Факт шестой
Титульный лист комедии «Тщетные усилия любви», 1598 год:
«A Pleasant Conceited comedie called Loves Labors Lost. As it was presented before Her Highnes this last Christmas. Newly corrected and augmented by W. Shakespere.
Imprinted at London by W[illiam] W[hite] for Cutbert Burby. 1598».
«Славно придуманная комедия, называемая Тщетные усилия любви. Как она была представлена перед Ее Величеством в минувшее Рождество. Заново исправленная и дополненная У. Шекспиром.
Напечатано в Лондоне У[ильямом] У[айтом] для Катбера Барби. 1598»42.
Так впервые имя Шекспира без изысков вроде дефиса украсило вышедшее из печати драматическое произведение. Между ним и двумя поэмами промежуток в четыре года, когда не публиковалось ничего под той же фамилией. Вольности Эндрю Уайса увидели свет тогда же. Чем вызван перерыв? Ответ дает все тот же Фрэнсис Мерез. Его «Палладиа Тамес» уже знакомый нам Катбер Барби зарегистрировал в гильдии печатников и книгоиздателей 7 сентября 1598 года. Посмотрим на пьесы, перечисленные в ней, выведя за скобки исторические хроники: «Господа из Вероны», «Комедия ошибок», «Тщетные усилия любви», «Вознагражденные усилия любви», «Сон в летнюю ночь», «Венецианский купец», «Тит Андроник» и «Ромео и Джульетта». Нам известно содержание семи из восьми. Под вопросом — фабула «Вознагражденных усилий любви».
Что сразу же бросается в глаза? По культурному влиянию на автора пьесы, за исключением «Тщетных усилий любви», делятся на две части — античную и итальянскую. Три сочинялись под воздействием классического наследия Древней Греции и Рима, три — под впечатлением современной Шекспиру Северной Италии. Когда написаны «Тит Андроник» и «Комедия ошибок», мы выяснили выше. Первое издание «Ромео и Джульетты», весьма несовершенное, датируется 1597 годом. Издатель Джон Дантер на титуле отметил, что трагедия прежде «часто (с большим успехом) исполнялась публично» слугами лорда Хансдона.
Этот лорд Хансдон — сын лорда-камергера Генри Хансдона Джордж Кэйри. Отец умер 23 июля 1596 года. Пока королева не пожаловала нового барона в лорды-камергеры 17 марта 1597 года, театральную компанию вельможи так и называли — «слугами лорда Хансдона». Иными словами, премьеру «Ромео и Джульетты» Кемп с товарищами сыграл не раньше лета — осени 1596 года.
«Венецианский купец» в ее репертуаре появился немногим позже. 22 июля 1598 года печатник Джеймс Робертс (Robertes) оплатил право на первый тираж пьесы, принадлежавшей труппе лорда-камергера Джорджа Хансдона43. Очевидно, «Веронцы» сочинены в том же промежутке 1596—1598 годов.
Вывод напрашивается сам собой: Шекспир в период между январем 1595 — осенью 1596 года посетил север Италии! Впечатления от путешествия туда и вдохновили драматурга на североитальянский цикл. В первом фолио (1623 год), в разделе «Комедии», в тексте «Двух веронцев», на странице двадцать семь, имеется характерная ошибка: Спид, слуга веронца Валентина, приветствует Лонса, слугу веронца Протея, с приездом в Падую, хотя оба находятся в Милане. По сему недоразумению видно, с какой бережностью издавался шекспировский сборник. Разумеется, составители не могли не обнаружить оплошности драматурга. Но ведь так написал сам гений!
