Линючева М. П.: Гуманистическая дружба как феномен ренессансной эпохи.

М. П. Линючева

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ДРУЖБА
КАК ФЕНОМЕН РЕНЕССАНСНОЙ ЭПОХИ
(на материале XIV века)

Новый век. История глазами молодых. Сборник научных работ аспирантов и студентов СГУ. Выпуск 1.

http://www.sgu.ru/faculties/historical/sc.publication/vseob.hist./nov_vek_ist

Проблемы личных чувств человека находятся на стыке психологии, этики, изучения вопросов, связанных с менталитетом. Кроме того, в наше время, когда традиции, в том числе и этические, выработанные в течение тысячелетий, начинают забываться, сохранение нравственных идеалов и ценностей обретает особое значение.

Проблема дружбы в понимании первого гуманиста не была предметом специального изучения в отечественной историографии. По-прежнему спорными остаются многие вопросы и оценки. Так, например, в историографии до сих пор встречается мнение об эгоизме, тщеславии и честолюбии Петрарки1. Споры ведутся по вопросам истолкования этических основ дружбы, взаимных влияний Петрарки и Боккаччо.

Несмотря на то что специальное, научное изучение эпохи Возрождения идет уже с середины XIX в., только в начале XX в работах исследователей, главным образом А. Н. Веселовского, обозначается проблема петрарковской дружбы2. Позднее, в трудах ученых 70–90-х, а это С. М. Стама3, Н. В. Ревякиной4, М. Л. Абрамсон5, В. Бранки6, в рамках изучения этических представлений гуманиста всплывают вопросы, связанные с пониманием дружбы. Однако внимание ученых в этих исследованиях было сосредоточено, прежде всего, на фиксации дружеских отношений Петрарки, и в этом смысле данные работы интересны с точки зрения получения фактического материала.

В качестве источников в статье использованы письма Петрарки к Боккаччо, вошедшие в два сборника: «Книгу писем о делах повседневных» (1353–1366) и «Старческие письма» (1361–1374)7, составленных Петраркой уже в последний период своей жизни. Письма содержат материал о характере взаимоотношений друзей, об оценке творческих и личных качеств Боккаччо Петраркой. Из произведений же Боккаччо особый интерес представляет биографический очерк «О жизни и нравах Франческо Петрарки из Флоренции» (1341 / 1347)8, где автором дана яркая характеристика жизненного пути и творчества первого гуманиста.

В работе особый акцент сделан на рассмотрение спорных вопросов, таких, как характер встреч Петрарки и Боккаччо, круг проблем, обсуждаемых ими, наличие взаимных рекомендаций друг другу, и, наконец, степень взаимного влияния.

Знакомство гуманиста с Боккаччо произошло уже в зрелом возрасте, ко-да Петрарке было 46 лет. Друзья впервые встретились осенью 1350 года. Вот как Петрарка описал это событие: «Никогда я не забуду, как / ты /, охваченный чудесным желанием лицезреть не виданного тобой человека, сам вышел мне навстречу, предпослав прекрасное стихотворение, и, решившись полюбить меня, пожелал явить мне наперед образ твоего духа, затем и твоего лица. Близился вечер, и день склонялся, когда я встретился с тобою».9

10 не сразу решился на личное знакомство с известным поэтом и гуманистом. При этом важен выбор способа этого знакомства. Боккаччо тонко угадал то, что Петрарка больше всего ценил в своих друзьях. В своем первом стихотворном послании Петрарке, текст которого, к сожалению, не сохранился, Боккаччо, по свидетельству А. Н. Веселовского, изложил свое мнение на некоторые гуманистически важные проблемы, дав понять Петрарке, что он является его единомышленником11. И именно это единое мироощущение и стало одной из важнейших составляющих их дальнейших отношений. В одном из своих поздних писем Петрарка с удовольствием назовет Боккаччо своим единодушным другом12. Действительно, многое роднит друзей. Боккаччо, как и Петрарку, с юности влекло к поэзии, оба они деятельно ищут рукописи, активно участвуют в общественной и политической жизни (Боккаччо, как и Петрарка, неоднократно выполнял функции посла)13, ведут огромную культурную и ученую работу. Многие исследователи отмечают сходство идей и художественных взглядов гуманистов, проявившееся еще тогда, когда они не были лично знакомы. По наблюдениям А. Н. Веселовского это и идеализация Боккаччо в 40-х гг. Фьяметты, подобно Петраркой Лауры14, и сходство идей гуманистов не только на уровне содержания, но и, по мнению В. Бранки, на уровне лексики и стилистики, и общность их вкусов и склонностей15, и, наконец, главное – единое мироощущение.

