Поиск по материалам сайта
Cлово "POI"
Входимость: 3. Размер: 95кб.
Входимость: 3. Размер: 68кб.
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Входимость: 1. Размер: 127кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 95кб.
Часть текста: О. Мандельштам писал: “Незнакомство русских читателей с итальянскими поэтами (я разумею Данта, Ариоста и Тасса) тем более поразительно, что не кто иной, как Пушкин, воспринял от итальянцев взрывчатость и неожиданность гармонии...”[2] А русская культура все же к Ариосто равнодушна, невзирая ни на гениальные переводческие наметки Пушкина (“Орланд их имена читает...”), ни на им же написанный аналог Ариостовой поэмы русским ладом — “Руслана и Людмилу”. Как ни мудрили переводчики, какие только формы ни изыскивали [3] — совсем недавно Е. М. Солонович сделал классический перевод с воспроизведением строфы и рифмовки, а М. Л. Гаспаров —предельно новаторский, свободным стихом, — и все-таки в России творчество Ариосто любимо и знаемо одними специалистами [4]. Эта дурная привычка началась с кислой рецензии Н. М. Карамзина на выход первого, прозаического, выполненного С. Молчановым в конце XVIII в., перевода поэмы: Не будем сравнивать Ариоста ни с...
Входимость: 3. Размер: 68кб.
Часть текста: ДВОРА ФРИДРИХА II И ПОЭЗИЯ СИЦИЛИЙСКОЙ ШКОЛЫ (Л. В. Евдокимова, А. В. Топорова) 1 Тот факт, что итальянская лирика возникла на Сицилии, что именно здесь прививка провансальской традиции была благотворно усвоена и вызвала к жизни поэзию на вольгаре, не выглядит случайным или трудно объяснимым. Причина этого кроется в особом культурно-историческом климате, столетиями формировавшемся на острове и достигшем апогея в период правления императора Фридриха II Гогенштауфена (1220-1250). Сицилия издавна была известна своей открытостью посторонним влияниям. Средневековая история острова представляет собой калейдоскопическую смену самых разных правлений и укладов жизни, которые не просто следуют один за другим, но и усваивают предыдущий опыт, плодотворно впитывают чужеродные культурные традиции. В VI-VII веках Сицилия и часть Южной Италии (Беневентский дукат) находятся под властью лангобардов, в IX веке Сицилию завоевывают арабы, и хотя они владели островом относительно недолго, они оставили глубокий след в его политической и культурной жизни. Начиная с 80-ых годов IX века арабов начинает теснить Византия и с помощью лангобардов ей удается значительно ограничить сферу их влияния. В XI веке Сицилия начинает привлекать внимание норманнов, сначала они проникают туда, нанимаясь на службу, но уже с 30-ых годов выступают как завоеватели. Представители норманнского рода Альтавилла — Роберт Гвискар и Рожер I — в течение нескольких десятилетий ведут военные действия, в результате которых к концу XI века вся Южная Италия (кроме Беневенто и Неаполя) переходит под власть норманнов. Рожер II, сын Рожера I, успешно продолжает дело отца, и в 1130 году папа Анаклет II провозглашает его королем Сицилии, Калабрии и Капуи. В течение следующего десятилетия Рожер, преодолев сопротивление германского императора и Византии, объединил под своей властью Сицилию и Южную...