Бытующая в литературе версия о промахе издателей неубедительна. Слишком разные топонимы Милан и Падуя, чтобы их перепутать. Да и выделение «ошибки» курсивом сродни полупризнанию: публикаторы умышленно не внесли в текст коррективы. Между прочим, аналогичная оплошность имеется в «Венецианском купце»: Порция, главная героиня, отсылает Бальтазара к Беларио в Мантую, хотя реально доктор права живет в Падуе. Как ни странно, Шекспир описку в прижизненных изданиях комедии не исправил, почему она и сохранилась в первом фолио, естественно, без всякого выделения курсивом. Как оба казуса возникли, можно догадаться. В момент работы над «Веронцами» драматург вспомнил о чем-то, случившемся с ним в славном на всю Европу «рассаднике наук» («nurserie of Arts»). А когда сочинял «Венецианского купца», на мгновение отвлекся на что-то, связанное с Мантуей. И вот результат...
Впрочем, куда интереснее иной факт. Место действия всех трех итальянских драм географически крайне сжато. Автор избрал для них небольшое территориальное пространство между Венецией, Вероной, Миланом и Мантуей. Причем «столица» шекспировской Италии — Верона. В ней начинается комедия «Два господина из Вероны» и разворачивается сюжет трагедии о Ромео и Джульетте. Милан — основная площадка «Веронцев», Мантуя — вспомогательная и в той и в другой. Если не считать вышеуказанной описки, Падуя, расположенная на полпути от Венеции до Вероны, в этих пьесах не фигурирует. Зато значится в «Венецианском купце» в качестве места жительства Белларио. А еще Падуя всплыла в комедии «Много шума из ничего» как родина весельчака Бенедикта. Она написана в том же 1598 году и... не в рамках выше названного цикла. Ведь Мессина, где коварный брат принца Арагонского оклеветал невинную Геро, раскинулась у южной оконечности Апеннинского полуострова, в Сицилии, в ту пору испанской. Те края Шекспир явно не посещал, ибо по содержанию драмы не чувствуется знание им реальной Сицилии. Аналогичная ситуация и с текстом иллирийской «Двенадцатой ночи». Реальная Иллирия (восточное побережье Адриатического моря) для автора — понятие довольно абстрактное.
— живые (рассказ о Милане слишком лаконичен). Драматург в курсе многих обычаев и малоизвестных деталей. От традиции дарить блюдо с голубями («a dish of Doues») хозяину сына-слуги и приглашать двух свидетелей на обряд обручения до венецианского словечка traghetto, которое им неточно воспроизведено по памяти в «Венецианском купце» как tranect (паром). Наш герой прекрасно осведомлен об особенностях интерьера дворцов севера Италии (описание дома Гремио в «Укрощении строптивой») и о времени пути от Падуи до пристани Фусано, от которой суда с пассажирами и грузами (те самые «трагетто») отплывали в Венецию. А еще он видел работягу («Iobbe»), мраморного горбуна Гоббо («Il Gobbo di Rialto») в Венеции на площади близ моста Риалто, и шедевр Корреджо «Юпитер и Ио» в миланском особняке Помпея Леони, сына знаменитого скульптора Леоне Леони (Leone Leoni, 1509—1590). Полагаю, излишне добавлять, что первый более или менее подробный путеводитель по достопримечательностям Венеции Льюиса Льюкенора (Lewkenor, 1560—1627) в Англии увидел свет в 1599 году, а каталогов картин из частных собраний итальянцев в Лондоне в ту пору не было... Впрочем, в «путеводитель» Льюкенора, как и в знаменитый «Мир слов» Джона Флорио, Шекспир, похоже, совсем не заглядывал, коли так и не исправил ни в кварто 1600 года, ни в рукописи «Венецианского купца» (первое фолио) искажение tranect на правильное traghetto (в «Мире Слов» см. с. 427; у Льюкенора в «The Commonwealth and Gouemment of Venice» — с. 190).
— не приморские порты. Однако и Шекспир не утверждает того же. Напротив, судя по оговорке Лонса во втором акте («if the Riuer were drie» — «если бы река пересохла»), он с господином добирался до соседнего города не по соленой, а по пресной воде. Обратите внимание, какой артикль и какая буква употреблены для обозначения реки. Определенный и заглавная, то есть Лоне имел в виду какой-то конкретный речной путь или конкретную сеть рукотворных каналов, в тот период, да и сейчас достаточно широко распространенных на севере Италии44.