Центром своего внимания в письмах к Боккаччо Петрарка делает такие гуманистически важные проблемы, как зависть знаменитым16, вопросы об упадке современных нравов17, о фортуне18, о труде19, о благородстве20, о славе21, о смерти22, что является свидетельством глубоких доверительных отношений между друзьями. Петрарка сам говорит, что он добросовестно пишет Боккаччо правду, чтобы ничего в его жизни не осталось скрыто от друга23. Не один раз Петрарка называет Боккаччо своим вторым «Я», говорит о том, что все в их жизни общее – книги, друзья, стихи, что живут они душа в душу и одним домом24. В одном из своих писем Петрарка просит своего друга исправить некоторые, по случайности заимствованные им у других авторов, строки в 10 эклоге его «Буколик», экземпляр которой был у Боккаччо25. Заметим, что Петрарка всегда болезненно относился к восприятию и оценке своих произведений, опасаясь, что языки толпы буду трепать его26. Более того, в том же письме Петрарка отмечает, что, если друг заметит еще какие-либо погрешности в тексте, пусть либо поставит в известность его, либо исправит их самостоятельно. Таким образом, гуманист доверяет Боккаччо, он знает, что его ошибка не станет поводом для насмешек и пересудов со стороны друга. К тому же Петрарка уверен в том, что Боккаччо исправит ошибку мастерски, не исказив при этом смысл, того, что было задумано им самим. Из этого следует, что друзья хорошо знают творчество друг друга, готовы оказывать помощь советом и делом, они едино мыслят.

Петрарке и Боккаччо хорошо были известны все обстоятельства жизни друг друга. Так, Петрарка, говоря о месте рождения своего переписчика, уточняет, что это было на берегу Адрия почти в то же время, когда Боккаччо вел там дело со старым господином тех краёв27. Пример же осведомленности Боккаччо относительно истории жизни Петрарки просто уникален. Еще не зная его лично, он собирает сведения о гуманисте со слов других28 и между 1341–1347 г. пишет о нём биографический очерк, где сообщает, пусть не во всем точно, многие факты из его жизни. При этом Боккаччо делает определенные замечания и выводы о духовном становлении Петрарки, рассуждает о его привычках. Как отмечает А. Н. Веселовский, портрет нарисован Боккаччо любовно, с увлечением и видимым желанием уяснить себе образ человека, который в глазах общественности представлялся стоящим на пьедестале29 Боккаччо описал это событие самыми яркими красками, сделав акцент на его значении не только для римских интеллектуалов и «народа», но и вообще всей Италии.

По мнению Боккаччо, творения Петрарки показали яркого и большого поэта30, в его таланте «ничего нет сомнительного, ничего тёмного, но всё ясно, светло и открыто»31. Сам Петрарка, пусть посмеиваясь, да свидетельствует, что Боккаччо высоко оценивает его творчество и, словно не довольствуясь пределами земли, объявляет его известным даже на небесах32.

В литературе остро стоит вопрос о взаимном влиянии гуманистов друг на друга. Так, по свидетельству В. Бранки «с легкой руки Бембо и Сальвиати в течение веков всю лирику Боккаччо ставили в зависимость от влияния Петрарки»33. А. Н. Веселовский также считает Петрарку учителем Боккаччо, указывая на то, что гуманист был для своего друга идеалом и руководителем; Боккаччо, при этом, отдавался ему с любовью меньшего брата, беззаветно верящего словам старшего34. Однако в литературе существует и дру-ая точка зрения. В. Бранка, обращая внимание на отсутствие в стихотворениях Боккаччо, вплоть до 1347 г., каких бы то ни было следов влияния Петрарки, отрицает схему Петрарка – Боккаччо = учитель – ученик.

