Поиск по материалам сайта
Cлово "ANTOINE"
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 123кб.
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 30кб.
Часть текста: Ла Саля (ок. 1388 – ок. 1461) изучено недостаточно, хотя его роман «Маленький Жан де Сентре» (1456), написанный автором на склоне лет, многие исследователи склонны признавать первым французским романом нового времени, даже оспаривающим в этом смысле безусловный приоритет «Принцессы Клевской» мадам де Лафайет. «Маленький Жан де Сентре» на русский язык никогда не переводился, что создает невосполнимый пробел в наших представлениях о литературном процессе XV века, этой «осени средневековья». До недавнего времени в отечественном литературоведении общие сведения о жизни и творчестве Антуана де Ла Саля можно было почерпнуть лишь в работах обзорного характера,[1] и исследователи в основном склонны были считать, что новаторство Антуана де Ла Саля состояло в изменении жанра традиционного рыцарского романа, сюжет которого был трансформирован в городском духе, что привело к ироническому снижению традиционных рыцарских идеалов. В Европе интерес к творчеству писателя определился еще на рубеже XIX–XX веков и остается неизменным[2]. В последние годы отмеченный пробел в нашем литературоведении отчасти восполнен в связи с выходом сборника «Пятнадцатый век в мировом литературном развитии», где предпринята попытка комплексного рассмотрения литературных явлений указанного периода.[3] XV век во Франции – время Столетней войны и кризиса традиционных феодальных ценностей – не мог не стать эпохой осознания относительности привычных истин. Свидетельство тому – поэзия Франуса Вийона, современника Антуана де Ла Саля. Кризис рыцарской культуры во Франции явственно обозначился уже в XIII веке, и яркое тому подтверждение – выдающийся литературный памятник этого периода «Роман о Розе», где куртуазный идеал уже предстает умозрительным и в финале романа по существу отвергается. Городская культура Франции, с ее...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: следующей эпохой в течение длительного времени воспринимались как результат единоличной деятельсти Малерба. С точностью до одного года определялась и дата этого исторического перелома. Рождение нового метода, а тем самым и новой историко-литературной эпохи отождествлялось с появлением в 1600 году оды Малерба, посвященной жене Генриха IV Марии Медичи и озаглавленной "Королеве по поводу ее благополучного прибытия во Францию". Если и делались попытки выявить какие-то факторы, способствовавшие формированию классицистических убежнений Малерба, то все сводилось к одному - к мощному и будто бы с удивительной быстротой сказавшемуся влиянию президента Дю Вера, с которым Малерб завязал личное знакомство в 1599 году. Постепенно, однако, положение вещей стало видоизменяться и усложняться. Работы Лебэга, его ученика Фромийяга, а также некоторых других исследователей показали что написание "Оды королеве" отнюдь не было неким неожиданным откровением, что становление мироощущения Малерба-классициста было процессом довольно длительным, охватывающим по существу все 90-е годы XVI столетия [1]. Еще до Лебэга целый ряд французских ученых пошел дальше и начал вообще подвергать сомнению установившийся взгляд на литературную деятельность Малерба как на некую переломную веху, отделяющую эпоху Возрождения от XVII столетия. Отказываясь видеть в творчестве Малерба воплощение принципиально нового по сравнению с французской поэзией второй половины XVI века эстетического качества, эти ученые стали, наоборот, стремиться к тому, чтобы "растворить" теоретическое и поэтическое наследие Малерба в процессе медленного и постепенного вызревания классицизма, возводя истоки этого процесса к концу 40-х - началу 50-х годов, к "Защите и прославлению французского языка" Дю Белле и особенно к "Одам" Ронсара и ...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: Плеяду, включавшую семь знаменитых греческих поэтов эпохи Птолемея II. Позитивный принцип объединения, основанный на преклонении перед греческой, римской и итальянской литературой, имел в качестве противовеса менее оправданный негативный принцип – презрение к родной французской словесности. Манифестом нового поколения поэтов стал трактат Жоашена дю Белле Защита и прославление французского языка (La Deffence et illustration de la langue francoyse, 1549), который делится на две книги. В первой объясняется, почему французский язык не столь богат, как греческий или латынь; утверждается, что французский язык имеет неограниченные возможности, их следует неустанно развивать; что одними переводами классических произведений, при всей их полезности, этого не добиться, потому куда надежнее подражать классикам; что нужно отказаться от призрачной цели возродить на французской почве греческую или латинскую словесность. Во второй книге говорится, что природный талант поэта может быть усилен ревностным изучением классических авторов; разбираются жанры, которые необходимо привить во Франции (ода, элегия, эклога, эпическая поэма, комедия, трагедия и сонет); обсуждаются технические приемы. Завершается трактат призывом к французам писать на родном языке. Слава Защиты, гораздо большая, чем того заслуживает ее содержание, объясняется своевременностью появления на свет и страстностью языка. Подлинные же заслуги ее автора относятся к сфере собственно поэзии. Дю Белле, Жоашен (du Bellay Joachim) (1522–1560) родился в 1522 в замке Тюрмельер,...