Л. М. Лукьянова
Античные истоки диалогов Петрарки «О дружбе»
в трактате «О средствах против превратностей судьбы»*
Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского
Научные публикации. Петрарка.
http://www.sgu.ru/faculties/historical/sc.publication/Sred_vek/petrarca/petrarca.php
Самым большим по объёму философским произведением Петрарки является трактат «О средствах против превратностей судьбы». Трактат создавался несколько лет и, по сути, является итоговым произведением, представляющим философские и общественно-политические взгляды великого гуманиста. Он посвящен отдельным вопросам практической морали, по отношению к которой гуманист старается примирить воззрения древних стоиков с христианским учением.
Трактат состоит из 253 диалогов, в которых наряду с другими проблемами человеческой жизни обсуждаются и проблемы дружбы. Эта тема, как замечает исследователь гуманистических представлений Петрарки Н. И. Девятайкина, проходит через всё творчество Петрарки; к ней он обращался и в своём первом латинском сочинении «Об уединённой жизни», и в многочисленных письмах. 1
В трактате «О средствах против превратностей судьбы» теме дружбы Петрарка посвящает семь диалогов: «О дружбе с царями», «Об изобилии друзей», «О незнакомых друзьях», «О единственном верном друге», «О неверных друзьях», «О смерти друга», «Об отсутствующих друзьях». Уже в выборе этой темы можно усмотреть влияние древних авторов.
На тему дружбы написаны оба сочинения Аристотеля по этике; трактат Цицерона «О дружбе»; об отношениях с друзьями неоднократно рассуждал Сенека в «Нравственных письмах к Луцилию»; о дружбе писали почти все античные поэты.
Не только тема, но и форма трактата заимствована из античности. Со времён Сократа излюбленной формой наставления стал философский диалог, когда один из собеседников своими репликами подталкивает мысль другого, более сведущего и разумного, а тот развивает свою систему доказательств и приходит к окончательному ответу. Именно так построены диалоги Петрарки. Участниками диалогов, посвящённых теме дружбы, являются аллегорические персонажи: с точки зрения «счастливой фортуны» Радость, с точки зрения несчастливой – Печаль; им отвечает Разум, от лица которого высказывает свои мысли Петрарка.
Рассмотрим основные положения трактата Цицерона «О дружбе» и остановимся на тех моментах, где можно усмотреть отражение его мыслей у итальянского гуманиста. «Дружба, – пишет Цицерон, – возможна только между честными людьми (viri boni). A viri boni это те, кто отличается верностью, неподкупностью, щедростью, стойкостью, кто свободен от жадности, развращённости и наглости, кто следует природе – лучшей наставнице в честной жизни». 2 Об этом же пишет и Петрарка: «Дружеские отношения остаются неизменными только между честными людьми (viri boni). И ты можешь верно сосчитать число безупречных дружеских отношений между людьми вообще, когда сосчитаешь, сколько вокруг честных людей» (I,50). 3
«ради защиты и помощи, а не из доброжелательности и приязни». 4 И возражает таким людям: «Мне лично кажется, что люди, основывающие дружеские отношения на пользе, уничтожают приятнейшие узы дружбы, Ведь нас услаждает не столько польза, полученная при посредстве друга; и то, что сделал для нас друг, приятно тогда, когда он сделал это из расположения к нам». 5
И у Петрарки, когда собеседник Радость говорит: «У меня множество полезных и приятных друзей» и «У меня есть друзья, которые всегда помогут и развлекут», Разум отвечает: «Дружеские отношения, основой которых является польза или увеселения, быстро проходят, И даже когда они сохраняются, они некрепки, а когда проходят, окончательно разрушаются» (I,50).
Очень подробно развивает Петрарка мысль Цицерона о том, что дружба сильнее родственных связей, и хотя дружбу между родственниками породила сама природа, но дружба эта недостаточно прочна. 6 Та же мысль занимает и Петрарку: «бывают ненавистные граждане, ненавистные союзники, ненавистные родственники, ненавистные супруги, ненавистные братья; наконец, бывает сын ненавистен отцу, а отец – сыну. В конце концов, при любых близких отношениях возможна ненависть, И только дружба не затронута ею и не знает этого зла (II,27). К этой мысли он возвращается неоднократно: «Я признаю, что милы родители, милы сыновья, милы братья; однако они могут приносить и горечь и при этом не престанут быть ни родителями, ни братьями; и сыновья останутся сыновьями, даже когда перестанут быть милыми. А единственный друг, пока он верный, не перестанет быть милым и дорогим (I,52).
