Г.Н. Ермоленко.ОСОБЕННОСТИ ПАСТОРАЛЬНЫХ ЖАНРОВ В ПОЭЗИИ П. РОНСАРА
«Известия Смоленского государственного университета».Смоленск,2009. №1(5)
Пасторалистика (пастушеская литература) – многовековое, сложное и многоаспектное литературное явление, воплотившееся в различных видах искусства (литературе, живописи, музыке, театре, декоративно-прикладном и садово-парковом искусстве). Основные жанры пасторальной (буколической) литературы (буколика, идиллия, эклога, буколический роман) (1) сформиро вались в античную эпоху. В средние века в поэзии трубадуров возник жанр пастуреллы. В литературе Ренессанса появились пасторальная драма и роман. Все названные жанры объединяет общность художественного мира, пасто рального универсума, наделенного рядом характерных признаков: 1) особый тип персонажей, 2) фиксированное время и место действия, 3) определеннаясистема ценностей, базирующаяся на противопоставлении городской и сель- ской жизни.
В ренессансной литературе пасторалистика переживала пору расцвета. Эпоха была благоприятна для развития пасторальных жанров прежде всего потому, что ренессансная философия и культура тяготели к утопии, а для па сторали идеализирующее утопическое начало так же характерно, как и ми фологизирующая тенденция. Главной особенностью пасторалистики эпохи Возрождения было ее впечатляющее разнообразие. Понятие разнообразия (varieta) является ключевым для эстетики Ренессанса, рассматривается как стержень ренессансного типа культуры [3, с. 14]. Разнообразие подразуме вает, в первую очередь, сочетание разнородных традиций. По выражению Л.М. Баткина, «Ренессанс – это культура общения культур» [2, с. 187]. На фоне разнообразия в ренессансных произведениях ощущается поиск гармо нии, стремление преодолеть противоречия в синтезе. Это касается и пасто ральной поэзии, в которой переплетение античных, фольклорных, библей ских, средневековых традиций не препятствовало новому их толкованию, свойственному Ренессансу. Нередко традиционные элементы модернизиро вались, существенно при этом трансформируясь.
Все вышесказанное присуще поэзии П. Ронсара, лидера Плеяды, веду щего представителя французской поэзии эпохи Возрождения. Ронсар всту пил на путь литературного творчества в начале 1550-х годов, пасторальные мотивы и жанры характерны для первых двух десятилетий его деятельности, самых плодотворных и ярких. В развитии пасторальной поэзии Ронсара вы деляются три периода: 1) начало 1550-х годов, когда поэт создает свои оды, 2) середина 1550-х годов, время создания цикла сонетов «Любовь к Марии», 3) конец 1550 – начало 1560-х годов – период создания эклог.
В 1550–1552 годах Ронсар пишет оды в духе Горация и Пиндара. Буко лические мотивы присутствуют в горацианских одах, написанных восьмис ложником (некоторые из них поэт сам называл пасторальными). Гораций в своих одах идее быстротечности бытия противопоставлял умение наслаж даться радостями жизни, ловить мгновение (carpe diem) и утверждал, что по бедить смерть может лишь поэзия. Суетной погоне за богатством и почестями противопоставлялась в одах Горация жизнь на лоне природы с ее простыми удовольствиями.
Для поэзии Горация характерно отсутствие развернутых описаний, упоминание конкретных деталей на фоне отвлеченных рассуждений. Пасту шеская тема в одах сводится к характерным приметам, которые являются маркерами пасторального универсума. Так, приметы сельской жизни (ста до, пасущееся в лугах, пастух, отдыхающий в тени дерева) упоминаются в 29 оде третьей книги «К Меценату» в контексте рассуждений поэта о пре вратностях фортуны и противопоставления прелестей скромной жизни на лоне природы «грохоту, дыму и пышным зданьям» Рима [6, с. 174]. В 12 оде четвертой книги, где описывается наступление весны, Гораций снова пере числяет характерные приметы пастушеского пейзажа:
Вот пасут пастухи жирных овец стада; Лежа в мягкой траве, тешат свирелью слух Богу Пану, кому по сердцу скот хранить В темных рощах Аркадских гор. [6, с. 200, перевод О. Румера]
Наряду с самыми общими приметами пасторального локуса, в поэзии Горация упоминается множество конкретных деталей, таких, как названия видов птиц и животных (в 27 оде третьей книги, например, упомянуты совы, лисы, волчицы, змеи, вороны, в оде 4 четвертой книги – орлы, львы, быки, ло шади, голуби, овцы, змеи, серны, лани).