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: полноту, материальность и индивидуальность. Они освобождались от всех узких и догматических смысловых связей. Они раскрывались в абсолютно вольной атмосфере. Этим определяется и исключительное богатство и многообразие вещей и явлений, вовлеченных в роман Рабле. Произведение Рабле, как и все большие произведения эпохи, глубоко энциклопедично. Нет такой отрасли знания и практической жизни, которая не была бы представлена, притом и в своих специальных деталях, в его романе. Современная раблезистика – особенно велика в этом деле заслуга Сенеана – показала исключительную и поражающую компетентность Рабле во всех областях, которых он касался. В результате ряда специальных работ в настоящее время может считаться доказанной широкая и безукоризненная осведомленность нашего автора не только в медицине и различных отраслях естествознания, но и в юриспруденции, в архитектуре, в военном искусстве, в морском деле, в кулинарии, в соколиной охоте, в играх и спортивных упражнениях, в нумизматике и т.п. Номенклатура, словарь этих многообразных отраслей знания и жизненной практики в романе Рабле поражает не...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: о нём в XVII веке Г. Кольте: "прекрасные, исполненные благочестия и разнообразия произведения, встреченные по всей Франции с распростёртыми объятиями, особливо же приветствовавшиеся придворными и дамами, для коих не было выше наслаждения, чем чтение этого романа. И, быть может, книги эти и по ею пору являлись бы нашим излюбленным чтением, когда б прекрасная Астрея не затмила наконец прекрасную Флориду!" Оценка, пожалуй, несколько завышенная, но симптоматичная: Бероальду удалось написать роман, в полной мере отвечающий "горизонту ожиданий" читателя рубежа XVI-XVII веков. История взаимоотношений Флориды и доблестного рыцаря Фарамона, находящаяся в центре повествования, выстроена по всем законам куртуазного служения. "Приключения Флориды" исправно усваивают традицию "сентиментального" (по Г. Рейнье, именно во времена Генриха IV происходит перенос читательского интереса с рыцарских на "сентиментальные" структуры {3}) романа, с его неокуртуазными и неоплатоническими топосами, вставными новеллами и стихами. Динамика переживаний персонажей выражена с помощью традиционных романических элементов, а главная героиня романа, принцесса Флорида, являет собой образец красоты, изящества и добродетели; портрет её практически отсутствует, и это вполне соответствует идеализирующей эстетике "Приключений Флориды" - слово не в состоянии запечатлеть её прекрасный образ. Правда, этот тезис в "Приключениях Флориды" не эксплицирован, но прочитывается между строк первой главы романа, почти целиком посвященной живописному портрету героини. Придворный живописец с таким мастерством изобразил принцессу, что "её нельзя было отличить от портрета, а портрет - от неё". Интересно, что портретист поместил на одном холсте три изображения, но не с трёх различных точек зрения (как в "Тройном портрете"...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: КАК ВЕЧНЫЙ ОБРАЗ РУССКОЙ И МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ. ПРИМЕЧАНИЯ Примечания 1. О понятии «константа» см.: Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры / 3-е изд., испр. и доп. М., 2004. 2. В написании данного раздела принимал участие Вал. А. Луков. 3. См.: Нусинов И. М. Вековые образы. М., 1937; Его же. История литературного героя. М., 1958; Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т. М., 1998; Зиновь-ва А. Ю. Вечные образы // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001; Literary uses of typology from the late Middle Ages to the present. Princeton, 1977; Watt J. Myths of modern individualism: Faust, Don Quixote, Don Juan, Robinson Crusoe. Cambridge, 1996; и др. 4. См.: Луковы Вал. и Вл. Концепция курса «Мировая культура»: тезаурологи-еский подход // Педагогическое образование. 1992. № 5. С. 8–14; Луков Вл. А. История литературы: Зарубежная литература от истоков до наших дней. М., 2003; Вершинин И. В. Предромантические тенденции в английской поэзии XVIII века и «поэтизация» культуры. Самара, 2003; Кузнецова Т. Ф. Формирование массовой литературы и ее социокультурная специфика // Массовая культура. М., 2004; Луков Вал. А., Луков Вл. А. Тезаурусный подход в гуманитарных науках // Знание. Понимание. Умение. 2004. № 1. С. 93–100; Луков М. В. Литература и телевидение (тезаурусный анализ в компаративистике) // Компаративистика: Современная теория и практика: Международная конференция и XIV Съезд англистов (13–15 сентября 2004 г.): В 2 т. Самара, 2004. Т. 2. С. 15–18; Есин С. Н....
Входимость: 1. Размер: 123кб.
