И всё же откуда она - эстетика?
Одним словом, как у Пушкина книгопродавец обращается к поэту: "Стишки для вас одна забава", но никак не "подвиг благородный"; правда, Гегель не отрицает возможности благотворного влияния искусства на грубоватого в общем субъекта вида гомо сапиенс. Однако вопрос о том, почему всё-таки только человек, наш далекий предок, в отличие от дочеловеческих тварей, приобщился к тому, что понимается под эстетикой - Гегелю по-видимому не интересен, но меня, как и другие "почему?" в моих опусах заставляет искать хоть какой-нибудь удовлетворительный ответ. Начать, как водится у меня, издалека, но с того, что представляется мне бесспорным, пусть и тривиальным. Любая монада существует в информационном поле, что определяет возможное взаимодействие её с монадами - в сфере обмена соответствующей информацией. И таким образом вступают в силу законы природы. Это положение распространяется и на образование атомов из элементарных частиц в недрах звёзд, и на формирование структур галактик, и на образование планетарных систем; а, например, в земных условиях - рождения молекул воды, алмазов, песчинок, горных массивов, рек, островов в океане.
Колоссально возросла роль информации для жизнедеятельности, начиная с вирусов и простейших растений - и при взаимодействии со всем окружающим, и для оптимального развития каждой особи и размножения. В ходе эволюции каждый вид растений или животных обзаводился необходимыми для выживания в своей экологической нише, будем говорить, нужными датчиками информации и программами возможных реакций на получаемую информацию. Такие датчики - органы чувств, унаследованные видом гомо от дочеловеческих предков. Можно при этом отметить следующее: степень чувствительности органов чувств также по принципу необходимого и достаточного для данного вида. Необычайная острота зрения орла кроту ни к чему; у муравья нет ушей, зато ему доступно ультрафиолетовое излучение; так же и летучей мыши не обойтись без ультразвуковых сигналов; дельфин, если не ошибаюсь, владеет своего рода эхолотом. Возможно иным видам животных знаком и дар телепатии, предвиденья опасности; даже, если достоверны наблюдения энтомологов над одним из видов насекомых в Америке - телекинез.
А наши самые далёкие предки унаследовали пять известных органов чувств; может быть, и скрытые в глубинах генетической прапамяти рудименты так называемого сверхчувственного, что проявляются у тех, кого именуют экстрасенсами; но и степень чувствительности индивидуальна - как, например, у настройщика музыкальных инструментов, дегустаторов напитков или ароматических веществ; тактильные ощущения у незрячих. Но дело не в этом, а в том, как мог и первобытный гомо реагировать на информацию, получаемую от его органов чувств. Не совсем так, как дочеловеческие живые существа, которым реакцию на информацию, как-то, в соответствии с обстоятельствами, диктовал однозначно генетической код или, вернее, генетическая программа - подобно устройствам, установленным при достаточно сложных технологических процессах.
ей, кошке, ни к чему вникать в ресторанное меню, - знает, что ему или ей по вкусу, причём именно ему, нашему Мике нравились такие "человеческие" кушанья, как винегрет и шоколад. Соответственно, представители этого вида ищут на поляне целебную траву, когда занемогут - такое отмечал и Монтень; агрессивные намеренья приближающейся собаки или ее возможное безразличие к кошачьему племени; строят свои отношения с хозяевами; в начале весны активизируются в поисках сексуального партнёра, при этом случаются и драки самцов; с возрастом перестают быть игривыми котятами; а тепло для них всегда предпочтительнее, хотя и по снегу пробегается порой не без удовольствия. Могут внимательно вглядываться в то, что происходит вблизи или вдали, однако в любовании чем-либо явно не замечены, как и их дикие сородичи, у которых в принципе аналогичные реакции на сигналы, получаемые от органов чувств, так же, как от чувства голода, жажды, гормональные призывы к продолжению рода. Ну, а что всё-таки выделяло первобытного гомо, ещё полуживотное, руководимое в своём существовании той же генетической программой, немногим отличной от той, что у ветви родственных приматов, - таким образом, что зарождалось это самое эстетическое?
Штука в том, что, для того, чтобы выжить не очень-то приспособленному природой к благополучному существованию в изменчивой экологической нише, гомо было недостаточно обработки поступающей информации по его наследственной генетической программе. А вдруг какой-то неведомый плод - съедобный? Или - после пожара в лесу от молнии - можно от тлеющей головешки разжечь костёр - и теплее в пещере, и отпугнёт забредшего хищного зверя. Память, как ранее отмечалось, могла подсказать пожившему на свете и внимательному члену племени, что такой вот закат Солнца предвещает на завтра ветреную погоду, и это нужно учесть при организации охоты. И так же память просеивала чередование фаз Луны, голоса птиц, вкус и запах тех плодов земли, что доводилось пробовать - и вызывающих аппетит, особенно при тепловой обработке; и отвращающие, как наносящие вред организму. И подобная информация, поступающая через органы чувств и оседающая, вероятно, выборочно, в памяти - всё множилась и множилась.
