М.А. Гуковский. Итальянское Возрождение.
Период коммунальной борьбы (1250—1320 гг.).
§ 2. Социально-экономическая структура.
Банковско-ростовщическое дело.

§ 2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА

Банковско-ростовщическое дело

Какова бы ни была форма торговли — морская или сухопутная, внешняя или внутренняя, всегда и во всех случаях (и чем позднее, тем в большей мере) она оказывается связанной с операциями банковско-ростовщического типа. Накопление значительных денежных сумм в кассах отдельных компаний делает естественным обращение к ним за финансовой помощью в виде ссуды. Быстрый и неудержимый рост торговых операций настоятельно требует кредита, создающего возможность такого роста. Распространение торговли итальянских купцов по всему тогда известному миру вызывает потребность в переводных операциях, так как перевозить на дальние расстояния большие суммы денег и неудобно, и рискованно. Это же обстоятельство вызывает постоянные и сложные операции по обмену одной валюты на другую, причем стоимость каждой из валют изменяется из года в год37.

Все эти обстоятельства вместе взятые приводят к тому, что наряду с торговлей в итальянских городах бурно развивается банковское дело. Первоначально, как мы об этом упоминали выше, этим делом занимались члены особых цехов — «Менял», но с течением времени развитие банковских операций требует привлечения столь значительных капиталов, что мелкие менялы средневекового типа не могут с ними справиться, и все в большей мере в них втягиваются представители других торговых цехов, располагающие такими капиталами.

поборы со всей Западной Европы, что требовало существования сложного и разветвленного механизма, действовавшего медленно и неточно. Естественным поэтому было, когда итальянские купцы расползались по своим торговым делам во все концы Европы, поручить им, людям энергичным и опытным, собирание церковных доходов; а так как папский престол нередко и притом срочно нуждался в крупных суммах денег, а купцы этими суммами располагали, то установился порядок, при котором купцы выплачивали авансом в начале года определенную, примерно рассчитанную, сумму папскому престолу, а затем на свой страх и риск собирали церковные доходы, стараясь превысить количество выданного авансом. Операции эти могли оказаться весьма выгодными, но достаточно рискованными, так как требовали инвестирования очень крупных сумм, которые возвращались постепенно, иногда через год и больше, и притом отнюдь не всегда могли быть получены полностью. Достаточно было какого-нибудь стихийного или социального бедствия: засухи, войны, смены на престоле, чтобы громадные капиталы, заложенные в депозиты, оказались под угрозой, а совершающая эти операции фирма оказалась перед катастрофой.

Депозитные операции, совершаемые в середине и до конца XIII в. в первую очередь сиенскими и отчасти луккскими купцами, по своим масштабам были громадными, ибо папские доходы с любой одной провинции выражались в тысячах, а иногда и десятках тысяч лир, между тем многие фирмы собирают эти доходы с ряда провинций, а иногда и с нескольких стран. Такие сиенские фирмы, как Толомеи, Скотти, Пикколомини и особенно Буонсиньори, становятся на базе депозитных операций банкирами общеевропейского масштаба, имеющими своих представителей не только на шампанских ярмарках, но и при французском дворе, в Англии, в Империи.

Депозитные операции по отношению к церкви почти неизбежно приводят к таким же операциям со светскими государями. Невозможно отказать государю, в стране которого наживаешься, в предоставлении ему кредита под депозит тех или иных налогов или поборов, и итальянские купцы обыкновенно не отказывают, тем еще более расширяя свои операции и одновременно делая свое финансовое положение еще более рискованным и непрочным.

Довольно трудно определить, где операции депозитного характера переходят в операции характера чисто кредитно-ростов-щического. Если можно ссужать под налоги, то почему же не ссужать прямо под проценты? Правда, ученье церкви строжайшим образом запрещало взимание процентов за кредит, ибо, утверждало оно, деньги не могут и не должны рождать деньги, а время ничего не стоит, но уже к концу XIII в. купцы и банкиры находят немалое количество способов, чтобы в своих бухгалтерских книгах и в своей совести скрыть ростовщический, запретный характер своих операций, изобразить их как законные и благочестивые (об этом см. гл. III, §2). Такие ссудные операции нередко имеют весьма крупные размеры. Так, компания Салимбени по случаю битвы при Монтеаперти (см. гл. I, §1) ссужает своей родной коммуне в 1260 г. громадную сумму в 118 тыс. золотых флоринов.

