1.
Охарактеризованный в предыдущей главе процесс разложения ренессансной культуры под натиском феодально-католической реакции достигает своей высшей точки в конце XVI в. Воинствующая католическая церковь начинает в это время жестокий террор против последних представителей гуманистического вольномыслия, критицизма и духа свободного научного исследования. Длинный список жертв «святейшей» инквизиции пополняется рядом славных имен выдающихся писателей, мыслителей и ученых.
В 1600 г. на костре инквизиции погибает знаменитый астроном, натурфилософ и писатель Джордано Бруно (Giordano Bruno, 1548—1600), автор комедии «Подсвечник» (1582), высмеивающей глупость, суеверие и педантизм, и сатирической аллегории «Изгнание торжествующего зверя», в которой осыпана ядовитыми сарказмами католическая церковь.
Двумя годами раньше братья иезуиты объявили сумасшедшим и приговорили к пожизненному тюремному заключению великого философа-утописта Томмазо Кампанеллу (Tommaso Campanella, 1568—1639), автора утопического романа-сатиры «Город солнца» (1602), написанного под влиянием «Государства» Платона и перекликающегося с знаменитой «Утопией» Томаса Мора.
—1642), продолжатель лучших традиций культуры Возрождения, которого инквизиция заставила отречься от учения Коперника.
К этому периоду разнузданной церковной реакции относится и деятельность последнего великого поэта итальянского Возрождения Торквато Тассо (Torquato Tasso, 1544—1595), отразившего с наибольшей полнотой крушение и распад гуманизма в обстановке того времени. Личность Тассо получила большую популярность благодаря поэтической легенде, сложившейся при его жизни и много раз разрабатывавшейся поэтами разных стран (Гете, Байроном, Батюшковым). Согласно этой легенде, Тассо был влюблен в принцессу Элеонору Эсте, сестру феррарского герцога Альфонса II; возмущенный такой дерзостью со стороны незнатного поэта, герцог велел посадить его в сумасшедший дом, где Тассо провел долгие годы, подвергаясь унижениям со стороны стражей. В итоге образ Тассо стал символом гения, гонимого людьми, которые считают его безумцем. Сейчас установлено, что несчастная страсть Тассо к принцессе Элеоноре является плодом вымысла и что Тассо был действительно психически болен. Он был очень нервным и впечатлительным человеком, испытавшим мучительный разлад между эпикурейскими и аскетическими настроениями, боявшимся впасть в ересь и стать жертвой инквизиции, болезненно переживавшим унижения, связанные с жизнью при дворе, которая противоречила его идеалу свободной, независимой поэзии. Все это расшатало нервы Тассо и развило в нем манию преследования, перемежавшуюся припадками буйного помешательства. Тассо явился жертвой тех болезненных настроений, которые развились в Италии времен феодально-католической реакции.
Торквато Тассо родился в Сорренто в семье известного эпического поэта Бернардо Тассо. Уже в детстве он проявлял большие способности к поэзии, но отец, знавший по собственному опыту необеспеченность положения поэта, заставлял его изучать право. Тассо учился в университетах Падуи и Болоньи, где занимался, помимо юриспруденции, богословием, философией и риторикой, изучал Ксенофонта, Аристотеля и Вергилия. Получив блестящее классическое образование, он сблизился с рядом видных гуманистов и заинтересовался вопросами теории поэзии. Уже в юности он написал трактат «Рассуждения о поэтическом искусстве и, в особенности, о героической поэме» (1564—1565), в котором дал обоснование собственным исканиям в области эпического жанра. В противоположность большинству итальянских теоретиков XVI в., противопоставлявших эпические поэмы в античном стиле рыцарским романам, Тассо утверждал, что рыцарский роман однороден с эпопеей. Этим он необычайно поднимал престиж средневековой рыцарской тематики, которую разрабатывали Пульчи, Боярдо и Ариосто; в то же время он настаивал на внесении в рыцарскую поэму классической правильности и единства действия. Он опирался здесь на ряд попыток сочетания рыцарской тематики и классической формы, сделанных в середине XVI в. Луиджи Аламанни («Аваркида») и Бернардо Тассо («Амадис»), в противовес попытке Триссино создать чисто классическую эпопею в гомеровском стиле («Италия, освобожденная от готов», 1547—1548). Тассо решительно выступил против педантизма Триссино, который копировал «Илиаду», механически заменяя языческих богов ангелами и т. д. Сам он тяготел к рыцарской романтике Ариосто, поддаваясь обаянию его блестящей фантазии и изящной, легкой формы.