Сопоставляя рад произведений гуманистов, В. Бранка отмечает, что, «касаясь отношений Боккаччо и Петрарки, можно и следует говорить не о подражании и влиянии, а только об обмене, о взаимообогащении, не о прямом заимствовании, а лишь о прихотливом отражении»35.

Очевидно, данная проблема не может быть решена однозначно. С одной стороны, нельзя отрицать влияния Петрарки на своего друга. Так, известно, что после встречи с гуманистом Боккаччо, писавший свои произведения на итальянском языке, перешел на латинский. К тому же серьезно изменилась тематика его трудов: Боккаччо избрал теперь жанр гуманистического трактата, практически отказавшись от предпочитаемого ранее романа в прозе или в стихах. Действительно, после 1350 года Боккаччо создает такие свои научные труды, как «О знаменитых женщинах», «Генеология богов», «О роковой участи знаменитых мужей»36.

Однако очень часто в переписке друзей встречаются взаимные рекомендации, вопросы, советы. В данном случае особенно интересны рекомендации со стороны Боккаччо. Так, Петрарка советуется с Боккаччо, сообщая ему о своем намерении исправить некоторые свои произведения37. Гуманист готов выслушать порицания и даже призывает друга к особой критике своих трудов, чутко прислушиваясь к замечаниям. Петрарка уверяет, что без малейшего неудовольствия он примется за исправления и стиля, и жизни по слову друзей38. Гуманист всегда готов был поверить Боккаччо39.

Думается, поспешно говорить об одностороннем влиянии Петрарки на Боккаччо, но нельзя и полностью исключать его. И хотя Петрарка чаще всего воспринимался своим другом как наставник, авторитет которого не вызывает сомнения и является абсолютным, между друзьями существовала взаимная связь, обоюдный обмен идеями и соображениями.

Особое внимание мне хотелось бы обратить на знаки дружбы со стороны Петрарки и Боккаччо и, в первую очередь, на обмен книгами. Известно, что Боккаччо передал в дар Петрарке свои «Любовные видения», гомеровские описания потустороннего мира40, «Божественную комедию», свои латинские стихи о Данте, великолепный экземпляр «Исповеди» Блаженного Августина, некоторые сочинения Варрона и Цицерона, собственноручно переписанные41. Свидетельства об обмене с Боккаччо книгами находим и в петрарковских письмах, где он часто сообщает о получении от друга таких подарков42. Гуманист, в свою очередь, посылает другу книгу своих сонетов и канцон43. Однако более важным со стороны Петрарки знаком дружбы по отношению к Боккаччо является переписывание для него ряда произведений римских авторов, в частности, Цицерона. Дело в том, что Боккаччо, стремясь удовлетворить свой литературный спрос, вынужден был списывать для себя, из-за отсутствия возможности купить, все, что мог найти из римских поэтов, ораторов и историков44. Петрарка, постоянно занятый различными делами человек, сам переписывает для друга Цицерона, чего, как отмечает А. Н. Веселовский, от него не дождался бы никто иной45.

Как видно из писем, Петрарка высоко оценивал поэтическое дарование Боккаччо. Так, говоря о его таланте, гуманист замечает, что фортуна одарила Боккаччо намного больше, чем прочих смертных, подняв, таким образом, над всеми современниками46.

Однако для Петрарки большое значение имели и личные качества Боккаччо. Гуманист уважал своего друга за его жажду постоянной деятельности, бодрость47, силу ума4849.

Боккаччо, в свою очередь, испытывал по отношению к Петрарке не менее теплые чувства. Он ценил в гуманисте не только его блестящие способности50, но и образованность, дружелюбие, общительность51, чрезвычайное очарование, скромность, приветливость, терпение, верность, добродетельность и мудрость52, считая, к тому же, достойным подражания достойный образ жизни Петрарки53.