«Умершие… продолжают жить: так почитают их, помнят о них и тоскуют по ним их друзья». 7
Эта же тема звучит и в диалоге гуманиста. В ответ на жалобу Печали: «Друга у меня смерть вырвала», Разум отвечает: «Смерть может вырвать лишь тело друга, но не дружбу и не друга. Это вещи такого рода, что не подвластны ни смерти, ни фортуне». Далее Петрарка чётко указывает, что эта мысль взята им у Цицерона: «Ты слышал от Цицерона, как он утешал Лелия, говоря, что его друг Сципион жив для него, потому что из его памяти не изглаживается ни доброе имя ушедшего друга, ни его добродетель. А что тебе мешает, чтобы твой Сципион был жив?» (II, 52).
Помимо Цицерона, итальянский автор обращается и к другим римским писателям, касающимся темы дружбы. Он очень активно разрабатывает расхожую в античности мысль: «Верный друг познаётся в несчастьях». Выражение это принадлежит одному из древнейших поэтов Рима – Эннию: «Аmicus certus in re incerta cernitur». У другого римского поэта, Овидия, есть двустишие:
Donec eris felix, multos numerabis amicos.
Tempora si fuerint nubila, solus eris.
– останешься один).
Имена обоих поэтов неоднократно встречаются и в других диалогах, и, конечно, Петрарке были известны эти афоризмы, На их основе он строит рассуждения Разума: «Узнать друга трудно; это можно сделать только при большом несчастье. Искать друга легче, чем узнать его. А при несчастье часто в течение одного часа и по нескольким словам узнаётся тот, кого ты едва ли знал, хотя и общался с ним много лет (I,51).
И в другом диалоге на сообщение Радости: «При нынешних обстоятельствах у меня много друзей» Разум отвечает: «Я думаю, при счастливых обстоятельствах; так бывает почти всегда… Когда появится и начнёт расти нужда, уменьшится и число друзей, а то и вообще все уйдут, а, вернее, обнаружатся истинные отношения. Когда удача от тебя отвернётся, станет очевидно, кто был твоим другом, а кто – другом твоего счастья. Твои друзья последуют за тобой, а друзья твоего счастья за ним; и их будет больше» (I, 50).
Подобное рассуждение есть и у Сенеки, одного из самых любимых, наряду с Цицероном, писателей для Петрарки: «С кем мы сошлись ради пользы, мил нам, лишь покуда полезен. Вот почему вокруг того, чьи дела процветают, – толпа друзей, а вокруг потерпевших крушение – пустыня. Друзья бегут оттуда, где испытывается дружба». 8
В диалоге «Об отсутствующих друзьях», отмечая, какое важное значение для общения друзей имеет переписка, Петрарка говорит, что она создаёт иллюзию присутствия друга, и вспоминает переписку Цицерона с братом Квинтом и Сенеку, беседующего с помощью писем с находящимся далеко от него другом Луцилием (II, 53).
строки Горация:
Ветер гнёт сильней вековые сосны,
Падать тяжелей высочайшим башням,
Молнии удар поражает чаще
Горные выси. 9
«Положение на вершине мрачно, тревожно, неспокойно. То, что это именно так, ясно показывает жизнь царей, заполненная опасностями и тревогой» (I, 49).
Влияние античности проявилось не только в обращении к темам, разработанным римскими мыслителями, и к образам, взятым у римских поэтов, но и в манере изложения, и в использовании стилистических приёмов, характерных для древних авторов.
Ещё в XI веке в Европе были выработаны различные стили латинского литературного языка, один из которых называется по имени Туллия Цицерона туллианским.
Личность знаменитого оратора и его стиль были чрезвычайно привлекательны для Петрарки, о чём говорят частота упоминаний его имени и обильное цитирование. В предисловии к трактату «Об уединённой жизни» мы читаем: «Если кого-то упрекнут, что его стиль схож с цицероновским, станет ли он оправдываться?»10
Характернейшей чертой стиля Цицерона является употребление периодов, то есть искусно составленных и хорошо обозримых предложений, которые состоят из нескольких главных и нескольких придаточных, часто осложнённых ещё и синтаксическими оборотами. В своей системе доказательств Петрарка пользуется этим приёмом, правда, довольно скупо... Вот так выглядит один из периодов:
«Si commoditates perditas quereris, utilitatis mihi tu calculum, non amicitiae quidem ponis, si conjunctum, cogita, quam parva pars temporis viventium quoque praesentium exhibet amicorum, quantum curae, quantum morbi occupant, quantum sopor ac voluptas, quantum quoque peregrinantium discursus, sollicitudinumque diversoria ac secessus, quantum denique studia, quantum otia, quantumque negotia nunc aliena, nunc propria ac illa rerum multiformium jugis atque invicta necessitas, cui nulla prosperitas eximitur convictui detrahunt exoptato, quot congressus rari, quam breves sollicitaeque morae, quam duri digressus, quam reditus seri,qui objices, quaenam impedimenta, qui laquei his ac similibus vitae difficultatibus, amicitiaeque compedibus ad memoriam reductis, intelleges, quantulum est, quid tibi mors abstulerit (II,52).
