XXIX. ОТОДВИНУТЫЙ ОТ НАСЛЕДСТВА
Кажется, мы определили всех действующих лиц той трагедии. Осталась сцена на кладбище с умным шутом-могильщиком, но прибережем ее на десерт. Сначала завершим историю Гамлета, у которого в прозе-реальности остался лишь один выход – разговор с придворным Остриком перед поединком. Тем, кто внимательно читал историческую часть, уже ничего не нужно объяснять, но ради композиционной целостности вкратце соотнесем с реальностью и эту сцену.
Острик (хитрые, лживые уста) запутанным слогом сообщает, что король поставил заклад на голову Гамлета – шесть берберийских коней против шести французских рапир. Мелькают палачи, пушки, тюрьма, суд. В предстоящем испытании или суде (triall) Гамлет должен противостоять вовсе не Лаэрту, но самому королю. В разговоре фигурирует опережение на три удара. Гамлет настойчиво советует Острику не снимать шляпу в его, принца, присутствии. Гамлет знает, что Острик – шпион воды.
А вот историческая параллель. Суд приговорил графа Эссекса как государственного изменника к смертной казни через повешение и четвертование принародно, однако королева заменила все это на отрубление головы. Голова Эссекса (как и Марии Стюарт) была отрублена с третьего удара. Шесть французских рапир могут иметь двоякий смысл: в заговоре Бабингтона существовал план убийства Елизаветы – ее должны были заколоть шпагами шесть дворян; либо имелись в виду шпаги шести главных заговорщиков, шедших с этими шпагами и кинжалами в руках впереди толпы во время восстания Эссекса. Что касается шести коней и пушки, тут проще – в то время пушку тянули шесть лошадей в упряжке, и именно так к дому Эссекса была подтянута артиллерия, после чего осажденные сдались. Шляпу уже не обязательно было снимать перед бывшим графом, государственным изменником – так, тюремщик Марии Стюарт после вынесения ей смертного приговора уже не обнажал в ее присутствии голову. А то, что Острик – шпион воды, говорит о том (но тут мы вступаем в область догадок), что под этим именем выведен молодой (14-летний) фаворит короля-гомосексуалиста Джеймса Роберт Карр (слишком много в этом отрывке слов с корнем carr) – тот, кто после смерти Елизаветы первым сообщил королю Шотландии, что он теперь и король Англии. Под именем Острик мог быть выведен и другой человек, но этот человек был шпионом короля Джеймса, и это говорит о том, что крушение Эссекса случилось не без участия его кузена, вернее, сводного брата Джеймса Стюарта. Но такие литературные свидетельства должны проверяться историками – так же, как и указания Шекспира на то, что Гамлет-Эссекс имеет отношение к убийству старого Гамлета-Дадли и Полония-Уильяма Сэсила.
– прозу уже писать некому, поскольку к этому времени Гамлет-Эссекс уже мертв. Вся часть пьесы, написанная ямбом, есть не что иное, как версия произошедшего, которую сочинил и представил новому королю Фортинбрассу-Джеймсу противник Гамлета-Эссекса Горацио-Сэсил. Тот самый, которого Эссекс обвинял в продаже Англии испанцам и получении испанского пенсиона. Однако после смерти Эссекса Сэсил быстро переориентировался на помощь Джеймсу Стюарту, вступил с ним в тайную переписку и помог тому взойти на английский трон.
В разговоре двух могильщиков, а потом и могильщика с Гамлетом заключено свидетельство Шекспира о смерти королевы Елизаветы. Судя по всему, сцена на кладбище – это сцена-анахронизм. В ней происходит смешение времен, автор внес туда события, произошедшие уже после казни Эссекса – в частности и смерть Елизаветы, сразу после которой и последовала первая публикация Гамлета. Это о Елизавете-протестантке говорит шут как о той, кого нельзя хоронить по христианскому обряду, потому что она своевольно искала спасения собственной души ( почти дословное изложение первого протестантского принципа). Елизавета не имела права быть похороненной как христианка, поскольку была отлучена от церкви Папой Римским. Когда Гамлет с черепом Йорика в руках говорит о некоей Леди, которая, несмотря на ее грим в дюйм толщиной, “кончит таким лицом” – он говорит о королеве Елизавете, перенесшей в молодости оспу, и всю оставшуюся жизнь носившей толстый яичный грим на лице и на открытой части груди, который к старости королевы достиг толщины почти в дюйм.
На причину смерти королевы шут-могильщик тоже намекает. Вода, которая утопила великую леди, очень похожа на короля Джеймса, не пожелавшего ждать естественной смерти английской королевы. Историки отмечают, что королева Елизавета была в свои 70 лет довольно здоровой женщиной, и могла прожить еще несколько лет – а при ее запрете на упоминание Джеймса в качестве наследника, у того были вполне обоснованные сомнения в своем будущем.
