Троянский конь принца Датского
При встрече с актерами Гамлет просит одного из них:
... давайте сразу же монолог (speech); ну-ка, покажите нам образец вашего искусства; ну-ка, страстный монолог (passionate speech).
На вопрос Первого актера:
Какой монолог (what speech), мой добрый принц?
Гамлет уточняет:
Я слышал, как ты однажды читал монолог (a speech), но только он никогда не игрался; а если это и было, то не больше одного раза; потому что пьеса, я помню, не понравилась толпе...
И далее:
Один монолог (one speech) я в ней особенно любил; это был рассказ Энея Дидоне; и главным образом то место, где он говорит об убиении Приама. Если он жив в вашей памяти, начните с этой строки; позвольте, позвольте.
(II, 2)
И Гамлет сам начинает читать монолог, напоминая его актерам:
«Косматый Пирр — тот, чье оружье черно, (1)
Как мысль его, и ночи той подобно, (2)
Когда в зловещем он лежал коне, — (3)
Свой мрачный облик ныне изукрасил (4)
Еще страшней финифтью; ныне он — (5)
Сплошная червлень; весь расцвечен кровью (6)
Мужей и жен, сынов и дочерей, (7)
Запекшейся от раскаленных улиц, (8)
Что льют проклятый и жестокий свет (9)
Обросший липким багрецом, с глазами, (11)
Как два карбункула, Пирр ищет старца (12)
Приама». (13)
(II, 2)
Здесь монолог прерывается, Гамлет не дочитывает его до конца. Он произносит двенадцать строк и обрывает чтение на середине тринадцатой строки — монолог «хромает» на Приаме, троянском царе, муже Гекубы, — перед убийством его Пирром. Точная параллель к прерванному монологу Луциана в момент убийства Гонзаго.
Гамлет произносит дюжину полных строк монолога Энея или «чертову дюжину неполных», после чего сам прерывает себя (!) и просит актера:
Так, продолжайте вы.
Актер продолжает чтение с середины той строки, на которой остановился Гамлет:
«Вот его находит он
Вотще разящим греков; ветхий меч,
Руке строптивый, лег, где опустился,
Не внемля воле; Пирр в неравный бой
Спешит к Приаму; буйно замахнулся;
Уже от свиста дикого меча
Царь падает. Бездушный Илион,
Как будто чуя этот взмах, склоняет
Горящее чело и жутким треском
Пленяет Пирров слух; и меч его,
Вознесшийся над млечною главою
Маститого Приама, точно замер.
И словно чуждый воле и свершенью,
Бездействовал.
Но как мы часто видим пред грозой —
Молчанье в небе, тучи недвижимы,
Безгласны ветры, и земля внизу
Тиха, как смерть, и вдруг ужасным громом
Разодран воздух; так, помедлив, Пирра
Проснувшаяся месть влечет к делам;
И никогда не падали, куя,
На броню Марса молоты Циклопов
Так яростно, как Пирров меч кровавый
Пал на Приама.
Прочь, прочь, развратница Фортуна! Боги,
Вы все, весь сонм, ее лишите власти;
Сломайте колесо ей, спицы, обод —
И ступицу с небесного холма
Швырните к бесам!»
(II, 2)
Длинно? Но сколько здесь образов, связанных с сюжетом трагедии Шекспира!
«Пленяет Пирров слух» — в английском — «Takes prisoner Pirrhus' ear», т. е. «Берет ухо Пирра в плен». «Ухо» связано в «Гамлете» с убийством: Клавдий вливает яд в ухо спящему отцу Гамлета.
«бездействием» Пирра и действенным «бездействием» принца Датского.
Патриарх шекспироведения Артур Джонстон обращает внимание на то, что Пирр является мстителем за два преступления Париса, сына Приама, — за похищение Елены Прекрасной и убийство Ахилла, отца Пирра. Гамлет тоже должен отомстить Клавдию за двойное преступление: за убийство отца и соблазнение матери-королевы.
Всего Актер произносит тридцать строк монолога, пока Полоний не прерывает его презрительной прозаической репликой: «Это слишком длинно».
Поэтический монолог Актера, как и монолог Луциана, прерывается1. И снова — «презренной» прозой. И снова — Полонием (вспомним, что представление «Мышеловки» репликой «Прекратите игру!» прерывает именно он).
В ответ на слова Полония о «длине» монолога Гамлет язвительно бросает: «Это пойдет к цирюльнику, вместе с вашей бородой...» Обычно эта реплика трактуется как предвестие гибели Полония. Но, может быть, у нее есть и другой — скрытый — смысл?
А что, если это — впервые озвученное Гамлетом намерение сократить рассказ Энея и переделать его в собственный монолог?
Рассказ Энея об убийстве Приама должен был напомнить Гамлету об убийстве отца.
По мнению комментаторов, в частности Дж. Буллоу, литературным источником для монолога Энея в «Гамлете» Шекспира могла быть пьеса Марло и Нэша «Трагедия Дидоны, Царицы Карфагена». В ней рассказ Энея напоминает соответствующий отрывок из «Энеиды» Вергилия2.
Монолог Актера, читающего монолог Энея, близок к версии Вергилия, но Шекспир наверняка знал и «Трагедию Дидоны». И у Шекспира, и у Марло и Нэша Приам падает от свиста Пиррова меча.
Интересно, что в шекспировской версии Пирр — «с глазами, как два карбункула». А в «Трагедии Дидоны» говорится о «глазах Мегеры», которая изображалась с налитыми кровью глазами3.
Шекспир обрывает сюжетное повествование в рассказе «своего» Энея на сцене убийства Приама («Пирров меч кровавый пал на Приама»), в том месте, где Эней Вергилия произносит:
Милого образ отца мне представился в это мгновенье,
Ибо я видел, как царь, ровесник ему, от удара
Страшного дух испустил4.
Картина смерти Приама вызвала в Энее страх за судьбу собственного отца.
«помнил» эту сцену из «Энеиды», такой же ужас при мысли об убийстве своего отца5.
Примечания
1. Шекспир несколько раз повторяет один и тот же ход — прерывание спектакля через «актуализацию» предмета рассказа. Так, рассказ о Призраке прерывается его явлением, рассказ о приезде актеров — их приходом к Гамлету.
2. Narrative and Dramatic Sources of Shakespeare / Ed. by G. Bullough. Columbia University Press. 1973. Vol. VII. P. 37.
— одна из трех эриний, богинь мести и кары. Эринии изображались с налитыми кровью глазами, так как они родились из капель крови, упавших на землю при оскоплении Урана.
—562.
5. Энея и Гамлета объединяет скрытая метафора, связанная с «облаком». Эней, сын Анхиза и Афродиты, женатый на дочери Приама, во время поединка с Ахиллесом был окружен непроницаемым облаком, что спасло его от гибели. Гамлет, как и античный герой, «окутан тучей». Он «непроницаем» для окружающих.
Вместе с уцелевшими троянцами Эней отправляется на корабле в странствование, которое и составляет предмет повествования в поэме Вергилия. И Гамлет вынужден отправиться в морское путешествие в Англию, которое потом (в конце трагедии) становится темой рассказа о его «чудесном» спасении.