Часть текста: была синяя борода, и она делала его таким гадким и таким страшным, что не было ни одной женщины или девушки, которая не убежала бы, увидев его. У одной из его соседок, почтенной дамы, были две дочки, писаные красавицы. Он попросил у этой дамы одну из них себе в жены и предоставил ей самой решить, которую выдать за него. Но они, ни та, ни другая, не хотели за него идти... так как ни одна не могла решиться взять себе в мужья человека с синей бородой. Кроме того, они боялись еще и потому, что этот человек уже не раз женился, но никто не знал, куда девались его жены". Все мы хорошо знаем продолжение этой сказочной истории, записанной Шарлем Перро.. Синяя Борода пригласил даму к себе в гости, и в конце концов ее младшая дочь решила, что борода его"вовсе уж не такая синяя... и что он замечательно вежливый человек". Была сыграна свадьба, а через месяц молодая жена оказалась в замке одна со связкой ключей и запретом входить в комнату "в конце большой галереи нижних покоев". Именно там она, не в силах побороть свое любопытство, и обнаружила всех прежних жен Синей Бороды — "трупы нескольких женщин, висевшие на стенах". Запрет оказался нарушен, и от смерти несчастную спасло лишь вмешательство братьев, приехавших ее навестить: "Синяя Борода узнал братьев своей жены... и тотчас же бросился бежать, чтобы спастись, но оба брата бросились за ним... Они пронзили его своими шпагами насквозь, и он пал бездыханным" 1 . По классификации Аарне — Томпсона эта сказка относится к типу ТЗ12 или Т312А и является волшебной 2 . И хотя Перро записал ее в XVII в. во Франции, отдельные ее мотивы и сходные с ней сюжеты обнаруживаются в более ранних произведениях, происходящих из весьма отдаленных регионов. Как ...
Входимость: 1. Размер: 72кб.
Часть текста: поскольку противопоставляет кельтские островные языки, известные с конца античности (новые кельтские языки), и кельтские континентальные, исчезнувшие до начала средневековья. 1. ОТ ИНДОЕВРОПЕЙСКОГО К КЕЛЬТСКОМУ. Как мы уже несколько раз отмечали в первой главе (см. стр. 34-43) понятие индоевропейского, прежде всего в языковой и религиозной сфере, – это классификационный и объясняющий термин. Но в строгом смысле оно не является нормативным. Потому что если мы достаточно хорошо знаем в чем заключается понятие индоевропейскости, то мы не знаем индоевропейцев, называющих себя или называемых «индоевропейцами». Стало быть, мы не знаем, кто были индоевропейцы. Мы не говорим, что их не существовало, но мы не можем вернуться в их эпоху: в самый ранний протоисторический период и в доисторическое время индоевропейцев народы носили другие названия и говорили на разных языках. Эпоха, о которой мы пишем, к тому же заставляет нас соблюдать предосторожность в терминах и классификации в том, что касается мнимого отличия нации от этноса, чистых и несмешанных «индоевропейцев» и неиндоевропейских народов, которые были «индоевропеизированы». Если сейчас рассматривают южноамериканцев, говорящих по-испански или по-португальски, или народы Антильских островов, говорящие по-французски или по-английски, отмечают все особенности и отличия. Такое различение (варьирующееся с его противоположностью, смешением) «чистых» индоевропейцев и индоевропеизированных допускает как амальгаму, так и разъединение языка и этноса, и, как следствие, всевозможные догматические и идеологические шатания. Осязаемая реальность проще: за редчайшим исключением у нас нет никакой возможности отличить, что в...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: в эстетике классицизма. В рационализме и классицизме ярко выражены основные черты новой официальной культуры, отличной от церковно-феодальной, но проникнутой, как и она, авторитарной серьезностью, хотя и менее догматической. Были созданы новые господствующие понятия, которые, по словам к.Маркса, новый господствующий класс неизбежно представляет в качестве вечных истин . В новой официальной культуре побеждают тенденции к устойчивости и завершенности бытия, к однозначности и однотонной серьезности образов. Амбивалентность гротеска становится неприемлемой. Высокие жанры классицизма совершенно освобождаются от всякого влияния гротескной смеховой традиции. Однако традиция эта не вовсе умирает: она продолжает жить и бороться за свое существование как в низких канонических жанрах (комедия, сатира, басня), так, в особенности, и в жанрах неканонических (в романе, в особой форме бытового диалога, в бурлескных жанрах и др.); продолжает она жить и на народной сцене (Табарен, Тюрлюпены и др.). Все эти жанры носили в большей или меньшей степени оппозиционный характер. Это и позволило гротескно-смеховой традиции проникнуть в них. Но и эти жанры оставались все же – в большей или меньшей степени – в границах официальной культуры, и потому смех и гротеск изменяют в них свою природу и деградируют. На этой буржуазной линии развития раблезианского смехового гротеска мы остановимся дальше несколько подробнее. Здесь же мы должны еще отметить особую линию развития карнавальной и раблезианской образности в XVII веке, связанную, по-видимому, с настроениями фрондирующей аристократии, но имеющую и более общее значение. Очень характерно такое явление: персонажи Рабле становятся в XVII веке героями придворных праздников, маскарадов, балетов. В 1622 году в Блуа танцуют...