Лекция 22
Роман М.Сервантеса «Дон-Кихот». История замысла и эволюция образа главного героя
Биография Сервантеса; жанровая система творчества Сервантеса; первоначальный замысел «Дон-Кихота»; отступление от исходного замысла: мотивация первого выезда Дон-Кихота; дальнейшая эволюция образа: мотивация второго выезда Дон-Кихота; итоговый образ Дон-Кихота: парадоксы восприятия и оценки; история интерпретации образа Дон-Кихота в XVII-ХХ вв
Замысел романа М.Сервантеса «Дон-Кихот» несколько раз менялся в ходе создания этого произведения. Первоначально этот роман был задуман как пародия на рыцарские романы. По мнению Сервантеса, их авторы отступали от аристотелевского принципа «подражания Природе» и, тем самым, - от целей и задач подлинного искусства. Сервантес хотел показать нелепость рыцарской бутафории, столкнув мир рыцарских романов с действительностью. Для этого ему был нужен посредник – «персонаж-марионетка», поверивший в истинность рыцарских историй и пытающийся жить по их законам в повседневной реальности. Но почти сразу Сервантес отступил от этого замысла: он решил мотивировать рыцарское безумие своего героя его биографией. Возник характер: человек с живым воображением, тяготящийся повседневной рутиной и бегущий от нее «на свободу» - к рыцарским приключениям. Так был мотивирован первый выезд Дон-Кихота, занимающий пять начальных глав романа. Но тут возникло противоречие: у героя с «объемным» характером осталась прежняя однозначно-пародийная функция в сюжете, что грозило клишированием, обеднением образа.
Сервантес увидел эту опасность и «вернул» Дон-Кихота обратно, чтобы отправить его во второй выезд – уже с иной мотивацией, соответствующей усложнившемуся образу протагониста. В разговоре с пастухами Дон-Кихот говорит, что принадлежит к Ордену странствующих рыцарей, призванному восстановить на земле ушедший Золотой век. Это значит - переделать мир, вернув в него справедливость и гармонию. Эта цель ставит действия Дон-Кихота в совершенно иной контекст, поскольку идея Золотого века – есть не что иное как утопия мировой гармонии, в которую верили люди Ренессанса, а тот, кто восстанавливает ее – титан, способный изменить ход истории в одиночку, и это – еще одна любимая идея Возрождения – мечта о сверхчеловеке, для воли и энергии которого нет никаких преград.
которые сам Сервантес считал литературными пороками. Дон-Кихот же полагал доказательствами подлинности самих рыцарских романов. Эта вторая точка зрения имела следствием то, что все самые экстравагантные поступки Дон-Кихота могут быть оценены, во-первых, «со стороны», в логике пародии – и тогда они заведомо смешны, но могут быть оценены и в логике самого Дон-Кихота – и тогда они подлинно героичны; но их можно оценить и с учетом обеих этих позиций – и тогда они опасны, поскольку Дон-Кихот в своем рыцарском фанатизме совершенно не считается с желаниями тех, кого собирается спасать и защищать. Таким образом, персонаж, задуманный как сугубо «служебный», превратился в сложнейший образ «последнего рыцаря», одновременно нелепого до абсурда, благородного до святости и безумного до маниакальности.