Литература Раннего Средневековья
Зарождение собственно западноевропейских литератур после окончательного распада в 476 г. Римской империи было процессом противоречивым и длительным, обусловленным несколькими уже упоминавшимися факторами. Существенным было то, что античность оставила в наследство не только высокохудожественные образцы словесного искусства, но и сам латинский язык, еще долгое время не имевший себе письменных конкурентов. Он становится важнейшим объединяющим началом в эту эпоху тотальной раздробленности, языком международного общения и разножанровой литературы, ориентированной на классический опыт и в силу этого обращенной не столько к местной, сколько к универсальной проблематике. Эта линия европейской словесности прочерчивалась как бы параллельно другой, существовавшей вне явных контактов с латиноязычной, – устнопоэтическим творчеством народов, проживавших в основном за пределами бывшей Римской империи и признанных варварскими (первоначально этим словом греки называли людей, говоривших на непонятном им языке). Заселявшие большую часть Европы, они не знали рабства, долгое время сохраняли первобытнообщинные отношения, достаточно поздно подверглись христианизации, что позволило не прерывать и обогащать древние фольклорные традиции, наследуя их образную структуру, мифологию и менталитет родоплеменного сообщества. С появлением письменности на новых языках как раз это бесценное достояние и будет основным источником формирования национальной специфики литератур. В нашем кратком обзоре мы остановимся лишь на нескольких ранних памятниках мифопоэтической и героикоэпической направленности, не затрагивая иные жанры, например, лирическую поэзию бардов, скальдов, скопов.
Кельтские (ирландские) саги, формировавшиеся во II–VII вв., сюжетно были достаточно разветвленными, их создателями считаются филиды – древние хранители светской учености, сочинители боевых песен и похоронных плачей. Одновременно барды развивали лирическую традицию. Важнейшим циклом ирландских саг считается уладский (по имени одного из древних племен Северной Ирландии), где центральным эпическим героем выступает Кухулин. Показательной в этом цикле является сага «Угон быка из Куалинге», где изображается серия поединков Кухулина с вражескими богатырями. Основной повествовательный текст имеет много ответвлений, стихотворных вставок, в нем много мифологического, фантастического. Измученному герою на помощь приходит бог Луг в виде юного воина, свою поддержку ему предлагает воинственная фея Морриган. Когда же Кухулин ее отвергает, фея, превратившись в корову, яростно набрасывается на него. Центральным в саге становится бой Кухулина с его побратимом могучим богатырем Фердиадом, имевшим роговую кожу. Сражение длится три дня, и лишь применив одному ему известный боевой прием «рогатого копья», Кухулин убивает Фердиада. Коричневый бык из Куалинге уладов расправляется с белорогим быком их противников коннахтов и мчится, опустошая их земли, пока не разбивается о холм. Поскольку из-за его угона и началась война, теперь она теряет смысл, заключается мир, а улады захватывают большую добычу.
относят к IX–XII вв., хотя многое говорит о их более древнем происхождении, нежели «эпоха викингов» (IX–XI вв.). Они систематизированы в книге, получившей название «Старшая Эдда», в основу которой положена рукопись на пергаменте «Королевский кодекс», составленный, как считается, в XIII в. Наибольший интерес представляют эддические песни, отражающие мифологические представления древних скандинавов. Они в чем-то перекликаются с известными нам из античности, но заметно более приближены к реальной повседневности. Боги здесь могущественны, но не бессмертны, их поведение легко соотносимо с жизнью первобытного племени: нескончаемые войны с соседями, полигамия, захват добычи и постоянная угроза смерти. Все происходящее особенно жестко предопределено роковым предначертанием: вместе со всем миром боги погибнут в сражении с великанами, но потом снова возродятся уже для новой, счастливой жизни.
По функциям и по именам богов прослеживается увязанность эддической мифологии не только с античной, но и древнегерманской, что дает основание ученым говорить о ней как о германо-скандинавской. Верховный бог – Один, создатель мира и людей, он дарует победы и покровительствует отважным. Валькирии, крылатые воинственные дочери Одина, переносят погибших в сражениях героев в его дворец Вальхаллу и прислуживают им во время пиров с самим верховным богом. Большинству же суждено обретаться в трех мирах. Верхний мир (Асгард) – для богов, срединный (Мидгард) – для людей, подземный – царство мертвых (Нифльхейм), где правит великанша Хель (туда отправляются все, кроме уходящих в Вальхаллу). Древние корни песен просматриваются во многих, характерных для первобытнообщинных отношений явлениях. Например, группового брака: жена Одина богиня плодородия и деторождения Фригг в отсутствие мужа соблазняется его братьями. Дарующий людям мир и богатство бог Фрейр находится в кровосмесительной связи со своей сестрой, богиней любви и красоты Фрейей.
