НАШИ
Эпиграфом к советскому дантизму, вне зависимости от талантов или бесталанности изысканий, можно взять не столько избитую фразу Маркса о стоянии Данте в двух эпохах, сколько тенденциозное вопрошание Энгельса из его предисловия к итальянскому изданию комманифеста (1893):
Теперь, как и в 1300 г., наступает новая историческая эра. Даст ли нам Италия Нового Данте, который запечатлит час рождения этой новой, пролетарской эры?
Не только пролетарская Италия, но и весь пролетарский мир нового Данте не дали и не могли дать, а вот сонм исказителей Данте, "опролетаривших" его, действительно появился. Точнее так: сначала - в соответствии с комтрадицией - смешавших его с мраком Средневековья, а затем узревших в мраке светоч Нового времени. Советская дантология так и делится на два периода: исказительно-ругательную (до 1953 года) и исказительно-хвалебную - после.
Вот типичные образцы дантологии победившего пролетариата, типичные наши оценки (или, лучше сказать, оценки наших) образца 20 - 60-х годов.
Фриче (1922): "апологет дворянского класса и рыцарской культуры", "империалист в средневековом значении этого слова", "Комедия" - возврат к старым, изжитым средневековым видениям и хождениям, "плач над гибелью аристократической Италии".
Дживелегов (1936 - 1946): "Богослов, философ, политик - Данте весь в прошлом", "представитель идеологии нарождающейся буржуазии", "придворный, стремящийся доставить удовольствие князьям и баронам", "густой налет средневекового, схоластического лежит на всем, что написал Данте".
Баткин (1965): "Данте реакционен постольку, поскольку всегда реакционен мелкий производитель средневековья, доводимый до отчаяния первоначальным накоплением", "незрелость политической мысли Данте", "не освободился от теологических нелепостей"...
Можно продолжать и продолжать: "дремучий лес аллегорических образов", "отражение мрачной поры влады чества церкви", "католические призывы к умерщвлению плоти", "отголоски учений схоластов-богословов", "пошел по вязкой тропе скептицизма", "сомнения в бессмертии человеческой души и личном бессмертии", "идеалы Данте были расплывчаты и утопичны", "Рай" - наиболее бледная и схематичная часть "Комедии" (это о световом-то фейерверке!).
Анализируя отношение Данте к вождю секты апостольских братьев Дольчино, декан филологического факультета МГУ, главный редактор "Литературной энциклопедии" и заведующий литературным отделом Наркомпроса писал:
В аристократическом рае поэта, где утопают в блаженстве императоры и рыцари, дамы и святые, для коммуниста места не нашлось! Пусть так! Наш долг в день юбилея Данте, рядом с ним, боровшимся словом за аристократическое прошлое, поставить его современника Дольчино, сражавшегося мечом за будущее, за коммунизм.
Наш Данте - вообще без пяти минут сверхчеловек: "Суровое осуждение смирения", "титанизм завораживает поэта", "пристрастие к гордому самосознанию", "культ земной славы" и горы подобной чепухи. Или такой:
Из общества, где феодальный произвол и буржуазный чистоган сеют беспощадную злобу, низменные побуждения, кровавые насилия, от слез и страданий Данте уходит в мир религиозной фантазии.
Мы видим, что Валлоне имел основания говорить, что в России Данте рассматривается как рупор буржуазии на границе феодализма и капитализма.
Если Фриче и Дживелегов, вынося комприговоры "реакционеру" Данте, не кривили душой хотя бы в том, что видели в нем талантливого выразителя "вражеских" идей, то в дальнейшем наш дантизм стал на традиционный путь перековки заблудших гениев в "оружие партии" - я имею в виду "передовизну", "антибуржуазность" Данте и его "необходимость победившему пролетариату". Как писал пролетарский князь, действительно положивший живот на изучение роли Данте в мировой культуре, "большую роль в этом приятии Данте советской культурой сыграло изучение литературного наследия Маркса и Энгельса, ценивших Данте не только как величайшего из поэтов, но и как замечательного политического мыслителя" - это о "дантовском наследии" отцов-основателей, состоящем из 2 - 3-х вскользь сказанных фраз...
Вопрос о судьбах художественного наследия Данте в Советской России являлся частью более общей проблемы об отношении социалистической культуры к классическому наследию. В связи с этим возникла необходимость определить, выражаясь языком тех лет, рупором каких социальных сил было творчество великого поэта, являлось ли оно прогрессивным или носило ретроградный характер.
Так и делили мировую культуру на наших и ненаших - как в "зоне"...
Наш Данте - предельно идеологизирован, донельзя извращен, примитивизирован до уровня мрачной и невежественной компрофессуры. Схоластика XIII века - бледная тень красного разглагольствования "верных Русланов" диалектического материализма. Тень - потому что схоластикой двигал дух. Диалектикой же - страх, плеть и подкормка дрессировщиков.
