Глядя как бы со стороны
Продолжаю предыдущую цитату: "Но каким бы я ни был в собственном изображении, если это изображение отвечает действительности, я могу считать мою цель достигнутой. И если я не приношу извинений, осмелившись изложить письменно вещи столь ничтожные и легковесные, то единственная причина, удерживающая меня от этого шага, - ничтожность предмета, которым я занимаюсь, пусть меня порицают, если угодно, за этот мой замысел, но не за то, как он выполнен. Как бы то ни было, я и без указаний со стороны отчётливо вижу незначительность и малоценность всего сказанного мною по этому поводу, равно как и нелепость моих намерений, и это доказывает, что мой ум, опыты которого эти писания, ещё не окончательно обессилен…" Монтень говорит о том, что нет абсолютной уверенности в правоте своих суждений по тому или иному вопросу, допустим, в абсолютной правоте, но "И всё же я не очень люблю менять раз принятые мнения, поскольку в противных мнениях я обнаруживаю подобные же слабые места.... Особенно дела политические представляют широкий простор для всяких столкновений и раздоров..." Неужели предыдущая фраза, как эпиграф к ситуациям во многих государствах и между ними, написана не в XXI веке, а в ХVI? А далее ещё знаменательнее: "... Думаю я и о наших политических спорах; чью бы сторону вы не взяли, ваша игра, если вы не нарушите первейших и очевидных основ, не хуже игры ваших противников; и всё же, по моему разумению, в делах общественных нет ни одного столь дурного обыкновения, которое не было бы лучше, нежели перемены и новшества". Может быть, не следует это суждение абсолютизировать - даже порой революционные перевороты делают существование и перспективы жизни значительной части населения более обнадёживающими, однако не чаще ли получается, как в поговорках "из огня да в полымя" или "хрен редьки не слаще", и люди моего поколения, как и ушедшего, и рожденных в XX веке наверное иначе оглядываются на разного рода перемены в державах, на которые поначалу возлагались такие надежды...
При всём скептицизме Монтеня по отношению к тогдашним власть имущим, его можно считать консерватором - в том смысле, что возможное несовершенство законов, регламентирующих жизнь граждан, лучше всего, если последние будут наиболее законопослушными. Похоже в XXI веке такая доктрина воплотилась в бытие большинства населения держав Европы, Америки, Австралии, отчасти Азии и Африки, где в иных странах беззастенчиво загребущая правящая верхушка силой держит народ в повиновении и бедности; не удержусь, чтобы сюда причислить в немалой степени и нынешнюю Украину. Но следует заметить, что господа, злоупотребляющие властью, незаконно наживающиеся, не сомневаются в своей правоте. А это уже худшая сторона самомнения, присущего тем, кто преуспел - недаром, потому что - такой ловкий, хитрый, расчётливый, умный, наконец; но мало кто на свете настолько приниженно скромный, как бедный герой Пушкинского "Медного всадника", что тихо, про себя жалуется: "... Мог бы Бог ему прибавить ума и денег", - насчёт денег - тут никто не откажется, а насчёт ума: "Не бывало на свете такого крючника (мне, а не переводчику, это слово не знакомо, тем более в словаре с пометкой "обл. спец" - и областное, и специальное - "носильщик, переносчик тяжестей, пользующийся крючком для поднятия и переноски грузов" - в эпоху Монтеня профессия отчасти по известной поговорке - сила есть - ума не надо) или девки (не знаю, как у Монтеня в оригинале, но возможно опять же переводчик поставил именно это слово, как отмечает словарь - "во втором значении" - понятно каком), которые не считали бы, что их ума хватит для них". И далее психологически верное: "Мы готовы признать за другими превосходство в отваге, телесной силе, опытности, ловкости, красоте, но превосходства в уме мы никому не уступим".
- чем выше уровень, тем увереннее - выносит правильные решения, делает правильный выбор и для нас - потому, что знает то, чего мы не знаем; то же относится к священнослужителям для верующего - первые вроде бы как-то сообщаются с божественным. И не отсюда ли такая порой наивная доверчивость к действиям и словам шарлатанов всех мастей - гадателей, целителей; мошенников под видом благодетелей, обещающих "бесплатный сыр", и недалеко ушедших от них политиков. Монтеню открывается огромный мир доступного ему "третьеспирального" - античности, эпохи Возрождения, жизни современной ему Франции, Италии, это немало, но это - такое сравнение - то звёздное небо, что видно невооруженным глазом - в лучшем случае несколько тысяч звёзд, но с помощью телескопа открылась многозвёздность Млечного пути, спутники планет солнечной системы, не замечаемые ранее тысячи и тысячи звезд, наконец, галактики, кроме нашей, также исчисляемые многими тысячами. И об определённой звезде можно говорить как о некоей индивидуальности - по её удаленности от нас, возрасте, массе, химическом составе, и - не исключено - как центре её планетарной системы. От этого сравнения такой пример - годы жизни царя Ивана Грозного почти совпадают с прожитыми Монтенем, но последний может ничего и слышал о таком, так же, как о том, что творилось, скажем, в Китае или Индии - разве что по полулегендарным описаниям немногих путешественников, купцов, и, тем более, о древнейших и своеобразных культурных галактиках далёких земель.
"Учёные, которым подсудна всякая книга, не ценят ничего, кроме учености, и не признают никаких иных проявлений нашей умственной деятельности, кроме тех, которые свидетельствуют о начитанности и обширности всякого рода познаний". Упрёк этот можно адресовать и к некоторым главам моей "Ранней ягоды", но я его не принимаю, и вот почему. Речь пойдёт об информации - в широком плане - о той, что приходит к нам через органы чувств и, полагаю, сверх того. Поскольку для выживания гомо в экологической нише, не очень-то приспособленной к достаточному удовлетворению самого насущного, инструмент генетического кода уже оказался недостаточен, начало формироваться то, что именую "третьеспиральным". Эволюционная направляющая не оставила такой перспективный вид в беде - благо человеческий мозг, как и мозг каждого вида при скачке на более высокую ступень эволюции, таил в себе возможности приспособленности к существованию в окружающих условиях, и интенсивная реализация этих возможностей происходила вероятно ещё в более краткие сроки, чем для прежних эволюционирующих видов.