На чьей стороне истина
Воля большинства в политическом устройстве общества, ещё Аристотелем обозначенная как демократия, и, на мой взгляд, приемлемая в сравнительно небольших, чем-то объединенных сообществах, для решения назревших вопросов, - ныне, в так называемых демократических государствах или имитирующих такое устройство, превратилась в иллюзию учёта стремлений, пожеланий, чаяний большей, хоть на один процент части принимающих участие в выборах, а уж насколько свободно и осознанно делается такой выбор... Но у Монтеня речь идёт о другом - можно ли безусловно полагаться, как на неопровержимое, верное - на представление большинства здравомыслящих людей по тому или иному более или менее отвлеченному от сугубой повседневности вопросу? Наверное почти никто из современников Монтеня на всех континентах не представлял себе родную планету в форме шара, с гипотетическими антиподами на противоположной стороне, хотя Магеллан умер за два года до рождения Монтеня, неоспоримо доказав шарообразность планеты.
Но вообще - кто может претендовать на монополию в познании истины? Монтень рассуждает: "Оставим в стороне обычных людей, которые не анализируют себя, не разбираются в себе, и природные способности которых дремлют. Я хочу взять для рассмотрения самую высокую разновидность людей. Посмотрим, что представляет собой человек из того небольшого круга выдающихся и избранных людей, которые будучи наделены превосходными и исключительными природными способностями, ещё развили их и усовершенствовали с помощью воспитания, науки и искусства, достигнув вершины мудрости. Они изощрили свою душу во всех отношениях, укрепили её всякой посторонней помощью, какая только была ей на пользу, обогатили и украсили её всем, что только можно было позаимствовать в мире для её блага; в этих людях, таким образом, воплощены высшие достижения человеческой природы. Эти люди установили в обществе законы и порядки, обучили людей с помощью наук и искусств и вдобавок воспитали их примером своих замечательных нравов. Я приму в расчёт только эту категорию людей, их показания и их опыт. Посмотрим же, к чему они пришли, каковы их достижения..."
Надо отдать должное: если к имени Мишеля Монтеня пристало "скептик", то в рассуждениях о достижении истины скептицизм этот предстал во всеоружии и логической безупречности. Реверансы в адрес интеллектуальной и нравственной, как теперь говорят, элиты, тех, кто, можно сказать, цвет мыслящего человечества, свидетельство чему, в частности, приводимые автором многочисленные цитаты из выраженного ими - как бы залог уважительного, непредвзятого и вдумчивого подхода к такого рода мозаике мудрости. Монтень подчёркивает, что далёк от, будем считать, персональных критических оценок: "Пороки и недостатки, которые мы найдём у такого рода людей, все остальные смело смогут признать присущими и им". Слава Богу, Монтень оставляет в стороне науку - в нынешнем понимании этой отрасли творческого осмысления действительности, и оставляет в поле зрения лишь философию, притом в основном представителей её в античную эпоху.
"Всякий, ищущий решения какого-нибудь вопроса, в конце концов приходит к одному из следующих заключений: он либо утверждает, что он нашел искомое решение, либо - что оно не может быть найдено, либо - что он всё ещё продолжает поиски. Вся философия делится на эти три направления". - Это не совсем приемлемо - если в орбиту философии включить всё, что может быть отнесено к этому интеллектуальному направлению человеческой мысли, выраженному сотнями тех, кого история, может, почти тридцати веков, удостоила звания "философ" - не одна сотня, наверное, и в ушедшем XX веке, и - других - философствующих, так сказать, "по совместительству" с основным занятием - религией, литературой, искусством, наукой. И тут изложенные Монтенем аксиомы, касающиеся поисков истины, приближения к ней, отказа от подобных попыток - не то, чтобы несостоятельны, но именно в отношении философии - условны.
Например, определение Аристотелем форм государственного устройства в основном справедливо и в XXI веке; разве что, скажем, на Украине: не официальная демократия, но скорее замаскированная олигархия; впрочем, пожалуй, в каждой из около двухсот стран или почти в каждой заявленные Аристотелем формы правления не существуют, что называется, в чистом виде, верней - в определённых пропорциях, и уж дело политологов определять где - в каких. Или взять такое философское понятие, как энтелехия - придётся повториться - шла речь об этом в одном из моих предыдущих опусов, и - словарное определение - из древнегреческого "завершение, осуществленность" - "нематериальное деятельное начало, которое якобы (это "якобы" в словаре 2006 года) определяет развитие материи и направляет развитие организмов, понятие введено Аристотелем для обозначения осуществления какой-либо возможности бытия, а также движущего фактора этого осуществления..."
Как по-моему - гениальная догадка - для меня совершенно не требующая доказательств её истинности. Но наука, строгая наука - недаром ввернула это уничижительное "якобы" - и вроде бы на этом точка. Но наука, опять же по моему мнению - а какой с меня, дилетанта, спрос - критерий или один из главных критериев истинности для науки - неопровержимый ответ на вопрос: почему? Назову первое, что приходит в голову - на что наука дала ответ: почему на Земле неизменно сутки разделяются на день и ночь, притом неравномерно и в зависимости от удаленности от полюсов; также происходит смена времен года - тоже по-разному в зависимости от географического положения; или - почему у прорастающего весной зерна корни идут в землю, а стебель устремляется вверх - и об этом писал подробней - и в опусе, и в своё время в сценарии фильма на эту тему; и почему для живого организма необходимо кровообращение, и почему для этого нужно сердце, селезёнка; и почему в смешанных браках - межрасовых - ребёнок рождается с определённым цветом кожи; и лучше остановиться с примерами...