А как же Падуя? Три мимолетных упоминания о городе в трех итальянских комедиях выдают пристрастность барда к «рассаднику наук», центру университетского образования в Венецианской республике. Следовательно, должна быть и пьеса, посвященная ему. Как мы знаем, таковая есть — «Укрощение строптивой», действие которой происходит в Падуе. Мерез о ней не осведомлен... Не осведомлен ли? В его списке имеются какие-то «Вознагражденные усилия любви». Шекспироведы спорят, о чем пьеса. Одни ее считают утраченной, другие — псевдонимом драмы, всем хорошо известной по первому фолио. Большинство оптимистов склоняются к тому, что это — легендарная история о поединке Катарины с Петруччио. Правда, не очень уверенно. Хотя они правы.
Вернемся к комедии «Много шума из ничего». Чем примечательно произведение? Ослаблением итальянских мотивов. Созданная примерно через год-полтора «Двенадцатая ночь» станет последней комедией с данью уважения Италии. Последней трагедией будет «Отелло». И все, после того Шекспир словно охладел к той стороне земли. Не посвятит ей ни одного сюжета. Посему очевидно, что насквозь итальянское «Укрощение строптивой» появилось до или сразу после предельно итальянизированного «Венецианского купца», то есть не позже 1598 года (в «Ромео и Джульетте» подлинного итальянского колорита еще нет, в «Двух веронцах» его совсем мало). И пройти мимо списка Мереза эта драма не могла. Она в нем, но под иным заголовком. А почему, мы поймем, когда снова заглянем в дневник Хенслоу и уточним, какую пьесу в театре Ньюингтон-Батс сыграли 11 июня 1594 года — «The taming of a Shrew» («Укрощение строптивой»). После 13 июня произведение, как и «Тит Андроник», исчезло из репертуара труппы Аллейна. Трагедию Кемпу принес Шекспир. А комедию? Та прежде исполнялась актерами графа Пембрука. Уж не супруга ли лорда, хозяйка Уилтон-хауса, позаботилась о том, чтобы пьесу заполучила новая театральная компания?!
Опять же Катбер Барби опубликовал данный вариант «Укрощения строптивой» летом 1594-го, повторно — в 1596-м, а в третий раз Николас Линг (Ling) — в 1607 году. С местом действия в Афинах, главными героями Ферандом, принцем Сестуским Аврелием, дворянином Полидором, другом принца, тремя дочерьми купца Альфонса — Катериной, Филеной и Эмелией45«Тщетные усилия любви» к тому моменту были написаны. По аналогии и родилось новое заглавие — «Вознагражденные усилия любви». А каноническое возникло по прошествии многих лет.
«интерлюдий и трагедий» коммерсант перечислил по порядку, в столбик: «Монах Бэкон», «Венецианский купец», «Укрощение строптивой», «Умение распознать мошенника», «Умение распознать честного человека», «Бесплодные усилия любви», «Вознагражденные усилия любви», «Метаморфозы» Овидия46.
Сенсация спровоцировала ученые споры, увенчавшиеся неутешительным вердиктом: «Вознагражденные усилия любви» — не тождественны «Укрощению строптивой», а являются какой-то другой, потерянной комедией Шекспира. Если так, то почему в первом фолио название не такое же, как на титульном листе издания 1594 года, в дневнике Хенслоу и отчете Ханта? Причем изменение минимально: вместо артикля a стоит артикль the. Не «a Shrew», но «the Shrew». Будь Шекспир автором и той и другой, нужда в подобной корректуре, конечно же, отсутствовала бы. Вспомните, какое добавление у тех же «Тщетных усилий любви» на титульном листе 1598 года: «Заново исправленная и дополненная». Ничто не мешало барду точно так же поступить и с собственным перелицованным на итальянский манер афинским «Укрощением строптивой». А вот если оба произведения принадлежали двум разным людям, это надлежало подчеркнуть, и фокус с артиклем — оптимальный вариант. Исправление пустяковое, а смысл каждое приобретало свой, особенный. Ранняя версия теперь читалась как «Укрощение одной строптивой», поздняя — «Укрощение этой строптивой». Благодаря возникшему различию потребность в первоначальном заголовке отпала и, понятно, редакторы фолианта 1623 года от него отказались.
