Данте Алигиери. Поэтический рост

9. Поэтический рост

Первый сонет "Новой жизни" написан в 1283 году. Беатриче умерла 9 июня 1290 года. Важнейшие события, случившиеся через год после ее смерти и позднее, записаны в "книжицу". Отношения с "сострадательной дамой" не могли продолжаться меньше нескольких месяцев. Начинающая новое направление канцона "Вы, третье небо, движущее знанием" появилась в 1293 году. Следовательно, "Vita nuova" написана в конце 1292 или в начале 1293 года. Способ, каким книга сделана, совершенно ясен. Данте собрал из стихов десятилетнего периода 1283-1293 годов те, которые он считал наиболее тесно связанными с Беатриче и наиболее достойными ее памяти, расположил их в хронологическом порядке и связал поясняющей прозой, тщательно избегая точных дат, сколько-нибудь определяющих указаний, не называя никого по имени, только намекая на события, давшие повод к тому или другому стихотворению и снабжая каждое формальным комментарием.

Несмотря на умышленную скудость фактического материала, "Новая жизнь" сообщает, как мы видели, много сведений о внешней и внутренней биографии Данте. Как отражается в ней его поэтический рост?

Написав сонет "A ciascun" alma presa", Данте выступал как последователь "высокого" поэтического стиля Гвидо Гвиницелли, а также как сторонник философской устремленности и аристократичности Гвидо Кавальканти. Данте чувствовал себя учеником, едва надеявшимся не провалиться на экзамене. За нарочитую приверженность к смутной символике он был грубо обруган Данте да Майано, но был одобрен и обласкан Гвидо Кавальканти, вскоре ставшим его "первым" другом. Он пошел за Гвидо, стараясь точно копировать его настроение. У Гвидо была дама сердца монна Ванна, по-поэтическому Примавера - Весна. У Данте была дама сердца монна Биче, по-поэтическому - Беатриче. Куртуазная любовь не обязывала ни к чему, кроме стихов. И Данте писал стихи. Десять первых сонетов "Новой жизни" отмечены печатью школы и потому безличны.

за поэтическим полетом обоих друзей. Его стихи были не более как перепевом их мелодий. Своего у Лапо было мало, но это не мешало всем троим быть очень близкими. У Лапо, конечно, тоже была дама, монна Ладжа, которую Данте помянул в своей сирвенте. Малооригинальным поэтом был и следующий член кружка - Дино Фрескобальди, сын банкира и большой франт. Он успешно разрабатывал одну из тем поэзии Кавальканти - тему смерти. В его стихах настойчиво повторяется мрачный образ дамы, призывающей смерть на своего возлюбленного. Талантливее, чем Лапо и Дино, был более молодой член содружества, Джанни Альфани. Он тоже шел за Гвидо и за Данте, но в его перепевах было больше оригинальности. За какие-то провинности он был изгнан из Флоренции до смерти Кавальканти (1300), много странствовал по свету, и в его стихах отражается стремление приблизить поэзию к действительной жизни.

Так развертывалась школа "сладостного нового стиля" между 1283 и 1289 годами. Данте воспевал Беатриче не очень усердно: всего десяток стихотворений за все это время и - что характеризует усердие еще более двусмысленно - две "дамы-ширмы". В переводе на язык поэтического роста это означает, что в нем еще не открылись родники настоящего творчества, он все еще чувствовал себя учеником и только брал разбег для настоящего прыжка.

нею, особенно сонеты, предшествующие оборванной смертью Беатриче канцоне Si lungamente m"ha tenuto Amore (Так длительно Любовь меня томила. - Ред.), сразу вознесли Данте на такую высоту, какая и не снилась Гвидо. Из них исчезло все условное, надуманное, всякая игра в аллегорию. Трепетное чувство бьется в них и проступает наружу, как румянец на прекрасном лице. Язык их воздушно-легок и так прост, что, например, сонет Tanto gentile можно читать на первых уроках итальянского языка. Откуда пришло все это?

Двух ответов не может быть. От поэтов из народа. Данте вырос настолько, что мог, не боясь ничего, "брать свое добро, где его находил". Все чужое в горниле его гения превращалось в подлинные сокровища слова. Как член социальной группы, Данте был далек от Чекко Анджольери, от Гвидо Орланди, но то, что было в их творчестве здорового, он брал без колебаний. У "неученых" поэтов простота граничила с вульгарностью, а безыскусственность переходила в сухой прозаизм. Данте пропитал то и другое своим мастерством, мелодикою своего стиха, и его поэзия приобрела силу, не потеряв формального совершенства. Чтобы уметь сказать так, как в повести Франчески, в эпизодах о Сорделло или о Бонаджунте, нужно было научиться сначала сказать так, как в сонете Tanto gentile. Сложность образов "Комедии" не оказалась препятствием для языка, прошедшего испытание "Новой жизни". У Данте простота и безыскусственность составляют главное свойство его стихов, но не лишают их высокого совершенства. В срединных стихах "Новой жизни" Данте учился говорить просто о сложных вещах. Однако в этой книге он еще не достиг полной свободы от влияния воспитавшей его поэтической школы. После оборванной канцоны идет канцона, полная искусственности, сонеты "даме из окна", полные недоговоренности и двойственности, последний сонет, мимолетная прелюдия к "музыке миров" "Рая". Они написаны так, словно поэт добровольно отказался от достигнутого в слове и стихе совершенства, как будто он решил потопить непосредственное свежее чувство в новых тонкостях отвлеченного умствования. Стихи заключительной части книги отличаются законченностью формы, но в них отсутствуют простота и ясность. Вероятно, Данте хотел провести грань между стихами, поющими о безмятежном блаженстве и спокойной радости любви если не разделенной (не бывает ведь разделенной куртуазной любви), то неотвергаемой, и стихами, в которых изливается неутолимое острое горе. Ему также нужно было дать почувствовать, какими новыми элементами станет обогащаться его поэзия. Не случайно его положение вождя "сладостного нового стиля" нисколько не поколебалось. Более того, стихи на смерть Беатриче привлекли новому направлению еще одного адепта - Чино да Пистоя, первого молодого поэта, объявившего, что он будет учеником Данте, а не Гвидо. Да и сам Гвидо уже не претендовал на равенство с Данте. Чуждый зависти, он искренне радовался успехам друга.

Но чтобы достигнуть на новом пути такого же совершенства, каким были отмечены средние стихи "Новой жизни", Данте еще не хватало ни знаний, ни жизненной зрелости, ни более разнообразных и глубоких душевных переживаний.