В «жуткой вещественности» Горация заключена большая обобщаю щая сила. Художественные детали в своей единичности представляют целые классы предметов, области жизни, метонимически их замещая. Так, блестя щая на столе «солонка отчая одна», по словам М.Л. Гаспарова, воплощает тему «гордой простоты патриархального быта» [5, с. 422], а восходящие на Капитолий верховный жрец и безмолвная дева-весталка выражают идею веч ности Рима [5, с. 426]. Лирика Горация «всеохватна», он меняет темы в пре делах одного стихотворения и «развивает одну тему, говоря, казалось бы, о другой» [5, с. 427].
Оды Ронсара не отличаются таким богатством тематики и глубиной трак товки. Он более непосредствен и лиричен в своих зарисовках природы. Тема природы у него самоценна и доминирует в горацианских одах. Лирическое «я» является центром пасторального мира. Тему природы пронизывают темы, ха рактеризующие лирического субъекта (любви, творчества, жизни и смерти). Основные изменения происходят в коммуникативной структуре сти хотворений. В одах Горация и Ронсара мы находим характерную для лириче ской поэзии коммуникативную структуру, эксплицирующую фигуры субъ екта и адресата с помощью личных местоимений я и ты. Но оды Горация, как правило, адресованы его друзьям и покровителям (Августу, Меценату, Помпею Вару и др.). Автор адресуется также к римскому народу, к Респу блике, к римскому юношеству, к пирующим, к алчному, к богачу, к кораблю Вергилия, к лире, к амфоре, к самому себе, к мифологическим персонажам: музам, Венере, Аполлону, Вакху, Парису и др. Лишь однажды адресатом оды оказывается природный объект (ода 13 второй книги К рухнувшему де реву), но это шутливое обращение раздосадованного поэта к дереву, едва не убившему его, не связано с главной темой стихотворения – темой силы и власти поэтического слова.
У Ронсара, напротив, природные объекты выступают в качестве глав ного адресата оды («Ода моему ручью», «Ода Гастинскому лесу»). Поэт об ращается к природе как к живому существу, объясняясь в любви полям и ро щам, берегам Луары, Гастинскому лесу:
Couche sous tes ombrages vers Gastine, je te chante. (2) [10, т. 1, с. 452]
Ронсаровская «Ода на выбор своей гробницы» содержит горацианское противопоставление мира придворной суеты и вольных нив и лесов (ода тре тья четвертой книги), но главная тема – это мечта поэта слиться с природным миром навечно, покоиться после смерти под сенью вековых елей, куда пастух будет приводить свое стадо, чтобы помянуть поэта.
Новая коммуникативная структура разрушает дистанцию между лири ческим субъектом и природной сферой, делает его частью природного цело го. Природные объекты воспринимаются через призму сознания лирическо го я. Внимание читателя задерживается на тех предметах, которые вызывают радостное умиление поэта: на нарядных мотыльках, хлопотливых пчелах, снующих между корнями боярышника муравьях. Природные объекты при влекают поэта своей живописностью, а не многозначительностью, вызывают эмоциональный отклик в его душе. Он растроган, наблюдая, как жаворонок строит гнездо и кормит птенцов, умилен, услышав смех пастушки в ответ на речи пастушка.
Природный мир Ронсара выглядит более интимным, камерным, нежели мир Горация. В отличие от римского поэта французский лирик упоминает в одах не диких зверей и домашних животных, а птиц, цветы и травы (ласточ ки, дрозды, клесты; фиалки, незабудки; анис, горошек, тмин, мелисса, боя рышник). Описывая родные места, известные ему с детских лет, он называет имена рек и лесов (ручей Беллери, Луара, Гастинский лес) подобно Горацию, который упоминает лесистую Бантию, желтый Тибр, журчанье Альбунеи, рощи Тибурна, дородные стада знойной Калабрии.