рыжебородым богатырем с неизменным каменным молотом – Мьелльниром. Особое место в эддическом пантеоне занимал бог Локи, находившийся в кровном родстве с Одином, но далеко не всегда на него похожий. Нередко он вступает с богами во враждебные отношения, насмехается над ними, проявляя злокозненный характер, хитрость и коварство. Он выступает в различных ипостасях, может быть незаменимым добытчиком-похитителем в интересах богов, а может действовать и в ущерб им.
Эпические песни «Старшей Эдды» включают ряд сюжетов, известных по общегерманским сказаниям о Сигурде (роговом Зигфриде) и кладе Нибелунгов. Им характерен высокий героический пафос, переосмысление крупнейших исторических событий времен великого переселения народов и эпохи викингов как родовой распри, мести за нарушение клятвенных обещаний. Таково трагическое повествование о великанше Брюнхильде, добивающейся смерти Сигурда, который виновен в нарушении данного обета жениться на ней и которого по-прежнему любит. Таковы кровавые развязки историй Гудрун, Гуннара и Хегни, кузнеца Велюнда. Судьба, обстоятельства ведут к гибели достойных, благородных героев. И в мифологических, и в героических песнях привлекает поразительная экспрессивность эддической поэзии, опирающейся на традиционный народно-поэтический арсенал, тонкое сочетание героики и обыденности, эпики и лирики.
Древненемецкое фольклорное наследие также представлено мифологическими и героическими песнями, о которых еще в I веке упоминает римский историк Тацит. В мифологических песнях рассказывалось о земнородном боге Туиско и его сыне Манне, от которого произошли родоначальники народа. Под ними подразумевались сыновья Манна – предки основных немецких племен. Но, пожалуй, более распространенными у воинственных германцев были песни, воспевающие их боевую походную жизнь, поединки, мужество отдельных героев. Это всегда воин, дружинник, совершающий подвиги во славу рода, представленный образцом физической силы и доблести.
«Песнь о Хильдебранде». В ее основу положены и события времен падения Римской империи, и распространенный в эпосе многих народов мотив случайного поединка отца и сына. Произведение почти лишено описательного элемента и представляет собой соответствующий воинскому ритуалу, полный героики и драматизма диалог. Старый Хильдебранд, начальник дружины Дитриха Бернского (Теодориха Веронского), готовится вступить в единоборство с сыном Хадубрантом, выросшим под властью Отахра (Одоакра) и теперь выступающим на его стороне. Обменявшись традиционными вопросами об имени, роде и племени, они начинают бой, поскольку Хадубрант не верит словам отца, подозревая хитрость «старого гунна». Чтобы не прослыть трусом, не пожертвовать воинской честью, не может уклониться от поединка и Хильдебранд. Конец песни утерян, но предполагают, что он содержит трагическую развязку – достойную гибель сына.
«Беовульф». В отличие от рассмотренных выше, это произведение большой эпической формы. Здесь развит описательный элемент, действие развертывается постепенно, повествование изобилует отступлениями, замедляющими рассказ о событиях. Основной сюжет поэмы формируется двумя самостоятельными линиями, объединенными темой борьбы с чудовищами, покушавшимися на мирную жизнь людей.
Датский король Хротгар, правнук первого правителя Скильда Скефинга, удачливый в битвах и в мирных делах, построил большую, богато украшенную палату для торжественных пиров – Хеорот («Оленья палата»). Вдруг на нее начинает нападать жившее в соседних болотах человекообразное чудовище Грендель (потомок Каина!), в течение двенадцати лет пожиравшее лучших воинов. Никто не мог с ним справиться, пока на помощь не пришел славный гаутский герой Беовульф. В жестокой схватке он смертельно ранит чудовище, вырвав у него руку, а затем убивает и явившуюся отомстить за сына мать Гренделя. После торжественного пира в блеске славы и с богатыми дарами от Хротгара он возвращается на родину, где через определенное время становится королем.
– повествование о достойном пятидесятилетнем правлении Беовульфа гаутскими землями. А когда они подверглись опустошительным набегам огнедышащего дракона, старый король до конца исполняет свой долг. В тяжелом единоборстве Беовульф убивает и это чудовище, но сам умирает от его ядовитых укусов. Поэма начинается траурной картиной похорон родоначальника датских королей Скильда Скефинга, а завершается торжественной сценой сожжения гаутского короля Беовульфа на погребальном костре и сооружения кургана над его могилой. Можно предположить глубокую символичность такой переклички двух линий: ушли вожди всего лишь дружественных племен, их же потомкам на новых землях суждено созидать единую англосаксонскую народность.
Великого (742–814), в 768 г. ставшего королем франков, а с 800 г. принявшего титул императора Священной Римской империи германской нации, в большей или меньшей степени определявшей жизнь Европы последующего тысячелетия. Эра «Каролингского возрождения», «Академия Карла Великого» не только обозначили первую серьезную попытку обращения к античной культуре на новой, христианской основе, но позволили выявить и сохранить большинство из известных нам литературных памятников. Несколько более ослабленный всплеск гуманистических и филологических изысканий дает в X в. «Оттоновское возрождение» при германских императорах Оттоне I Великом (912–973) и Оттоне II (955–983).