Удивительно, что ортодоксальный марксизм в конце концов признал своим консерватора и духовидца, певца "чистой любви", приверженца Фомы Аквинского, двумя ногами стоящего в Средневековье, абсолютного хранителя христианских ценностей, мистика, живущего в мире символов и теофаний, человека, единственным мерилом которого была совесть.
Впрочем, чему удивляться - все пытались сделать Данте союзником, для всех он был наш. Карбонарии, революционеры Рисорджименто, итальянские фашо, вышедшие из итальянских фашистов итальянские коммунисты находили в нем бунтаря, фашиста и коммуниста. Все находили в нем отзвуки собственных идей, примеряя к его величию свою малость. Все хотели видеть в нем союзника, апостола, пророка, глашатая собственных убогих идеек.
Это же надо: "реакционер", у которого "идея национального объединения сливается с идеей социального обновления", без пяти минут "апостольский брат", империя которого "должна принести Италии... спасение от последствий раннекапиталистического развития".
Средневековые схоласты могли бы позавидовать софистической изощренности наших чего изволите, доказывающих то антитомизм Данте, то его сигеровский рационализм, то и вовсе антирелигиозную, антицерковную и антихристианскую направленность творчества.
Итак, два Данте: один - "империалист" и "ретроград", "представитель идеологии нарождающейся бур жуазии", другой - еще более изолганный - без пяти минут пролетарский поэт с "плебейским реализмом "Божественной комедии" и протестом против капитализма". Чего у наших не отнять, так это - "не боимся трудностей": нужен "империалист" - пожалуйста, требуется "выразитель чаяний плебейских реформаторов и еретиков" - чего изволите-с?.. А в промежутке:
Духовный мир революционного пролетариата далек от идеологии Данте, но рабочий класс сумеет оценить величие поэта, конгениального его вождю. Как и Данте, Маркс испил до дна чашу "злобы и клеветы ненависти, которые готовит гению классовое общество".
По мере осознания глупости барабанщиков и кавалеристов первого революционного призыва, служивые люди второго сменили одну идеологию на другую и стали состязаться в искусстве превращения вчерашнего реакционера в сегодняшнего либерала-реформатора. Чего только не намешали: и обличитель нарождающегося капитализма, и выразитель интересов апостольских братьев, и рационалист, и антиклерикал-антипапист, и реалист, и боец за земное счастье всех людей. Божественная Комедия из величайшего произведения искусства обратилась в "агитационное", "гражданственное, политическое, насыщенное духом классовой и партийной борьбы...". Оказалось, даже гении у Данте и Боккаччо сплошь выходцы из черни, люди низкого рода, противостоящие "феодальному государству и сословной иерархии". Это же надо до такого додуматься: "стихийный выразитель настроений широких народных масс и низов", "идеолог городской коммуны" - Данте Алигьери... "Удивительно чутко [Данте] различал основные свойства слагавшегося буржуазного строя и отшатнулся от него
Дите - "обобщить свое отношение к нарождающемуся капитализму"...
В иоахимистской окраске идеологии Данте с большой силой отразилась психология широких народных масс Италии.
Попытки сблизить Данте с плебейством Дольчино, иоахимитами, "апостольскими братьями" и другими "бешеными" и якобинцами Средневековья - типичный признак феномена "верных Русланов", верных псов партии, выполняющих идеологический заказ. Если уж пролетаризировать Данте, то, будь наши чуток пограмотней, они легко бы обнаружили у "средневекового пролетарского поэта" столь близкое нашему сердцу "из искры возгорится пламя": в более точных переводах Данте это звучит так: "малая искра разрастается в большое пламя" (Пир) или "за искрой пламя ширится вослед" ("Рай" 1 34) и "искра здесь живая, чье пламя разрослось, пыланьем став" ("Рай" XXIV 145 - 146).
Это же надо до такого додуматься, будто Комедия - это "раскрепощение личности от духовного диктата церкви и от пут феодальных установлений", анафема церкви и "современной ему эпохи". Чего только не наговорено: "Данте отвергал тысячелетний опыт христианской государственности", "проницательное разоблачение политики средневековых пап", "критика, которой Данте подверг важнейшие политические установления средних веков", "приговор всему институту папства", "отход Данте от средневековых представлений", "осмысляет высту пление против пап как борьбу за освобождение от власти тьмы", "ожесточенное неприятие Данте папистами, иеро-кратами, фанатиками-томистами, францисканцами"... Из того, что Данте поместил некрещеных младенцев и язычников в Лимб, делается вывод о борьбе Данте с христианской доктриной, а из представления гордыни как матери всех пороков ("проклятой гордыни Сатаны") - о его ненависти к спеси феодалов.
Все приписанные Данте инвективы против папства и католической церкви - злокозненная сознательная ложь. Данте не уничижал, а прославлял католичество, Комедия - самый величественный памятник Церкви из когда-либо возведенных человечеством и самое сильное отрицание еретичества - тощей лисы, трусливо крадущейся к величавой колеснице Церкви. Данте страстно выступал в защиту религиозной морали и мечтал очистить Церковь от болезни "слишком человеческого" - оттого столько боли в обличении ее недостойных прелатов.