“Гамлета” и тех исторических событий, что легли в его основу, мне кажется, что Елизавета знала, кто станет ее наследником. Во всяком случае, до определенного момента она считала, что лучшая кандидатура – Роберт граф Эссекс, сын Марии Стюарт, храбрый и честный молодой человек, которого она приблизила к себе. Однако она не учла его честолюбивых устремлений, конфликтного характера (некоторые современники говорили, что в самые кризисные моменты Эссекс напоминал сумасшедшего), и, конечно, интересов отца и сына Сэсилов. Эта семья, в которой, будучи опекаемым, когда-то жил юный Эссекс, сделала все, чтобы поменять отношение королевы к ее любимцу на противоположное. Не думаю, что заговор против Эссекса обошелся без участия его старшего брата Джеймса Стюарта, которому вовсе не хотелось всю жизнь оставаться провинциальным королем. Сыграли хитрые политики (или политиканы) именно на самолюбии Эссекса, подтолкнув его на ряд опрометчивых шагов, приведших наследника английского престола к эшафоту. Об этом и сказал в своей пьесе господин Уильям Шекспир, зашифровав ключевые моменты для верности. И он не мог иначе, поскольку в период создания пьесы были живы все враги Эссекса – и король Джеймс, и Роберт Сэсил и Фрэнсис Бэкон – и даже Уолтер Рэли, судьба которого ведет нас к заключительной главе.
Уолтер Рэли появляется в “Гамлете” два раза. Первый раз – в самом начале, в роли Марцелло, судя по его полномочиям, начальника охраны, судя по имени – поэта, к тому же друга или напарника Горацио-Сэсила. Крик сокольничьего, которым Марцелло приветствует Гамлета, отсылает нас к одному из символов Рэли – соколу (так назывался корабль, капитаном которого Рэли впервые участвовал в походе в Америку).
Второй раз мы встречаемся с Рэли-Марцелло на кладбище. В каком месте и в каком обличье? – спросите вы. Отвечу, но вначале повторю – эта сцена кроме всего прочего интересна и тем, что в ней смешиваются прошлое и будущее, рассказывается о событиях, которые произошли уже после смерти Гамлета. Но такова логика необходимой преемственности поэзии и прозы в одном тексте. Если у Горацио заявлена смерть Офелии, то в прозе под видом похорон Офелии (которая лишь подразумевается читателем) рассказывается о похоронах королевы Елизаветы, умершей спустя два года после смерти Гамлета-Эссекса. Это не столько художественно-необходимая вставка, сколько политический памфлет автора на событие, случившееся перед публикацией, и видимо вписанное в текст, который при его регистрации в 1602 году выглядел иначе.
Есть еще одно более позднее событие, которое автор также не преминул включить в текст. А именно – Уолтер Рэли был по приказу Джеймса арестован 19 июля 1603 года, а 19 ноября того же года осужден на смерть и посажен в Тауэр. И когда шут-могильщик на вопрос Гамлета, давно ли он здесь, отвечает, что из всех дней в этом году он начал в день рождения молодого Гамлета, то появляется повод соотнести события и текст. У Эссекса было два дня рождения – один настоящий, тот самый, когда Мария Стюарт родила близнецов – между16 и 26 июля (точной даты пока не установлено), и второй официальный – 19 ноября. Именно полное совпадение обеих дат в случае с Рэли позволяет если не утверждать, то предположить, что шут-могильщик и Уолтер Рэли – одно и то же лицо. Возраст Рэли к моменту его ареста определить трудно – есть по меньшей мере четыре даты его рождения: 1552, 1554, 1555, 1556 годы. Только последняя дата дает к моменту ареста полных 46 лет, тот самый возраст, который определяется из текста. Вторая и третья даты дают такой возраст к 1600-1601 гг., т. е. к моменту смерти Эссекса.
Шут постоянно играет словом – лежать/лгать – а имя Rawleigh звучит как грубая, сырая ложь, “Ложь”. Шут находится в могиле и ведет с Гамлетом хитрый разговор о том, что это его могила – Рэли же, как мы помним, после смертного приговора был объявлен умершим для мира. А если вернуться к самому началу сцены, к разговору двух шутов, там есть примечательное рассуждение о том, кто прочнее строит – the Mason, the Shypwright, or the Carpenter (каменщик, корабельный мастер, или плотник… Вполне возможно, что и верный ответ – прочнее всего строит могильщик – относится к тонкому издевательству над колонизатором Рэли. Просто нужно вспомнить, что английская колония, которую он организовал на американском континенте, через год была найдена пустой – колонисты словно растворились, и считалось, что все были убиты индейцами. Дома, построенные колонистами остались нетронутыми.
“Гамлет”. И он рассказывает нам …