К числу приемов, которые Ронсар употребляет вслед за Горацием, от носится сравнение героев оды с природными явлениями и представителями животного мира. Традиционным мотивом в любовных одах является тема эротического преследования. Он встречается у Горация в 23 оде первой кни ги, 5 оде – второй, 11 оде – третьей книги:
Ты бежишь от меня, Хлоя, как юная Лань, которая мать в дебрях утратила И напрасно страшится Леса легкого лепета. [6, с. 74, перевод А. Семенова-Тян-Шанского]
У Ронсара подобный мотив присутствует в оде ХVI второй книги:
Общий пасторальный мотив у Горация и Ронсара – пир на лоне приро ды. У Горация он, как правило, лишь упоминается в форме дружеского при глашения. Ронсар более пространно рисует картину дружеского пира, меч тает расположиться на мягкой траве под лавровым кустом под шум ручья (XVII ода второй книги). В V пасторальной оде пятой книги картину пира детализирует упоминание продуктов сельской трапезы (мед и молоко). Традиционный мотив в одах Горация и Ронсара – описание смены вре мен года. В XXI оде Ронсара упомянуты признаки приближения зимы (пти цы, улетающие в теплые края, чтобы вернуться весной). У Горация анало гичные детали встречаются в 4 оде первой книги и 7 оде четвертой книги, где речь идет о смене зимы весенним цветением, и одах 17 и 18 третьей книги, где поэт рисует наступление зимы.
Горацианские пасторальные мотивы Ронсар включает в оды «на слу чай». Так, в оде, посвященной герцогине Маргарите Савойской, поэт поме щает зарисовки цветущей природы, упоминает луга, мягкие цветущие травы, ручьи, виноградные лозы, плодородные поля в окрестностях Гаронны. Некоторые оды Ронсара на темы природы превращаются в маленькие поэмы. Для них характерны уже не только упоминания скупых, лаконичных деталей сельской жизни, но и развернутые описания. Так, в «Оде лету» одна за другой сменяют друг друга картинки, изображающие занятия пастуха от рассвета до полудня (плетение корзин, изготовление ловушек для птиц, купа нье в водах ручья). Подобным образом разрабатываются пасторальные моти вы в «Гимнах временам года» (1555–1556).
Новый способ трактовки пасторальных мотивов получает развитие в сонетах Ронсара. Цикл «Любовь к Кассандре» основан на традициях петрар кистской поэзии, но поэт находит в нем место для отдельных пасторальных образов. Он называет себя певцом вандомских рощ, посылает привет родным лугам, вспоминает овраги, вырубки, наливной колос полей, сравнивает возлю бленную с майской лилией. В элегии Кассандре 1554 года он называет себя буколическим поэтом:
J’avoi desja commence de trasser Mainte Elegie a la facon antique, Mainte belle ode, et mainte Buccolique. [9, с. 342]
Стихи цикла «Любовь к Марии» (1555–1556) пронизывают илилличе ские мотивы, восходящие к разнообразным традициям античной и средневе ковой поэзии. В стихотворном предисловии к циклу Ронсар демонстративно отказывается от петраркизма сонетов к Кассандре и от возвышенного стиля в манере Пиндара и избирает своим девизом естественность и простоту. Об ращение к новым традициям выражается в смене стихотворного размера. От десятисложника цикла, посвященного Кассандре, поэт обращается к двенад цатисложнику, вызывающему ассоциации с гекзаметром, размером античной буколической поэзии. Отношения влюбленных переносятся на лоно приро ды. Поэт признается в неприязни к городской жизни.
