4. "Черные" и "белые"
Десятого декабря 1296 года в доме Фрескобальди у моста Тринита, по ту сторону Арно, хозяева справляли печальный обряд. Умерла дама из их семьи, и многочисленная родня вместе с близкими друзьями сошлась отдать ей последний долг. Среди присутствовавших были семьи, между которыми издавна была вражда. Особенно грозно глядели друг на друга Черки и Донати, сидевшие, как того требовал обычай, на циновках, разостланных на полу по разным сторонам гроба; рядом сажать их было рискованно. О покойнице уже не думали и были настороже, готовые ко всему. Ждать долго не пришлось. Кому-то понадобилось стать на ноги, "чтобы поправить одежду или зачем-то еще" (Дино). Сейчас же другая сторона вскочила как один человек, с грозно горящими глазами, и руки у всех легли на рукоятки мечей. Хозяева и остальные гости принялись разнимать врагов. Стычку у гроба удалось предотвратить, но в городе она разыгралась в настоящую уличную битву. Донати, чувствуя себя более слабыми, заперлись в своих домах-крепостях. Черки, наскоро собрав своих сторонников, пошли на них. С криками "Жги их! Смерть мессеру Корсо!" пытались они штурмовать крепкие каменные стены, но были отбиты. И был маленький эпилог, героем которого оказался Гвидо Кавальканти. Когда Гвидо незадолго до этого ездил в паломничество в Сан Яго де Кампостелья в Испании, Корсо Донати покушался его отравить. Замысел не удался, но Гвидо о нем узнал. В пылкой душе поэта залегла обида. Он громко говорил, что отплатит убийце. И в эти дни, проезжая по городу с группой друзей, он встретил Корсо, которого также сопровождали близкие ему люди. У Гвидо в руках был дротик. Крикнув спутникам и уверенный, что они последуют за ним, он пришпорил коня и метнул в Корсо свое оружие. Корсо увернулся, и дротик пролетел мимо. Друзья Гвидо, не желая ввязываться в стычку, проследовали дальше, а на Гвидо бросились с обнаженными мечами сын Корсо Симоне и другие. Гвидо Удалось ускакать. Приоры оштрафовали главных виновников нарушенного спокойствия, и на некоторое время установился мир.
Случай на похоронах у Фрескобальди Дино Компаньи и Джованни Виллани считают началом раскола у гвельфов. Но это только так казалось. Распря назревала давно, и причины ее были сложные. Черки и Донати стояли во главе двух групп, на которые разделилась гвельфская партия. Черки были родом из деревни, поздно появились в городе и разбогатели, занимаясь ростовщичеством и скупкой гибеллинских имений. Донати были старые дворяне, цвет исконной феодальной знати, но уже не очень богатые. Во главе семей стояли оба героя Кампальдино: Вьери деи Черки, первый, неудачно ударивший на врага, и Корсо Донати, фланговая атака которого решила бой. Вьери был отличным купцом, а дело его - едва ли не самым крупным в Европе. Но чтобы быть хорошим политиком, ему не хватало ни выдержки, ни хитрости. Этими качествами с избытком был наделен Корсо, к тому же еще беззастенчивый и лишенный всяких моральных устоев.
"Рыцарь, похожий на римлянина Каталину, но более жестокий, чем он, родом знатный, собою красивый, неотразимый оратор, он обладал прекрасными манерами, тонким умом и душой, всегда готовой на злодейство. За ним охотно шли вооруженные люди, и свита у него собралась большая. Подстрекаемые им, они совершали поджоги и грабежи к великому ущербу Черки и их друзей. И накопил он большие богатства и достиг высокого положения. Таков был мессер Корсо Донати, которого за его высокомерие звали бароном; когда он проезжал по городу, ему вслед кричали: "Да здравствует барон!" - и казалось, что город принадлежит ему. За такое почитание он всегда был готов оказать поддержку своим сторонникам" (Дино).