Само собой понятно, что ссудно-ростовщические операции, совершаемые по отношению к государям и правительствам, идут рука об руку с такими же операциями по отношению к отдельным лицам, операциями несравненно более мелкими, но и более хлопотными и рискованными.

денежных знаках, компания должна была выплачивать депоненту их эквивалент в единой, определенной монете, а это позволяло вести широкую спекуляцию на курсовых разницах. Правда, в 1252 г. Флоренция, переживающая период бурного политического, социального и экономического расцвета, начинает чеканить свой знаменитый золотой флорин — монету, содержащую 24 карата чистого золота, с изображением на лицевой стороне цветка (fiore) флорентийской лилии, которая становится вскоре и притом на много десятилетий прочным мерилом при всякого рода обменных операциях. Однако и это само по себе весьма важное мероприятие не останавливает спекуляции на обменах, которая продолжает оставаться важным источником доходов менял-банкиров.

Наконец, во второй половине XIII в. приобретают все большее значение операции кредитно-вексельные38. Вексель возник,, по-видимому, в первые годы этого века, причем служил исключительно целям облегчения перевода крупных денежных сумм с места на место, в первую очередь из итальянских торговых городов на шампанские ярмарки. При этом вексельная операция, первоначально не подразумевавшая кредита, сопровождалась, обыкновенно, обменом валюты. Так, сиенский купец, отправляясь на ярмарку для закупки фламандского сукна, вносил своему соотечественнику-банкиру определенную сумму во флоринах и получал от него записку, по предъявлении которой представитель или должник данного банкира на ярмарке должен был уплатить данному купцу или купцу, у которого последний закупит сукно, ту же сумму, но в турских ливрах. Провоз такой записки, из которой вскоре вырастет вексель, не требует никаких затрат и не связан с риском; банкир зарабатывает на ней из-за разницы в курсах флорина и турского ливра, а также взимая определенную мзду за самую операцию.

Естественно, однако, что так как между внесением денег в Сиене и выплатой их на ярмарке неизбежно проходит некоторое, иногда довольно значительное, время, и так как всякого рода ростовщические операции уже широко распространены, то к чисто переводной функции векселя довольно скоро присоединяется кредитная — купец получает записку с оплатой на ярмарке, не внося определенную сумму денег, а в кредит, обязуясь покрыть эту сумму там же на ярмарке, продав определенную партию товара или иным путем. Само собой понятно, что, выдавая или акцептуя такой вексель, банкир, подвергающий известному риску выплачиваемую им сумму, стремится получить еще большее вознаграждение за свою услугу и, несмотря на строжайшее запрещение церкви, зарабатывает еще больше.

Впрочем, эти заработки, насколько можно судить по дошедшим до нас бухгалтерским книгам, вряд ли превосходили 20% годовых при краткосрочном и 30% — при долгосрочном кредите, т. е. были близки к прибылям, получаемым в торговле. Развитие кредитно-вексельных операций только начинается в XIII в. и хотя идет быстро и играет все большую роль в экономической жизни Европы, классического расцвета оно достигает в следующем, XIV в., о чем будет идти речь ниже (см. гл. III, §2).

