Асоян А.А.: Судьба "Божественной комедии" Данте в России
Глава I. "... Вековые складки дантовых терцин".

Глава I

«. . . ВЕКОВЫЕ СКЛАДКИ ДАНТОВЫХ ТЕРЦИН»

"Божественная Комедия" в русских библиотеках

В истории знакомства русских читателей с "Комедией" Данте особая страница принадлежит предприимчивой акции некого венецианца графа де Сиснероса. В 1757 году он пред­принял издание поэмы с посвящением императрице Елиза­вете Петровне. От лица Данте Сапата де Сиснерос писал:

Избегая ненависти жестокого города,

ежечасно готовый к ударам судьбы,

этрусский поэт смиренно идет к Вам,

о царственная донна, чтобы снискать милости.

Долго по нехоженым путям

он бродил по горячим пескам Стикса,

но ему не был закрыт и Вечного Добра

путь в небесах по благословенным тропам.

После долгого пути, наконец, ища

отдыха своим горестным и несчастным дням,

возлагает свою суровую лиру к Вашему Трону.

Пусть будет так, что, желая

вернуться к своему метру, он услышит

на другом языке звук Ваших похвал*.

*Перевод С. Я. Сомовой.

Видимо, автор, присвоив титул графа¹, рассчитывал на благосклонность русской царицы и место стихотворца при ее дворе. Так в Северной Пальмире оказался роскошный экземпляр "Божественной Комедии»: текст поэмы был перепечатан с Падуанского издания 1726-1727 годов, заслу­жившего одобрение академиков "Круски".

­вестившая о проникновении Данте в Россию. Но недавняя публикация материалов о вятской библиотеке друга Феофана Прокоповича Лаврентия Горки (ум. около 1737 года) изме­нила сложившиеся представления. У Горки хранилось самое старинное издание "Комедии", отмеченное в собраниях рус­ских книжников. По своей ценности антикварный фолиант, отпечатанный в Венеции в 1536 году ², уступал лишь пер­гаментному списку дантовской поэмы, которым обладал директор Эрмитажа, страстный библиофил граф Д. П. Бу­турлин (1763-1829). На переплете манускрипта, датирован­ного XIV веком, сиял золотой герб маркизов Маласпина, а правка текста принадлежала-, по преданию, самому Данте. В 1839 году пергаментный список вместе с другими древними рукописями и старопечатными книгами из библиотеки графа был продан с публичного торга в Париже³.

Современник Д. П. Бутурлина поэт и просветитель М. Н. Муравьев (1767-1807) считал Данте представительным па­ролем итальянской литературы, каким Шекспир стал для английской, а Кальдерон - для испанской. Муравьев распо­лагал прозаическим переложением "Ада" на французский язык с параллельным итальянским текстом, примечаниями и биографией Данте. Эта книга вышла в Париже в 1776 году и пользовалась популярностью во Франции и даже в Италии, хотя и не такой шумной, о какой мечтал ее автор Жюльен Мутонне де Клерфон (1740-1813)^4.

­мянник Муравьева К. Н. Батюшков, обязанный своему дяде ранним развитием литературного вкуса. Итальянский язык Батюшков выучил в пансионе И. А. Триполи, владел им в совершенстве и мог по достоинству оценить переложение "Ада" на французский. В одном из заграничных походов Батюшков приобрел "Inferno" ( "Ад" (итал.)) из серии "Biblioteca italiana".

Позднее эта книга, изданная в 1807 году, оказалась у В. А. Жуковского. На ее форзаце осталась надпись: "Кон­стантин Батюшков. Куплено в Веймаре ноября 1813 года ⁵.

Кроме экземпляра с батюшковским автографом, в библи­отеке Жуковского хранятся и другие издания "Божественной Комедии". Среди них - перевод Арто де Монтора (1772-1849) в девяти малоформатных томах, вышедших в 1828-1830 годах в Париже ⁶. Опубликованный впервые чуть ли не двад­цать лет назад перевод Арто имел солидную репутацию, хотя законодатели изящного вкуса Баланш и Рекамье пренебре­жительно отзывались о нем, полагая, что перевод Арто до­вольно верен, но плох⁷.

