ПОЭЗИЯ СОПРОТИВЛЕНИЯ. НЕОРЕАЛИЗМ
«Антология поэзии итальянского Сопротивления» появилась только спустя десятилетие после окончания национально-освободительной войны (1957). Составителями ее были два молодых филолога Филиппо Аккрокка и Валерио Вольпини, оба сражавшиеся в партизанских отрядах. В этой антологии могли участвовать все порядочные люди — антифашисты, и она стала как бы отражением совести Италии. В числе ее авторов мы встречаем знакомые имена больших поэтов итальянского герметизма — Унгаретти, Монтале, Квазимодо — и самого старого из всех, умершего в год выхода антологии,— Умберто Саба, а среди поэтов довоенного поколения — Альфонсо Гатто, Коррадо Говони, Чезаре Павезе. Итальянское Сопротивление захватило все слои народа; движение стало возможно благодаря объединению всех антифашистских сил страны: коммунистов, социалистов, католиков, либералов. Эта освободительная война народа, как не рад отмечал Пальмиро Тольятти, завоевала стране свободу и республиканские институты.
В антологии немало стихов, звучащих реквиемом погибшим партизанам. Скорбит над убитым сыном Коррадо Говони, оплакивает брата Пьер Паоло Пазолини. Со страниц сборника встают видения сожженных городов, расстрелянных народных мстителей, распятых на телеграфных столбах. Гневом и ненавистью к немецким варварам дышат многие стихи; кажется, что впервые голосами портов заговорила многострадальная трудовая Италия. Поэтическая сила и оригинальность почувствовались в стихах портов нового поколения: у Франческо Монтероссо, Джино Балиа, Лучано Луизи. Борьба с фашизмом заставила обернуться к зримому, чувственному, реальному миру даже портов, привыкших к долгим годам уединения и замкнутости.
Меня, может быть из-за собственных военных воспоминаний, как-то особенно волнуют партизанские песни, созданные часто безымянными авторами в 1943—1945 гг. Некоторые из них напечатаны в 1965 г. в объемистом томе «Le cinque guerre. Poesie е canti italiani».
Высоко на горе — вьется черный флаг.
Партизан погиб — его не слышен шаг.
Погиб партизан — пока длился бой,
итальянец другой — пал в земле чужой.
Лежит под землей — альпийский стрелок,
он погиб в России у трех дорог...
Немцы-изменники — умер альпийский стрелок.
Но другой боец — встал среди дорог.
Борется партизан — там, где горы лесисты,
прочь из Италии, немцы и фашисты!
Немцы и фашисты — прокляты ваши дела,
убирайтесь из Италии — жалость здесь умерла!
В партизанских песнях с документальной достоверностью выражены чувствования и переживания непосредственных участников событий. Эту поэзию более, чем какую-либо другую, можно было бы соотнести с первыми этапами неореализма, охватившего послевоенное итальянское искусство.
В 1961 г. в Парме вышел сборник «Партизанские стихи» Джованни Сербандини (Бини). На обложке крупными буквами напечатаны выдержки из предисловия Франческо Флоры: «Простые и строгие, сохраняющие убедительность разговорной речи, рти стихи были пережиты и как действие и как слово. Они отмечены той печатью истины, которая не дается никакими ухищрениями. Простота и истина, достигнутые благодаря вполне реальному жизненному опыту и пониманию сути вещей, пропущены сквозь фильтр чувства, утонченного и сдержанного». Многие из ртих стихов еще до их появления на родине порта стали известны русскому читателю — их печатали «Смена», «Комсомольская правда», «Литературная газета». Партизанские стихи Бини отделены от событий, вдохновивших их, более чем десятилетием — в дни войны бесстрашному руководителю партизан Лигурии было не до стихов. Но ритмы и образы Сопротивления продолжали жить в сознании и сердце порта. Книга Бини овеяна духом Сопротивления, той незабываемой поры, когда,
вдыхая полной грудью воздух братства,
людьми себя почувствовали люди.
Итальянское издание предваряет несколько строк русского поэта, друга Бини, тоже ветерана войны и коммуниста — Бориса Слуцкого.
После войны Италию затопило поэтическое половодье. Десятками, сотнями появлялись антологии и сборники — история итальянской литературы никогда не знала такого количества поэтов. Критики были в ужасе от невозможности переварить всю эту поэтическую продукцию. Некоторые уверяли, что качественное перешло в количественное, другие пытались разобраться в Этой массе и отыскать в ней поэтические таланты.
За небольшим исключением, бесчисленные авторы не умели писать стихов с рифмами, белый стих, иногда мелодический, иногда растрепанный и сбивчивый, окончательно завладел итальянской поэзией. Укажу еще на одно интересное явление — несомненное влияние на поэзию прозы. До войны наблюдалось обратное.
Необыкновенная в истории Италии активизация трудящихся масс привела к пополнению писательских рядов. Римское рабочее издательство с 1951 г. выпускает серию «Наша жизнь», где печатаются стихи и рассказы авторов-непрофессионалов, главным образом рабочих, но также студентов, мелких служащих, учителей начальных школ. Попытки привлечь к творчеству рабочих и дать «первые литературные опыты трудящегося класса», насколько нам известно, ни в одной другой капиталистической стране не предпринимались. В этих опытах почти всегда интересна тематика, стремление запечатлеть действительность, но техническое исполнение (мы имеем в виду только стихи) редко достигает уровня, при котором можно было бы говорить о них как о произведениях искусства.
из поэтического кругозора. Одним из первых принес в послевоенную итальянскую поэзию проблемы крестьянского Юга Рокко Скотелларо, друг и ученик Карло Леви. Скотелларо не довелось увидеть ни одной из своих книг, все они вышли после смерти автора (Рокко умер в 1953 г., когда ему было всего тридцать лет). Премия Виареджо была ему присуждена за сборник стихов «День наступил» также посмертно.
Скотелларо принимал активное участие в политической борьбе луканских крестьян, избравших его синдиком округи. На посту мэра своего родного городка Трикарико Рокко сумел снискать уважение и признательность неимущего большинства, но навлек недовольство влиятельной верхушки горожан. В 1950 г. Скотелларо обвинили в должностных преступлениях, арестовали н запретили возвращаться домой.
Мы поклонимся дому у низенькой ветхой калитки —
это наша земля, мы на ней родились и трудились,
и поэтому пахнет она и цветами, и хлебом, и потом.
с голода сдохну, от я;ажды умру у чужого порога,
разлюбит жена, отвернутся друзья, война начнется,
(Перевод А. Сергеева)
жизнью людей, выброшенных за борт общества, так и с сознательными борцами за интересы рабочих. Суровый жизненный опыт помог поэту обрести свой настоящий голос и освободиться от эстетских изысков. В результате широкой общественной кампании в защиту Скотелларо суд вынужден был его оправдать. После выхода из тюрьмы Рокко с еще большим рвением отдался общественной деятельности, предприняв обследование жизни крестьян на юге Италии. Правда, подлинная и неприкрашенная, без вымысла и стилизации, встает со страниц крестьянских биографий, записанных Скотелларо. Собранные им документальные материалы (включенные в сборник «Крестьяне Юга») явились обличительным актом против господствующей в стране системы экономических и правовых отношений и прозвучали как требование коренных и неотложных перемен.
Для молодых поколений итальянских литераторов Рокко Скотелларо стал примером писателя нового типа, примером сочетания творчества и общественного служения.