Память уже приступала к наработкам "третьеспирального", но, как мы знаем, хотя бы по сложностям с исполнением законов и даже обрядов, исходящих только из этого "третьеспирального", эволюционно надежнее было закрепить более или менее существенное для жизни необычного вида, с неустойчивой экологической нишей, но зато потенциальными возможностями пластичного развития таких уже человеческих качеств, как память, членораздельная речь, закрепляемые генетически. Как установили нейрофизиологи, экспериментируя с обезьянами, в качестве фиксатора степени удовлетворительного состояния организма в мозгу эволюцией встроен и такой контрольный центр - "удовольствия", так как и неблагополучия. Скажем, болевые ощущения в любой части тела сигнализируют о том, что нужно как-то на это реагировать; и нам знакомо - каким образом - непроизвольно, скажем, при нечаянном прикосновении к нагретой конфорке, или - полуосознанно, по привычке - шалит сердце - валидол под язык. Но шкала состояния организма по степени неблагополучия или наоборот - удовлетворенности, как в термометре - ниже нуля - вплоть до несовместимости с жизнью, отраженно - полной безысходности в сознании; а выше условного нуля - от - ничто особенно не беспокоит, опять же с учётом морального спокойствия до эйфории, расслабленной восторженности, блаженства.
И уже генетическая предрасположенность расставляла отношение к поступающей информации, воспринимаемой данным органом чувств по шкале - от крайне негативного до, как указывалось выше - наиболее привлекательного. Конечно, при этом каждый орган чувств, так сказать, настроен на своё восприятие. Обоняние, наверное, для любого человека; запах гнили, гари - того, что воняет - отвратителен; а уже в области приятного - ароматы - один упивается запахом цветущей сирени, другой, скорее другая - духами "шанель 5", а для третьего, может, наркотическое курево, как валерьянка для кота. Следует подчеркнуть, что такая оценка, переданная органом чувств в сознание, предполагает установку на то, чтобы избежать неприятного и осознанно стремиться по возможности воспроизвести полученное удовольствие, и учтём это на последующее. Понятия "вкусно" или "не вкусно" с градациями по степени того и другого - но тут нельзя не учитывать особенности традиционной национальной кухни; отдадим должное гурманам, кстати, и моя жена, в отличие от меня, что называется, понимает толк и еде, что много лет назад одобрительно заметила и моя мама; но и общепризнанные деликатесы не для каждого самые лакомые. Помните - Чарский из Пушкинских "Египетских ночей" - "Он прикидывался то страстным охотником до лошадей, то отчаянным игроком, то самым тонким гастрономом; хотя никак не мог различить горской породы от арабской, никогда не помнил козырей и втайне предпочитал печёный картофель всевозможным изобретениям французской кухни". Не совсем к месту, но, может, для дальнейшего, предшествующая фраза из "Египетских ночей": "Трудно поверить, до каких мелочей мог доходить человек, одаренный, впрочем, талантом и душою".
Следующий орган чувств из канонических - осязание, и термин тактильный - от латинского "тактилис" - осязательный, и означает по словарю - "ощущения прикосновения". Оголенное человеческое тело нежится в морских волнах, а то и купаясь в реке, даже стоя под душем, загорая, принимая по совету медиков воздушные ванны. По-другому почти неведомые животным, за исключением дежурных минут совокупления, так сказать, телесные контакты. Рукопожатие - дань ритуалу, демонстрация дружелюбия у иных народов - не то, что взаимодействие разнополых, не будем здесь в этом плане трогать однополые привязанности. Но и та, что слывет недотрогой, наедине с ухажером может позволить ему не только "развитым локоном играть", как бедный идеалист Ленский, - пусть не более дозволенного. А поцелуи (опять же не у всех народов), объятья - не составляющая ли любовной игры посредством осязания. Наконец, о чём я писал как-то вскользь, эволюция рода человеческого, полагаю, стимулировала от поколения к поколению передачу в сознание - тут бы употребить непечатное слово, ясно раскрывающее, о чём идёт речь и чем занимаются любовники, но я всегда избегал мата, даже когда в заводских цехах без этого не обходился никто ни из простых рабочих, ни из начальства, и моя симпатия в том числе; итак - можно строить догадки, зачем была такова эволюционная направленность для гомо и в этом отношении - но достигаемое при этом телесное удовольствие, наслаждение подвигало к такому занятию, выходящему за естественные рамки только лишь продолжения рода. Притом - с отключающей все осознаваемые тяготы бытия кульминацией оргазма и неосознаваемым предпочтением, увлечением данной партнёршей или партнёром, - если это грубо сказано - пускай любовницей и любовником, хотя зачем при таких значениях ныне этих слов исключать семейные пары.