Под непосредственным воздействием Ариосто возникла первая юношеская поэма Тассо «Ринальдо» (1562), в которой он обработал рыцарский фантастический сюжет согласно правилам классической поэтики. В отличие от поэмы Ариосто, в которой многочисленные эпизоды связаны между собой часто только внешним образом, Тассо стремится установить между ними внутреннюю связь. Кроме того, под влиянием изменившихся вкусов высшего итальянского общества времен феодально-католической реакции, он преодолевает фривольность Ариосто, его игривое, легкомысленное отношение к серьезным темам. «Ринальдо» имел большой успех и создал имя начинающему поэту, который с этого времени начал мечтать о создании большой национальной эпопеи, где были бы разработаны события мировой важности. Этот замысел, владевший поэтом в течение всей его жизни привел его впоследствии к созданию «Освобожденного Иерусалима».
В 1565 г. Тассо поступил на службу к кардиналу Луиджи Эсте, которому он посвятил своего «Ринальдо», и переехал в Феррару. Здесь он окунулся в блестящую придворную жизнь, в то же время не прекращая заниматься поэзией. Он сочинил множество лирических стихотворений, в которых изящная чувствительность сочеталась с необычайной мелодичностью. В сущности, подлинным призванием Тассо была лирика, несмотря на то, что в течение всей своей жизни он занимался эпической поэзией.
«Аминта» (1573), сочиненной для постановки при дворе Феррарского герцога Альфонса II, к которому он перешел на службу в 1571 г. «Аминта» является шедевром пасторального жанра, столь широко распространенного в итальянской литературе XVI в. В противоположность стремлению большинства своих предшественников к усложнению сюжетной схемы пасторали, Тассо разрабатывает в «Аминте» весьма несложную фабулу, возвращаясь к античным первоисточникам — к эклогам Феокрита и Вергилия. Он изображает историю любви «благородного» пастуха Аминты к «благородной» и неприступной нимфе Сильвии, подруге его детства, которая упорно отвергает его любовь и соглашается выйти за него замуж только после того, как он сделал попытку покончить с собой на основании ложного слуха о ее гибели.
Идея «Аминты» сводится к провозглашению могущества любви и тщетности сопротивления ей. Тассо сосредоточивает внимание не на внешних положениях, а на различных оттенках любви, которые он рисует с большой психологической тонкостью. Наряду с многочисленными реминисценциями из античной поэзии, в пьесе рассеяно немало намеков на жизнь и нравы феррарского двора. Простота, свежесть, непосредственность поэтической манеры Тассо противоречиво сочетаются с искусственностью отражаемого им придворного быта. Кое-где в «Аминте» Тассо противопоставляет подлинной простоте искусственность, искреннему чувству — аристократическую игру в любовь, но эти нотки тонут в типичной для пасторали XVI в. идеализации придворного быта.
«Аминты», прозрачная ясность слова и непревзойденная гармония стиха делают «Аминту» произведением ренессансного стиля. Но, с другой стороны, пастораль Тассо уже противостоит культуре Возрождения своей глубокой меланхолией и отсутствием той бурной динамики страстей, которая была присуща всему искусству Возрождения. На ней уже лежит отпечаток своеобразного мистицизма, характерного для периода феодально-католической реакции.