Еще одно парижское издание (1829) - двадцать песен "Комедии" в изложении Антони Дешана. Они исполнены александрийскими стихами и похожи на самостоятельные поэмы, сочиненные в подражание Данте, но это не помешало Альфреду де Виньи восторженно откликнуться на них. "Сей­час для меня существует лишь одна книга, - писал он своему товарищу. - Это ваш Данте. Это прекрасное, простое и му­жественное произведение..." ⁸

"Сочинений Данте Алигьери" (1841), в котором напечатаны "Божествен­ная Комедия" в переводе А. Бризе и "Новая Жизнь" в пере­ложении А. Делеклюза. Немецкие переводы представлены в собрании поэта Карлом Штрекфусом. Его кропотливый труд, увидевший свет в 1824-1826 годах в Халле (у Жуковского издание 1840 года), часто переиздавался, хотя критики от­носились к нему по-разному. Одни порицали переводчика за чрезмерную изысканность стиля, другие считали его стихи превосходными. Аргументы находились у обеих сторон, и спор продолжался до конца столетия.

"Дантеану" в библиотеке Жуковского завершает прозаи­ческое переложение "Ада" (1842) Е. В. Кологривовой, скрыв­шейся под псевдонимом Ф. Фан-Дим. Этот первый опыт полного перевода на русский язык приветствовал В. Г. Бе­линский. Иной была реакция знатока дантовского творчества C. II. Шевырева. Отмечая грубые промахи переводчицы, он усомнился в знакомстве Кологривовой с подлинником и счел ее работу годной лишь для пояснительного текста к рисункам Джона Флаксмана (1755-1826), которые были помещены в книге. Как будто сотканные из одного оконтуренного света, они стали широко известны после публикации в римском издании "Комедии" 1793 года и пленили самых автори­тетных ценителей, Гете и Гойю. . .⁹

При мысли о Пушкине и Данте невольно вспоминаются стихи:

Зорю бьют. . . из рук моих

Ветхий Данте выпадает,

Недочитанный затих -

Дух далече улетает.

Стихи сочинены в пору пребывания поэта в армии гене­рал-фельдмаршала И. Ф. Паскевича, командира Отдельного кавказского корпуса. Трудно сказать, какой том "Божествен­ной Комедии" брал с собой Пушкин в 1829 году, отправляясь на Кавказ, но "ветхим Данте" он, безусловно, мог бы назвать старинное и знаменитое издание поэмы в переводе француза Бальтазара Гранжье, который гордился тем, что первый предоставил соотечественникам счастливую возможность читать всю "Комедию" на родном языке. Этот перевод александрийскими стихами, изданный в 1596-1597 годах, был уже четвертой попыткой ввести Данте в мир французс­кой культуры. Предыдущие переложения остались в списках.

Аббат Гранжье недостаточно владел поэтическим ремес­лом и некоторые выражения, с которыми не справлялся, ос­тавлял на языке оригинала, и все же его текст в трех от­дельных томах был большой ценностью.

­ном тисненном золотом марокене с золотым обрезом, гра­вированными титулами и портретом Данте. Переплет явно позднего происхождения, а суперэкслибрис - библиотеки до­ма Бурбонов.

Другое парижское издание поэмы, бывшее собствен­ностью Пушкина, - второй том из собрания сочинений Дантена итальянском языке ("Purgatorio", 1823) с комментариями Антонио Буттура. Кроме этой книги ("Чистилище"), в ко­торой разрезаны лишь начальные двадцать три страницы, поэт располагал упоминавшимися переводами Арто и Дешана.