Как выяснили дату сочинения «Много шума из ничего»? С помощью Кемпа. Осенью 1600 года Эндрю Уайс и Уильям Аспли обнародовали текст, в который вольно или невольно вкралась ошибка. В четвертом акте в одной из сцен реплики, произносимые персонажем по прозвищу Догберри, вдруг пометили фамилией реального человека — Кемпа, несомненно, выступавшего в этой роли. Кстати, при издании первого фолио оплошность не исправили. Значит, погрешность все-таки допустил автор...
«Девять изумительных дней Кемпа» («Kemps nine daies wonder») о гастрольной поездке знаменитого комика из Лондона в Норидж (Норрич; Norwich) в течение Великого поста 1600 года (февраль — март). Выехал он туда в сопровождении трех помощников, не членов труппы лорда-камергера, и с программой не драматической, а балаганной — танцами Робин Гуда. Судя по сему «журналу», Кемп покинул театральный коллектив, сформированный им в 1594 году.
«слуг лорда-камергера» как минимум с лета 1598 года не в «Театре» Бэрбеджа, а в соседней «Куртине». Это следует из сборника сатир Джона Марстона «Бич подлости» («Scourge of Villainy»), опубликованного в 1598-м (взнос за нее оплачен 8 сентября). В нем упоминается трагедия «Ромео и Джульетта», популярность которой «обеспечена аплодисментами Куртины» («warranted by Curtain plaudities»).
Во-вторых, в 1600 году Роберт Армин (Armin), преемник Кемпа в амплуа шекспировского шута, обнародовал свою книгу «Дурак на дураке» («Foole vpon foole»). Себя на титульном листе он представил так: «Clonnico de Curtanio Snuffe» («Клоун Куртины Огарок»; Огарок — в смысле «коротышка»). В 1605 году его труд переиздали. Теперь на титуле напечатали: «Clonnico del mondo Snuffe» («Клоун земного шара Огарок»). Иными словами, Армин попал в труппу лорда-камергера до того, как та осенью 1599-го обосновалась в новом театре «Земной шар» («Глобус», «Globe») на южном берегу Темзы, подле «Розы» Хенслоу, и, кстати, в здании, построенном из материалов старого «Театра», разобранного Бэрбеджем 28 декабря 1598-го47.
Таким образом, знаменитый комик мог играть Догберри (в русской транскрипции Кизил) максимум до весны 1599 года. «Палладиа Тамиа» Фрэнсиса Мереза в гильдию книгоиздателей принесли 7 сентября того же года. Отсюда и вытекает, что «Много шума из ничего» увидели свет ориентировочно осенью 1598-го. После разрыва с Кемпом и приглашения вместо него Роберта Армина «слуг» лорда-камергера возглавил Ричард Бэрбедж, а Шекспир вместо комедий стал чаще писать трагедии...
— «Сон в летнюю ночь». Учитывая все вышеизложенное, ясно, когда она написана Шекспиром. До отъезда на континент. Место действия здесь — Афины и близлежащий лес. Имена главных героев — греческие. Драматург явно все еще под влиянием классической, античной литературы, и в первую очередь Овидия. В пьесе группа актеров-дилетантов ставит интерлюдию о Пираме и Фисбе (четвертая «книга» «Метаморфоз»), Елена сравнивает себя и возлюбленного Деметрия с Аполлоном и Дафной, во время шутовского спектакля звучат искаженные имена Леандра и Эро (Лемандр и Елена), Цефал и Прокрис (Шафалус и Прокрус). Кроме того, чувствуется, что «Комедию ошибок» бард закончил совсем недавно и под впечатлением ее успеха не преминул использовать прием с путаницей в новом произведении.
