Хачатрян А.
ЕГЛУ им. В. Брюсова
ФОЛЬКЛОРНЫЕ ИСТОКИ ИСПАНСКОЙ САТИРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Проблемы современной филологии
Печатается по решению Ученего совета ЕрГЛУ им.
В. Я. Брюсова, 2005.
http://old. brusov. am/docs/Velyan-prak4-final-2005.pdf
Специфика испанской литературы заключается в том числе в особо тесной и плодотворной связи с фольклором. Фольклорные образы и мотивы входили в художественную систему произведений многих испанских авторов вплоть до ХХ века. И до сих пор испанская сатира сохраняет связь с некоторыми жанрами национального фольклора. В связи с эти особый научный интерес представляет сатирическая область народной поэзии, возникшей в различных районах Испании.
Как справедливо писал выдающийся испанский ученый Рамон Перес Пидаль, « ... исконное народное начало всегда составляет основу любого литературного явления, как почва, питающая своими соками каждый корень, вскармливающая занесенные ветром семена даже самых экзотических растений»1.
Народная поэзия, как известно, плод коллективного творчества. Но автором не всегда выступает народный коллектив. Произведения народного искусства часто имеют индивидуального автора. Народная поэзия - это искусство принципиально анонимное: каждый автор творит в русле устойчивой традиции. Народная поэзия вместе с тем вариативна: следуя в главном традиции, каждый волен развивать ее, добавлять что-то свое.
Народы Испании издавна обладали богатой и разнообразной поэзией. На протяжении веков она подвергалась систематическим преследованиям со стороны церкви за свой языческий характер. В народной поэзии были представлены почти все жанры, которые бытовали у других народов: трудовые, славящие, любовные, обрядовые и наконец позорящие песни.
Именно позорящие или грубые песни и стали той основой, на которой развился жанр сатиры. В нашей статье мы постараемся представить предпосылки и этапы развития сатиры Испании с IХ до начала ХIV века.
Для понимания специфики устного народного творчества народа Испании следует изучить особенности формирования испанской национальности. Древнейшим населением Пиренейского полуострова были иберы. Весьма вероятно, что уже в иберский период выработался тот основной фонд народных верований, представлений, образов, который затем, «соответствующим образом трансформируясь, продолжал бытовать в Ипании в течение всего Средневековья»2.
Пиренейский полуостров поочередно оказывался под владычеством финикийцев, кельтов, вестготтов и т. п.. Однако наиболее заметное влияние на культуру, язык и общественный строй иберов оказали римские завоеватели (III-VII вв). Следующий этап историко-культурного влияния приходится на VII-XIII вв., в связи с завоеванием Испании маврами. Народная латинская поэзия, которую принесли с собой в Испанию римские легионеры и колонисты, сыграла очень большую роль в подготовке будущей испанской литературы. По сохранившимся произведениям можно установить два основных момента, перешедших из народной латинской поэзии в зарождавшуюся литературу Испании. Это, во-первых, силлабический стих с его ассонансом или рифмой, происходящей частью из ритмического сатурнического стиха, частью из других размеров позднелатинской народной поэзии. А второй момент, по мнению А. А. Смирнова «касается роли латинских мимов, которые, несомненно, являются предками хугларов»3.
Кроме того, фольклор иберов чрезвычайно обогатился и обновился путем наследования из римской народной литературы большого количества сказочных и басенных сюжетов, забаных повестушек, сказаний, песенных мотивов и форм.
Нельзя также не отметить и влияние арабской литературы на зарождавшуюся испанскую литературу. Многие сторонники теории арабского происхождения европейской лирики считают хугларов и трубадуров прямыми подражателями арабских поэтов4.
Уже в императорском Риме существовали быстро распространившиеся по всем провинциям империи особого рода бродячие актеры, называвшиеся мимами или гистрионами (mimus, histrio), которые соединяли разыгрывание неприхотливых народных фарсов с иного рода забавами - ряженьем, показом дрессированных животных, всякого рода паясничанием. Эти мимы существовали в большом количестве в Испании в ее испано-римский период, принимая участие в народных праздниках, а также появляясь при дворах князей.