Исследователи отмечают, что образ Марии в цикле становится «вопло щением буколико-идиллического канона, ассоциируясь для поэта с нимфой цветком, с богиней растительного царства» [7, с. 121]. Поэт опирается в данном случае на традиции фольклора, средневековой поэзии и идиллий Феокрита. Образ возлюбленной «растворен» в природе: грудь любимой поэт сравнивает с горками молока, соски – с бутонами, лицо – с распустившимся цветком, ноги и руки – с ветвями дуба, голос – с журчанием ручья. Она появ ляется с цветами в корсаже, в волосах, с букетами в руках. Влюбленный поэт называет ее свежим цветком, нежной весной, милой горлицей, сравнивает с косулей, за которой гнался во сне.
28-е стихотворение цикла построено целиком на пасторальных моти вах, традиционных для фольклора, средневековой и ренессансной поэзии. Уговаривая возлюбленную склониться к его любовным призывам, поэт при водит в пример любовные игры воробьев и горлиц, пастухов и пастушек, про возглашая любовь великим законом природы. Возлюбленная поэта – хозяйка цветущего садика, который она заботливо поливает собственными руками. Любимые занятия влюбленных – прогулки на природе. Эти мотивы возника ют в XXIII сонете, который представляет собой подражание средневековому жанру альбы (утренней песни).
Марии посвящено аллегорическое «Путешествие в Тур влюбленных Туане и Перро», в котором главной является тема любовного томления (тема, встречающаяся в идиллиях Феокрита и эклогах Вергилия). Лирический герой мечтает вести уединенную, размеренную жизнь на лоне природы, пасти стада вместе с возлюбленной, отдыхать под тенью дуба на мягкой цветущей траве, провести так всю жизнь и быть похороненным среди лугов. Эти мотивы, как и мотив материнского запрета, который мешает союзу влюбленных, отсылает к XI идиллии Феокрита. Поэт хочет умереть от любви и быть похороненным в одной могиле с любимой (мифологический мотив, восходящий к сюжету о Пираме и Фисбе из поэмы Овидия «Метаморфозы» в стихах 156-157 книги четвертой).
В аллегорической поэме «Блаженные острова» (1555), где поэт грезит о бегстве от тягот войны на сказочные острова с не вянущей никогда приро дой, мечтает об иных небесах и полях, о безмятежном времяпрепровождении в играх и забавах, появляется новый мотив пасторального мифа о Золотом веке, подготавливающий появление эклог.
К созданию эклог поэт пришел к концу 1550-х годов. Специалисты счи тают, что лидера Плеяды привели к эклоге увлечение александрийским сти хом и взятая им на себя новая роль придворного поэта [4, с. 376].
Во французской пасторальной поэзии XVI века жанр эклоги считался ведущим. В манифесте Плеяды 1649 года эклога была упомянута как один из античных жанров, которые следовало возродить в современной литературе, содержались рекомендации подражать образцовым представителям буколи ческой литературы: Феокриту, Вергилию, Саннадзаро (4).
Лавры создания жанра эклоги среди поэтов Плеяды принадлежат Ж.А. де Баифу, который написал все свои эклоги в период с 1554 по 1559 год. В эти же годы с эклогами выступили Ж. Воклен де ля Френе, Ж. Таюро и Ж. Дора. Но 1550-е годы оставались временем расцвета сонета. Период по пулярности эклоги наступил несколько позже – в начале 1560-х годов.
Для ренессансной эклоги характерны пасторальный декор и персона- жи, а также драматизированная форма агона, состязания пастухов-поэтов, где чередовались короткие диалоги и пространные монологи участников. Жанр представляли две формы: эклога-буколика, основанная на античной тради ции Феокрита и Вергилия, и пастораль (bergerie) – жанр придворной поэзии, предназначенный для сценического исполнения [10, т. 1, XII]. Жанровые раз новидности различались по количеству персонажей (в буколике выступали 2–3 персонажа, в пасторали их могло быть значительно больше). Эклоги буколики делились на деревенские, ориентированные на традицию Феокри та, и символические, подражающие Вергилию.
Из пяти эклог Ронсара вторая, третья и четвертая относятся к жанру бу колики. В них в соревнование вступают два или три певца, арбитр присуждает первенство одному из них. Первая и пятая большие парадные эклоги относят ся к драматизированному жанру пасторали, или bergerie. Все эклоги включают элементы как «деревенской», так и «символической» разновидности жанра.