За Корсо шло гвельфское дворянство. Вьери искал поддержки в кругах городской интеллигенции и богатой буржуазии, державшей в руках выборную процедуру. Он не принадлежал к тем, кто отправлял в изгнание Джано делла Белла. Корсо, наоборот, был в числе самых рьяных врагов Джано. Политическое соперничество давало много поводов для вражды обеих семейств, но были и причины личные. Первым браком Корсо был женат на одной из Черки. Она умерла рано, и ее родня заподозрила, что она была отравлена мужем. Отношения между Вьери и Корсо беспрерывно ухудшались. В декабре 1298 года молодежь из семьи Пацци, близкой к Корсо, напала на Черки, проезжавших через их землю близ Флоренции. Произошло столкновение, и на обе стороны были наложены такие штрафы, что даже Черки предпочли отсидеть. В тюрьме их навещали. Однажды к ним пришел Нери дельи Абати, приятель Корсо, с угощением - блюдом свинины. Отведавшие его Черки все заболели, а четверо умерли. Доказательств преступления не было, и процесс начать было невозможно, но деяние было записано в счет Корсо и молвой, и родственниками пострадавших. Вражда разгоралась.
Черки перестали посещать собрания гвельфской партии, где Корсо пользовался большим влиянием. Они стали искать расширения связей в пополанских кругах, заводили дружбу с правящей группой буржуазии. Богатство позволяло им оказывать многочисленные личные услуги пополанам, и за это как должностные лица, так и наемное чиновничество были им преданы. Популярность их в городе столь возросла, что их стали уговаривать захватить власть. "Им легко было бы получить ее по причине их доброты, но они ни за что не хотели на это согласиться" (Дино). Донати, наоборот, по рецепту всех демагогов, явно стремящихся к власти, заигрывали с плебейскими группами в городе.
Постепенно в распрю стали втягиваться все видные семьи Флоренции. Вокруг Черки сгруппировались Моцци, Скали, Кавальканти, Фрескобальди и много пополанов. Вокруг Донати - Тозинги, Пацци, Барди, Спини, Росси и один из лидеров зажиточного ремесленничества, темный демагог, мясник Дино Пекора. Дино Компаньи говорит: "Город снова раскололся
- большие люди, средние и маленькие; даже духовенство не могло удержаться, чтобы не склониться душой на сторону одной из этих партий".
Что же обусловливало разделение города на две партии? Ведь разлады, охватывающие многие группы, происходят тогда, когда борьба затрагивает кровные жизненные интересы. Были ли затронуты в данном случае интересы у столь многочисленных групп?
При папе из них находился Симоне Герарди, человек очень опытный в этих делах. А с ним был сын флорентийского серебреника Нери Камби, человек ловкий, тонкого ума, но грубый и неприятный. Он так старался сокрушить Черки, что папа послал во Флоренцию кардинала фра Маттео Акваспарта для умиротворения". Эту длинную содержательную запись Дино дополняет лаконическое и сухое, но чрезвычайно важное замечание Джованни Виллани. "Он (Джери Спини) и его компания были банкирами папы Бонифация и руководителями всего". "Все" - это интриги, направленные против Черки. В распре нападающей стороной были Донати, прежде всего Корсо, человек буйный, но не любивший думать. Черки только защищались, потому что фамильный нрав у них был по-коммерчески мирный, не воинственный.
