"СОЗДАТЕЛЬ" ПЕРВОГО ФОЛИО
1623 году тиражем в тысячу экземпляров вышло в свет Первое фолио. Оно называлось "Мистера Уильяма Шекспира комедии, хроники и трагедии. Напечатано с точных и подлинных текстов". Позже из тысячи экземпляров были найдены двести; до наших дней сохранилось только двенадцать книг. Первое фолио включало 20 ранее не публиковавшихся пьес, но в него не вошли пьеса "Перикл" и сонеты. Среди новых пьес были "Буря", "Макбет", "Юлий Цезарь", "Двенадцатая ночь", "Цимбелин", "Кориолан", "Зимняя сказка" и другие. Огромную работу по подготовке Первого фолио осуществляла Мэри Пембрук. Его предполагалось выпустить в 1622 году, но в сентябре 1621 года Мэри Пембрук умирает - и вся работа останавливается. Ее сын Уильям Герберт Пембрук (один из "Великих Владетелей Пьес"), поручает завершить эту работу поэту Бену Джонсону, который хорошо знал "тайну Шекспира" и самого Уильяма Шакспера из Стратфорд-на-Эйвоне.
В связи с тем, что Бен Джонсон принимал активное участи в подготовке Первого фолио, написал к нему два стихотворения и кроме того был драматургом-соперником Шекспира, считаю нужным отвести ему в этой статье некоторое место.
Бен Джонсон родился в 1573 голу в семье бедного протестантского священника. Он рано потерял отца и был воспитан подрядчиком по строительным работам, за которого мать Бена вышла замуж после смерти первого мужа. Несмотря на скромное общественное положение отчима, будущий писатель получил прекрасное образование в школе, где его наставником был знаменитый историк и филолог Уильям Кемден. В университете Бен Джонсон не учился, но по окончании школы всю жизнь продолжал самостоятельно заниматься науками. Он стал одним из образованнейших людей своего времени, чрезвычайно осведомленным в области древних и новых языков, античной литературы, истории, естествознания и искусства.
по возвращении на родину стал актером городских лондонских театров, драматургом, поэтом, критиком. Его сборники Epigrammes ("Эпиграммы") и The Forest ("Лес") вошли в собрание его сочинений (первое в Англии), изданным в 1616 году. В 1619 году в Оксфорде Джонсону была присуждена почетная степень доктора наук.
В том же 1619 году Джонсон совершил путешествие в Шотландию и посетил поэта Уильяма Драммонда (1585-1649). В своих воспонинаниях "Разговоры" Драммонд говорит о характеристике Джонсоном творчества их современников Джона Донна, Майкла Дрейтона, Сэмьюэла Дэниэла, Джорджа Чапмена, Френсиса Бомонта, но, говоря о Шекспире, Бен Джонсон сказал лишь, что тому "не хватало искусства". Возможно, в своем восхваляющем Шекспира стихотворении в Первом фолио Джонсон в угоду королю Якову I, (заинтересованному в "великолепии" Потрясающего копьем), кривит душой, когда пишет об "отточенных стихах" Шекспира и, (будучи его литературным противником в известной "войне театров"), называет "душой эпохи" и "чудом сцены". Не надо забывать, что Джонсон и тот, кто писал за Шекспира, были поэтами-соперниками и вступали порой, как подтверждают их современники, в жаркие дискуссии в лондонской таверне "Сирена". Хотя о Шекспире Бен Джонсон писал следующее: "Шекспир безупречно честен, открыт и очень свободен по натуре; у него превосходная фантазия и дерзкие намерения, облаченные таким изяществом выражения, что иногда его приходится останавливать". (П. Квиннел и Х. Джонсон "Кто есть кто в творчестве Шекспира"). В книге "Шекспир" Ж. -М. и А. Маген ссылаются на такие слова Бена Джонсона в адрес Шекспира: "Мне кажется, что актеры, восхваляя его, часто упоминали, что когда он писал, то что бы он не писал, он не вычеркивал ни строчки. И мой ответ таков: "Лучше бы он вычеркнул тысячу!" Они сочли это злобным выпадом. Я бы не предал это гласности, если бы по невежеству они не хвалили своего друга за то, чем он больше всего грешил. Я имел право упрекнуть его за это, ибо я любил его, не впадая в идолопоклонство".
Продолжая разговор о взаимоотношениях Шекспира и Джонсона, обратимся к высказыванию Томаса Фуллера, приведенному в книге С. Шенбаума. Последний ссылается на краткую биографию Шекспира, написанную Т. Фуллером для его книги "История знаменитостей Англии": "Много раз происходили поединки между ним (Шекспиром) и Беном Джонсоном; как мне представляется, один был подобен большому испанскому галеону, а другой - английскому военному кораблю; Джонсон походил на первый, превосходя объемом своей учености, но был вместе с тем громоздким и неповоротливым на ходу. Шекспир же, подобно английскому военному кораблю, был меньше размером, зато более легок в маневрировании, не зависел от прилива и отлива, умел приноравливаться и использовать любой ветер, - иначе говоря, был остроумен и находчив...". Цитата убеждает нас, что Шекспир и Джонсон были противниками как драматурги.