их отношений определяется не разночтениями по мелким вопросам, суть определяется общностью духа, единством христианской традиции, одинаковой парадигмой, близостью мировидения, приверженностью обоих традициям Аристотеля. Даже в "центральном пункте расхождений Данте с томизмом" - споре о соотношении светской власти и церкви - ненависть Данте к теократии полностью вымышлена и щедро приправлена передергиваниями типа "неточным употреблением слов (это у величайшего-то поэта!).
Даже трактат о монархии, оказывается, "направлен также против реальных монархий", даже всемирная монархия - только "камуфляж национальной идеи". Воистину, Бог был несправедлив, ограничив пределы человеческой правды и оставив беспредельной человеческую ложь.
Это же надо: "Данте жил и боролся не за небесное, а за земное счастье". Прямо-таки Божественная Комедия как комманифест... Это же надо до такого додуматься: ""Комедия" - наивная форма реализма"...
Много наговорено о мессианстве Данте, об узурпации им права на верховное судейство человечества. Не касаясь этого вопроса в отношении гения, самой гениальностью обреченного на такое судейство, я коснусь зоиловского мессианства литературной черни, всех этих недоучившихся шариковых, присвоивших себе право судить гениальность, культуру, историю, человечность. Вот что показательно: именно в трудах тех наших, у кого нельзя отыскать свежую мысль, на каждой странице - несколько судебных вердиктов: "Де Санктис, а вслед за ним Кроче упускают из виду...", "Крочеанство не может быть продуктивным", "Ученики Кроче утрировали недостатки своего учителя", "Элиот переменил местами причину и следствие", "Суждения Сангвинелли субъективны", "Концепция Малаголи ложна", "Предположение Элиота к научной дантологии отношения не имеет, и поэтому вряд ли стоит заниматься его опровержением" и т.д., и т.п. до бесконечности. Ничего не создав, профессиональные "опровергатели-ломщики", научившиеся только разрушать и фальсифицировать, - вот и весь вклад наших... И после сказанного - гневные филиппики доморощенных медиевистов в адрес средневековых схоластиков, сводящих все к своей Библии...
Данте пытался судить грешников с позиций христианской этики и христианского откровения, наши судят святых с позиций марксистского отыквления. Вот вся мировая мудрость и "представляется нам ложной": Кроче "не понял" и "пренебрег". Валлоне "исказил", Папини "написал обскурантистскую книжку", Де Санктис "не желал разбираться в философских системах эпохи Данте", "не понимал всей сложности мировоззрения поэта" и не разобрался в его поэтике.
на месте", "буржуазная дантология оказалась не в силах подлинно глубоко и точно оценить значение и сущность идеологии Данте". Странно лишь, что сам Данте оказался "в силах" для наших ретивых буденовцев с перьями наперевес.
...политические идеи флорентийского изгнанника почти никогда не рассматривались как объективно-классовые идеи. Конкретные социальные корни теорий Данте или оставались вне поля зрения, или освещались узко и поверхностно.
Чувствуете стиль наших? Видите ли, Кроче начал "процесс оскудения дантологии", а истинные марксисты-ленинцы обогатили ее... Западная дантология - "бесплодные философские споры" и "копание в мелочах", "стрельба из эрудитских пушек по воробьям", наша - торжество единственно верной марксистской мысли.
Подытоживая, следует сказать, что последние десятилетия отмечены явными признаками кризиса западной дантологии. Подлинное научное и целостное изучение наследия Данте не продвинется ни на шаг по пути крочеанской эстетики или клерикализма, идеалистического схематизма или фактографии. Современная дантология задыхается из-за отсутствия свежих идей, которые ей может дать только марксизм.
Лжец и Обманщик. Эту мысль что-то плохо усвоили дантологи страны советов...
В описании мелких бесов, их грубости и вульгарности, даже в их кличках - Борода, Собака, Клыкастый боров, Собачий зуд - Данте провидел нас и ад, созданный нами на земле. Его черти не просто мучают людей, а еще и развлекаются мученичеством, прямо как в...
В Аду Данте нет беспорядка, там все очень продумано, четко распределено и отделено рвами и стенами. Это - конструкция, весьма подходящая для фаланстеров и концлагерей. Если хотите, все утопии, в том числе главная, воплощенная в жизнь, списаны с Дантова ада. То, что мы живем в ней, того не замечая, - свидетельство нашего бескультурья: плохо читали Комедию, предпочтя ей ловко состряпанные соблазны дьяволов, выдавших свой механический ад за рай. Вот вам и связь культуры и жизни: вовремя не вчитались в "Ад" - построили "новую жизнь" по Ленину, загробную жизнь отринувшему и по законам комдиалектики построившему ад на земле...