– «Если ты жалуешься на то, что потерял какие-то выгоды, то мне видится в этом рас чёт на некую пользу, а не на дружбу; если же ты жалеешь о том, что потерял постоянное общение, подумай, как мало времени в жизни приходится на общение с друзьями, как много времени уходит на заботы, болезни, на сон и удовольствия, на передвижения и странствия, на заботы о гостиницах или о том, чтобы найти уединённое место; наконец, как много времени уходит на занятия науками, на отдых и на хлопоты, то на чужие, то на свои; и от этого бремени разнообразных дел и неизбежной необходимости никак нельзя избавиться; они отнимают время от желанного общения; сколь редко это общение, сколь кратки и беспокойны встречи, как запаздывают возвращения, которых ты ожидаешь, какие препятствия и козни случаются в таких и подобных им житейских обстоятельствах, - когда ты вспомнишь об этих кандалах дружбы, ты поймёшь, как незначительно то, что отняла у тебя смерть». 11
Помимо Цицерона, большое влияние на Петрарку оказал Сенека. Идеалы стоиков были весьма близки мировоззрению великого гуманиста, который очень часто обращается к этическим сочинениям этого римского писателя.
Представляется, что именно у Сенеки Петрарка заимствовал такой приём, как быстрый переход от живого примера к патетическому рассуждению.
Диалог «О незнакомых друзьях» начинается с рассказа о том, как «блеск славы привлёк к Сципиону не только его врагов, но и разбойников. Они толпой пришли к Сципиону, жившему в изгнании. Вид их был страшен. Но когда они поняли, что стали причиной страха, они отложили оружие, а их предводители, отпустив охрану, приблизились к Сципиону и почтили его, как некое божество…» (I, 51). После описания этой колоритной сцены идёт рассуждение о том, что только добрая слава может заставить людей стремиться к дружбе с не знакомым раньше человеком.
На стиль Петрарки оказало большое влияние то обстоятельство, что он был поэтом. Диалоги насыщены поэтическими тропами и стилистическими фигурами, выработанными античными поэтами.
Очень украшает изложение использование такого приёма, как аллитерация, то есть повторение однородных согласных звуков в следующих одно за другим словах в предложении. В римской литературе этот приём чаще используют поэты, чем прозаики. Мы встречаем его у Энния, Вергилия, Овидия. Представляется, что Петрарка, как поэт, с особым удовольствием пользовался им. Употребление аллитерации придаёт особую прелесть и живость языку диалогов. Вот эти примеры: «Magnis majus malum quaeritur» – Большая беда приобретается с помощью большей беды (I,49); «Copiamque comitetur copia» - Изобилие сопровождается изобилием (I,50 ).
анафора (повторение отдельных слов в начале разных предложений или частей одного предложения: «Dulces, fateor, parentes, dulces filii, dulces fraters» – Милы, признаю, родители, милы сыновья, милы братья (I,52). «Magnus thesaurus est amicus, sed magna servandus cura, magno, si pereat, lugendus fletu» - Большое сокровище друг, большая нужна забота, чтобы его сохранить, и большая печаль предстоит, если он погибнет (I,52).
Весьма охотно использует Петрарка асиндетон – намеренный пропуск союзов, соединяющих однородные члены предложения; этот приём придаёт речи большую выразительность и динамичность. «Regibus carus sum. – Vilis ergo tibi est anima, virtus, fama, quies, otium, securitas». -Радость: Я дорог царям. Разум: Значит, для тебя не имеет цены душа, добродетель, общественное мнение, покой, досуг, безопасность (I,49).
Иногда Петрарка в одной фразе сочетает асиндетон с союзной конструкцией, что усиливает патетичность речи и углубляет доказательность мысли: «Bonis artibus regi carus est. – Vanitate an periculo, an criminibus, fortassis homicidio, veneficio, lenocinio, proditione, blanditiis atque mendaciis? – Радость: Я дорог царю добрыми ремёслами. Разум: Пустословием, умением рисковать, преступлениями, а может, убийством, отравлением, сводничеством, предательством, лестью и обманом? (I, 49).