Читал ли Пушкин "Комедию" в подлиннике? Среди его знакомых итальянским владели И. А. Крылов и А. А. Шаховс­кой, А. С. Норов и Н. И. Бахтин, С. Е. Раич и Ф. Н. Глинка, А. С. Грибоедов и Д. В. Дашков... Гоголь считал итальянский своим вторым родным языком^10, а И. И. Козлов главные места из "Божественной Комедии" любил читать наизусть¹¹"касался", как писала Т. Г. Цявловская, шестнадцати языков: старофранцузского, французского, латинского, ис­панского, немецкого, итальянского, сербского, английского, турецкого, арабского, польского, церковнославянского, древ­нерусского, древнегреческого, украинского и древнееврейс­кого. По степени освоения поэтом живых европейских языков вслед за французским, несомненно, шел итальянский*. (*Подробнее о знании Пушкиным итальянского языка см. в главе III.) Не­даром в библиотеке Пушкина хранится до тридцати итальянских книг. Правда, английских - втрое больше, но известно, что по-английски Пушкин не говорил.

"Комедии" 1802 года на английском языке¹². Перевод рифмованными стан­сами сделан ирландским священником Хенри Бойдом и, по мнению его знаменитого соотечественника Т. Б. Маколея, столь же скучен и вял, сколь слог подлинника занимателен и энергичен ¹³.

Вероятно, сочинения Данте имелись и в собрании еще одного ближайшего друга Пушкина, замечательного библи­ографа и библиофила С. А. Соболевского. В шестидесятые годы он жил в Москве, его богатейшая библиотека размеща­лась в доме на Смоленском бульваре. Здесь соседом Собо­левского был его давний приятель В. Ф. Одоевский. Он рас­полагал флорентийским, 1857 года, изданием "Комедии" со словарем рифм и обширными комментариями Бруно Вьянки, а также прозаическим переложением поэмы А. Бризе ¹⁴.

К Одоевскому, как и Соболевскому, не раз обращался за библиографическими справками Лев Толстой. Работая над романом "Война и мир", он просил князя Одоевского при­слать ему "выписку из Данте о несчастной любви"¹⁵. Князь, естественно, откликнулся на просьбу, но беседа француза Пончини с Пьером Безуховым, в которой они вспоминают терцину из пятой песни "Ада", не вошла в окончательный текст романа.

­ситета сошла первая кантика дантовской поэмы на итальянс­ком языке. Честь единственного русского издания "Inferno" и примечаний к нему принадлежала университетскому лек­тору Джузеппе Рубини. В северную страну он приехал по приглашению президента Российской Академии наук адми­рала А. С. Шишкова и в течение сорока лет увлеченно изучал открывшуюся ему неповторимую культуру. Перед возвра­щением на родину он в сотрудничестве с профессором Шевыревым написал для своих соотечественников "Storia della litteratura Russa" (Firenze, 1862)*(* " История русской литературы" (итал.)), о которой одобрительно отзывался известный филолог и славист И. И. Срезневский.

Университетский томик "Ада" предназначался для сту­дентов и готовился весьма тщательно: текст был перепечатан с Падуанского издания "Комедии" 1726-1727 годов, биогра­фия одолжена у заслуженного историка итальянской лите­ратуры Джироламо Тирабоски, а описание трех сторон за­предельного мира сделал сам редактор.

В Санкт-Петербургском университете популяризацией дантовской поэмы с энтузиазмом занимался иммигрант, по­эт-импровизатор, лингвист И. А. Джустиниани. Столичные владельцы книжных лавок уверяли, что благодаря его усили­ям "Божественная Комедия" расходилась в сороковые годы гораздо лучше, чем раньше.

В эту пору неожиданной литературной новостью стало переложение "Ада" Е. В. Кологривовой. Многие критики, принимая во внимание важность первого опыта, отнеслись к почину рядовой писательницы сочувственно или, по край­ней мере, снисходительно. Единичные суровые приговоры заглушались одобрительными откликами.

Второй перевод "Ада" появился на страницах "Москви­тянина" за 1853 год. Его автором оказался врач по образованию Д. Е. Мин. Он занимал кафедру судебной медицины в Московском университете и никогда не мечтал о лаврах профессионального литератора. Впрочем, и в других странах среди переводчиков Данте встречались разные люди: поэты и педантичные профессора, короли и тайные советники. . .