Любовь Боккаччо к Петрарке, понимание им общественной значимости, таланта первого гуманиста позволили убедить Флорентийскую коммуну и Совет Флорентийского университета в необходимости приглашения Петрарки на должность профессора. И несмотря на то, что тот отказался от предлагаемой ему должности, это никак не помешало их дружбе.

В рамках данной статьи предстоит выяснить, претерпевала ли с течением времени дружба между гуманистами изменения, менялась ли с возрастом тональность и доверительность их взаимоотношений?

Известно, что переписка между друзьями началась сразу же после их личного знакомства. Уже 2 ноября 1350 г. Петрарка пишет свое первое письмо к Боккаччо, 7 января 1351 – второе54. Из содержания этих писем, текст которых частично приводит А. Н. Веселовский, видно, что Петрарка, спустя лишь пару месяцев после знакомства с Боккаччо, уже делится с ним гуманистическими проблемами, волновавшими его в течение всей жизни. Таким образом, уже с первых дней дружба Петрарки и Боккаччо сплеталась гуманистическими интересами. Поэт уже при первой встрече разглядел в Боккаччо своего единомышленника и в первом же письме к нему выразил свое желание вновь увидеть его. Однако лишь спустя 10 лет гуманист позволит себе назвать Боккаччо своим братом55 по объему, все чаще и острее всплывают в них гуманистические проблемы. Один из примеров тому – письмо Петрарки от 28 мая 1362 г., где поднимаются вопросы зависти, славы, смерти, оправдания поэзии56. Несомненно, что отношения между гуманистами изменялись со временем в сторону большей доверительности, глубины, уважительности, и «гуманистичности» поднимаемых в переписке вопросов.

Таким образом, Петрарку и Боккаччо скрепляли крепкие дружеские отношения. Главным цементирующим материалом их дружбы стал гуманистический характер духовной и творческой связи, равенство душ и общность интересов. Неудивительно, в связи с этим, появление на страницах писем друзей друг другу общих тем и идей. Часто этические вопросы становятся предметом обсуждения и, таким образом, соприкасаются с проблемой дружбы.

Понимание Петраркой этических проблем, в частности, вопросов добродетели и достоинства, проливают свет на особенности восприятия гуманистом значения связей между людьми, основы дружеских отношений. Если иметь в виду, что добродетель понималось Петраркой как гражданственность, патриотизм, то становится понятным, почему именно эти качества ценит он в своих друзьях. Ведь все они (и Боккаччо в том числе) – истинные патриоты своей родины, горячо переживающие за ее судьбу и трудящиеся на ее благо. С точки зрения добродетели, Боккаччо, в большей степени, чем остальные друзья Петрарки соответствует гуманистическому идеалу. Ведь достижение добродетели мыслилось Петраркой через литературу, а именно литература была главным занятием его друга.

Своими взаимоотношениями с друзьями, в частности с Боккаччо, Петрарка доказал, что перед силой дружбы отступает неравенство положений. И в этом смысле дружба напрямую связывается с достоинством человека как качества, также независимого от титулов. Петрарка доказал, что для дружбы нет преград в возрасте и различий в характере занятий. Глубину своих отношений с друзьями Петрарка передал в своих произведениях, еще раз, обратив, таким образом, внимание на чувства, как одно из главных достоинств человека.

1 Баткин Л. Петрарка на острие собственного пера // Октябрь. 1994. № 6. С. 142–169.

2 Веселовский А. Н. Боккаччо – его среда и сверстники // Веселовский А. Н. Собр. соч. СПб., 1919. Т. 6. С. 113–187.

3 Стам С. М. Ведущие идеи итальянского гуманизма // Итальянский гуманизм эпохи Возрождения: Сб. текстов. Саратов, 1984. Ч. 1. С. 4–75.

4 Ревякина Н. В. Проблемы человека в итальянском гуманизме первой половины XIV – второй половины XV вв. М., 1977.

6 Бранка В. Боккаччо средневековый. М., 1983.

