Литература средних веков и возрождения. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "POST".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 2. Размер: 27кб.

Часть текста: spent in Netherlands. It also contains a brief essay of history of spiritual culture of Netherlands in XIV-XV cent., in which special attention is paid to description of «The New Devotion» Movement and the early period in history of the Netherlands humanism. Родиной Эразма было графство Голландия. По рождению он принадлежал к среде образованного бюргерства, будучи незаконным сыном священника по имени Герард, родители которого жили в Роттердаме, и дочери врача из северобрабантского города Зевенбергена. Он родился в Гауде 28 октября 1469 г., вероятно в доме отца, имевшего там приход. До 1476 г. Эразм посещал школу в родной Гауде. На 1476—1484 гг. приходится его учеба в Девентере; 1484—1486 гг. — пребывание в школе «братьев общей жизни» в Гертогенбоше; 1486 г. датируется поступление Эразма в монастырь Стейн, из которого он бежит в 1493 г. [1]. В 1494 г. ранненидерландский период жизни великого гуманиста, сыгравший важную роль в формировании его мировоззрения, заканчивается. Он уезжает в Париж для учебы в Сорбонне. Голландия этого времени уже давно была вовлечена в сферу интенсивного развития европейской религиозной мысли. Быстрое развитие Северных Нидерландов в XIV-XV вв. сделало их родиной движения «Нового благочестия», частично подготовленного потребностями поднимающегося бюргерства с его идеалами труда, умеренности и простоты в новой реформированной церкви [2]. Идейные корни движения связаны с мистическим учением Яна Рейсбрука (1293—1381), противопоставившего моральному упадку клира и засилью обрядности в практике официальной церкви возврат к канонам раннехристианской общины, идею самосовершенствования и погружения в мистический экстаз [3]. Кроме Рейсбрука влияние на выработку идейных принципов «Нового...

Входимость: 2. Размер: 26кб.

Часть текста: фон Эшенбах. Парцифаль / Сокр. пер. со средневерхненемец-кого Л. В. Гинзбурга. В кн.: Средневековый роман и повесть. М., 1974. Галъфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина / Пер. с лат. A. С. Бобовича. М., 1984. Тильда Премудрый. О погибели Британии / Пер. с лат., вступ. ст. и прим. Н. Ю. Чехонадской. СПб, 2003. Григорий Турский. История франков / Пер. с лат. В. Д. Савуковой. М., 1987. Кретъен де Труа. Ивэйн, или Рыцарь со львом / Сокр. пер. со старофр. B. Б. Микушевича. В кн.: Средневековый роман и повесть. М., 1974. Кретъен де Труа. Эреки Энида / Пер. со старофр. Н. Я. Рыковой; Кли жес. Пер. В. Б. Микушевича. Статья и прим. А. Д. Михайлова. М., 1980. Легенда о Тристане и Изольде. М., 1976. Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса / Пер. В. В. Эрлихмана. М., 2002. Мэлори Т. Смерть Артура/ Пер. с англ. И. М. Бернштейн. М., 1974. Ненний. История бриттов / Пер. с лат. А. С. Бобовича. В кн.: Галъфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. М., 1984. Робер де Борон. Роман о Граале / Пер. с фр. Е. Кассировой. СПб, 2000. Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь / Пер. со среднеангл. Н. Резниковой и В. Тихомирова. М., 2006. Aneirin Y Gododdin. Britain's Oldest Heroic Poem / Ed. and tr. A. O. H. Jarman. Llandysul, 1988. The Anglo-Saxon Chronicle / Tr. D. Whitelock. London, 1961. Arthurian Sources/Ed. J. Morris. V. 1—6. Chichester, 1995. The Black Book of Carmarthen / Ed. J. Gwenogvrin Evans. Pwllheli, 1906. The Book of Aneirin/ Ed. J. Gwenogvrin Evans. Llanbedrog, 1908....

Входимость: 1. Размер: 28кб.