Как справедливо отмечает А. А. Смирнов, к IХ веку на Пиренейском полуострове сформировалось национальное поэтическое творчество. Формы, условия распространения, внешние свойства и признаки испанской поэзии вплоть до XIII в. находятся в прямой связи с народными истоками.
на русских скоморохов.
Около Х в. в Испании сформировался институт хугларов (juglar от латинского ioculator - игрец, потешник), функции и репертуар которых вначале были очень обширны. В начале все эти функции совмещались в лице одних и тех же хугларов, но с течением времени намечается их разделение на две категории: потешников и исполнителей высоких литературных жанров - эпоса и духовных стихов.
Аскетически настроенная церковь относилась к первой категории хугларов чрезвычайно враждебно, не допуская их к причастию, отказывая им в исповеди, христианском погребении и т. п.. Светские власти также подвергали их гонениям, иногда лишая права наследования и почти ставя вне закона. К хугларам второй категории духовная и светская власть проявляли напротив большую терпимость.
Причиной этих гонений, скорее всего, являются устойчивые черты языческих верований и обрядов, которые ясно просматривались в хугларских произведениях, что было неприемлемо для католической церкви, тем более в Испании, где борьба с ересью была наиболее беспощадной, ведь не случайно, что в Средние века инквизиция свирепствовала именно здесь. Естественно, что в таких условиях часть хугларов предпочла спокойную и сытую жизнь исполнителей произведений высоких литературных жанров.
Как правило, особенно до ХII в. хуглары были неграмотны и со слуха заучивали поэмы наизусть. Но очень часто, будучи неграмотными, хуглары являлись авторами исполнявшихся ими произведений или, по крайней мере, тех вариаций, которые они в них вносили. Это последнее обстоятельство служит ключом к пониманию сущности «хугларской» поэзии (mester de juglaria), которая является «древнейшим этапом испанской литературы и образует основную базу для всего дальнейшего ее развития»5.
Прежде всего, эта литература в соответствии со своим происхождением из народной песни, лирической или эпической, имеет стиховую и притом напевную форму, которая может быть названа фольклорной трактовкой. Каждое произведение воспринимается как нечто традиционное и коллективное, как продукт целого ряда, даже может быть нескольких поколений певцов или рассказчиков, ставший как бы общим достоянием, в обработке которого каждый следующий поэт-исполнитель вправе также принять участие. При таких условиях вопрос оригинальности сюжета, личности автора, индивидуального стиля отступает на задний план или вовсе отпадает. Главная задача поэта-исполнителя, т. е. хуглара - традиционное, отвечающее запросам, утвержденным и проверенным массовым, коллективным слушателем, еще лучше несколькими поколениями таких слушателей: то есть нечто подлинное. Хорошо известный сюжет, старинный напев, образ или мотив - лучшая рекомендация всякому «хугларскому произведению». Но, как и во всяком фольклорном творчестве, это не означает стремление к механическому воспроизведению старого, напротив, отзывчивые к живой современности хуглары пользуются старой основой для создания на ней новых оригинальных вариантов - этого первейшего признака всякой народной поэзии. Отсюда - обилие сюжетных, стилистических и иного рода творческих вариантов, которые должны были быть и были в хугларских произведениях, имевших очень долгую жизнь.
Необходимо также отметить, что духовенство, обладавшее монополией грамотности почти до ХIIв., не считало народную хугларскую поэзию заслуживающей внимания и не записывало произведения хугларов, что привело к исчезновению многих из этих произведений. Только путем реконструкций и теоретических соображений мы можем составить себе некоторое, хоть и отдаленное представление о действительном богатстве и разнообразии народной испанской поэзии.
Тем не менее, до нас дошел целый ряд упоминаний о народных песнях и играх в латинских хрониках, церковных, юридических сборниках и т. д..