то, чем её заполняют. Но мы, таким образы, переходим к органам чувств, можно сказать, посредникам эстетики - слуху и зрению. Если такие органы чувств, как обоняние, вкус, осязание связывают нас, наш организм контактно, можно сказать, непосредственно "ближним миром", то слух и особенно зрение - окна, через которые в сознание вторгается весь окружающий мир - "Ревёт ли зверь в лесу глухом, трубит ли рог, гремит ли гром, поёт ли дева за холмом..." или "Открылась бездна, звёзд полна... " Для животного этот "дальний" мир всё равно ограничен выуживанием исключительно того, что по генетической программе более или менее влияет на привычное существование, и лишь условный рефлекс, допустим, у домашних животных может чем-то дополнить реакцию на соответствующую информацию, принимаемую ушами или глазами.
Разумеется, звуковая и зрительная информация, как уже говорилось, выполняли утилитарную функцию - подсказывали, как лучше действовать - охотникам, собирателям подножного корма, - что закреплялось в памяти. Так зачем же, спрашивается, ещё и проявление того, что мы определяем как эстетическое? Прежде всего, я не сомневаюсь, что и эта эстетическая составляющая сделалась обязательной для человеческой эволюции, так же, как, например, органы чувств или способы межвидового общения у каждого из видов животных, равно и достаточно развитый мозг для координации образа жизни, и безоговорочного приоритетного выбора, инстинктивно. Следует напомнить, что при этом доминировал тот же принцип необходимого и достаточного. Собственно, истоки этой - такое, извините, словесное сочетание - монадной мудрости природы - в мире неодушевленном. Необходимо и достаточно: соединение двух атомов водорода и одного кислорода, чтобы вода могла проявлять свои изумительные свойства, в том числе для появления жизни.
как один его дед, зеленоглаз как другой; дочь унаследовала живописный дар опять же от одного деда, искусно рукодельничать - от другого; и оба моих ребёнка несомненно добрую душу от своей мамы, и уж не знаю, что хорошего - от меня, отца - и, ей-богу, не кокетничаю - может, какой-то уровень интеллекта. Но музыкальностью, как у моей мамы, или поэтическими способностями, как у меня, даже как любителей музыки и поэзии - пока не чувствую. А вот, снова Пушкинское "дивясь божественных природы красотам, и пред созданиями искусств и вдохновенья трепеща радостно в восторгах умиленья", - для них, моих Алеши и Оли, и жены - открыто, в городах и музеях Европы, так что эстетическое восприятие мира для них органично.
И всё-таки: зачем наши самые далёкие предки ударились в эстетику? Ответ, вероятно, требующий пояснений - подобно заложенному в двойной спирали и в нарождающейся человеческой "третьей спирали" по тому же принципу необходимого и достаточного вырабатывалось, что надёжно доводилось до сознания, может, лучше сказать, пусть и неопределенно - по-научному - души соплеменников. Для всех и для каждого. Полагаю, что не только наскальный рисунок, но, скажем, воодушевление при восходе солнца, полнолунии; или набедренная повязка, тем более - найденное звукосочетание, составляющее слово, обозначавшее нечто жизненно важное и доходчиво приятное окружающими - всё это элементы эстетики. Вероятно, и ощущение гармонии в природе - в изначальном значении этого слова в древнегреческом языке - связь, созвучие, соразмерность - для ещё накрепко включенного в природу гомо подводило, подталкивало к аналогичному в создании уже своего, человеческого "третьеспирального", в котором также царила бы некая высшая совместимость.
Мне кажется, можно говорить не только о внутренней, своеобразной эстетике языка любого народа, но и эстетике любой письменности - будь то клинопись, иероглифы, буквенный алфавит - снова-таки доходчиво приемлемое для данной этнической группы, и таким образом закрепляющееся, передающееся от поколения к поколению. В этом же ряду, по-моему, такое разное человеческое "третьеспиральное", как, допустим, мифотворчество и религиозная символика, любовные игры и, пожалуй, весь комплекс этой неутилитарной сферы человеческого существования, подробно описанный и анализируемый в упомянутой ранее превосходной книге "Человек играющий". Национальные игры, некоторые, как шахматы или футбол становятся общенациональными, притом, заметим, таится, видимо, в играх также некая внутренняя гармония, максимальная совместимость формы и содержания, как, может быть, глубокомысленно заключил бы философ, хотя - ведь и во всякой монаде, сигмонаде - от атома до звезды, и особенно явно в любом виде живого существа так оно и есть - всё составляющее сигмонаду, организм - и каждая клетка, и её функции, и согласованность структуры - если это "форма", то жизнестойкость - не синоним ли "содержания"?
