XXX. ОБ АВТОРЕ
Эту главу не стоит читать серьезным шекспироведам и тем, кто считает, что все уже давно известно. Я тоже не люблю полуподтвержденные гипотезы, но не могу их не высказать – в надежде на то, что кто-нибудь владеет информацией, могущей пролить более яркий свет на излагаемые ниже соображения.
Конечно, тема эта слишком обширна, чтобы разрешить ее здесь. Но мы всего лишь сделаем вклад в общую копилку вопросов о человеке, носившем имя Уильям Шекспир. И в “Гамлете” рассыпано много намеков на того, кто приложил руку к созданию этой пьесы. Многочисленные ссылки на Овидия, которого любил и много переводил Кристофер Марло (как перевел он и “Фарсалию” Лукана), монолог, который по просьбе Гамлета читает актер – слегка переделанный отрывок из поэмы Марло “Дидона – царица Карфагена”, и другие аллюзии, отсылают нас к погибшему в 1593 году поэту, ровеснику “страдфордского” Шекспира. Но главный аргумент находится в сцене на кладбище, когда шут-Рэли (близкий друг Марло) говорит о кожевеннике, который, будучи похороненным, не подвергнется тлению все девять лет. А. Барков абсолютно верно указывает, что со времени смерти Марло (1593 год) до регистрации “Гамлета” (1602 год) прошло ровно девять лет, и Марло (по официальной версии сын кожевенника, носивший в поэтических кругах то же прозвище – Tanner – кожевенник
Развивая позицию Баркова, добавим к информации о кожевеннике еще одну деталь. Как мы видим из сцены на кладбище, шут не только раскрыл тайну мнимой смерти Марло, но и рассказал о самом главном. Череп знаменитого Йорика, сказителя о королевских подвигах (можно вспомнить такие поэмы Марло как “Тамерлан Великий”, “Эдуард ΙΙ”, “Парижская резня”) – этот череп принадлежит все тому же Марло-кожевеннику, поэту, секретному агенту Уолсингема, пьянице и гомосексуалисту, “катавшему на спине” Гамлета-Эссекса, и дружившему с шутом-Рэли. Но Йорик-Марло вовсе не случайно упомянут здесь – он владеет неким имуществом, отданным ему в залог на срок в 23 года. Напомню, что в тексте использовано слово залог вместо лежат– 23 = 1578. Существует другое, более таинственное уравнение.
Имя “Шекспир” впервые появилось в печати в том самом 1593 году. Актер и ростовщик Шакспер умер в 1616 году, после того, как его посетил поэт Бен Джонсон и они вместе выпили вина. В свое время после попойки с Беном Джонсоном также скоропостижно скончался драматург Роберт Грин, посмевший обвинить Шекспира в плагиате. Итак, 1616 – 1593 = 23 года. Тогда получается, что в результате некоего таинственного договора срок жизни несчастного Шакспера был определен задолго до его смерти, и его фамилия была куплена у него для того, кто уже не мог публиковаться под своей собственной. Этому странному договору есть и литературное подтверждение. В 1604 году была опубликована пьеса Марло “Доктор Фауст” (время написания неизвестно). Для исследователей “посмертной” жизни Марло она интересна тем, что в пьесе присутствуют отсылки к тем историческим событиям, которые случились после 1593 года. Нам же сейчас интереснее кусочек договора, который Фауст заключил с дьяволом. А именно – срок, по истечении которого дьявол забирает душу и тело Фауста в свое обиталище. И сроку Фаусту было отпущено – 24 года. Он на год разнится с тем, что определен в “Гамлете” – но этого, сознаюсь, я объяснить не могу – как и того, кто и зачем затеял эту игру, неразгаданную до сих пор. Единственный довод – если в двух книгах разных авторов, выпущенных в одном году будет указан некий срок в 23 года, для знающих людей это станет поводом для сравнений и далеко идущих выводов, чего авторы проекта стремились избежать.
того в атеизме. Роберт Сэсил опасался, что Марло может вслед за Рэли дать показания и против него, Сэсила. Некоторые марловианцы (приверженцы версии авторства Марло) считают, что именно Сэсил организовал мнимое убийство Марло, чтобы вывести того из-под удара, а тем самым и самого себя. Ну а гонения на Рэли и Сэсила – и на Марло, соответственно – по мнению этих марловианцев организовал Роберт Эссекс. Эта версия не выдерживает критики по двум причинам: Сэсилу проще было устранить опасного свидетеля, чем спасать его, перенося проблему на будущее; и как объяснить тот факт, что в момент “убийства” рядом с Марло присутствовал некто Роберт Поули, также секретный агент, но известный как человек Эссекса… Если Марло был убит фиктивно, то Поули выполнял поручение Эссекса – участвовал в операции спасения поэта.
(Есть еще одно удивительное свидетельство в пользу авторства Кристофера Марло. Но специфика этого свидетельства в том, что оно никогда не будет признано официальным литературоведением, поскольку задевает национальный престиж одной европейской страны (как и престиж официального литературоведения вообще). Опять же, в данной работе невозможно уложить тот гигантский материал, который требуется для доказательства. Поэтому лишь набросаю в общих чертах схему для будущих исследователей.