Часть текста: раз пересказали, каждый по-своему, поэты и писатели из разных стран. Дело в том, что и семь веков спустя к нам являются все новые Крысоловы, то в одном, то в другом ярком обличье, и манят, чаруют своими волшебными песнями. И мы – порой как дети, а порой как крысы – готовы идти на дивный зов. Пестрый Дудочник из Гамельна «Кто там в плаще явился пестром, Сверля прохожих взглядом острым, На странной дудочке свистя?.. Господь, спаси мое дитя!» – так начинается старинная немецкая баллада. Однажды беда обрушилась на богатый торговый город Гамельн: настоящее нашествие крыс. Они опустошали амбары хлеботорговцев и, словно чувствуя свою силу, уже не боялись ни кошек, ни людей. Городской совет объявил щедрую награду тому, кто избавит город от напасти. И вот откуда ни возьмись появился странный человек, одетый в яркую пеструю одежду. Члены совета и пришелец сговорились, ударили по рукам. Крысолов вышел на улицы города и… …На дивной дудочке сыграл И прямо в реку крыс согнал. Но отцы города обманули его: «Велик ли труд – игра на дудке? Не колдовские ль это шутки? Ступай-ка прочь без лишних слов!» И хлопнул дверью крысолов. Город Гамельн беспечно праздновал избавление от крыс, звонили колокола, горожане заполнили церкви. А в это время… …Вновь появился чудодей, Сыграл на дудочке своей, И в тот же миг на звуки эти Из всех домой сбежались дети… Они последовали за Крысоловом и утонули в реке Везер. По другому варианту легенды дети поднялись...

Входимость: 1. Размер: 47кб.

Часть текста: деятели вроде Фаринаты дельи Уберти, Эццелино да Романо, Уголино делла Герардеска или Джанно делла Белла, не знающие страха в своей погоне за наживой мореплаватели и путешественники типа Марко Поло или купцы и банкиры типа Орландо Буон-синьори могли быть оправданы и объяснены в своих действиях хитроумными силлогизмами «ангельского доктора», да и сами они в своих речах не раз, наверное, ссылались на его писания. Но самое их существо, весь характер их жизни и деятельности были глубоко, радикально противоположны упадочно-утонченному существу последних крупных произведений средневековой философии. Эта глубокая, черзвычайно симптоматичная двойственность проявляется в разных, иногда противоречивых формах во всех произведениях литературы и искусства конца XIII в. Само собой понятно, что все идейное и эстетическое содержание этой литературы не исчерпывается указанной двойственностью, в них можно отметить ряд черт, характеризующихся и влияниями предшествующей итальянской и современной иностранной литературы, и воздействием литературы античной, и наконец, спецификой каждого отдельного писателя или школы писателей. Но нас в данной работе, посвященной общему ходу развития эпохи ...

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: а несчастье — от ненависти к ней».[280] Как женился Данте? По свидетельству того же Боккачио, единственного из всех его жизнеописателей, который кое-что знает об этом или думает, что знает, — «видя убийственно горе Данте об умершей Беатриче» и полагая, что своя жена будет для него наилучшим лекарством от любви к чужой, родственники долго убеждали его и наконец убедили жениться. Но лекарство оказалось хуже болезни. — «О, невыразимая усталость жить всегда с таким подозрительным животным, sospettoso animale (как ревнивая жена)… и стареть и умирать, в его сообществе!»[281] После общих мест о несчастных браках почти всех поэтов и философов, Боккачио оговаривается: «Произошло ли и с Данте нечто подобное… я, конечно, не знаю».[282] Но тут же ссылается на довольно убедительный довод в пользу своих догадок о несчастном браке Данте: «Раз покинув жену, он уже никогда не хотел быть там, где была она, и не терпел, чтобы она была там, где он».[283] Можно бы на это возразить, что, если бы Данте и любил жену, и даже в этом случае, тем более, — он не захотел бы подвергать ее всем бедствиям своей изгнаннической жизни. Но для последних годов этой жизни, проведенных в Равенне, в сравнительном довольстве и покое, довод Боккачио остается в полной силе: если оба сына, Пьетро и Джьякопо,...