Отметим и одну из любимых Петраркой стилистических фигур – гендиадис, когда одно сложное понятие выражается посредством двух понятий, соединённых между собой союзами et, – que, atque «Positis minis atque armis» – Оставив грозное оружие (дословно: угрозы и оружие) (I,51). «Phraates... rabie furiisque actus» – Фраат, побуждаемый бешеной яростью (дословно: бешенством и яростью) (I,52).
антитезу – приём, представляющий собой резкое противопоставление понятий, мыслей или образов. И это понятно, поскольку само название трактата предполагает, что речь будет идти о контрастных мнениях. Мы постоянно сталкиваемся с такими противоположными вещами, как «любовь – вражда», «радость – печаль», «добродетель – порок», «сладкое – горькое» и т. п. В диалогах о дружбе можно отметить такие случаи употребления антитезы: «Saepe cujus rei fuerat dulcis opinio, amarum fuit experimentum» – Часто ожидание чего-либо было сладким, а опыт – горьким (I,50). «Uno tempore cum altero amicorum sit gaudendum flendumque cum altero».(I,50) – В одно и то же время с одним из друзей нужно радоваться, а с другим плакать.
Встречается в диалогах и такая довольно редкая стилистическая фигура, как оксюморон– сочетание двух понятий, противоречащих друг другу. «Аmici absentis dulci desiderio laboro» – Я страдаю от сладкой тоски из-за отсутствия друга (I,53).
Помимо перечисленных стилистических фигур, бросается в глаза манера итальянского гуманиста вставлять в рассуждения Разума краткие сентенции, чаще всего подводящие итог доказательства. Такой приём мы часто встречаем у Сенеки и в философских сочинениях, и в трагедиях. Сентенции Петрарки настолько ёмки и чеканны, что достойны занять место в ряду известных латинских крылатых выражений. В рассматриваемых диалогах представлено 16 таких высказываний. Приведём наиболее яркие из них: «Verae amicitiae – rarum bonum» – Настоящие дружеские отношения – редкое благо. «Qui, quod satis est, habet, amplius non requirat». – Кто имеет достаточно, пусть не ищет большего. «Caducae amicitiae, quarum delectatio vel utilitas fundamentum est». Непрочны дружеские отношения, основой которых является увеселение и польза. «Amicos vina conciliant, lacrimae autem probant». Друзей создаёт вино, а проверяют слёзы. «Abyssum animi metiri non est hominis». Человеку не дано измерить глубину души. «Sola amicitia odiis vacat» Только дружба свободна от ненависти.
Итак, исследование представленных семи диалогов позволяет поставить вопрос о характеристике стиля Петрарки. Представляется, что, имея опору в античных авторах, итальянский гуманист создал свой особый стиль, на который большое влияние оказало то обстоятельство, что он был ещё и поэтом. «Язык итальянских стихов Петрарки и язык его латинских произведений – сообщающиеся сосуды». 12 Вплетая поэтические тропы в прозаическую речь, Петрарка достигает того, что его сочинение читается, как хорошая художественная литература.
Впрочем, окончательный вывод можно будет сделать после внимательного прочтения и исследования всего трактата.
*Статья написана при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ). Проект № 07-01-00548а.
1 Девятайкина Н. Проблема дружбы в диалогах трактата Петрарки «О средствах против превратностей судьбы» // Средневековый город. Саратов: изд-во Сарат. ун-та, 2007. С. 95
2 Цицерон. О дружбе, V,19. (Перевод В. Горенштейна).
3 Петрарка цитируется в переводах, выполненных автором статьи; римской цифрой помечается номер книги, арабской$– номер диалога.
5 Цицерон. Указ. Соч., XIV, 51.
6 Ibidem. V, 19.
7 Ibidem. IV, 13.
8 Сенека. Нравственные письма к Луцилию,IX, 9. (Перевод С. Ошерова).
10 Петрарка. Об уединённой жизни./ Пер. с лат. Л. Лукьяновой. // Петрарка. Сочинения философские и полемические. М., 1998. С. 62.
11 Современным читателем такие периоды воспринимаются с трудом и требуют усилий, чтобы добраться до смысла фразы. Поэтому представляется целесообразным при переводе членить её на несколько более коротких или, по крайней мере, делить на части с помощью точки с запятой.
12 Бибихин В. В. Слово Петрарки // Петрарка в русской литературе. М.: Рудомино, 2006. Т. II. С. 286.