“Гамлетом” создавалась другая книга, в которой излагалась не история принца Датского, но история тех, кто принимал участие в этом важном политико-полиграфическом проекте под названием “Шекспир”. Эта книга (первая ее часть) была опубликована в 1605 году, но не в Англии, а в другой европейской стране. И первым свидетельством ее общности с “Гамлетом” современный читатель может считать дату 23 апреля 1616 года. В этот день прекратили свое существование и Уильям Шекспир и автор этой, самой знаменитой книги второго тысячелетия от Рождества Христова.
Альбина Исаева, которой я очень благодарен за сотрудничество и помощь в работе над исследованием “Гамлета”, смотрела дальше, чем автор данной книги, уткнувшийся исключительно в одну трагедию Шекспира. Однажды, взяв в руки “Дон Кихота” Мигеля Сервантеса, и начав перечитывать, она сказала: “Это же Шекспир!” Потом оказалось, что подобная мысль об авторстве “Дон Кихота” уже высказывалась, и даже существует книга, и сайт американского автора Петера Зеннера (Peter Zenner “Philip Sidney and Christopher Marlowe were Don Quixote & Sancho Panca”) – хотя его выводы меня не устраивают. Но тогда сравнение показалось необычайно захватывающим, и заставило вчитаться в текст о приключениях Рыцаря Печального Образа и его оруженосца Санчо Пансы. Открылось множество цитат из Шекспира, в частности, из “Гамлета”, биографических подробностей героев, уже известных нам по той работе, которую мы вели. Опять же, из-за невозможности развернуть здесь полную картину (тем более, что исследование далеко не завершено) приведу лишь один отрывок из первой книги “Дон Кихот”, где пленник рассказывает о том, как он попал в плен:
“И, как это в подобных случаях полагается, я прыгнул на неприятельскую галеру, но в эту самую минуту она отделилась от нашей, в силу чего мои солдаты не могли за мною последовать, и вышло так, что я очутился один среди врагов, коим я не мог оказать сопротивление по причине их многочисленности, – словом, весь израненный, я попал к ним в плен”. (пер. Любимова)
“Гамлета” про то, как он попал на пиратский корабль? И если бы это было единственное совпадение!.. Даже двух точек – даты смерти Сервантеса и этого отрывка – уже достаточно для того, чтобы провести вектор, указывающий направление из Испании в Англию, на некоего Томаса Шелтона, который считается всего лишь первым переводчиком Кихота на английский язык. Но если учесть, что этот псевдоним составлен из имени Томаса Уолсингема и из фамилии его жены, и приплюсовать сюда документальные свидетельства о присутствии в испанской столице Вальядолиде Марло в то время, когда там жил Сервантес, то правдоподобным выглядит предположение, что Томас Шелтон (он же Кристофер Марло) был не переводчиком книги, а ее создателем. На английском языке книга вышла в 1611 году, и в предисловии “переводчик” говорит, что перевел эту книгу лет пять-шесть назад меньше чем за 40 дней.
“Гамлет” по объему!) не будет завершено, нельзя сказать, кто есть кто в творении “великого испанца” (имя которого, скорее всего, было “взято в залог” так же, как и у ростовщика Шакспера). Тот же Петер Зеннер пишет, что в романе рассказывается о путешествии Филипа Сидни, в котором мальчик Марло сопровождал его в качестве пажа. Однако, читая “Гамлета”, я как-то привык к точности автора и не могу поверить, что матерый Санчо Панса и есть тот искомый мальчик Кристофер. Дело в романе происходит намного позже упомянутого путешествия, и предварительный сравнительный анализ назначает в кандидаты на главных героев Кристофера Марло, Уолтера Рэли и того же Филипа Сидни, смерть которого и похороны так же подозрительны как смерть и похороны самого Марло. (Даже в “Гамлете” много раз я примерял маску шута-могильщика не на Рэли, а на Сидни, однако сэр Уолтер все-таки перевесил). Все не так просто в этом романе – например, биография Санчо Пансы местами детально совпадает с биографией Сидни, то же самое перекрещивание наблюдается и у Дон Кихота – но пока что я склоняюсь к паре Дон Кихот-Уолтер Рэли (в книге даже описан арест Рэли, его морские сражения с испанцами и другие приключения) и Санчо Панса-Кристофер Марло. Словом, книга требует самого внимательного чтения, конечно в английском подлиннике Томаса Шелтона. Это будет увлекательнейшее путешествие, уверяю вас – нужно лишь набраться терпения и усидчивости. Разрешите воскликнуть: в конце-то концов, могут профессионалы подойти к этому вопросу без предубеждений, или их дело послушно комментировать пыльные тексты окололитературных авторитетов?!
Желая быть добросовестным исследователем, осторожно говорю: на основе этих данных я не могу уверенно заявить, что именно Кристофер Марло был тем человеком, который сегодня известен всему миру как Уильям Шекспир или Мигель Сервантес де Сааведра. Но мне кажется, даже таких крупиц достаточно, чтобы заронить сомнения в душу самого ярого страдфордианца, приверженца традиционного взгляда на главного драматурга человечества.