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Часть текста: di Storia Napoletana,' Le Case dei prlncipl Angioini nella Piazza di Castelnuovo, переизданную в его сборнике— Racconti di Storia Napoletana, Napoli, 1908 и содержащую подробную историю государей Анжуйского дома, а также R. Caggese, Roberto d'Angio e i suoi tempi, 2 vol., Firenze, 1922—1930 и громадное исследование Е. G. Leonard, Histoire de Jeanne I, reine de Naples, comtesse de Proveuce, из которого пока вышло 3 тома, Paris, 1934—38. Из русских работ, кроме уже устаревшей работы Н. Осокина, Неаполитанские государи в XIV в., Ученые записки Казанского университета, 1873, № 1 — 2,—необходимо упомянуть статью А. Н. Веселовского, Король— книгочий, Журн. Мин. Нар. Проев., 1890, № 10. 2. Цитирую по названной выше работе G. de Blasiis, Racconti, стр. 224. 3. Там же, стр. 282. 4. Для Рима XIV в. основная литература та же, которая названа в примечании 3 к главе II. Кроме того нужно указать ряд статей М. Antonelli: I) La dominazione pontificia nel Patrimo nio negli ultimi venti anni del periodo avignonese, Archivio d. R. Soc. Romana di Storia, Patria, Vol. XXX, fasc. Ill—IV, 1907; 2) Viccende della dominazione pontificia nel patrimonio di S. Pietro in Tuscia della traslazione deila sede alia Restaurazione dell'Albornoz, тот же журнал, vol, XXV, XXVI, XXVII, 1902-4; 3) Nuove ricerche per la storia del...
Входимость: 1. Размер: 75кб.
Часть текста: здесь — на многие тома. Сперва они кажутся парадоксами, всюду противоречия. Потом понимаешь, что Борхес видит любую вещь одновременно с разных сторон, учитывая всевозможные взгляды и толкования. Борхес подчеркивает обманчивость мира, сложность всех его явлений. Трудно классифицировать Борхеса: глубокий знаток всех религий, он — не религиозный писатель; ему — эрудиту и любителю истории — мало существовавших и существующих народов, царств и религий, он неустанно создает своей фантазией непостижимые племена, страны и секты, головокружительные образы материализованного сновидения, беспредельной библиотеки, всемогущей лотереи, всеобъемлющей книги, где непостижимы начало и конец. «Книжный червь», он тоскует по бесшабашной жизни гаучо; патриот Аргентины — в своем творчестве он гражданин мира, его герои—греки, арабы, индусы, евреи, китайцы, скандинавы, ирландцы... Но главные его герои — Слово и Мысль, литература всех времен и народов. Любопытно, что он, кажется, нигде не упоминает ни марксизма-ленинизма, ни СССР. Видимо, они совершенно чужды ему, не вызывают даже вражды — так неприемлема для Борхеса догма. Но и для советской литературы он не существовал, в отличие от явных антисоветчиков, ибо его взгляды не повернешь на 180°, заменив лишь минус на плюс (как бывало с крайними правыми или левыми). Борхес просто жил в другой Вселенной, его мысли ...
Входимость: 1. Размер: 127кб.
Часть текста: незадолго перед тем изгнанный из Флоренции на основании, как станет утверждать его сын, того же закона, что и Данте. В 1312 году сер Пьетро перевез семью в Авиньон, где находился тогда папский двор. Там сталкивались и переплетались самые различные культуры — тосканская, французская, провансальская, фламандская, германская. В Авиньоне и его окрестностях прошло детство, юность и вся молодость будущего автора «Книги песен». Флоренция никогда не воспринималась Петраркой как родина. Но ею не был для него и космополитический Авиньон. Родиной для Петрарки постепенно становилась Италия. На обломках муниципального патриотизма и средневековой партийности мало-помалу вырастало индивидуалистическое и вместе с тем национальное сознание: это были две стороны одного и того же процесса. В 1326 году после смерти отца, Петрарка принял в Авиньоне духовный сан, что открыло ему путь к бенефициям, но с церковью не связало. Вскоре он приобрел репутацию лучшего поэта современности. Она распахнула перед ним двери самых аристократических домов. Считается, что 6 апреля 1327 года в церкви св. Клары Петрарка встретил женщину, вошедшую в историю европейской культуры под именем Лауры. Кто была