В собраниях сочинений Ронсара эклоги помещены в одном разделе со сценариями маскарадов. Сходство проявляется в том, что во многих эклогах мифологические персонажи – это маски, за которыми скрываются реальные лица. Так, в эклоге, посвященной покровителю поэта, секретарю коннетабля Монморанси Ж. дю Тие (1559), под вымышленными пастушескими именами выведены друзья поэта. Под маской Перро скрывается Ронсар, под именем Белло – Ж. Дю Белле, под Беленом подразумевается Р. Белло. В виде языче ских богов изображены королевские особы (Пан – Генрих II, Палес – Екате рина Медичи, Диана – Диана де Пуатье, Феб – Карл Лорренский). В пастора ли 1565 года герцог Орлеанский выступает под именем Орлеантена, герцог Анжуйский – под именем Анжено, король Наваррский назван Наварреном, Андре де Гиз – Гизеном, Маргарита, герцогиня Савойская – Марго.
Эклоги, помимо античных традиций, опираются на Библию и фольклор. В Ветхом Завете пастухами являются праотцы и иудейские цари. В Пророче ских книгах и Новом Завете овцами именуются верующие, а пастырем явля ется Господь. Библейские традиции ведут к мифологизации пасторального универсума.
Поэт неоднократно обращается к популярному в пасторальной тради ции мифу о Золотом веке. Миф осмыслен в эклогах в связи с политической темой процветания государства. С ним связаны новые для пасторальной по эзии Ронсара темы войны и мира. Пасторальный универсум противопостав ляется уже не столько суетному миру городов, сколько кровавым распрям, жестокой кровопролитной брани.
В стихотворном вступлении к эклогам, опираясь на авторитет Священно го Писания и античного эпоса, поэт устанавливает связь между пасторальной и политической тематикой. Ссылаясь на библейские примеры царя-пастуха Давида-псалмопевца, пастуха-законодателя Моисея и цитируя Гомера, назы вавшего царей «пастырями армий», Ронсар демонстрирует близость понятий царь и пастух:
К числу пастырей народов Ронсар относит и поэтов. В эклогах под име нами пастухов выведены как лица королевской крови, так и поэты Плеяды. Автор утверждает, таким образом, не только величие власти, но и величие поэзии.
в них, наряду с античными, средневековых традиций. Тема процветания го сударства и тема поэзии в эклогах соединяются и чередуются.
Первая большая эклога-эпиталама Ронсара создана в 1559 году по слу чаю бракосочетания Карла Лорренского. Действие эклоги разворачивается в мифологическом античном антураже, в священном гроте, где пастухи славят Палладу и Бахуса и поют хвалу Карлу. В текст вводятся мифологические пер сонажи (музы, нимфы, силены). Пространные описания природы насыщены упоминаниями языческих богов, покровителей пастухов (Аполлон, Парис, Адонис). Наряду с персонажами древнегреческой мифологии в эклоге вы- ступают феи, героини средневекового фольклора.
В богатом тематическом спектре пасторальной поэзии выделяется на этот раз тема плодородия. Основная часть эклоги, изображающая свадебный обряд, включает образы не только античной поэзии, но и фольклорной, об рядовой. Пастухи взывают к богу Гименею, поют величальные песни в честь жениха и невесты, пророча им радости первой брачной ночи и желая славного потомства. В стиле эклоги чередуются изысканные метафоры и сниженные образы, что характерно для античной буколики [8, с. 147].
в соревнование пастухи Белло и Перро (Дю Белле и Ронсар), упоминаются сборник Дю Белле «Олива», сонеты к Кассандре Ронсара. В текст вводятся характерные для поэтов Плеяды темы и образы. Так, Пер ро (Ронсар) воспевает красоты родных мест, описывает цветущие берега Луары, его песня представляет собой каталог общих мест пасторальной лирики Ронсара.