Говоря о "войне театров" и позиции Б. Джонсона как драматурга, обратимся к книге "Младшие современники Шекспира". В ней сообщается, что с самого начала Джонсон ощущал себя реформатором сцены. Шекспировскому театру он противоставлял собственные идеи о природе драматического искусства. Джонсон развивал теории, близкие к классицизму, критикуя современную английскую драматургию за ее "неправильность"... и требовал от художника более точного следования природе. Ему были неприемлемы "римские" трагедии Шекспира, так как Рим Шекспира был во вногом детищем его воображения. В своей реконструкции прошлого Джонсон, великолепный знаток античности, был гораздо более точен, часто почти буквально следовал источникам. Спонтанности творчества Джонсон противоставлял рациональное начало... Знаменитая теория "гуморов" (от латинского "humor") Джонсона строится на выделении в характере героя одной особенной черты, нарушавшей гармонию личности и понимавшейся драматургом как слабость или причуда его персонажа (сходно с "манией" мольеровских героев)".
В качестве примера неприемлемости "римских" трагедий Шекспира Джонсоном, (а также подобных с его точки зрения пьес других драматургов), приведем отрывок из стихотворения Джонсона "Ода самому себе" не без сарказма в нем в адрес пьесы Шекспира "Перикл", которая была популярна на сцене в конце 20-х годов XVII века.
"Что ж, ясно - нынче в моде
Сюжет "Перикла" вроде.
Тюремный хлеб - и тот вкусней.
В театре наших дней
Его схватить из миски наровят.
На сцене пыль в почете,
Муки же не найдете.
И тот, кто эту дрянь считает пищей,
Пусть то и ест, что не возьмет и нищий".
"Шекспир" Ж. -М. и А. Маген: "Томас Деккер, прозаик и драматург, сам принимая участие в конфликте, дает название "война театров" серии выпадов, которые публикуются с 1599 года по 1604 год. Третья часть трилогии анонимных пьес под названием "Парнас" убеждает, что Шекспир принимает участие в этих обменах любезностям. Анонимный драматург заставляет одного из своих персонажей заметить, что Шекспир превосходит всех дипломированных драматургов, и Джонсона вместе с ними, добавляя: "О, этот Бен Джонсон - зловредный плут, он воскресил Горация, чтобы дать пилюлю поэтам, но наш друг Шекспир дал ему слабительное, которое подорвало доверие к нему" ("Возвращение с Парнаса").
М. Морозов в книге "Шекспир" цитирует поэта Леонарда Диггза, говоря о воспоминаниях последнего в 1640 году о театре "Глобус": "Я сам видел, как на сцене появлялся Цезарь. Когда стояли друг перед другом Брут и Кассий, наполовину обнажив мечи, - ах, в каком восторге были зрители! Они уходили из театра, исполненные изумления. По словам Диггза, "скучные, хотя и отделанные" трагедии Бена Джонсона отступали в тень, так как зрители предпочитали видеть шекспировского "Отелло"... Когда же появлялся Фальстаф, - продолжает Диггз, - принц Генри, Пойнс и остальные, невозможно было найти в театре место: все было набито битком".
Вышеприведенные цитаты говорят о том, что "живые и жизненные" пьесы Шекспира были более популярны у зрителей, чем "ученые и заумные " пьесы Джонсона, и последний как драматург, безусловно, завидовал успеху Шекспира. Хотя в своем восхваляющем Шекспира стихотворении "Памяти моего любимого автора МАСТЕРА УИЛЬЯМА ШЕКСПИРА и о том, что он оставил нам", написанным для Первого фолио, Бен Джонсон и говорит, что он без зависти к имени Шекспира приобщается к его славе и Книге, в это трудно поверить - восхваление Джонсона и комплименты в адрес Шекспира не носят, на мой взгляд, искренний характер. В конце XVII века поэт Джон Драйден назвал это стихотворение "надменным, скудным и возмутительным панегириком".
52-летнего актера пирушка оказалась роковой. Доктор Джон Холл лечил неподдающуюся лечению горячку Шакспера настоем фиалок. Именно от этой горячки, охватившей его в конце попойки, Шакспер умер. Шекспировед С. Шенбаум предполагает, что визит поэтов был приурочен к венчанию дочери Шекспира Джудит, именно Шекспира, а не Шакспера - С. Шенбаум придерживался стратфордианской позиции. Его предположение кажется логичным: Джонсон и Дрейтон навесили "отставного" поэта и драматурга, собрата по перу. Но если считать, что в Стратфорд в 1612 году уехал неграмотный ростовщик и второстепенный актер Шакспер, подставное лицо в проекте "Шекспир, Потрясающий копьем", то визит кажется странным. Зачем было им посещать недалекого человека, покинувшего Лондон четыре года назад? Вряд ли для "духовного" общения. По нашему мнению, эти предположения не могут говорить в пользу нестратфордианцев. Может быть, Джонсон и Дрейтон, выполняя "секретное задание тайного руководителя шекспировского проекта", должны были "убрать" Шакспера как "свидетеля"?