¹⁶. Отдельное издание "Ада" Н. А. Некрасов приветствовал как "замечательное явление 1855 года"¹⁷. Он, как и А. Н. Островский, не только обратил внимание на новую книгу, но и сразу же приобрел ее¹⁸. Вслед за "Адом" Мин опубликовал "Чистилище" (1874) и, наконец, "Рай" (1879). Свой многолетний подвижнический труд пе­реводчик воспринимал как исполнение художнического и гражданского долга. В предисловии к первой части поэмы он писал: "Не страшусь строгого приговора ученой критики, утешая себя мыслью, что я первый решился переложить размером подлинника часть "Божественной Комедии" на русский язык, так способный к воспроизведению всего ве­ликого"¹⁹. Здесь же Мин сообщал, что в своей работе опирался на опыт немецких дантологов и поэтов: К. Витте, /Вагнера, К. Каннегисера, а особенно А. Копиша и Филалета*(*Литературный псевдоним короля Саксонии Иоанна.).

­волюционный перевод поэмы, но и он далек от совершенства. Автор смог передать "лишь часть образов и выражений под­линника, - писал В. Я. Брюсов. - Правда, важнейшее сохра­нено, но исчезли оттенки мысли, вся сложность речи и длинный ряд отдельных образов. С другой стороны, многое <... > ради рифмы, ради размера добавлено: эти добавления не всегда в стиле Данте и всегда излишни"^20. С этой харак­теристикой совпадает отзыв непревзойденного переводчика "Комедии" М. Л. Лозинского. Он считал, что по стихам Мина "трудно судить о поэтической мощи подлинника"²¹.

Интерес к Данте заметно возрос после 600-летнего юбилея поэта в 1865 году. О празднествах в Италии русскую общест­венность информировали два крупнейших ученых -Александр Николаевич Веселовский (1838-1906) и Федор Иванович Буслаев (1818-1897).

В дантоведении Веселовский продолжил и обогатил идеи своего учителя, даровитого профессора Московского универ­ситета П. Н. Кудрявцева, автора обширной работы о Данте и его времени. В пятидесятые годы она печаталась в "Оте­чественных записках". Увлечение Буслаева "Божественной Комедией" имело более давнюю историю. Еще первокурсни­ком он ознакомился с диссертацией Шевырева "Дант и его век", и с тех пор средневековая поэма стала его любимым чтением и предметом кропотливых штудий. В рабочем ка­бинете Буслаева хранилось пятитомное издание "Божест­венной Комедии", известное под названием "Минерва" и богатое обширными выдержками из различных коммента­риев к поэме, от самых ранних до позднейших, датированных двадцатыми годами XIX столетия. "Минерва" вышла в свет в 1822 году в Падуе и затем неоднократно перепечатывалась.

В сообщениях из Италии Буслаев рассказывал об удиви­тельной любви итальянцев к своему поэту. Он писал, что во времена австрийского владычества соотечественники Данте, нарушая строжайшие запреты, устраивали тайные собрания для изучения поэмы. Эти толкователи "патриотической би­блии итальянского народа", сообщал корреспондент, воспи­тывали в молодой Италии самые благородные чувства: на­циональную гордость и любовь к истории, искусству, родному языку.

­тель М. О. Вольф объявил подписку на "Божественную Ко­медию" с иллюстрациями Гюстава Доре, которые незадолго до юбилея украсили одно из парижских изданий поэмы. Ве­ликолепием и добротностью они изумили ценителей и при­несли огромный успех художнику. Вольф завязал деловые отношения с его импрессарио месье Мамом, купил право публикации рисунков Доре и заказал перевод "Комедии" популярному в шестидесятые годы поэту Д. Д. Минаеву.