Эклога представляет центральный тематический комплекс античной бу колической поэзии: темы природы, любви и творчества. В идиллиях Феокрита и эклогах Вергилия любовь является творческой силой, пробуждающей поэ тический дар. У Ронсара также природа пробуждает любовь и способность к творчеству, любовь является наградой за поэтический дар, благодарные поэ ты славят красоту природы и красоту женщины. Текст насыщен реминисцен циями из Феокрита и Вергилия. Описывая портрет Беллена, поэт заимствует детали из VII идиллии Феокрита. Сравнивая достоинства брюнетки, в кото рую влюблен Перро, и блондинки, возлюбленной Белло, Ронсар опирается на эклоги Вергилия. Исследователи называют эту эклогу блестящим собранием общих мест буколической поэзии, находя в ней реминисценции из Феокрита, Вергилия, Саннадзаро [10, т. 1, с. 406].
В третьей эклоге, посвященной братьям Робле (1563) и насыщенной образами и мотивами из VIII и IX идиллий Феокрита, сравниваются различ ные манеры и стили эротической поэзии. Поэт делает вывод о равных до стоинствах всех видов песен. В эклоге присутствует фольклорное начало, овидианские и петраркистские образы. Куплеты Френе и Марион соединя ют темы любви и смерти. Подобная трактовка любовной темы характерна для мифа, буколической поэзии, «Метаморфоз» Овидия, а также для ренес сансных произведений, созданных в подражание Овидию (как «Фьезолан ские нимфы» Дж. Боккаччо). Ронсар изображает любовное единение как смерть и воскресение. Пастух клянется в верности любимой, собирается жить и умереть вместе с ней. Песня Алюйе развивает эротическую тему чувственной женской прелести в духе буколической поэзии. Пастух хвалит гладкую кожу своей возлюбленной Жанетт, сравнивает ее белизну с молоком и лебединым крылом, румянец со свежей розой. В песне Амморика овиди анские и петраркистские метафоры (любовь/огонь, поцелуи/жар среди зим ней стужи) вводятся в фольклорную песенную форму (куплеты, заканчи вающиеся рефреном).
В четвертой похвальной эклоге Карлу IX (1563) персонажи оценивают сравнительные достоинства любовной и пейзажной лирики. Теме природы посвящены медитативные песни Ксандрена. Он призывает весну и воспевает способность человека жить надеждой. Карлен поет о любви, которая оживля ет природу. Лансак (под этой маской скрывается, как считают комментаторы, Сен-Желе) судит соревнование и признает достоинства певцов равными.
Центральное место среди эклог Ронсара занимает Пастораль (Bergerie) 1565 года с балетом в честь Валуа. Она построена, как и другие эклоги, на принципе амебейного пения, изображает состязание поэтов. Главной в эклоге является тема Золотого века. Современные политические реалии проециру ются на популярный буколический миф. В эклоге объединяются мифопоэти ческое и утопическое начала. Присутствующий, как правило, в эклоге эпи ческий элемент [8, с. 137] вытесняется лирическим, замещается одическим прославлением королевской семьи.
ным образом он предпочитает наивное, безыскусное пастушеское пение вы сокому стилю трагедии.
В центральной части эклоги пять пастухов, соревнуясь, слагают песни о Золотом веке, который трактуется как мир без войн. Сольное пение череду ется с хорами. Агон (поэтический диспут) предваряется пространным опи санием даров, которые должны достаться победителю. В амебейном пении сменяются размеры, ритм, форма строфы.
Песни пастухов и пастушек посвящены прошлому, настоящему и бу дущему Франции. Партии Марго, Орлеантена и Анжело (маски Маргариты Савойской, герцога Орлеанского и герцога Анжуйского) связаны с прошлым, прославляют династию Валуа. Марго посвящает свою песнь матери королей, солнцу Франции – Екатерине Медичи. Пастух-гость поет славу Италии – ро дине Екатерины. Орлеантен славит мир, который принесли Франции Екате рина Медичи и ее супруг Генрих. II. Анжело оплакивает смерть короля, брен ному, обманному здешнему миру противопоставляя мир запредельный, луга невянущих цветов. Пасторальные признаки приобретают метафизический характер, приписываются идеальному небесному царству.