Несколькими годами позже «Аминты» возник второй шедевр итальянской пасторали «Верный пастух» (1585) Батиста Гварини (Battista Guarini). Эта пьеса уже выходит за пределы ренессансного стиля, знаменуя собой начало его разложения, которое в области изобразительных искусств принято называть маньеризмом. В отличие от простой фабулы «Аминты», пастораль Гварини обладает запутанной интригой. Действие развертывается в ней по трем переплетающимся сюжетным линиям (отношения трех пар влюбленных) и сочетает драматургические приемы трагедии (движущий мотив — веление судьбы) и комедии (недоразумения, путаницы, узнавание отцом сына, счастливый конец). Поэтический слог «Верного пастуха» отличается от простоты слога «Аминты» расточительной образностью, орнаментацией, изобилием внешних эффектов. Все это уже черты повой литературной эпохи.
2.
Закончив «Аминту», Тассо целиком отдался работе над задуманной им поэмой «Освобожденный Иерусалим», которую он завершил вчерне в 1575 г. С разрешения герцога Тассо отправился в Рим, чтобы показать свою поэму знатокам. Последние напали на Тассо за некоторые детали поэмы и потребовали ее переделки. Эта критика была воспринята самолюбивым поэтом весьма болезненно. Вскоре после этого его стали мучить сомнения, что в его, христианской эпопее слишком много чувственных, языческих элементов, противоречащих ее религиозному замыслу. Заподозрив себя в ереси, Тассо добровольно отдал свою поэму на суд инквизиции, и хотя последняя оправдала его, однако сомнения поэта не рассеялись. Тассо решил не печатать своей поэмы, пока не переработает ее. Однако в 1580 г. один почитатель напечатал 14 песней «Освобожденного Иерусалима» под названием «Готфрид», а в следующем году другой почитатель выпустил полное издание поэмы. Тассо протестовал и отрекся от поэмы, которая сразу после ее выхода в свет вызвала восторги одних читателей и нападки других. Недоброжелатели Тассо, в свою очередь, распадались на две группы: одни осуждали поэму за пронизывающий ее католический дух, другие, напротив, находили в ней слишком много светских, романтических мотивов.
«Освобожденный Иерусалим» усиливали мрачные, аскетические настроения, крепнувшие в Тассо с каждым годом. Под влиянием этих аскетических настроений Тассо приступил к решительной переработке своей поэмы, озаглавив ее вторую редакцию «Завоеванный Иерусалим» (1592). Он постарался изъять из поэмы весь ее языческий элемент, все романтические мотивы; но вместе с ними из поэмы исчезли и ее художественные красоты. Главной задачей Тассо в этой второй редакции явилось поэтическое выражение богословских идей, извлеченных из сочинений блаженного Августина и Фомы Аквинского. Но эта попытка не увенчалась успехом. Превратившись в конце жизни в ортодоксального католического поэта, Тассо пережил глубокий творческий упадок. Об этом упадке свидетельствует, помимо «Завоеванного Иерусалима», также клерикальная поэма «Сотворенный мир» (1594, изд. 1600).
«Освобожденного Иерусалима», отвергнутая поэтом редакция его поэмы получила широчайшее распространение и сразу была признана одним из наиболее замечательных поэтических произведений итальянской литературы. Задача поэмы вполне гармонировала с настроениями итальянского общества времен католической реакции. Она заключалась в показе величия и могущества христианской веры путем изображения столкновения двух культур — языческой и христианской. Тема поэмы—осада и взятие крестоносцами Иерусалима — имела политическую актуальность в связи с водворением в Европе турок, закрывших итальянской торговле выход на Восток.
С другой стороны, изображенная в поэме борьба христиан с «неверными» ассоциировалась в сознании современников Тассо с происходившей в это время борьбой католизации против реформации. Таким образом, предпринятая Тассо романтизация крестовых походов и подвигов христианских рыцарей была вполне своевременной. Если предшественники Тассо в области эпического жанра во главе с Ариосто повествовали о подвигах христианских рыцарей в. игривом, ироническом тоне, то Тассо трактует о них серьезным тоном и дает им чисто религиозную мотивировку.
