Тема 11.
«ДЕКАМЕРОН» ДЖ. БОККАЧЧО.
ПРОБЛЕМЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ЕДИНСТВА
«Что с вами, брат Ринальдо?
- Разве монахи такими
делами занимаются?»
. Брат Ринальдо так ей на это ответил:
«Сударыня! когда я сброшу рясу, - а
что я не монах, а такой же мужчина,
как и все прочие.»
Дж. Боккаччо. «Декамерон»
ПЛАН
1. Источники фабул новелл «Декамерона» Дж. Боккаччо. «Декамерон» и народная культура Раннего Возрождения в Италии.
«Декамерона». Роль двойного обрамления. Художественные и нравственные задачи книги и тип художественного мышления Боккаччо.
3.«Республика поэтов» - общество рассказчиков «Декамерона»
4. Тематическая и смысловая последовательность новелл «Декамерона». Проблема целостности книги.
5. Гуманистический пафос новелл Х дня. Нравственный идеал Боккаччо. Особенности гуманизма Боккаччо.
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ПОДГОТОВКИ
сначала коммерции, а затем права в Неаполе. Над торговыми книгами сын преуспевающего купца засыпал, и тогда отец сменил коммерцию на право. Отец подобрал сыну очень строгих и очень педантичных наставников, и право Боккаччо вскоре возненавидел также, как и коммерцию. Но в Неаполе во времена учебы Боккаччо, по счастью, жили не только купцы и скучные правоведы, а блистал двор неаполитанского короля Роберта Анжуйского, который сам занимался сочинительством, владел ораторским искусством, а кроме того, стремился не в последнюю очередь для приумножения собственной славы привлечь ко двору образованных гуманистов, дошла очередь и талантливого молодого человека, занимающегося сочинительством – Джованни Боккаччо. Так Боккаччо оказался в кругу единомышленников.
Боккаччо занимало изучение античного наследия, в котором он преуспел не менее, чем другие гуманисты, а в чем-то даже более: под руководством калабрийского грека Леонтия Пилата Боккаччо изучает греческий язык и вскоре первым из гуманистов читает Гомера на языке оригинала, опередив не только своих друзей, но и самого Петрарку, который тоже не преуспел в изучении греческого, хотя Боккаччо отправил к дургу в Венецию своего не очень образованного наставника. Считается, что Леонтий первым перевел на латынь «Илиаду» и «Одиссею», но литературной обработкой переводов явно занимался его одаренный и образованный ученик Боккаччо. Эта черта внутренней соревновательности при сохранении самой теплой дружбы была свойственна всем гуманистическим кружкам. Г. К. Косиков, характеризуя эту особенность, приходит к любопытным выводам: «Идеал ренессансной личности – вовсе не субъект, лелеющий свою индивидуальную неповторимость, а человек, индивидуально упражняющий свой дух, чтобы приобрести качество «универсальности», то есть вобрать в себя все возможное разнообразие культуры и тем – в пределе – слиться с другими столь же «универсальными» индивидами. На деле конечно же гуманисты весьма ревниво относились к успехам друг друга, что порождало культ собственной незаурядности, дух соперничества и соревнования. Индивидуализм гуманистов – это индивидуализм «отличников», стремящимися быть не «отличными» от всех прочих, а «отличиться» перед ними в деле приближения к идеалу «универсальности»» 51. Впрочем, Боккаччо отличался от современников-гуманистов не только знанием греческого, не менее, чем из кладеза античной учености, он черпал знания из флорентийской литературной традиции. Он первым представил жизнеописание Данте («Vita di Dante», написано в 1363 или 1364 г) и начал в публичных лекциях толковать «Божественную комедию» (уже во Флоренции). Успел Боккаччо дойти до 17 –ой песни «Ада».