В конце 1594 или начале 1595 года «Сон в летнюю ночь» попала на сцену. Простонародный юмор неуклюжей труппы ремесленников намекает на то, кому монологи опять же в прозаической форме предназначались — товариществу Кемпа. Кстати, на Рождество 1594 года компания барона Хансдона исполнила перед королевой две комедии. Скорее всего, то были «Комедия ошибок» и «Сон в летнюю ночь». Вторая вовсе не приурочивалась к какой-то из аристократических свадеб, как принято считать в шекспироведении, ибо Шекспир не воспел, а высмеял брак. Скоропалительный.
— две молодежные и одну умудренную жизненным опытом. Как выглядит в пьесе старшее поколение — союз герцога Афинского Тезея и царицы амазонок Ипполиты? Вполне достойно и уважительно. Их любовь у автора вызывает доверие и почтение. А вот стремление Лизандра и Деметрия быстрее жениться на Гермии легкомысленно и неосновательно. Право на священные узы надо заслужить, выстрадать, если хотите. В итоге оба кавалера пережили воздействие волшебного сока и припадок помешательства. Безусловно, со стороны (из зрительного зала) двое сумасшедших, бросивших в одночасье свою «невесту», чтобы тут же соперничать в ухаживаниях за другой барышней, смотрелись уморительно. И поневоле ровесники высмеянных персонажей задумывались над тем, а стоит ли по примеру этих бедолаг торопиться с венчанием. А вдруг и с ними произойдет та же курьезная метаморфоза...
Кто являлся прототипом Лизандра и Деметрия, читатель, возможно, уже догадался. Разумеется, Уильям Стэнли, 6-й граф Дерби, и Эдуард Рассел, 3-й граф Бедфорд. Гермия — Елизавета де Вер, а Елена — тринадцатилетняя Люси Харингтон, племянница Мэри Пембрук (отец девушки, Джон Харингтон, приходился графине двоюродным братом). Предупредить молодого человека, внезапно увлекшегося родственницей могущественной леди, о пагубности не проверенной временем любви и постарался Шекспир. Увы, напрасно. И потому, что тот не прислушался к совету, и потому, что супружество оказалось счастливым, длилось свыше тридцати лет и завершилось кончиной обоих чуть ли не в один день, в мае 1627 года.
«No doubt, they rose vp early, to obserue The right of May and hearing our intent came heere...» («Несомненно, они поднялись рано, чтобы соблюсти майские обряды, и, узнав наши намерения, пришли сюда...») И какое совпадение? 2 мая 1594 года сорокалетняя мать Генри Уритсли, графиня Мэри Саутгемптон, вышла замуж за шестидесятилетнего Томаса Хениджа (Heneage), казначея комнаты королевы, вице-камергера королевского двора и канцлера герцогства Ланкастерского. Лорд овдовел в ноябре 1593 года и, в принципе, поступил под стать молодежи, женившись повторно через полгода. Однако сановник имел одно оправдание — солидный возраст, превращавший любой испытательный срок в непозволительную роскошь. И верно, отчим графа Саутгемптона скончался 17 октября 1595 года...48
Лейтмотив «Сна в летнюю ночь» прост: поспешный брак — удел стариков; юности, крайне эмоциональной, переменчивой в настроениях и пристрастиях, лучше обождать. Шекспир посредством комедии надеялся убедить Эдуарда Бедфорда не уподобляться Хениджу и отсрочить свадьбу, чтобы проверить, насколько крепка его сердечная привязанность к девочке-подростку, и не совершить ошибку, которую после священной церемонии исправить почти нельзя. Когда молодой человек призыв проигнорировал и женился, драматург ему же адресовал порицание, скрытое в «Тщетных усилиях любви». Французская маска Бедфорда — принц Генри I Орлеан-Лонгвиль — погиб при осаде Амьена 29 марта (8 апреля) 1595 года, о чем, несомненно, Шекспир знал, когда принимался за комедию. Знал о том и Бедфорд, расшифровавший послание от друзей без труда: отныне они считали его тоже безнадежно погибшим...