­кать в его занятиях все чаще и чаще. Случалось, взволно­ванный издатель посылал людей на розыски переводчика, те искали по всей столице и, наконец, снова возвращали под­гулявшего поэта к рукописи. Чтобы не отвлекаться от при­нятых обязательств, совестливый Минаев просил приятелей подвергать его "одиночному заключению".

В 1874 году он завершил "Ад", но из-за "еретических" картин в этой части поэмы возникли осложнения с цензур­ным разрешением на ее публикацию. После многочисленных прошений издателей обер-прокурор Святейшего синода Д. А. Толстой дал им указание представить записку о том, что в своем сочинении Данте воспроизводит средневековые ле­генды. Записку составили, последовало обещанное разре­шение, но с условием, что книга будет достаточно дорога и окажется недоступной для массового читателя. И все же, не­смотря на высокую цену, подписчиков нашлось немало. Подписывались столичные интеллигенты и провинциаль­ные купцы, публичные библиотеки, какой-то отдаленный монастырь и даже "Крестьянское общество деревни Суха"²².

Вольфовское издание "Комедии", законченное в 1879 году, разошлось довольно широко, но перевод Минаева мог удовлетворить только самых нетребовательных читателей. Подобного мнения придерживались Брюсов, сведущие кри­тики и авторитетные дантологи. Стих переводчика тяжел, а культура весьма ограниченна, писал, например, И. Н. Голенищев-Кутузов, в начале минаевского перевода терцины еще кое-как, хромая, идут друг за другом, однако чем дальше, тем перевод становится беспорядочней и хуже.

Интерес к дантовской поэме достиг апогея на рубеже ве­ков. Добротный стихотворный русский текст "Комедии" на­печатал ученик Ф. Буслаева Н. Голованов, прозой ее перело­жил журналист В. Чуйко, опубликовали свои переводы поэтесса О. Чюмина и безвестный дотоле А. Федоров. Его вирши настолько нелепы, что невольно вспоминаешь желчные сло­ва Дж. Вазари об одном самонадеянном профане: "... не ка­жется ли вам, что он еретик, потому что, будучи неграмотньм и едва умея читать, он толкует Данте и упоминает его имя всуе"²³­женно назвал литературным курьезом.

Сложный и драматический мир "Божественной Ко­медии", откликаясь на разный социальный и духовный опыт, порождал самые различные представления о творце великой поэмы. В восприятии читателей Данте был суровым граж­данином и певцом справедливости, схоластом и загадочным мистиком, летописцем средних веков, мудрейшим мыслите­лем и при этом - высочайшим поэтом. Его гением восхища­лись Г. Плеханов и Н. Минский, М. Кузмин и К. Бальмонт, М. Волошин и Н. Гумилев...

Плеханов обладал небольшой, но любопытной коллекци­ей изданий дантовской поэмы. В его собрании "Ад" пред­ставлен переложением Е. Кологривовой и вольным перево­дом А. де Ривароля, заслужившим некогда похвальный отзыв Ш. Сент-Бёва. Французский текст всех частей "Комедии", имеющийся в библиотеке, принадлежит романтику Ф. де Ламене, а венчает коллекцию очень ценное флорентийское издание поэмы 1907 года с обстоятельными комментариями П. Фратичелли, превосходно подготовившего полвека назад публикацию "Малых произведений" поэта.

Особое внимание проявляли к "Божественной Комедии" символисты, а Брюсов и в стихах писал о многолетнем увле­чении Данте:

Давно пленил мое воображенье

Раздумий одиноких воплощенье...

В сентябре 1905 года С. А. Венгеров, выступая уполномо­ченным издательства "Брокгауз и Ефрон", предложил Брюсову перевести "Комедию". Тот с готовностью откликнулся на предложение и, готовясь к работе, сформулировал задачи перевода:

1. сохранить поэзию подлинника,

2. воссоздать стиль Данте,

­рефразировки,

4. соблюдать звукопись Данте²⁴.