Партии Гизена и Наваррена (короля Наваррского и герцога Гиза) соеди няют темы прошлого и будущего. Наварен воспевает Золотой век с его сво бодой, простотой нравов и вечной весной и выражает надежду, что молодой король вернет славное прошлое. Партия Гизена содержит наставление мо лодому королю, представляющее собой развернутую программу воспитания идеального монарха (призыв к милосердию, советы овладевать искусствами и ремеслами, воспитывать тело и душу, учиться управлять народом и про свещать его).
Соединение мифотворческого и утопического начал на материале мифа о Золотом веке чрезвычайно характерно для ренессансной пасторальной ли тературы. Как писал Л.М. Баткин по поводу романа Я. Саннадзаро «Астрея», «Аркадия была идеальным прошлым и вместе с тем идеальным будущим, воспоминанием и желанием гармонии, но ее истинно ренессансная суть за ключалась все-таки не в устремлении к иным временам, а в способности мифотворчески возвышать настоящее» [1, с. 247]. Вместе с тем в эклоге по эту удается искусно соединить этикетные мотивы прославления монарха и намеки на неудовлетворенность настоящим, свойственные утопической мо дальности.
эпизод из поэмы Овидия «Метаморфозы». Приобщая миф к пасторальной традиции, автор называет героя не только охотником, но и пастухом. К элементам па сторали относится мотив весеннего цветения природы и гармонирующего с ним союза влюбленных. Ронсар вводит в известный сюжет многочисленные реалии пастушеской поэзии, придавая повествованию характерную для буко лики ироническую модальность. Шутливая трактовка пасторальных мотивов граничит с пародированием. Любовь Венеры, по словам автора, проявляется в том, что она вникает во все тонкости пастушеских занятий Адониса, знает имена его овец, быков и собак. Вместе с ним она гонит стадо на пастбище, мечтает стричь вместе с ним овец, делать сыры, плести корзины, по вечерам приносить в подоле забытого на лугу ягненка, предаваться любви посреди блеющего стада, подобно быкам и коровам.
Основной конфликт и даже трагическая развязка также трактуются иронически благодаря введению бурлескных, снижающих характеристик персонажей. Образ Марса наделяется чертами сословной спеси (к решению отомстить его приводит презрение к противнику-простолюдину, которого невозможно вызвать на поединок). Венера после гибели Адониса забывает его, увлекшись фригийским пастухом Анхизом, чем, по мнению поэта, на поминает всех женщин, любовь которых длится не долее, чем жизнь апрель ского первоцвета-однодневки. Наличие пародийных элементов в элегии, с одной стороны, указывает на овидианскую традицию, поскольку для поэмы «Метаморфозы» характерно снижение патетических и трагических образов и мотивов, являющееся одной из красок в палитре античного поэта, стре мившегося к разнообразию. С другой стороны, проникновение комического начала в трагический сюжет свидетельствовало о нарастании маньеристских тенденций в поэзии Ронсара.
Как видим, пасторалистика Ронсара весьма разнообразна. Он опирался на богатые традиции античной литературы, Библии, фольклора, средневеко вой поэзии, разрабатывая прежде всего три основных типа жанров, включаю щих пасторальное начало: пасторальную оду (гимн), пасторальную песню (сонет) и жанр придворной эклоги в драматизированной форме, предназна ченной для сценического представления. Если пасторальная ода Ронсара ориентирована на традицию Горация, то сонет – на буколическую поэзию Феокрита и Вергилия, а эклоги – на библейскую и мифологическую тради ции трактовки пасторальной тематики. Во всех случаях Ронсар находит ори гинальные штрихи, обновляющие существующую поэтическую традицию, что придает его пасторальным произведениям печать неповторимого своео бразия.
ЛИТЕРАТУРА
1. Баткин Л.М. Зарождение новоевропейского понимания культуры в жанре ренессансной пасторали // Проблемы итальянской истории. М., 1983.
3. Баткин Л.М. Леонардо да Винчи и особенности ренессансного творческого мышления. М., 1990.
4. Виппер Ю.Б. Поэзия Плеяды: Становление литературной школы. М.: Наука, 1976.
6. Квинт Гораций Флакк. Оды. Эподы. Сатиры. Послания. М.: Художественная литература, 1970.