7 Петрарка Фр. Книга писем о делах повседневных. Старческие письма // Петрарка Фр. Эстетические фрагменты / Пер. с лат. В. В. Бибихина. М., 1982. С. 110–355.

–112.

9 Петрарка Фр. Книга писем о делах повседневных, ХХI, 15 (Милан, лето 1359 г.) // Пет-рарка Фр. Эстетические фрагменты. С. 206. (Далее: Повсед.)

11 Там же.

12 Петрарка Фр. Старческие письма, ХVII, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.) // Петрарка Фр. Эстетические фрагменты. С. 298. (Далее: Старч.)

13 Веселовский А. Н. Указ. соч. С. 115, 93.

14 Там же. С. 116.

16 Повседн. ХХI, 15 (Милан, лето 1359 г.). С. 205–206; Старч. ХVII, 3 (март-апрель 1372 / 3 или 1374 г.). С. 307; Старч. II, 1 (Венеция 17 марта 1362 / 3 г.). С. 277, 287; Старч. ХVII, 2 (Падуя 28 апреля 1373 г.). С. 304.

17 Старч. ХVII, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.). С. 305; Старч. II, 1(Венеция, 17 марта 1362 / 3 г.). С. 276.

18 Повседн. VIII, 5 / Цит. по: А. Н. Веселовский. Указ. соч. С. 126; Повседн. ХVIII, 15 (Милан, 20 дек. 1355 г.). С. 175.

19 Старч. ХVII, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.). С. 303, 305.

– Цит. по: А. Н. Веселовский. Указ. соч. С. 125.

21 Старч. ХVII, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.). С. 300; Старч. 1, 5 (Падуя, 28 мая 1362 г.). С. 258.

22 Старч. I, 5 (Падуя, 28 мая 1362). С. 259.; Старч. II, 1 (Венеция 17 марта 1362 / 3 г.). С. 279.

23 Старч. ХVII, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.). С. 298.

24 Старч. ХVII, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.). С. 299; Повседн. ХХI, 15 (Милан, лето 1359 г.). С. 206; Старч. I, 5 (Падуя, 28 мая 1362 г.). С. 267; Старч. ХVII (март-апрель 1372 / 3 или 1374 г.). С. 309; Повседн. ХХII, 2 (Милан, 18 сентября между 1354 и 1360 г.). С. 211; Старч. I, 5 (Падуя, 28 мая 1362 г.). С. 267.

26 Повседн. ХХI, 15 (Милан, лето 1359 г.). С. 201.

27 Повседн. ХХI, 19 (Тичино (Павия) 28 октября 1366 г.). С. 215.

28 Веселовский А. Н. Указ. соч. С. 115.

29 Там же. С. 115.

31 Боккаччо Дж. О жизни…С. 112.

32 Старч. ХVII, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.). С. 300.

33 Бранка В. Указ. соч. С. 333-334.

34 Веселовский А. Н. Указ. соч. С. 129.

36 Бранка В. Указ. соч. С. 172–177.

37 Повседн. ХХII, 2 (8 октября 1356 / 63 г.). С. 208.

38 Веселовский А. Н. Указ соч. С. 212.

39 Старч. ХVII, 2 (8 октября 1356 / 63 г.). С. 306.

41 Веселовский А. Н. Указ. соч. С. 95.

42 Старч. ХVII, 3 (март-апрель 1372 / 3 или 1374 г.). С. 307; Повседн. ХVIII, 15 (Милан, 20 декабря 1355 г.). С. 175.

43 Веселовский А. Н. Указ. соч. С. 97.

44 Там же. С. 95.

46 Старч. ХVII, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.). С. 296.

47 Там же. С. 299.

48 Старч. ХVII, 3 (Март-апрель 1372 / 3 или 1374 г.). С. 307.

49 Там же, 2 (Падуя, 28 апреля 1373 г.). С. 299.

…С. 109.

51 Там же. С. 109, 111.

53 Там же. С. 111.

54 Веселовский А. Н. Указ. соч. С. 125, 126.

56 Там же. С. 256–267.