форм человеческого тела в скульптуры олимпийских небожителей. Но как разнятся изображения: богов индуистского пантеона, человекозверей Древнего Египта, народов доколумбовой Америки, славянских идолов, священных фигурок африканских племен, разномасштабных статуй Будды. Иудеям после Библии запрещается изображение Бога, понятна эта аксиома монотеизма, однако каков по описаниям был храм Соломона до его разрушения. Можно говорить о традиционных для каждого народа сферах, в которых эстетическое воплощение достигало вершин: вся античная культура, возможно, включая и отчасти мифологизированную философию; древнекитайская поэзия, японские нэцкэ, искусной выделки холодного оружия и ювелирных изделий Ближнего Востока, скандинавские саги, православная иконопись, богемское стекло... Не знаю, как теперь, в XXI веке, но в годы моей юности славились палехские шкатулки, вологодские кружева, чугунная минискульптура из Златоуста - когда-то привёз из командировки на Урал, опошнянские глечики - на Украине, туркменские ковры...
восприятию - как к непременным составляющем человеческого бытия. И не удивительно, что такая востребованность призвала к профессионализму тех, кто уже по неписаным законам эстетики - с учётом и этнического, и индивидуального начала, и направления таланта способен творить. Но что из всего сотворенного, как необходимое и достаточное, сохраняется в духовном обиходе определенной этнической группы или - при всё возрастающей информационной доступности - и в былые века через переводчиков - делается таким же достоянием других народов - можно судить разве что по неумолимой поступи времени, что, как едкие кислоты, сводит на нет только не драгоценные металлы.
Трудно сказать, насколько в мире и в каждой стране за минувшие около двух веков увеличился процент людей не просто образованных, верней дипломированных, но любящих подлинную "изящную литературу", - не беллетристику, а "золотую", хотя бы "серебряную" - истинные шедевры слова и мысли, художественно воплощенные в романы, рассказы, стихи, а, может и эссе, и такой же пробы произведения искусства; знающих в этом толк - на мякине не проведёшь - но сколько таких действительных ценителей прекрасного на свете? Что касается меня, то я, возможно, более чуток к слову, правда и это с годами набирало силу, так же как внимание, заинтересованность, обаяние музыкой, живописью, - в этом очевидно на дилетантском уровне "нравится - не нравится", в опусах я писал - что именно, каких творцов, без немыслимых пояснений - почему именно эти. Думаю, что я, еврей по национальности, - в общем человек русской культуры, хотя чисто еврейские мотивы в литературе и искусстве для меня трогательны.
Тот же Гегель по своим критериям судит, если не античных или эпохи Возрождения, то преимущественно авторов Германии в границах княжеств рубежа XIX века, пишущих по-немецки; в оценках живописи он более интернационален, правда в границах западной Европы. И Шекспир пришёл в Германию с опозданием на века и благодаря авторитету поклонника английского драматурга - Иоганна Вольфганга Гёте; а уже немец - Иоганн Себастьян Бах, также, как замечает Гегель в "Эстетике" - "исконную и вместе с тем как бы учёную гениальность полностью оценили лишь в недавнее время"; нелишне было бы упомянуть, как много для этого - "воскрешения" гения Иоганна Баха сделал еврей Феликс Мендельсон, но, сдаётся мне, великий философ, раскладывающий всё по полочкам, на которых не нашлось места Бетховену, не в состоянии был оценить как следует - ах, я пристрастен - "учёную" музыку - с чего бы такой эпитет сродни полуругательному позднее "академический" - к моему любимому композитору, пластинки которого теперь я слушаю почти ежедневно.
Со времени гегелевской "Эстетики" взаимопроникновение культур всё больше набирает обороты - задействованы различные информационные каналы; однако, кажется мне, для человека Запада культура Востока ещё традиционно воспринимается с привкусом экзотики, а для человека Востока - как лукавая приманка. Впрочем, это мнение конечно не касается людей широко, если можно сказать, эстетически мыслящих - опять же - много ли наберётся в мире? Впрочем, надо припомнить банальную истину - так же, как плоды творчества определяются личностью творца, то есть направлением и масштабом таланта, характером, жизненными обстоятельствами, - и потребители пищи духовной не в меньшей мере, чем пищи в буквальном смысле, отличаются друг от друга предпочтениями, зачастую неколебимыми, равно как и неприятием того или иного - по той же аналогии - "блюд" духовной пищи, чем, кстати, нередко грешат и творцы в роли потребителей.