через руки итальянских купцов. Для того чтобы вести надлежащий учет этих громадных сумм, выраженных в разных валютах, чтобы высчитывать прибыли и избегать убытков, нужно было придумать гибкую и усовершенствованную систему записей, неизвестную, да и ненужную в прошлом. В результате этой насущной необходимости рождается бухгалтерия, система ведения коммерческих записей в специальных бухгалтерских книгах39. Первоначально все записи ведутся в одной книге, причем как приходные, так и расходные операции заносятся в нее вперемежку, по мере их производства, а в определенные моменты подводятся итоги. Затем такой, явно крайне неудобный, способ заменяется более совершенным — на каждое лицо или фирму, с которой ведутся операции, отводится определенное место, чаще всего половина страницы. Вверху этого места записывается либо итог, переносимый из более старой книги со ссылкой на последнюю, или основная операция—приходная или расходная, например: «Такой-то должен нам столько-то флоринов». Вслед за этим в остающемся чистом пространстве записываются последующие операции, постепенно балансирующие первый итог, например: «Тогда-то он заплатил такую-то сумму». Если баланс достигнут или же если оставшееся свободным место заполнено, то подводится итог, и во втором случае результат его переносится в другое место, которое указывается, например: «Итого остался должен столько, что записано дальше (или в такой-то книге) на такой-то странице».

С течением времени, однако, система записи еще усложняется, вместо одной заводятся несколько книг, отдельно ведутся счета дебиторов и кредиторов, отдельно — особая итоговая книга — регистр. Одна и та же операция нередко записывается в нескольких местах с соответствующими перекрестными ссылками. При этом, однако, по своему характеру и содержанию книги не настолько дифференцированы, чтобы получить соответствующие названия; последние даются по внешним признакам, например: «большая красная «книга», «зеленая деревянная книга» и т. д.

Так постепенно зарождается и находит свои методы та система «итальянской двойной бухгалтерии», которая достигнет полного развития в последующий период и затем из Италии распространится в другие страны.

Бурный расцвет всех видов экономической деятельности выдвигает на первый план на определенный промежуток времени определенную компанию, занимающую иногда ведущее положение во всей Западной Европе. Классическим в этом отношении является пример сиенской компании, так называемого «Большого стола Буонсиньори»40 восходит к 1203 г., когда она участвует в операциях по аренде соляных разработок в Гроссето, и затем к 1209 г., когда она выступает как участница ссудно-обменных операций, совершаемых сиенскими менялами с папским двором. В первые годы своего существования компания совмещала таким образом, как обычно, операции торговые и производственные с операциями банковскими, причем те и другие вела, по-видимому, в довольно скромных масштабах.

Быстрый рост компании начинается в 1235 г. при понтификате Григория IX, особенно же она расцветает с 40-х годов, когда папа Урбан IV передает ей в депозит все основные поборы римской церкви. Во главе компании в это время стоят два сына Буонсиньори — Бонифацио и Орландо, привлекающие и ряд посторонних членов, вносящих немалые капиталы. В 60-х годах компания достигает апогея своего экономического могущества. Занимаясь почти исключительно банковско-ростовщи-ческими операциями, в первую очередь депозитного характера с папским престолом, а затем ссудно-ростовщическими операциями с иностранными и итальянскими правителями, коммунами, частными лицами, компания имеет представительства в Париже, Лондоне, Болонье, Риме, Пизе и, само собой разумеется, во всех городах, где происходят шампанские ярмарки.

Не без основания один из членов компании мог (несколько позднее) охарактеризовать на заседании Большого совета Сиенской коммуны деятельность фирмы следующими словами: «Среди других компаний Тосканы, Ломбардии и даже всего света она была почтеннее всех прочих и упоминалась чаще, ей оказывалось большое доверие римскими первосвященниками, кардиналами, патриархами, архиепископами, епископами и другими главами церкви, королями, баронами, графами, купцами и прочими людьми любого звания. И была она полезной и даже наиполезнейшей Сиенской коммуне и римской курии, в округе гор и за горами (в Италии и за ее пределами.— М. Г.), а также послам коммуны Сиенской для ведения дел, по которым они посылались, а также благодаря получению денег, необходимых как для ведения их дел, так и для расходов...»41

И действительно, в 50—60-х годах «Большой стол Буонсиньори» — частная компания, созданная несколькими купцами и менялами в маленьком тосканском городке Сиене, играет громадную роль во всей экономической, а частично и политической жизни Западной Европы. Компания, самое название которой говорит о ее недавнем чисто средневековом положении («стол таких-то» — говаривали на шампанских ярмарках о стойке того или иного менялы), занимает место, которое исследователи не без основания сравнивают с местом банкирского дома Ротшильдов в жизни Западной Европы начала XIX в.

