VII. КРАСНЫЙ ЗВЕРЬ И МАТЬ РОДНАЯ
Король Клавдий при сцене отравления не выдерживает, встает и уходит. Остальные – за ним. Абсолютно необъясним со старых позиций тот факт, что король никак не отреагировал на пантомиму, где уже все было сказано без слов, обрисован весь сюжет, который известен нам от призрака отца Гамлета, и который должен был узнать непосредственный участник и братоубийца Клавдий. Однако это прямое обвинение оставило его совершенно безучастным, зато возмутила сцена с участием племянника короля. Не знаю, как вам, читатель, а я уже уверен – король Клавдий и не догадывается, что убил своего брата. Потому что не убивал. Но он узнал кто убийца из “Мышеловки” и потрясен был именно этим.
Все уходят вслед за королем. Остаются Гамлет и Горацио. Гамлет декламирует:
2143 Why let the strooken Deere goe weepe, (Пускай раненый олень идет плакать,
2144 The Hart vngauled play, (олень-самец неуязвлен резвится),
2145 For some must watch while some must sleepe, (Один должен наблюдать, другой – спать,)
2146 Thus runnes the world away. (таким образом убегая из этого мира.)
Считается, что речь в стишке идет о разоблаченном короле, который убежал “плакать” – что и “подтверждается” далее в пьесе Горацио – Гамлет по пути в спальню матери подслушивает как король молится. Но так ли все ясно? Исследователи до сих пор ломают голову над двумя оленями, называя одного ланью, другого самцом старше пяти лет, и выводя отсюда указания на королеву и короля. Но тогда остается непонятным, почему олень-самец неуязвлен, да еще играет, когда король как раз был уязвлен увиденным представлением.
Попробуем зайти с другой стороны.
Deere действительно олень, но это слово также обозначает и охотничий термин красный зверь и цвет – рыжевато-красный. Нам уже встречался один красно-рыжий зверь – Пирр, убийца Приама. Намек вырисовывается.
Что же касается второго оленя, то о нем действительно трудно сказать что-либо вразумительное. Кроме одного – в оригинале 1604 года слово hart везде означает современное и тогда вторая строка выглядит как “это сердце неуязвлено резвится/играет” – ликует, если хотите сердце того, кто отомстил.
Гамлет заканчивает:
2147-50 Would not this sir & a forrest of feathers, if the rest of my fortunes turne Turk with me, with prouinciall Roses on my raz'd shooes, get me a fellowship in a cry of players? (С этим, сир, и с лесом из перьев, – если остатки удачи/арест фортуны обернутся моим тираном – с провинциальными розами на моих стоптанных башмаках, получу я участие в своре актеров?)
“С половиной доли” – говорит Горацио. Не мог польстить принцу?
“Полностью” – поправляет Гамлет.
И нам уже не кажется, что речь идет о владении просто театральной труппой. Тем более, Гамлет тут же добавляет:
2154 This Realme dismantled was (Это царство было украдено)
2155 Of Ioue himselfe, and now raignes heere (У самого Юпитера, и сейчас здесь царствует)
2156 A very very paiock (Настоящий pah – выражение брезгливости, jock – крестьянин)
У Лозинского – павлин – но я не знаю, в каком словаре он его отыскал.
“Вы могли бы сказать в рифму” – замечает Горацио, имея в виду очевидное was – ass (осел). И здесь Гамлет опять играет словами:
2158-9 “O good Horatio, Ile take the Ghosts word for a thousand pound”.
“О добрый Горацио, я бы отдал за слово Призрака тысячу фунтов”. Но с точки зрения прозы-реальности никакого Призрака нет – отчего же он здесь возникает? Неужели вся концепция лопается мыльным пузырем? Так бы и было, если не знать, что Ghost word переводится как несуществующее слово. Действительно, разговор шел о неверно подобранном слове и со стороны Гамлета логично ответить, что другого слова вместо использованного им просто нет, его не существует. Ведь “осел” не отражает низкого происхождения нынешнего короля! И второй момент – такое упоминание Призрака есть свидетельство того, что человек, пишущий прозу должен соблюдать некую конспирацию и не говорить обо всем прямо, должен делать вид, что верит “поэтической” версии, а значит и самому Горацио.