В анонимной «Книге об Александре» (середина ХIII в.) упоминаются позорные песни (cantigas de escarnio, cantigas de maldesir), и насмешливая песня (cantiga de burla) и их разновидность «грубая песня» (troba caзurra). Довольно многочисленны также свидетельства об исполнявшихся хугларами «шутовских сценах» (зaharrones) и зазорных игрищах (juegos de escarnio). В судебнике Альфонса Х середины ХII в. духовным лицам строго воспрещается участвовать в игрищах подобного рода, хотя и разрешается принимать участие в спектаклях религиозного содержания. Чаще всего, так же как и в скоморошьей, шпильманской, жонглерской практике, исполнителем был один хуглар, говоривший за несколько лиц на разные голоса. К сольным выступлениям хугларов восходят «шутовские, сатирические проповеди» (sermiones jocosos y satiricos) и пародии на ярмарочные, «рекламные» монологи бродячих лекарей и торговцев, засвидетельствованные в более позднее время. Но иногда имели место и выступления двух хугларов, разыгрывавших шуточные «тяжбы» или «прения» - души с телом, вина с водой, поста с масленицей, для которых прототипом послужили календарные народные игры о борьбе лета с зимой.
Народное поэтическое творчество, без сомнения, служит источником формирования хугларского импровизированного театра. Это и жанры народного творчества, получившие свое дальнейшее развитие и оформление в практике хугларов, нигде и никогда не были зафиксированы, но они продолжали жить и развиваться полулегально в непрерывной и мощной низовой устной традиции, при каждом удобном случае выступая наружу. Одно из самых ярких его проявлений - практиковавшиеся до ХVI в Испании (как и в других католических странах Средневековья) шутовские праздники низшего духовенства - «праздник дураков» (fiesta de los locos) или «праздник маленького епископа» (fiesta del obispillo). Тогда низшее духовенство, по составу своему принадлежащее к народу (что и объясняет причины возникновения подобных праздников) и настроенное оппозиционно по отношению к своему начальству раз в год брало реванш за свое угнетение. Надев маски и смешно вырядившись, они справляли в церквях свою собственную пародийную мессу, весело скакали и кривлялись, при этом ставили около алтаря осла (в память о заговорившей Валаамовой ослице из библейского сказания) и т. п., а потом разъезжали по городу, задевая прохожих и всячески балаганя. Импровизированные хугларские представления, восходящие к народным обрядовым играм, были обязательной принадлежностью всех народных праздников или пышных городских торжеств, устраиваемых по случаю каких-либо выдающихся событий, таких как посещение города королем, рождение наследника, заключение мира и т. п..
в частности, буффонно-акробатические выступления дьяволов и чертенят; и, возможно, сатирические пьесы народного кукольного театра. В них же надо искать основу небольших комических пьесок - «пасос» (pasos) и интермедий уже светского театра испанского Ренесанса.
К концу ХIV в. процесс формирования испанской литературы был завершен. Многие исследователи называют эту эпоху эпохой молчания. 6 С этим согласиться нельзя. В ХIV в. наряду с профессиональной продолжает развиваться народная поэзия. При этом, однако, происходит смешение жанров и жанровых разновидностей. Героический эпос, который на протяжении веков был наиболее плодотворной формой народного творчества, переживает упадок. Как и других народов, на смену героическому эпосу приходит сатирический. ХIV и ХV века - время расцвета сатирической поэзии в Испании. И, конечно, в бессмертном романе Мигеля Сервантеса Сааведры «Дон Кихот Ламанчский», в его сложной художественной системе, отразились так же и те мотивы и образы, которые восходят к истокам народной сатирической поэзии.
ВОПРОСЫ
Варданян А. - Кто такие хуглары? - Хуглары (от латинского ioculator - игрец, потешник) народные певцы, сказители, весьма похожие на русских скоморохов и французских трубадуров.
Примечания.
1 Мендес Пидаль Р. «Древнейшая испанская лирическая поэзия» - Ленинград 1968, с. 413-414
2 А. А. Смирнов «Средневековая литература Испании». Наука. Ленинград. 1969 г., стр. 13.
3 А. А. Смирнов «Средневековая литература Испании». Наука. Ленинград. 1969 г., стр. 15
5 А. А. Смирнов «Средневековая литература Испании». Наука. Ленинград 1969 г., стр. 55
6 З. И. Плавскин «Литература Испании IX-XV веков». Москва. Высшая школа 1986 г., стр. 174