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: — отвечает Данте на вопрос Апостола Петра, во что он верует.[736] Так для Данте в раю, в «небе Неподвижных Звезд», внешнем и внутреннем, — в последней глубине и высоте его существа, но не так, на земле. В воле его бессознательной, в «душе ночной», господствует число божественное — Три: Отец, Сын и Дух; а в воле сознательной, в «душе дневной», — число человеческое или демоническое — Два: Сын и Отец, несоединенные, несоединимые в Духе. Три — «во сне» («есть то, чего нельзя постигнуть умом, и что мы познаем только чувством, как бы во сне»), а наяву — Два. «Три свидетельствуют на небе» (I Ио. 5, 7), а на земле — Два. Тысячелетняя, от III века до Дантова, XIII-го, ересь Манеса — религиозный опыт двух равно бесконечных и противоположных, несоединенных Начал, Бога и Противобога, есть крайняя антитеза христианского опыта Трех, соединяющего два Начала в Третьем, — Отца и Сына в Духе. В «небе Неподвижных Звезд», — в последней глубине и высоте своей, Данте — христианин, потому что вне христианства, вне Евангелия, нельзя исповедать Троицы. Всем учением Евангельским Об этом глубоком Существе Божественном (Троичном) Мой ум запечатлен, — [737] скажет он Апостолу Петру все в том же исповедании. В воле своей бессознательной, в «ночной душе», «как бы во сне», Данте — христианин совершенный, а наяву, в «дневной душе», в сознании, — полухристианин, полуманихей, так же, как св. Августин, до...

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: фальшивое, особенно то, что, по его мнению, не соответствовало характеру данной личности или не было достойным ее славы. Эта работа необычайно привлекала Петрарку, ибо давала богатую пищу его чувствам — восхищению мужеством и добродетелью, любви к Риму и преклонению перед его величием. «Мне кажется, — поверял он свои мысли теням Ливия, — что я живу в обществе Корнелиев, Сципионов, Фабиев, Катонов, а не бок о бок с теми жалкими воришками, среди которых явился я на свет под несчастливой звездой». Произведению этому, пожалуй, в большей степени, чем работам кого бы то ни было из его современников, был присущ известный исторический критицизм, хотя и несколько ослабленный слишком субъективным отношением автора к каждой личности, в которую он вкладывал частицу самого себя, какую-то долю собственных сомнений и горечи, своего волнения и усталости. Так, взирая на деяния людей древних времен, ему не раз удавалось раскрыть психологические мотивы их действий, в то время как для всех остальных его современников герои древнего мира были почти лишены человеческих черт, как будто в груди людей, чей образ запечатлели геммы, медали, бронза и мрамор, никогда не билось живое сердце. Параллельно с этой работой Петрарка собирал материалы и для другого своего произведения — «Rerum memorandarum libri» («О достопамятных событиях»), составленного как бы из самих эпизодов, вставок, анекдотов на такие темы, как otium, иначе говоря, благородное отдохновение духа, уединенный труд писателя, память, лукавство, предусмотрительность, — в нем он оперировал примерами из римской, греческой и новейшей истории. Тут была уже эрудиция гуманиста, однако произведение это имело определенный средневековый привкус в педантичности своих рубрик и разделов. Петрарка не завершил его, впрочем,...

Входимость: 1. Размер: 51кб.