Итак, отношения Гамлета и Горацио начинают напоминать борьбу, а не отношения принца и его слуги.
Впрочем, и слуги Розенкранц с Гильденстерном уже особенно не церемонятся с принцем. Они возвращаются и довольно грубо сообщают Гамлету о том, что королю не по себе, а мать Гамлета требует его для разговора. Здесь (строки 2192-2204) в ответах Гамлета проскальзывают странные выражения: “as you say, my mother…my mother you say” (как вы говорите, моей матери… моей матери, вы сказали) или “O wonderful sonne that can so stonish a mother” (О превосходный сын, который может так удивить некую мать) или “We shall obey, were she ten times our mother” (Мы повинуемся так, словно она десять раз наша мать). Речь, как вы понимаете, идет о Гертруде-Гертрад, и такими словами вряд ли говорят о родной матери, – а последнее выражение, по-моему, вообще по-русски передается как “Мы повинуемся так, будто она нам родная”. Для примера – сцена из “Ричарда II” (акт IV, сцена II), когда герцогиня просит своего мужа (дядю короля) не выдавать их сына, замешанного в заговоре. Вот как он реагирует:
Йорк
…Да будь он двадцать раз
Мой сын, – его изобличить я должен.
Герцогиня
…Теперь я вижу: ты подозреваешь,
Что ложе осквернила я твое
И он тебе не сын, но плод греха?
(пер. Мих. Донского)
А вот важное свидетельство самого принца о настоящей причине его беспокойства. Оказывается, он и не скрывает своих устремлений.
2207 Ros. Good my Lord, what is your cause of distemper, you do sure- (Добрый мой принц, какова причина вашей хандры, вы непременно)
2208-9 ly barre the doore vpon your owne liberty if you deny your griefes to (закроете дверь вашей свободе, если вы откажетесь поведать ваши печали)
2209 your friend. (вашим друзьям.)
2210 Ham. Sir I lacke aduauncement. (Сир, мне не хватает продвижения /повышения.)
2211-2 Ros. How can that be, when you haue the voyce of the King him- (Как такое может быть, когда вы имеете голос самого короля)
2212 selfe for your succession in Denmarke. (за вашу преемственность в Дании.)
2213-4 Ham. I sir, but while the grasse growes, the prouerbe is something musty, (Да, сир, но пока трава растет, эта пословица слегка заплесневеет).
В этом опасном для принца контексте (разве можно намекать придворным, что ты хочешь до срока занять место короля?) следующая строка выглядит подозрительно двусмысленно:
Enter the Players with Recorders (входят актеры с флейтами/судьями с юрисдикцией по уголовным и гражданским делам).
– звучит музыка или готовится судебное заседание? Тем более, что Гамлет продолжает:
2215-6 о the Recorders, let mee see one, to withdraw with you, why (о, эти судьи, позвольте мне видеть одного, удалиться с вами, почему)
вы двигаетесь ко мне против ветра, словно вы загоняете меня в западню?)
***
Не о мести Клавдию беспокоится Гамлет – он только что раскрыл нам самую суть драмы. Принц хочет стать королем, и как можно быстрее. Тем более, что Гертруда – не его родная мать. Она та, кто причастна к лишению короны (и жизни?) его настоящей матери, Гекубы-Фортинбрасс. Но что-то не складывается у принца Гамлета путь наверх, к высотам своей старой фамилии. Вот и Розенкранц с Гильденстерном прямым текстом говорят своему принцу о том, что он рискует потерять свободу, если будет упорствовать. Недаром же на сцене появляются судьи.