Продумывая план, поэт стремился предупредить огрехи, которых не избежал и Д. Мин. Для перевода Брюсов выбрал миланское издание поэмы 1903 года, подготовленное извест­ным швейцарским дантологом Дж. Скартаццини в сотрудни­честве с профессором Дж. Ванделли. В распоряжении поэта имелись и французские тексты "Комедии" А. де Монтора, Э. Ару и А. Мелио. Наконец, Брюсов обзавелся словарем дантовских рифм Л. Поллако и двухтомной "Enciclopedia Dantesca"*(* "Дантовская энциклопедия" (итал.)).

К сожалению, по вине издательства тщательные приготовления оказались почти напрасными. В архиве поэта обнаружены лишь переводы первой песни с комментариями и вступительной статьей, нескольких терцин третьей и от­рывков пятой песен "Ада".

После разрыва соглашения с издательством Брюсов не хотел оставлять начатых трудов и договаривался о переводе с В. И. Ивановым. Он брался перевести "Ад", Иванов - "Чис­тилище" и "Рай". В "Переписке из двух углов" (1921) есть строки, косвенно свидетельствующие об этой договореннос­ти. М. О. Гершензон обращается к Иванову: "Теперь я пишу при вас, пока вы в тихом раздумье силитесь мыслью разгла­дить вековые складки Дантовских терцин, чтобы затем, глядя на образец, лепить в русском стихе их подобие... А после обеда мы ляжем каждый на свою кровать, вы с листом, я с ма­ленькой книжкой в кожаном переплете, и вы станете читать мне ваш перевод "Чистилища" - плод утреннего труда, а я буду сверять и спорить"²⁵"Чистилища" в переводе Иванова была опубликована в "Oxford Slavonic Papers"²⁶.

На рубеже веков в печати довольно часто появлялись пе­реводы отдельных песен "Комедии" Эллиса (Л. Л. Кобылинского), активного деятеля русского символизма. Он зани­мался и специальными исследованиями поэмы, разраба­тывая, преимущественно, религиозно-мистические темы, "Для Данте, - заявлял Эллис, - путь по загробным мирам не был никогда мифотворчеством, а аллегорически-символи­ческим описанием реальных видений, описанием, подобным большинству сообщений ясновидцев и боговидцев его эпохи". Такие соображения высказывались и раньше, не­задолго до Эллиса теософские комментарии к дантовским сочинениям публиковались переводчицей "Пира" Кэтрин Хилард в лондонском журнале "Люцифер" (1893).

Уже в эмиграции, почти перед смертью, солидный опус о творчестве Данте издал в Париже Д. С. Мережковский²⁷ Кристофоро Ландино до Микаэля Барби.

С восхищением относился к Данте К. Д. Бальмонт. Рас­сказывая об этом, его жена Е. А. Андреева-Бальмонт вспоми­нала, с каким воодушевлением он читал терцины "Комедии", обнажая красоту и силу дантовского стиля²⁸"Историю итальянской литературы" А. Гаспари с лучшим для того времени очерком о Данте.

Среди почитателей поэта был и Александр Блок. В его записной книжке есть помета о покупке в 1901 году "Божест­венной Комедии" издания И. И. Глазунова. Книга пополнила шахматовскую библиотеку, которая, по существу, была "дач­ной" и не претендовала на полноту коллекции, отражающей многосторонние интересы ее владельца. Тем примечательнее в числе раритетов три тома поэмы. На обложке каждого ав­тограф - "Александр Блок"²⁹.

В 1918 году, в суровую пору, в штабе 4-й армии отпечатали "Новую Жизнь" Данте с введением и комментариями ма­гистра романо-германской филологии, доцента Самарского университета М. И. Ливеровской. Видимо, эта книжка, сброшюрованная из серых листков оберточной бумаги, сразу ставшая библиографической редкостью, была подарена Бло­ку. На ее титуле Ливеровская написала: "Onorate 1'altissimo poeta" (Dante. Inferno). Maria Liverovska. 12. X. 1920. “Почтите высочайшего поэта"³⁰. Так в Лимбе встретили при­шествие Вергилия. Высочайшим поэтом явился миру и Дан­те.