Т. А. Михайлова
ИРЛАНДСКОЕ ПРЕДАНИЕ О СУИБНЕ БЕЗУМНОМ ИЛИ ВЗГЛЯД ИЗ XII ВЕКА В VII
Вместо предисловия
Говорят, что силою аскезы
некоторым буддистам удается
в одном бобовом зерне
разглядеть целый пейзаж
Ролан Барт, S/Z
Наверное, данная работа не имеет, да и не может иметь определенного адресата. Скорее всего, им является сам автор. Слишком узок и слишком малоизвестен материал, на который автор опирается, и слишком широк круг проблем, которые он пытается поставить и в той или иной степени разрешить.
ирландской орнаментальной прозы и даже на низшем уровне структуры, языковом, являет собой некое монструозное нагромождение ранне-ново-поздне-средне-ирландских форм, перемежающихся безграмотными псевдоархаизмами. Вместо гладко причесанных христианским гребнем реликтов кельтской языческой мифологии с традиционными и привычными сюжетами и мотивами, плавно кочующими из одной саги в другую, мы видим странную фигуру то ли изгоя, то ли святого, то ли безумца, то ли мертвеца, с большим трудом поддающуюся интерпретации в традиционном мифопоэтическом духе... Сага повествует о вполне конкретном историческом событии, имевшем место в VII веке, однако реальная история предстает в тексте искаженной почти до неузнаваемости...
Безумие Суибне — очень странная сага, но при этом — удивительный текст. Смена времен, властей, культур, ценностных установок и религиозных представлений — все наложило свой отпечаток на его ткань, и как реставратор, отделяющий один слой росписи от другого на старой иконе, автор книги пытается расслоить текст, отделить поздние напластования от исконного сюжета, тщательно воссоздавая (или по крайней мере, пытаясь воссоздать) ту историческую, культурную и религиозную питательную среду, в которой зародилась и сформировалась как текст сага Безумие Суибне.
Эта книга, таким образом, не только и даже не столько о самой саге Безумие Суибне, сколько обо всем, что лежит за, под, над и вокруг этого текста, то есть, иными словами, об ирландской истории и культуре периода раннего и развитого Средневековья. И не только об этом.
Но все-таки в первую очередь, книга эта о Безумии как о тексте и о ее тексте как о культурном и историческом памятнике. Автор старался сказать о многом, но уверен, что сказал далеко не обо всем. Это и понятно — затронутый предмет поистине неисчерпаем и до конца, наверное, никогда не раскроет всех своих тайн.