3. Папство и империя
У старых историков можно найти много красноречивых и живописных страниц, рассказывающих о борьбе между двумя руководящими силами средневекового мира: империей и папством. Сущность этой борьбы раньше объяснялась очень упрощенно. Папство и империя изображались как два организма, охватывавших своим влиянием, не знающим никаких политических границ, многие государства. И предмет борьбы был политический: кто кому должен подчиниться - светская власть духовной или духовная светской. Наиболее острый момент этой борьбы приурочивали к XI веку, и наиболее ярким ее эпизодом считали Каноссу - босоногое покаяние Генриха IV перед папой Григорием VII в тосканском замке маркграфини Матильды.
Такое представление не могло держаться в науке сколько-нибудь продолжительное время, ибо оно не охватывало всех фактов истории даже в границах XI века. Уже заключительные эпизоды столкновения между Генрихом IV и Григорием VII выдвинули на политическую сцену города - итальянские коммуны, которым император стал раздавать вольные хартии, освобождавшие их от вассальной зависимости у епископов. Цель его была привлечь горожан на свою сторону и тем укрепить противопапский фронт. Чем внимательнее шло исследование фактической стороны дела и чем больше открывалось новых материалов, тем яснее становилось, что на арене политической борьбы средневековья действуют не две силы, а три: папство, империя и города.
Постепенно стало очевидным, что ядром соперничества была не политика, а экономика и что городам в развертывании и осмыслении этого противоречия принадлежит руководящая роль, ибо центрами средневековой экономики стали города и в первую очередь итальянские - пионеры международной торговли. Этикетка "гвельфы и гибеллины" сохранилась, но уже никто не помнил, что слова эти произошли когда-то от баварского княжества имени Вельф и от названия германского замка Вейблинген.
В городах начал складываться капитал. "Италия была первой капиталистической нацией" (Энгельс). Капиталы итальянских купцов непрерывно росли и становились политической силой. Ни папство, ни империя не могли вести борьбу, не привлекая к себе на помощь экономические ресурсы итальянских коммун, а в самих коммунах, беспрерывно накоплявших капиталы, шла острая внутренняя общественная борьба, перипетии которой гражданам коммуны представлялись отзвуками борьбы гвельфов и гибеллинов.
Так было всюду в Италии. Так было прежде всего во Флоренции.