Потому-то граф, отдалившийся от «выживших» — «идеального юноши» («well accomplisht youth») Дюмена (Саутгемптона) и «насмешника» («merrier man») Бирона (Ратлэнда), — в развязке истории о трех холостяках не участвовал. А поведал о ней Шекспир, конечно же, в комедии «Много шума из ничего». Кроткий красавчик из Флоренции Клавдио, обвинивший в распутстве Геро, очень похож на Дюмена, графа Саутгемптона. Кого изображает насмешник из Падуи Бенедикт? Определенно, графа Ратлэнда, он же Бирон. Их партнерши, следовательно, Геро — Елизавета Вернон (Vernon), двоюродная сестра дона Педро (графа Эссекса), а Беатриче — Елизавета Сидни, племянница Мэри Пембрук и падчерица Эссекса.
— 1598 — неслучаен. 3 сентября при английском дворе разразился скандал. Елизавете 1 сообщили о беременности фрейлины Елизаветы Вернон и совершенном на днях тайном венчании девицы с отцом ребенка, графом Саутгемптоном, вернувшимся после обряда к месту службы — в Париж. Разгневанная королева распорядилась виновника вызвать из Франции на родину, а молодую графиню заключить во Флотскую тюрьму, правда, в комфортабельной камере. Там она и родила в первых числах ноября девочку, названную Пенелопой. Вечером 10 ноября к ней присоединился и возвратившийся наконец с континента муж. Как ни старался он отсидеться за границей, вымаливая через влиятельных друзей и знакомых высочайшее прощение, государыня не смилостивилась и засадила вертопраха за решетку. Впрочем, ненадолго. В конце месяца супружескую чету отпустили на свободу49.
«Много шума из ничего». И понятно, почему Геро выпало пережить бесчестье, а Клавдио — пройти через раскаяние и обещание жениться на мнимой племяннице Леонато, то есть на той же Геро. Имеет свое объяснение и странный финал комедии, когда Бенедикт всеобщую готовность отправиться в церковь и провести две свадебные церемонии расстраивает неуместным призывом потанцевать еще. Так ведь и Ратлэнд компанию другу не составил, а «протанцевал» на воле дополнительно полгода, прежде чем в марте 1599-го обвенчался со своей избранницей — юной Елизаветой Сидни.
Примечания.
42. SD. P. 32.
43. SD. P. 26, 31, 32; RCS. 1876. V. 3. P. 122, 125.
—281, 290, 291; Brown Ch. Shakespeare's autobiographical poems. London, 1838. P. 105—110; Folio I. P (comedies). 1. P. 25, 167, 168, 177.
45. HD. P. 17; The taming of a Shrew. The first quarto. 1594. London, 1886. Р. Х, XIV, 1—3, 8—11.
—15, 31.
47. Kemps nine daies wonder. London, 1840. P. 1—19; RCS. V. 3. P. 125, 160; SD. P. 40; The works of John Marston. Boston, 1887. V. 3. P. 372, 373; The works of Robert Armin, actor (1605—1609). Blackburn, 1880. P. 3; Wallace Ch. The first London theatre // The University studies of the University of Nebraska. Lincoln, 1913. V. 13. P. 28—30, 278; Wallace Ch. Shakespeare and his London associates as revealed in recently discovered documents // The University studies of the University of Nebraska. Lincoln, 1910. V. 10. P. 312—314; Folio I. P (comedies). 1. P. 116.
«журнале» не указан, но комик упоминает мэра города Роджера Уелда (Weld), который занимал должность в течение 1599 года. Мэр Норрича избирался ежегодно в один и тот же день: до 1472 года — 1 марта, затем — 1 мая (The history of the city and country of Norwich. Norwich, 1768. P. 140, 361).
—409; Folio I. Р (comedies). 1. P. 158.
49. Stopes Ch. The life of Henry, Third Earl of Southampton. Cambridge, 1922. P. 86, 87, 116, 122—132; Folio I. P. 1 (comedies). P. 126.