Я также уверовал в то, в чём сомневался Аристотель - в Платоновские изначальные "идеи" - согласно которым по законам природы возникает, рождается любая сущность - от атома до человека. Посредством той самой энтелехии, наукой не признаваемой. Однако та же наука предложила свой синоним - попробуйте не согласиться - энтелехии - имя ему - самоорганизация - по новейшей энциклопедии - "целенаправленный процесс, в ходе которого создается, воспроизводится или совершенствуется организация сложной динамической системы. Свойства самоорганизации обнаруживают объекты различной природы: клетка, организм, биологическая популяция, биогеоценоз, человеческий организм". (А я разве не о том же писал, начиная с атома?). "Термин "самоорганизующаяся система" ввел английский кибернетик У. Р. Эшби в 1947 году". Но ведь наука так и не ответила на вопрос: почему? - если это закон природы - то какова причина этого стремления - к образованию - я уже по-моему - сигмонады, более сложной, но с новыми возможностями, степенями свободы в монадном понимании?..
атомистики - если здесь уместен этот термин - и в конце позапрошлого века тот же Энгельс и мечтать не мог. И догадка Эйнштейна о взаимосвязи пространства, времени, материи, энергии - может и не возникла бы - не будь подвижек в этом направлении его предшественников, экспериментаторов (опыт Майкельсона), единомышленников, соратников. Исаак Ньютон родился на век с лишним позже Монтеня, но открытые им законы мироздания были признаны (правда не Декартом и его последователями и не Джонатаном Свифтом) непреложной истиной в последней инстанции, подтверждаемой практикой - пока теория относительности не внесла в них существенные коррективы. Так что и в области точных наук, даже такой науки как математика - высшая математика что-то остаётся спорным, недоказуемым. Но в философии, в отличие от науки, субъективное виденье действительности может претендовать на истину в каком-то приближении - не более того, будучи в этом отношении сродни литературе, искусству - так или иначе - если это не заезженное повторение пройденного - открывает внимающему представленному - мир неведомый, закрытый до того пеленой устоявшегося обыденного в сознании.
- полагали, что это он дошёл своим умом, своей мудростью до такого верного понимания - и каков мир, и что в нём человек, и как устроить хотя бы свою жизнь наилучшим образом, - что для достаточно самокритичного скептика Монтеня совершенно неприемлемо. "Перипатетики, эпикурейцы, стоики и представители других философских школ полагали, что им удалось найти истину". Но неужели все философы древности были столь самонадеянны. "Я знаю, что ничего не знаю" - Сократ. "Пиррон и другие скептики, или эпехисты (многие стороны учения которых восходят к глубокой древности, к Гомеру, семи мудрецам, Архилоху, Еврипиду, а также Зенону, Демокриту и Ксенофану), утверждали, что они всё ещё находятся в поисках истины".
Рассуждения Монтеня ведут к тому, что правы сомневающиеся даже в возможности достижения истины в ореоле абсолютной, и стремящиеся лишь приблизиться к ней в напряженных и даже мучительных, терзающих душу поисках, и категорически неправы уверовавшие, что их устами, как по поговорке, устами младенца - глаголет, найденная именно каждым из возглашающих подобное, истина чуть ли не в последней инстанции. Думается, правильней перевести эту дилемму в плоскость психологическую. И восходит то, что на одном из полюсов - ещё к "братьям меньшим", животным сообществам, когда иерархическая структура, оптимальная для выживания данной группы и в конечном счёте, этого вида - делала управление вожака не только безусловным, но и предположительно безошибочным в любых сложившихся ситуациях. Разумеется, в этих, высших ступенях эволюции кроме заложенного генетически в каждой особи, определенную роль играли и относительно, выше среднего интеллект, и жизненный опыт, и, вероятно, как говорят теперь, организационные способности, авторитет.
"роли личности" трансформировался у вида гомо, скорее даже у гомо сапиенс - в особое положение вождя племени; жреца, владеющего эзотерическими приёмами общения с непостижимыми высшими управляющими, от которых зависят судьбы верующих. Стоит ли рассказывать, во что превратился этот феномен с наступлением цивилизации в сознании и действиях правителей всех уровней - благо были в истории исключения, да и народ не всегда эквивалентен стаду даже из пород хищных "братьев меньших", но если к правителям отнести религиозных деятелей, получивших такого рода духовную власть над верующими, а также лидеров национальных, социальных, идеологически настроенных групп населения, то становится понятно - кто становится монополистом на обладание истиной, обязательной для подданных. Достаточно примера в средневековой Европе - церковных, не подлежащих сомнению истин - всего в Священном писании, и у Аристотеля, как дополнение для ограниченно любознательных.