она, мы, по-видимому, никогда не узнаем. Однако вряд ли надо сомневаться — хотя это делали даже самые близкие друзья поэта,— в том, что Лаура на самом деле существовала и что Петрарка ее действительно любил. Любовь эта прошла через всю его жизнь. Он стал «певцом Лауры». В 20-е годы Петрарка сблизился с могущественной и весьма родовитой римской семьей Колонна. С Джованни Колонна он подружился еще тогда, когда они вместе учились в Болонском университете. В 1330 году, когда Джованни Колонна стал кардиналом, Петрарка поступил к нему на службу и сделал это не только ради жалованья, но и потому, что это давало ему определенное общественное положение и возможность играть...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: не сознавать или, по крайней мере, не чувствовать иногда, что в главной воле его — к соединению двух миров, того и этого, в одном третьем, все действующие в мире силы — Церковь, государство, искусство, наука, философия, — все, что мы называем культурой, — идут если не против него, то не с ним; потому что весь мир движется не к соединению двух миров, а к их разделению, под знаком не Трех — Отца, Сына и Духа, а Двух: Отца против Сына или Сына против Отца; Бога против человека или человека против Бога; плоти против духа или духа против плоти; земли против неба или неба против земли — и так без конца, в ряде вечных противоборств — противоречий неразрешимых. Данте, один из сильнейших людей, не мог не сознавать, или, по крайней мере, не чувствовать иногда, как страшно бессилен и он, потому что страшно одинок. Главная воля его к Трем вместо Двух, не находя точки опоры ни в чем внешнем и действительном, изнемогала в пустоте, в бездействии или в самоубийственных бореньях внутренних. Слишком понятно, что в такие минуты или часы, дни, месяцы, годы сомнений, неимоверная, им поставленная себе в «Комедии» цель — «вывести человека из состояния несчастного», — Ада земного, и «привести его к состоянию блаженному», «земному Раю» — казалась ему самому почти «безумною»: Кто я такой… и кем на подвиг избран? Ни сам себя я не считаю, И не сочтет меня никто достойным: Вот почему страшусь, Чтобы мое желанье вознестись К таким высотам не было безумным.[611] Кажется, этого возможного «безумья» он страшится...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: разошлись еще дальше друг от друга. Я не советую вам учить итальянский язык лишь после того, как вы прочитаете Данте; но многого просто не нужно знать, пока вы не прочитали из него хоть немного со всем удовольствием, какое может дать поэзия. Говоря это, я избегаю двух крайностей, подстерегающих критика. Можно сказать, что Данте порадуется тот, кто проникнет в его мировоззрение, замысел, скрытый смысл; можно сказать, что все это неважно, стихи его — стихи, и, чтобы полюбить их, совсем не нужно рассматривать каркас, который помог поэту, когда он творил, но не поможет читателю. Вторую ошибку делают чаще, и поэтому, наверное, многие знают из всей поэмы только «Ад» или отрывки из него. Вкус к «Божественной комедии» зреет постепенно. Если при первом чтении вы ничего в ней не нашли, вы и не найдете; если же какие-то стихи поразили вас, вам захочется понять ее лучше, и ничто не остановит вас, кроме лени. Стихи Данте удивительны тем, что в определенном смысле их очень легко читать. Это доказывает, что истинная поэзия говорит с нами прежде, чем мы ее поймем (я не утверждаю обратного: если стихи надо прежде понять, это не значит, что они плохи). Когда узнаешь больше, можно проверить это впечатление; но, читая Данте и других поэтов на языках, которые я не очень хорошо знаю, я убедился, что оно не выдумка. Дело не в том, что я не понял того ...