ДАНТЕ. "О НАРОДНОМ КРАСНОРЕЧИИ"

"О НАРОДНОМ КРАСНОРЕЧИИ"

Трактат "О народном красноречии" Данте писал одновременно c Пиром, и тематически два незавершенных произведения пересекаются. Интерес к проблеме языка возник задолго до Данте: о ней много размышляли отцы церкви, большое место уделено ей в патристике и схоластике, а Абеляр стал признанным отцом номинализма, из которого в конце концов вышла вся лингвистическая философия. Но Данте не был бы самим собой, не найди он в животрепещущей проблеме языка своей незаполненной ниши. Это - теория знака, основы семиотики, диалектологии, лингвистики. Дантовская доктрина "двусторонности" языка, его чувственной и рассудочной природы, вошла в современную лингвистику в виде учения о языковом знаке, означающем и означаемом, внешнем и внутреннем. Данте же принадлежит мысль о языке-форме и языке-субстанции, о единстве языковых звучаний и языковых значений. Данте не случайно называют отцом литературного итальянского и отцом филологии. Здесь его вклад куда больше, чем вклад Рембо в XVI веке.

Первая книга трактата написана до 1307 года. В отличие от Пира, обращенного ко всем грамотным людям, трактат О народном красноречии обращен к сообществу ученых и поэтому написан на латыни. Этим объясняется парадокс защиты итальянского языка на языке латинском.

Данте начинает с анализа проблемы происхождения и развития языков, различения естественного и культурного языков, первичной, живой, народной речи и производной от нее утонченной и возвышенной. Народной речью он называет все современные языки, противопоставляя им латинский, язык "речи грамматической". В трактате содержится ряд любопытных идей об общем происхождении европейских языков, о сходствах и различиях языков романской группы, о несовершенствах наречий и диалектов. Истинные поэты, считает Данте, пишут не на диалектах, а на славном придворном ("авлическом") языке - так он именует литературный итальянский. Этот язык и должен стать языком объединения, общим для всех итальянцев.

"величавое" и т.д.

Божественное слово и человеческая речь - несоразмерны. Бог словом творил мир, человек словом укреплял гордыню. Когда человек в гордыне своей решил превзойти Творца, задумав башню выше Неба, Бог наказал людей, смешав языки и разрушив человеческое единство. Согласно Данте, языковое разобщение явилось причиной всякого иного, в том числе - расселения народов и племен. Причину деления языков Данте связывал со свойствами человека. Но поскольку язык первичен, то разрушение языковой общности тождественно мировой катастрофе. Цель культуры - восстановление забытого праязыка. Поиск такового и является конечной целью автора. Поскольку Рим - центр величайшей из империй, праязык надлежит искать в Италии. Перебирая итальянские наречия, Данте приходит к заключению, что все они не соответствуют искомому идеалу, но, тем не менее, идеальный язык может быть выделен из языкового хаоса. Хотя поэту этого сделать не удается (возможно, одна из причин незавершенности трактата связана с осознанием непосильности задачи), подходы к выделению волшебного языкового эликсира намечены: во-первых, "наилучший язык не присущ никому, кроме обладающих дарованием и знанием", во-вторых, искать надлежит в живой италийской речи. Язык нации всегда выше и совершеннее диалектов и наречий - точно так же, как самые благородные обычаи свойственны всей стране. Чем выше поднимается язык над местом своего обитания, тем более всеобщей становится речь.

Хотя Данте и возвышает "вольгаре", он все-таки ставит его ниже латинского, "повелителя народного языка". Почему же, воспевая латынь, он все же отдает предпочтение volgare? Потому что подсознательно чувствует в себе поэта будущего, а не прошлого и хочет быть понятым этим грядущим. Данте не хотел говорить с потомками на мертвом языке - потому так много внимания уделял новому живому.

Чутьем Данте ощущал связь подвижности языка с изменениями жизни и с вмешательством поэзии. Именно через поэзию происходит изменение языковой стихии. Только Поэту дано повернуть грубую языковую материю к праязыку.

Отправляясь от языка, Данте пришел к выводу о неразрывной связи общества и культуры, языка и государства, души и тела. Язык - душа общества и культуро-творческая сила единения. Нация - это язык, и чем совершенней язык, тем выше нация. Данте не говорит этого, но это - его главная эзотерическая идея.

италийской речи - "правильная", "блистательная", "придворная", и прямое указание на установленную автором связь между речью и двором. Италия не имеет языка, потому что не имеет "двора". Правильность языка достигается усилием "двора", то есть высшей культуры. Язык не берется у народа, а дается ему, объединяя его. "Двор", культура, поэзия - средства очищения языка и создания языковой общности народа. Данте четко разделял язык литературы и бытовой язык, отдавая предпочтение классике перед коммуникацией. Язык толпы, необразованной черни он противопоставлял принципу "подражания древним" и только в высших произведениях искусства видел "вечные" образцы.

Данте, конечно, одним взмахом не создал языка, который, не старея, живет шестьсот лет, но положил первые камни в его фундамент, сделав это гораздо раньше, чем великие поэты других европейских стран.

Еще две немаловажные идеи трактата - концепции молчания и языкового знака. Божественное молчание - это непосредственное восприятие или отражение в божественном зеркале. Это еще не маллармистская идея поэтического молчания, но впервые встречающийся в культуре намек на языковое Ничто, способное вместить в себя Всё. Адам не способен возвыситься до не-языка, ибо этому препятствует грубая оболочка духа - тело. Но Адам получил от Бога дар речи и способность творения "разумного и чувственного знака". Знак - способ передачи идеи, чувственная материализация разума. Язык, речь, знак - отличительное качество человека, обеспечивающее общение и связь с Небом (молитва, песнь, само Имя Бога).

В трактате о красноречии можно найти ряд неточностей, ошибок, противоречий, например, несовместимость исторического, текучего языка с искомым идеальным. Данте отказал тосканскому языку в будущем, но именно он лег в основу литературного итальянского. Он ошибочно полагал, что народный (италийский) язык старше латинского. Но для рассматриваемой проблематики это - частности. Вообще буквальное прочтение любого великого произведения ошеломляет простодушного читателя массой несообразностей - возьмите, скажем, наших Достоевского или Толстого. Но таково свойство одномерного мышления, теряющегося перед мышлением многомерным. Буквальность - грех не гения, а комментатора. При чтении Данте важны не архаизмы, а свежие идеи - свежие настолько, что их не смогли закоптить трубы семи веков. А такими идеями просто кишит творчество Данте, они открываются и открываются каждому новому поколению, проклевываясь через щедро засеянную много веков назад почву Европы.