Билеты. Вариант 8.
10. Культурная роль кружка Лоренцо Великолепного во Флоренции конца XV в. Творчество Луиджи Пульчи и его связь с традициями флорентийских кантасториев.

10. Культурная роль кружка Лоренцо Великолепного во Флоренции конца XV в. Творчество Луиджи Пульчи и его связь с традициями флорентийских кантасториев.

Возрождение рыцарского романа в эпоху ренессанса. Культурные центры италии- Флоренция и Феррера. Во Флоренции- власть Медичи (с 1413 г- их возвышение) , расцвет Флоренции- во время правления Лоренцо Медичи, он создал кружок писателей, сам был поэтом, «карнавальные песни» - его лучший сборник. Анджело Полициано- автлор первой гуманистической драмы на итальянском языке «Сказания об Орфее», по форме напоминает средневековую моралите, а по сюжету- античное произведение. Луиджи Пульчи- самая известная его поэма- Моргант(е).

Основное сочинение Пульчи — эпическая поэма из 23 песен «Морганте» (между 1478—1480 гг.). Второе издание — «Большой Морганте» — из 28 песен вышло в 1482 г. В основу произведения положена народная поэма XIV в. о приключениях рыцаря Орландо (Роланда) и его оруженосца великана Морганте. Сочинение Пульчи оказало влияние на творчество Франсуа Рабле. Поэма состоит из двух частей. Первая часть, в двадцати трех песнях, печаталась отдельно: в 1481 и 1482 гг. (было еще одно издание, до 1478 г., но оно полностью утрачено). В 1483 г. поэма вышла в свет, увеличившись на пять песней (примерно на половину первого «Морганта») и получив имя «Большого Морганта». Части отличаются друг от друга источниками, повествовательными принципами, общей атмосферой. Поэтика Пульчи восходит к традиции флорентийской комической поэмы (Рустико ди Филиппе, Чекко Анджольери, Буркьелло). Первые двадцать три песни опираются на анонимную поэму XV в. об Орландо (Роланде), сохранившуюся без начала и конца. От себя Пульчи добавил эпизоды встречи и совместных приключений Морганте и Мар-гутта, смерти Морганте, несостоявшейся казни Астольфо, любовной истории Уливьера и Фориселы, боя Ринальдо, Додона и Уливьера с косматым чудищем, освобождения Моргантом пленного Додона, возвращения Гано из изгнания.

Источник пяти последних песней — «Испания», дошедщая до нас в нескольких значительно различающихся редакциях и вариантах — стихотворных и прозаических, кратких и пространных. Больше всего Пульчи обязан стихотворной, в сорока песнях «Испании», сложившейся в первой половине XV в. Есть следы знакомства и с другими редакциями. Орландо, оскорбленный вечными наветами Гано и тем, что Карл не без сочувствия к ним прислушивается, покидает двор и Францию. Путь его лежит в страну неверных, где он тут же находит дело для своего меча. На полпути он обретает оруженосца: смирившегося перед его мощью великана. Это и есть Морганте. Малое время спустя по следам двоюродного брата пускается Ринальдо в компании с Уливьером и Додоном. Встречает он своего славного кузена, однако, добрым ударом копья, не узнав его поначалу. Гано меж тем не дремлет: во все концы летят его подметные письма и спешат наушники и соглядатаи. Распаленный им поднимается на Францию могучий сарацинский царь. Карл осажден в Париже, пленены его пэры, но Орландо и Ринальдо поспевают в последний момент ему на помощь.

за шахматной доской с Уливьером, бранится с Карлом, бежит в родной Монтальбан и в компании с Астольфо и братьями грабит путников на большой дороге. Гано, разумеется, подогревает распрю: по его наущению Ричардетто, младшего брата Ринальдо, попавшего в руки императора, отправляют на виселицу. Возмущенный Орландо вторично покидает Францию. Ринальдо выручает брата, Карл спасается бегством, и Ринальдо садится на его трон. Орландо в Персии тем временем предательски захвачен в плен; прослышав об этом, Ринальдо возвращает Карлу корону и спешит на выручку двоюродному брату. Новая схватка не узнающих друг друга паладинов, новая волна сарацинского нашествия на Францию, новый отпор вовремя вернувшихся защитников.

Ответвление от основного сюжета — совместные странствия Морганте и Маргутта. Им на каждом шагу встречаются обиженные красавицы, дикие звери и сказочные чудища. Красавиц они освобождают, а зверей и чудищ поражают одного за другим: единорога, гигантскую черепаху, василиска, слона, — и одного за другим пожирают. Красавица Флоринетта, встретившаяся в слезах и узах им на пути (между единорогом и черепахой), также присоединяется к их трапезам.

Близится час Ронсеваля, а рядом с Орландо нет его двоюродного брата. Ринальдо затерян где-то в бескрайних просторах Востока и не имеет желания возвращаться в милую Францию. Маладжиджи послал к нему Астарота с тем, чтобы дьявол, вселившись в Ринальдова коня, в три дня доставил паладина к месту битвы. Скварчаферро, конкурент Астарота, бес-сторонник сарацинской партии, приняв облик святого отшельника, тщится подманить рыцарских коней к источнику, имеющему силу изгонять нечистых духов. Астарот его разоблачает. И разоблаченный Скварчаферро присоединяется к веселой кавалькаде, увлекаемый духом товарищества. Ринальдо, благополучно доставленный к цели, обещает, что уговорит Маладжиджи дать Астароту вольную, и торжественно заявляет, что в аду, как он убедился, есть место для дружества, благородства и учтивости.

Кончается поэма картиной Ронсевальской битвы и гибелью Орландо.

Место Пульчи в истории лит-ры Ренессанса определяется его участием в кружке поэтов, группировавшихся вокруг Лоренцо и проводивших определенную литературно-политическую линию в интересах правящей Флоренцией буржуазной знати. Как сам Лоренцо, Полициано и другие поэты этого кружка, П. стремился вывести гуманистическую литературу за пределы чисто ученой академической поэзии на латинском яз., господствовавшем в Италии в первой половине XV в. Стремясь воздействовать на широкие круги мелкой буржуазии, П., как и Лоренцо, писал на народном яз., стремился демократизировать тематику и форму своих произведений, использовал мотивы и ритмы народной поэзии (так наз. strambotti), вносил элементы буффонного реализма в обрисовку действительности. В целом, Пульчи демократичнее всех прочих поэтов кружка Лоренцо; его юмор носит более грубый, но и более сочный, плебейский характер.

— высмеивала эту тематику в наивной трактовке ее так наз. кантасториями — уличными сказителями, развлекавшими народ рассказами о подвигах героев каролингского эпоса и романов Круглого стола.