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: классовая борьба, сильнее и ровнее демократические настроения. И еще сильнее дух независимости. Флоренция давно жаждала прибрать к рукам маленькую республику, но Ареццо защищался упорно и с задором, прежде чем покориться. Флорентийцы ненавидели его. Они называли его городом неугомонных, городом забияк. Данте, который принадлежал к правящему классу Флоренции, который сам сражался против аретинцев при Кампальдино, терпеть их не мог и заклеймил навек в знаменитой терцине [111]: Bottoli trova poi venendo giuso Ringhiosi piu che non chiede lor possa Ed cla lor disdegnosa torce il muso [112]. Это говорится про реку Арно, которая, протекая по Тоскане, встречает на пути своем всяких неприятных животных. Аретинцы - это "шавки" (bottoli) "более злобные, чем позволяет им их сила". Но нужно сказать, что среди аретинских шавок появлялись порою и самые настоящие бульдоги, которых природа наградила вполне достаточной силой, у которых задор и злобность были тем более опасны, что опирались именно на сознание большой силы. Аретино был одним из них. И не единственным. В числе его современников было еще два славных аретинца: Вазари и Леоне Леони, если не считать папу Юлия ...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: своего рода связующее звено между стильновистами и лирикой Петрарки. Гвиттончино ди Франческо деи Синибульди, или Сиджизбульди (Guittoncino di Francesco dei Sinibuldi / Sigisbuldi), прозванный Чино, родился в городе Пистойя около 1270 г. в семье черных гвельфов. После изучения юриспруденции в Болонском университете и во Франции в 1302 г. он возвращается в родной город, из которого вскоре отправится в изгнание, в 1303 г., после прихода к власти белых гвельфов. Однако в 1306 г. к власти в городе вновь возвращаются черные, и поэт возвращается на родину. Чино переживает глубокое разочарование после неудачного похода в Италию императора Генриха VII, на которого возлагались большие надежды: ожидалась, что он положит конец политическим распрям и объединит Италию. Однако в 1313 г. Генрих VII неожиданно умирает, так и не войдя в раздираемую противоречиями и политической борьбой Флоренцию. Его смерти поэт посвящает канцону «Da poi che la natura ha fine posto». В дальнейшем Чино продолжил изучение юриспруденции: в 1314 г. получил степень доктора права в Болонье и в том же году закончил весьма объемный комментарий к первым девяти книгам Кодекса Юстиниана (Lectura in Codicem). После этого преподавал гражданское право в университете Сиены (1321-23 и 1324-26), Перуджи (1326-30 и 1332-33) и Неаполя (1330-31), - именно там он почти наверняка познакомился с Джованни Боккаччо. Умер Чино да Пистойя в конце 1336 г., а в начале 1337 г. Петрарка посвятил ему сонет «Piangete, donne, et...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: В 60-ые годы XIII века в Тоскане возникло новое поэтическое течение (просуществовавшее вплоть до 30-ых гг. XIV в.), и представленное такими именами, как Рустико ди Филиппо, Чекко Анджольери, Meo Толомеи, Пьетро Файтинелли, Фольгоре да Сан Джиминьяно и др. Оно называлось по-разному: комико-реалистическая, шуточная (точнее, игровая — giocosa), городская, автобиографическая поэзия. Каждое из этих названий отражает тот или иной аспект этой поэзии: она выдержана в комическом стиле; важное место занимает в ней шутливая пародия и игра; она зародилась в городской среде и сохранила на себе ее отпечаток; она вполне реалистически изображает некоторые стороны муниципальной жизни; порой в ней можно найти отклики на факты из жизни ее авторов. Но ни одно из приведенных обозначений не охватывает всех характерных особенностей этой поэзии. Как наиболее общие в употреблении закрепились названия — комико-реалистическая и шуточная поэзия. Поэзия такого рода отнюдь не была явлением специфически итальянским. Произведения комического стиля (особенности которого зафиксированы в ряде средневековых поэтик, например, в «Документе об искусстве стихосложения» Гальфреда Винсальвского, «Самоновейшей риторике» Бонкомпаньо да Синья и др.) были хорошо известны в средневековой Европе. Достаточно вспомнить поэзию вагантов (оказавшую на шуточную лирику несомненное влияние), многочисленные латинские поношения (vituperium), шутливые сборники (ср. Jocha monachorum), пародийные и сатирические стихи, провансальские поношения (enueg) Пейре Альвернского и Пейре де Боссиньяка,...