XIII. БОГАТЫЙ ЙОРИК С ВОДОУПОРНОЙ ШКУРОЙ
Кладбищенская сцена чрезвычайно содержательна, но тайны, спрятанные Шекспиром в ее могилах, почти не имеют отношения к драматургии пьесы. Здесь – связка ключей к зашифрованным историческим реалиям. Вот еще пример.
Гамлет задает шуту вопрос: сколько времени человек пролежит в земле, пока не сгниет? И могильщик отвечает, что дольше всех пролежит кожевенник (Tanner) – лет девять. На вопрос Гамлета, почему именно кожевенник, шут-могильщик отвечает:
3359-61 Why sir, his hide is so tand with his trade, that a will keepe out water a great while; & your water is a sore decayer of your whorson dead body… (Оттого, сэр, что его шкура так продублена его ремеслом, что будет сохранять от воды длительное время, – а эта вода есть сильный разрушитель этого незаконнорожденного мертвого тела…)
Снова эта всемогущая вода! Но дальше – еще одна неожиданность. Через запятую могильщик продолжает:
…heer's a scull now hath lyen you i'th earth 23 yeeres.
Если поддаться традиционному взгляду, то естественный перевод будет традиционным – “здесь череп, пролежавший в земле 23 года”. Но вот слово lyen (lien в современной транскрипции) выглядит подозрительно – особенно в сочетании с наречием now (теперь, сейчас). Дело в том, что глагол to lie (лежать) имеет формы lay, lain, lying – если же взять его в значении лгать, то добавляется форма lied. Но слово lyen (lien) – это юридический термин, означающий право удержания имущества, залог, заклад лежать“…Здесь череп, сейчас имеющий право удержания имущества в этой земле/стране 23 года”. Кстати, можно интерпретировать слово как созвучное heir (наследник – англ.). Чтобы это не выглядело необоснованным допущением, сверимся с редакциями 1603 и 1623 годов – там оно и дано в виде heres (владелец, собственник, наследник – лат.)! Тогда фраза о кожевеннике обретает законченный вид:
“…Вода есть сильный разрушитель незаконнорожденного мертвого тела, владельца черепа, имеющего право удержания имущества земле/стране 23 года”.
Как вы уже догадались, речь идет о самом известном черепе в мире – черепе бедного Йорика. Оказывается, он отнюдь не беден, этот Йорик – опять же whorson (незаконнорожденный), которого знал и любил Гамлет. Могильщик называет его Kings Jesterт – но есть и другая интерпретация, основанная на устаревшем значении слова Jest – Значит, Йорик мог быть и сказителем о королевских подвигах, проще – поэтом, пишущим о великих деяниях королей. Итак, кожевенник и эпический поэт Йорик оказались одним и тем же лицом, с которым были знакомы и шут (которому Йорик когда-то вылил на голову бутылку рейнского) и Гамлет (которого Йорик когда-то много раз катал на спине), и который после своей смерти имеет то самое право удержания в залоге некоего имущества. И этот загадочный срок – 23 года… Такое нагромождение лишь на первый взгляд кажется неразрешимой тайной – уравнение поможет отыскать и это, пока неизвестное лицо.
Беседуя с черепом Йорика, Гамлет завершает тем, что рекомендует ему отправиться к “столу моей Леди” и рассказать ей, что несмотря на грим толщиной в дюйм, она все равно придет к тому же – пусть посмеется над этим. О какой Леди упоминает Гамлет? Вряд ли об Офелии, которой в силу юности еще не нужен толстый грим. Тут же Гамлет говорит об Александре и Цезаре – что и эти императоры были смертны, что и они умерли и превратились в прах, глину (). Эту мысль Гамлет иллюстрирует рифмованными стихами:
3400 Imperious Cæsar dead, and turn'd to Clay, (Император Цезарь умер и превратился в прах/глину,)
3401 Might stoppe a hole, to keepe the wind away. (.)
3402 O that that earth which kept the world in awe, (О, вот эта земля/страна, которая держала мир в благоговейном страхе,)
3403 Should patch a wall t'expell the waters flaw. (Должна латать стену, которая отражает водный шквал/ложь).
3404 But soft, but soft awhile, here comes the King (Но тише, погоди, идет король).
Здесь следует пограничная ремарка:
), и Гамлет продолжает – уже ямбом Горацио! – “…королева, придворные, за кем они следуют?”.
***
Как видим, автор вывел королеву из реальности-прозы в стихотворную пьесу-крышу – в прозе-реальности на кладбище входит тот самый бестелесный король Клавдий. Да и все рассуждение о смертных императорах Гамлет привязал к своей Леди с толстым слоем грима. Это последний штрих к картине похорон знатной пожилой дамы, которая не заслужила христианского обряда, хотя когда-то и была христианкой…
И еще: автор скрытым текстом сообщает читателю о некоем Йорике – кожевеннике, эпическом поэте, которого знали и шут и Гамлет, и который вот уже девять лет как считается умершим. Он держит у себя в закладе какое-то имущество – с определенным в 23 года сроком.
Оба героя – умершая Леди и Йорик – не в ладах с той самой водой…