Литература средних веков и возрождения. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "INF".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 127. Размер: 44кб.

Часть текста: I, 10–12. 21 Goethe, Faust, I, Vor dem Tor. 22 Purg. III, 133–135. 23 De Vulg. eloqu. I, VI, 3 — «terris amenlor locus quam Florentìa non existât». 24 V. N. XIX, Canz. I. 25 V. N. XIX. Canz. I.: «color di perle ha». 26 Purg. II, III, 114. 27 V. N. ХХIII. 28 De Vulg. eloqu. II, VI, 5. 29 Leon Bruni, Vita di Dante-Solerti, 103: «Popule mee, quid feci libi?» 30 De Monarch. I, XII, 6. 31 V. N. I. 32 Inf. XXIII, 94. 33 E. del Cerro. Vita di Dante, p. 2. 34 Par. XV, 97. 35 L. Prieur. Dante et l'ordre social (1923). 36 Inf. VI, 61. 37 R. Davìdsohn. Firenze ai tempi di Dante (1920), p. 452. 38 L. Bruni. Vita di Dante (Solerti, p. 98). 39 G. L. Passerini. Vita di Dante (1929), p. 37. 40 Par. XXII, 109 ff. 41 Del Cerro, p. 10. 42 G. Villani. Chron. (Solerti, p. 3). 43 G. Subodori. Vita giovanile di Dante (1906), p. 10. 44 F. X. Kraus. Dante (1897), p. 23. 45 M. Barbi. Dante (1933), p. 7. H. Hauvette. Dante (1919), p. 88. 46 A. Vellutello. Commento alla D. C. ed. 1564 (Solerti, p. 203). 47 Com. IV, 11. 48 Par. XVI, 1. 49 Inf. XV, 75. 50 L. Bruni (Solerti, p. 98). 51 G. Boccaccio. Vita di Dante (Solerti, p. 13). 52 G. Salvadori, p. 121., M. Barbi, p. 14. 53 Par. XVI, 61. 54 Inf. III, 61 ff. ...

Входимость: 7. Размер: 29кб.

Часть текста: факультет МГУ и аспирантуру Института славяноведения. Кандидат филологических наук, поэт, автор многих книг, в том числе собрания сочинений в 2 т. и тома избранного «Путешествие волхвов». Постоянный автор «Континента». Живет в Москве. Ольга СЕДАКОВА Данте: Мудрость Надежды 1 . Qui se’ a noi meridiana face di caritate, e giuso, intra i mortali se’ di speranza fontana vivace 2 . Par. XXXIII, 10–12 Этими словами из последней Песни «Рая», обращенными к Пресв. Богородице (их произносит у Данте св. Бернар Клервосский), мне хочется начать мои сегодняшние — не cлишком долгие, обещаю, — рассуждения о Данте. Образ Богородицы — живого ключа (Живоносного Источника) хорошо знаком Православию; он прямо связан для нас с пасхальными днями (ведь и у Данте, напомню, завершающий момент его странствия, когда звучит этот гимн, приходится на Пасху). Любовь к Богородице как источнику надежды — и порой: последнему источнику, надежде тех, у кого уже нет надежды, — глубочайшая часть русской культуры. Схождение традиций в этой точке совсем не странно: мысль о Богородице — источнике надежды в мире скорби, животворной воде — принадлежит общему христианскому сокровищу. Можно отметить, как необычно и правдиво у Данте этот образ воды, бьющей из земной глубины, — иначе: образ надежды — соединен и сопоставлен с другим образом святости, огнем в зените, любовью. «У нас, — говорит св. Бернар — то есть, в мире Славы, — Ты полуденное солнце любви; среди смертных — живой родник надежды». Три эти строки одним движением открывают перед нами всю огромную картину мироздания, видимого и невидимого, смертного и победившего смерть. Такое может поэзия. Говоря о Данте, Первом Поэте европейской цивилизации, delli altri poeti onore e lume 3 , я думаю о поэзии...

Входимость: 3. Размер: 13кб.

Часть текста: говорят так, как будто он изъяснялся непосредственно на гербовой бумаге. Лаборатория Данта? Нас это не касается. Какое до нее дело невежественному пиетету? Рассуждают так, как если бы Дант имел перед глазами еще до начала работы совершенно готовое целое и занимался техникой муляжа: сначала из гипса, потом в бронзу. В лучшем случае ему дают в руки резец и позволяют скульптурничать, или, как любят выражаться, «ваять». При этом забывают одну маленькую подробность: резец только снимает лишнее и черновик скульптора не оставляет материальных следов (что очень нравится публике) — сама стадиальность работы скульптора соответствует серии черновиков. Черновики никогда не уничтожаются. В поэзии, в пластике и вообще в искусстве нет готовых вещей. Здесь нам мешает привычка к грамматическому мышленью—ставить понятие искусства в именительном падеже. Самый процесс творчества мы подчиняем целевому предложному падежу и мыслим так, как если бы болванчик со свинцовым сердечком, покачавшись как следует в разные стороны, претерпев различные колебания по опросному листику: о чем? о ком? кем и чем?—под конец утверждался в буддийском гимназическом покое именительного падежа. Между...