Около 1255 г. умер старший из братьев Буонсиньори — Бонифацио, и управление компанией осталось в руках младшего брата — Орландо. Дела не только не сократились, но расширились. Папа Климент IV, резко выступавший против Сиены, возглавлявшей гибеллинский лагерь в 60-х годах, делает исключение для Буонсиньори, которые получают в депозит еще добавочные папские доходы, окончательно концентрируя в своих руках все финансовые операции папства.

как ловкие финансисты, надеящиеся занять монопольное положение в Южной Италии, наряду с флорентийцами чрезвычайно широко финансируют как папу, так и Карла. Последнему перед битвой при Беневенте, т. е. в решительный момент, когда его судьба в буквальном смысле слова висела на волоске, Буонсиньори ссужают 20 тыс. турских ливров, сумму поистине громадную. Такая ссуда под политическую авантюру, и притом весьма рискованную, говорит об исключительной экономической мощи «Большого стола» и его полной уверенности в неограниченности своих сил и возможностей. Однако эта уверенность была в значительной степени необоснованной. Достигнув апогея в конце 60-х — начале 70-х годов, когда она выступает вообще как банкир гвельфской партии во всей Европе, компания Буонсиньори с середины 70-х годов начинает клониться к упадку. В 1273 г. умирает ее многолетний руководитель Орландо, и между его наследниками начинаются раздоры, касающиеся как экономической, так и политической ориентации фирмы.

Еще более губительной для сиенских торговцев и банкиров вообще и для Буонсиньори в частности была быстро и неуклонно растущая конкуренция флорентийских торговых и банкирских домов. Наконец, частая смена пап, предъявлявших все новые и новые требования крупных выплат наличными, отягощала до предела и без того весьма напряженный бюджет фирмы.

Со вступлением на папский престол Бонифация VIII (1294 г.), решительно взявшего в свои собственные руки бразды правления финансовыми делами курии, положение «Большого стола» резко ухудшилось, хотя папа всячески старался спасти и поддержать компанию, которая столькими нитями была связана с престолом св. Петра. Однако внутренние и внешние обстоятельства, неуклонно влекшие компанию к гибели, были слишком сильны, чтобы даже могущественный папа мог спасти ее. В 1298 г. происходит первое банкротство «Большого стола», но компания еще пробует бороться, собирает деньги с бесчисленных кредиторов, старается выплатить хотя бы по части своих обязательств. Но в самой природе депозитно-ростовщических операций, составляющих основу ее деятельности, лежит невозможность выпутаться из раз создавшихся затруднений. Необходимость вносить сразу большие суммы, которые собираются постепенно и по мелочам, неизбежно приводит к краху при первом серьезном затруднении. И действительно, в 1307 г. приходит окончательный крах. Папа Климент V конфискует все движимое и недвижимое имущество компании в Англии. Филипп IV Красивый требует у Сиенской коммуны возмещения 54 тыс. ливров в малой турской монете, которые Буонсиньори задолжали, бежав из Франции. Имущество компании конфискуется, начинается сложная и длительная процедура ликвидации дел громадного предприятия. Эта ликвидация продолжается 40 лет, и такова была финансовая мощь «Большого стола», что к 1347 г. ему удалось почти полностью рассчитаться со своими кредиторами.

Судьба компании Буонсиньори является во многих отношениях показательной для судеб всех крупных банковских предприятий как данного, так и последующих периодов. Их быстрый рост таит обыкновенно в самом себе причины их непрочности, их неизбежного банкротства, превращающегося затем в серьезную экономическую катастрофу для всей Италии, ибо банкротство «Большого стола», в финансовом отношении связанного со всей Италией, действительно привело к весьма серьезным затруднениям не только папскую курию, но и многие другие центры полуострова.