Поиск по материалам сайта
Cлово "ORESTES"
Входимость: 2. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 81кб.
Часть текста: 2008, №94 http://magazines.russ.ru/nlo/2008/94/sh6.html Посвящается светлой памяти Виктора Ноевича Ярхо Трагедия Шекспира “Гамлет” словно специально предназначена для жизни в бахтинском “большом времени” — произведение с принципиально открытым смысловым полем предоставляет возможность сосуществовать разным, нередко радикально противоречащим друг другу смысловым трактовкам[1]. Это касается всех уровней пьесы: от текстологического угадывания (нередко в прямом смысле) значений слов до понимания всей драматургической образной системы, включая и уяснение роли “периферийных” действующих лиц трагедии. Например, в театральной критике и традиционном литературоведении всегда доминировала школьная интерпретация Горацио как верного друга Гамлета (товарища, конфидента или коллеги-гуманиста). В последнее время возникла иная крайность однозначного понимания/непонимания Шекспира — вывернутая наизнанку традиционная трактовка Горацио, где он оказывается скрытым врагом Гамлета. Она представлена, например, работами А. Баркова[2] и А. Чернова и связана, возможно, с использованием в анализе “Гамлета” критериев жанра детективной литературы[3]. Но в трактовке Горацио и традиционалисты, и “новаторы”, как правило, стремятся придать этому образу однозначность и определенность: то он — иностранец[4], приезжий, которому надо объяснять какие-то реалии жизни местного королевства, то он, напротив, датский придворный с солидным стажем, то ученый-философ[5], а то и вовсе — немолодой офицер, служивший...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: о ней (1589, 1594, 1596). Но не сохранилось никаких документальных свидетельств, кто был ее автор (см., например, [Аникст 1966, 575]). Некоторые ученые полагают, что об ее содержании можно судить по дошедшему до нас тексту анонимной немецкой пьесы XVII в. «Наказанное братоубийство» (Der bestrafte Brudermord), опубликованной в 1781 г. (см., например, «Шекспировскую энциклопедию» О. Кэмпбелла [Campbell 1974], 286). Наиболее вероятным источником обеих пьес, равно как и, по всей видимости, «Испанской трагедии» Томаса Кида, принято считать повествование о мести Амлета, содержащееся в пятой книге «Трагических историй» (Histoires tragiques) французского писателя Франсуа Бельфоре (Francois de Belleforest, 1530–1583) [Bowers 1940, 85–89]. На рубеже XVI и XVII вв. книга Бельфоре (начиная с 1570 г.) выдержала «по крайней мере, десять изданий» [Bullough, {445} 1773, 11], а в 1608 г. рассказ Бельфоре об Амлете был переведен на английский язык и вышел в виде отдельной публикации в Лондоне под названием «История Гамблета» («Historie of Hamblet»). В плане передачи содержания «героического предания героической старины Северной Европы», т. е. собственно сказания об Амлете, повествование Бельфоре явилось всего-навсего посредствующим звеном: в основных фабульных моментах версия французского писателя совпадает с тем, что можно прочесть об Амлете в произведении датского хрониста Саксона Грамматика...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: формы. С одной стороны, такие пьесы, как "Король Иоанн" Бейля, с другой - интерлюдии Гейвуда, намечали пути, по которым должна была пойти эволюция моралите. Классические влияния, исходившие как из пьес античных авторов, так и из написанных по классическим образцам пьес итальянских драматургов, пришли как раз во-время. Английский театр был тесно связан с народными вкусами и народными требованиями и развивался в условиях большого национального подъема. Поэтому результаты классических влияний в Италии и в Англии были так различны. Итальянская драматургия оказалась не в силах создать высокие образцы национальной драматургии, и театр, после продолжительных бесплодных исканий, отказался от драматургии совершенно (commedia dell'arte). А английская драматургия поднялась на самые высокие вершины и заняла место рядом с древнегреческой. Творческая непосредственность била в английском театре с неиссякаемой мощью, и никакая преграда не могла ее запрудить. Старые драматургические жанры, благодаря классицизму, заиграли переливами совершенно неведомых дотоле красок. Произведения средневековой драматургии почти безыменны. Имена их авторов дошли до нас лишь в самых исключительных случаях. И едва ли может быть сомнение, что покончить с анонимностью драматургического творчества...