Центральным персонажем поэмы является Готфрид Бульонский, стоящий во главе войска крестоносцев, которое завоевало большую часть Малой Азии и осадило Иерусалим, находящийся в руках «неверных». Осада Иерусалима предпринята по велению бога, сообщенному Готфриду архангелом Гавриилом. Божественное провидение руководит подвигами христиан, тогда как язычники повинуются демонам ада. Таким образом, борьба происходит, в сущности, между высшими силами, а люди являются только исполнителями их предначертаний. В течение долгого времени Готфриду не удается победить сарацин, несмотря на героизм его воинов, пока, наконец, вмешательство небесных сил не обеспечивает победу христианам.
Такова сюжетная канва поэмы, в которой нетрудно заметить влияние эпической структуры «Илиады» и «Энеиды». Однако подражание античным эпопеям переплетается в поэме Тассо с воздействием «Неистового Роланда», по образцу которого Тассо вплетает в сюжет своей поэмы многочисленные романтические эпизоды. Эти эпизоды — сентиментальные, элегические и идиллические — являются наиболее интересными и художественно полноценными элементами поэмы. Такова во II песни поэмы трогательная история Олинда и Софронии, двух влюбленных, из которых каждый самоотверженно признает себя виновным в похищении образа богоматери, перенесенного по приказу султана Аладина в мечеть и чудесным образом исчезнувшего; они оба восходят на костер, чтобы спасти христиан от преследований Аладина. Такова в VII песни история бегства прекрасной саранцинки Эрминии, влюбленной в христианского рыцаря Танкреда и находящей приют у пастухов, ведущих невинную жизнь на лоне природы; как настоящая пасторальная героиня, Эрминия поверяет эхо грустную историю своей любви к Танкреду. Таково в XVI песни описание волшебных садов Армиды, в которых рыцарь Ринальдо забывает обо всем в объятиях волшебницы.
исполнил свой долг, он не в силах заставить себя забыть прекрасную язычницу, так же как и она не может заставить себя возненавидеть Ринальдо. Последняя встреча Ринальдо и Армиды в пустынном месте, где несчастная Армида собирается пронзить грудь отравленной стрелой, а Ринальдо удерживает ее от самоубийства, признавая себя ее рыцарем и рабом и умоляя ее перейти в христианство, — показывает всю остроту идеологических противоречий в сознании Тассо. В столкновении христианского аскетизма с языческой чувственностью побеждает, в сущности, последняя, и поэзия страсти получает перевес над поэзией религиозного долга. Намечаемый в конце поэмы переход Армиды в христианство является своеобразной отпиской, при помощи которой Тассо все же удается обеспечить реальную победу христианским идеалам.
Другой пример такого же компромиссного разрешения идеологических противоречий дает история отношения Танкреда и прекрасной сарацинской девы-воительницы Клоринды. Танкред влюбляется в Клоринду точно так же, как Ринальдо влюбляется в Армиду. Однако их любовь имеет трагический исход: Танкред сражается с Клориндой у стен Иерусалима и, не узнав ее в темноте, наносит ей смертельную рану; умирающая Клоринда просит Танкреда окрестить ее перед смертью. Такая благочестивая концовка не может затенить чувственного, языческого элемента, который по существу побеждает христианский в чисто художественном плане.
Изображая любовные сцены, Тассо остается в своей стихии; их сентиментальный лиризм, напоминающий поэтическую манеру «Аминты», в высшей степени соответствовал характеру поэтического дарования Тассо. Когда же Тассо пытается подняться на высоту стиля героического эпоса, он вынужден форсировать звук, впадая в натянутую декламационность и аффектацию. В итоге Тассо не удалось создать настоящую христианскую героическую эпопею как в силу особенностей его дарования, так и потому, что творческие возможности Италии в этот момент уже иссякли — феодально-католическая реакция не могла создать полноценной героической поэзии.
поэзия Возрождения в последний раз ярко вспыхивает, перед тем как навсегда погаснуть в обстановке социально-политического упадка и культурной деградации, характеризующих Италию XVII в.