Входимость: 3. Размер: 7кб.

Часть текста: различимы сравнения, тождественные с порывами, и сольные партии, то есть арии и ариозо,—своеобразные автопризнания, самобичевания или автобиографии, иногда короткие и умещающиеся на ладони, иногда лапидарные, как надгробная надпись; иногда развернутые, как похвальная грамота, выданная средневековым университетом; иногда сильно развитые, расчлененные и достигшие драматической оперной зрелости, как, например, знаменитая кантилена Франчески. Тридцать третья песнь «Inferno», содержащая рассказ Уголино о том, как его с тремя сыновьями уморил голодом в тюремной башне пизанский архиепископ Руджери, дана в оболочке виолончельного тембра, густого и тяжелого, как прогорклый, отравленный мед. Густота виолончельного тембра лучше всего приспособлена для передачи ожидания и мучительного нетерпения. В мире не существует силы, которая могла бы ускорить движение меда, текущего из наклоненной склянки. Поэтому виолончель могла сложиться и оформиться только тогда, когда европейский анализ времени достиг достаточных успехов, когда были преодолены бездумные солнечные часы и бывший наблюдатель теневой палочки, передвигающейся по римским цифрам на песке, превратился в страстного соучастника дифференциальной муки и в страстотерпца бесконечно малых. Виолончель задерживает звук, как бы она ни спешила. Спросите у Брамса—он это знает. Спросите у Данта—он это слышал. Рассказ Уголино—одна из самых значительных дантовских арий, один из тех случаев, когда человек, получив какую-то...

Входимость: 3. Размер: 17кб.

Часть текста: башмаков с гвоздями. Мне не на шутку приходит в голову вопрос, сколько подметок, сколько воловьих подошв, сколько сандалий износил Алигьери за время своей поэтической работы, путешествуя по козьим тропам Италии. «Inferno»[5] и в особенности «Purgatorio»[6] прославляет человеческую походку, размер и ритм шагов, ступню и ее форму. Шаг, сопряженный с дыханьем и насыщенный мыслью, Дант понимает как начало просодии. Для обозначения ходьбы он употребляет множество разнообразных и прелестных оборотов. У Данта философия и поэзия всегда на ходу, всегда на ногах. Даже остановка— разновидность накопленного движения: площадка для разговора создается альпийскими усилиями. Стопа стихов—вдох и выдох—шаг. Шаг—умозаключающий, бодрствующий, силлогизирующий. Образованность — школа быстрейших ассоциаций. Ты схватываешь на лету, ты чувствителен к намекам—вот любимая похвала Данта. В дантовском понимании учитель моложе ученика, потому что «бегает быстрее». «...Он отвернулся и показался мне одним из тех, которые бегают взапуски по зеленым лугам в окрестностях Вероны, и всей своей статью он напоминал о своей принадлежности к числу победителей, а не побежденных...» Омолаживающая сила метафоры возвращает нам образованного старика Брунетто Латини в виде юноши—победителя на спортивном пробеге в Вероне. Что же такое дантовская эрудиция? Аристотель, как махровая бабочка, окаймлен арабской каймой Аверроеса. Averrois, che il gran...

Входимость: 2. Размер: 9кб.

Часть текста: функциональное пространство. Для того чтобы это понять, надо себе представить, что все геологические изменения и самые сдвиги вполне разложимы на элементы погоды. В этом смысле метеорология первичнее минералогии, объемлет ее, омывает, одревливает и осмысливает. Прелестные страницы, посвященные Новалисом горняцкому, штейгерскому делу, конкретизируют взаимосвязь камня и культуры, выращивая культуру как породу, высвечивают ее из камня-погоды. Камень—импрессионистский дневник погоды, накопленный миллионами лихолетий; но он не только прошлое, он и будущее: в нем есть периодичность. Он алладинова лампа, проницающая геологический сумрак будущих времен. Соединив несоединимое, Дант изменил структуру времени, а может быть, и наоборот: вынужден был пойти на глоссолалию фактов, на синхронизм разорванных веками событий, имен и преданий именно потому, что слышал обертона времени. Избранный Дантом метод анахронистичен — и Гомер, выступающий со шпагой, волочащейся на боку, в сообществе Виргилия, Горация и Лукиана из тусклой тени приятных орфеевых хоров, где они вчетвером коротают...

Входимость: 2. Размер: 7кб.