Часть текста: театр рассматривается в статье как среда и средство массовой коммуникации своего времени. Выделяются параметры самого феномена театра-коммуникатора, а также выявляются историко-культурные, национальные, идеологические особенности английского общедоступного театра века Шекспира как эпохи перехода от устного слова к слову печатному. Средневековая культура в Европе отличалась высокой степенью коммуникативности, однако «медиатехнологии» той эпохи существенно отличались от нынешних. Современному образу «глобальной деревни» (М. Маклюэн), функционирующей в отсутствие своего «Замка», можно подобрать средневековый аналог. С точки зрения коммуникативных связей и закономерностей европейский мир Средних веков и эпохи Возрождения следует уподобить вселенскому собору. В отличие от «деревни», для которой характерны преимущественно горизонтальные линии коммуникации, образ собора предполагает сословность, иерархичность и, следовательно, вертикально-горизонтальную коммуникативную структуру, в которой доминирует вертикаль. И только в некоторых случаях в мире средневековых коммуникаций горизонтальные связи берут верх над ограничивающей доступ и обмен информацией вертикалью. Вертикаль становится проницаемой и ломается в таких сферах средневековой жизни, как жизнь религиозная, средневековый карнавал и связанные с ним смеховые и пародийные жанры, а также общедоступный массовый театр. Одним из наиболее действенных и специализированных 1 средств коммуникации этой эпохи был массовый народный театр. Елизаветинский театр является, пожалуй, наиболее ярким феноменом подобного театра-коммуникатора 2 периода перехода к Новому времени с нарождающимися новыми средствами...

Входимость: 1. Размер: 122кб.

Часть текста: Востока и в античности, и на финалистскую концепцию движения мира от сотворения его к концу, к слиянию времени с вечностью в средние века, для того чтобы стало ясным коренное различие в жизненной ориентации культуры древности и культуры средневекового христианства. Однако такого сопоставления достаточно только для раскрытия важности исследования проблемы времени в историко-культурном плане, но не для уяснения категории времени в средневековом сознании. Ибо последнее знало не одну только иудео-христианскую концепцию времени, но включало в себя целый спектр временных представлений. Для того чтобы в них разобраться, опять-таки необходимо возвратиться к варварской эпохе и посмотреть, каково было тогда восприятие времени. В аграрном обществе время определялось прежде всего природными ритмами. Календарь крестьянина отражал смену времен года и последовательность сельскохозяйственных сезонов. Месяцы у германцев носили названия, указывавшие на земледельческие и иные работы, которые производились в различные сроки: "месяц пара" (июнь), "месяц косьбы" (июль), "месяц посева" (сентябрь), "месяц вина" (октябрь), "месяц молотьбы" (январь), "месяц валежника" (февраль), "месяц...

Входимость: 1. Размер: 29кб.

Часть текста: Исторические воззрения, их двойственность. ИСТОРИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ, ИХ ДВОЙСТВЕННОСТЬ. ПРОВИДЕНЦИАЛИСТСКИЕ ПРИНЦИПЫ ИСТОЛКОВАНИЯ И РЕАЛИЗМ ОСВЕЩЕНИЯ СОБЫТИЙ Маршал Романии и Шампани жил и писал в то время, когда религия всецело владела людскими умами и душами. Католическая религия и церковь были в ту пору авторитетной, могущественной и общественно-политической и идеологической силой, формировавшей на Западе воззрения, духовный склад любого человека, его восприятие мира в целом, понимание связи происходящих вокруг событий — от самых обычных, повседневных, до наиболее значительных и выходящих за пределы обыденного. Религия и церковь неизбежно обусловливали и видение исторических фактов. Человеком, вскормленным в традиционно религиозном духе, предстает перед нами в своей хронике и Жоффруа де Виллардуэн. Его облик в этом отношении отчасти сходен с обликом Робера де Клари, но только отчасти: в рассказе Жоффруа де Виллардуэна религиозные аксессуары присутствуют все же относительно полнее, его хроника несколько гуще насыщена ими, чем произведение его меньшого собрата — пикардийского рыцаря. В отличие от него маршал Шампанский стоял на высоте, во всяком случае ординарной рыцарской образованности своего времени. Неудивительно, что, с одной стороны, мы обнаруживаем в его хронике те же, что и в записках...

Поиск по материалам сайтаCлово "POST"

Поиск по материалам сайта
Cлово "POST"