Свидетельства Дино и Джованни Виллани о том, что папский банкир Джери Спини, человек колоссально богатый, добивался сокрушения Черки, тоже банкиров и тоже колоссально богатых людей, окончательно проясняет причину раздора. Дело заключалось в конкуренции двух денежных мешков, приведшей к тому, что разделение охватило во Флоренции всех - богатых, средних и маленьких. Если Джери из Флоренции через своих вертел в Риме всем, в том числе папой, то Корсо был просто его орудием, угловатым и, нужно думать, довольно дорогим, но в конце концов послушным. А демагоги вроде Дино Пекоры, соря золотом Спини в ремесленных лавочках, вербовали сторонников Корсо и заставляли одаряемых кричать Viva il barone! Цель Джери ясна, хотя современники прямо о ней не говорят. Джери хотел выбить капитал Черки с флорентийских позиций, ибо его собственный загружен был не целиком. Возможно также, что Джери желал отделаться от конкуренции и в самом Риме, поскольку при курии работал тоже флорентийский банк Моцци. Моцци были сторонниками и людьми, близкими Черки, и оттеснить Моцци, не сокрушив Черки, было нельзя: Вьери не дал бы их в обиду. Видимо, римские капиталы Моцци, подкрепляемые из Флоренции деньгами Черки, сильно беспокоили Спини, ибо Бонифаций, совершенно беспринципный человек, не делал разницы между Спини и Моцци, когда нуждался в деньгах. Во время его войны с римскими Колонна заработали не только Спини и Моцци, но и все итальянские мелкие банки. Словом, для конкуренции почва была подготовлена. Ее конкретный ход было бы возможным узнать полностью только из торговых книг и торговой корреспонденции обеих фирм, но фраза Виллани допускает лишь одно толкование. Дино, перечисляя своих сограждан, повинных в разрушении флорентийского благополучия, недаром восклицает: "О мессер Джери Спини, насыщай свою душу! Искореняй Черки, чтобы самому тебе можно было жить спокойно плодами твоего вероломства".
а тень, предпочитавшая действия не открытые, а келейные. Поэтому сравнительная оценка роли обоих получилась неправильная. Настоящим вождем партии Донати был Джери Спини. Корсо был не более как его цепным псом, которого он пускал вперед, когда нужно было кого-нибудь схватить за глотку. Чтобы быть настоящим вождем, Корсо не хватало ума. Когда было сделано все, что требовалось для Спини, когда Черки были изгнаны и он мог свободно действовать во Флоренции, Корсо, лишенный руководства и поддержки, потерял свое влияние и погиб как последний авантюрист в уличной схватке. А у Джери все было обдумано.
В Риме сидели его люди: Симоне Герарди деи Спини, родственник, и Нери Камби, доверенный человек. Они всегда имели доступ к папе через Якопо Гаэтани, тоже банкира, папского племянника, имевшего на папу огромнейшее влияние. В молодости Якопо сам служил извращенной похоти Бонифация, а когда прошли годы, отдал на потеху папе сына, а так как вкусы главы христианского мира были разнообразны, то и дочь. Папа осыпал Якопо милостями и доверял ему безусловно - как было не доверять столь самоотверженному слуге! Агенты Спини всем этим пользовались чрезвычайно искусно.
Черки, по-видимому, знали не все секреты папского двора. У Моцци не было такого друга, как Якопо Гаэтани. Черки были не ясны размеры угрожавшей опасности, и они не предпринимали серьезных мер, чтобы парализовать интригу Спини. Они ограничивали свою деятельность одной Флоренцией, в то время как Джери втягивал в кампанию и другие коммуны, и Ватикан, и даже Францию в лице Карла Валуа. Дипломат Джери был куда более искусный, нежели Вьери Черки.
центром во Флоренции особого государства во главе с одним из папских родственников. Путь для осуществления этого плана рисовался простой. Надо было Донати и их сторонников, возглавляемых Корсо, выдать за истинных гвельфов, не имеющих никаких посторонних интересов, с тем чтобы папа с самого начала стал на их сторону, ибо одни они могли помочь папе одолеть внутри Флоренции противодействие его затеям. Черки же, тесно связанных с самыми широкими и разнообразными пополанскими кругами, следовало объявить врагами. Правда, Черки тоже были гвельфы, как и Донати. Но Джери нетрудно было пустить в ход версию о том, что Черки крепко связаны с гибеллинами и имеют общие с ними политические интересы. Бонифаций подхватил идею Джери насчет Флоренции. Очень уж была соблазнительна перспектива подчинить себе - не церкви, а роду Гаэтани - эту лучшую жемчужину из удела графини Матильды [47]. И линия его по отношению к флорентийской усобице была установлена определенно и окончательно.