Часть текста: Неправильно мыслить inferno как нечто объемное, как некое соединение огромных цирков, пустынь с горящими песками, смердящих болот, вавилонских столиц и докрасна раскаленных мечетей. Ад ничего в себе не заключает и не имеет объема, подобно тому как эпидемия, поветрие язвы или чумы,—подобно тому как всякая зараза лишь распространяется, не будучи пространственной. Городолюбие, городострастие, городоненавистничество—вот материя inferno. Кольца ада не что иное, как сатурновы круги эмиграции. Для изгнанника свой единственный, запрещенный и безвозвратно утраченный город развеян всюду—он им окружен. Мне хочется сказать, что inferno окружен Флоренцией. Итальянские города у Данта—Пиза, Флоренция, Лукка, Верона—эти милые гражданские планеты—вытянуты в чудовищные кольца, растянуты в пояса, возвращены в туманное, газообразное состояние. Антиландшафтный характер inferno составляет как бы условие его наглядности. Представьте себе, что производится грандиозный опыт Фуке, но не одним, а множеством маятников, перемахивающих друг в друга. Здесь пространство существует лишь постольку, поскольку оно влагалище для амплитуд. Уточнить образы Данта так же немыслимо, как перечислить фамилии людей, участвовавших в переселении народов. «Подобно тому как фламандцы между Гуцантом и Брюгге, опасаясь нахлестывающего морского прилива, воздвигают плотины, чтобы море побежало вспять; и наподобие того как падованцы сооружают насыпи вдоль набережной Бренты в заботе о безопасности своих городов и замков в предвиденьи весны, растапливающей снега на Кьярентане (часть снеговых Альп),— такими были и эти, хоть и не столь...

Входимость: 1. Размер: 53кб.

Часть текста: (XIV, 16) 1 . Пушкин и сам, полушутя-полувсерьез, сравнил однажды себя с великим флорентийцем, когда подписал один из автопортретов: "II gran padre A. P."* (* Великий патриарх А. П." (ит.)). Титул патриарха, патриарха итальянской поэзии был "присвоен" автору "Божественной Комедии" его соотечественником Витторио Альфиери, начавшим цикл сонетов красноречивым обращением "II gran padre Alighier..." 2 . Приобщение Пушкина к итальянской культуре началось, видимо, очень рано. Московский знакомый поэта Н. А. Мельгунов, при участии которого в 1837 году написана книга немца А. Кенига о русской литературе с биографическим очерком о Пушкине**(** Litterarishe Bilder aus Russland. Stuttgart, 1837.), рассказывал, что и отец и дядя поэта знали итальянский язык в совершенстве и что Пушкин овладел им еще в детстве 3 . В Лицее интерес поэта к итальянскому языку мог поддержать его любимый профессор, полиглот и знаток "Божественной Комедии" А. И. Галич. Сменивший Галича П. Е. Георгиевский придавал особое значение творчеству Данте в становлении новой европейской литературы. "Чтобы оценить действия этих поэтов, - писал Георгиевский о Петрарке и Данте, - надобно только заметить, какое впечатление в умах произвели они в свое время" 4 . После Лицея Пушкин оказался в широком кругу блестяще образованных людей России. Среди них было немало увлеченных итальянской литературой и прекрасно...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: условно может быть названа звучащей, потому что мы слышим в ней лишь скрещиванье двух линий, из которых одна, взятая сама по себе, абсолютно немая, а другая, взятая вне орудийной метаморфозы, лишена всякой значительности и всякого интереса и поддается пересказу, что, на мой взгляд, вернейший признак отсутствия поэзии: ибо там, где обнаружена соизмеримость вещи с пересказом, там простыни не смяты, там поэзия, так сказать, не ночевала. Дант—орудийный мастер поэзии, а не изготовитель образов. Он стратег превращений и скрещиваний, и меньше всего он поэт в «общеевропейском» и внешнекультурном значении этого слова. Борцы, свивающиеся в клубок на арене, могут быть рассматриваемы как орудийное превращение и созвучие. «...Эти обнаженные и лоснящиеся борцы, которые прохаживаются, кичась своими телесными доблестями, прежде чем сцепиться в решительной схватке...» Между тем современное кино с его метаморфозой ленточного глиста оборачивается злейшей пародией на орудийность поэтической речи, потому что кадры движутся в нем без борьбы и только сменяют друг друга. Вообразите нечто поднятое, схваченное, вырванное из мрака, на языке, добровольно и охотно забытом тотчас после того,...

Входимость: 1. Размер: 71кб.

Часть текста: великих эпох общечеловеческой культуры 1 . Не случайно его первая книга лирики названа "Кормчие звезды". В это заглавие, которое Вл. Соловьев, покровитель музы поэта 2 , сравнил с "Кормчими книгами" 3 , Иванов вкладывал совершенно определенный смысл: "Кормчие звезды" - это те светила, по которым "мореплаватель правит кормило своего корабля", это вечные и неизменные духовные ориентиры, сияющие над житейским морем в недостижимой высоте 4 . Писавшие об Иванове называли среди водителей его духа Диониса и Гераклита, Ницше и Бетховена, Новалиса и Байрона и никогда не забывали имена Данте и Достоевского. Эти два имени влекли поэта в течение всей его жизни 5 . Интерес Вяч. Иванова к Данте был на редкость глубоким. Он обращался к нему как к художнику сокровенных истин, чей творческий опыт должен обязательно учитываться при осмыслении задач "подлинного" символизма. Ассоциативные связи поэзии Иванова с Данте, дантовские реминисценции в его стихах и прямые ссылки на Данте в литературно-эстетических манифестах, переводы "Новой Жизни" 6 и "Божественной...

Поиск по материалам сайтаCлово "INF"

Поиск по материалам сайта
Cлово "INF"