В начале творческого пути не только великое произведение великого соотечественника, но и сама неаполитанская жизнь, пестрый порт, разноязыкая толпа на улицах, те истории, которые рассказывали купцы и мореплаватели, заставили Боккаччо открыть непреложную ценность и значимость отдельной человеческой личности, научили интересоваться отдельной человеческой судьбой. Кроме того, Неаполь времен Боккаччо был процветающим средиземноморским портом, местом пересечения разных культурных традиций, открывавшим для Боккаччо окно в огромный мир. Истории о нападениях пиратов, о пленении восточными султанами, о побегах из тюрем и тайном возвращении на Родину – были частью средиземноморского фольклора, персказывались на рынках и в портовых кабачках, и вовсе не казались авантюрной экзотикой неаполитанцу, в отличие от континентального читателя. Р. И. Хлодовский так описывает то воздействие, которое оказал Неаполь на мировоззрение Боккаччо: «Соприкосновение с этим миром заставило поэта по-новому задуматься над ролью, которую играют в жизни человека ум, великодушие, мужество, судьба, случай, а также привило Боккаччо любовь к романтике, составляющую одну из самых привлекательных черт его произведений. Неаполь выбил его из проторенной колеи сословного уклада и сбросил с его глаз шоры той, условно говоря, «бюргерской» ограниченности, которая суживала кругозор братьев Виллани, Саккетти, Пуччи и многих типично городских писателей тречентистской Флоренции.» 52 Городская литературная традиция вызывала у Боккаччо не меньший интерес, чем к французский рыцарский роман, читаемый при дворе Роберта Анжуйского.
«Декамерона» Боккаччо написал 7 произведений: «Филоколо» (1338, окончено позднее), «Филострато» (1340), «Тезеида» (1339), «Амето», (1342), «Фьезоланские нимфы» (1345), в которых нашла отражение история его любви к Марии Д’Аквино, получившей сенъяль Фьяметта. Впервые Боккаччо в увидел ее на улице у ее дома под густой вуалью, в трауре, и был пригвожден к месту, а на следующий день златокудрая красавица явилась в церковь Сен-Лоренцо в зеленом платье, блистая украшениями, и молодой поэт был сражен окончательно. Шел 1336 год. Легкомысленная красавица была незаконной дочерью короля Роберта. Сначала она разделяла чувства поэта, но потом о нем забыла. В 1340 г. по призыву разорившегося отца и страдая от измены возлюбленной, Боккаччо возвращается во Флоренцию.
Ранние произведения Боккаччо написаны на средневековые или античные сюжеты, в них много реминисценций из античных авторов и сложных аллегорий в духе Данте. Но Боккаччо интерпретирует старые сюжеты с позиций новой гуманистической этики, таким образом, уже в ранних произведениях проявляется основная черта поэтики Боккаччо: передать известное содержание по-новому, опираясь на новые этические и эстетические принципы. «Необходимость создать новые формы для нового содержания привела Боккаччо к созданию новых жанров: «Нимфы из Фьезоле» и «Амето» - начало пасторали в новой европейской литературе; «Тезеида» - поэма смешанного жанра - романтико-классического, в котором элементы античности причудливо чередуются и сочетаются со средневековыми (античные игры и турниры, древние герои и рыцари, языческие обряды); «Фьямметта» предвосхищает позднейший психологический роман» - указывает А. К. Дживелегов53
Рыцарские традиции неаполитанского двора ослепили Боккаччо ненадолго, он очень скоро понял, каким анахронизмом они выступают на фоне современности, которая требует от человека не только благородного происхождения и беззаветного служения Даме, но и способности быть храбрым, настойчивым и великодушным, для того чтобы отстоять свою любовь и свое право быть человеком. Во Флоренции Боккаччо занял видное общественное положение и не раз выполнял разнообразные дипломатические поручения правящей партии.
Во Флоренции Боккаччо достигает творческой зрелости и создает то произведение, которое навсегда обеспечило ему место в истории мировой литературы – «Декамерон» (1348-1353).
Боккаччо во «Вступлении» к «Декамерону» адресует свою книгу прекрасным дамам для утешения и развлечения. Однако вопреки установке вступления «Декамерон» не развлекательная книга, она дидактична. Но ее моралистичность вырастает из объективного и в то же время эстетического анализа действительности. В «Декамероне» искусству жить и быть человеком учит сама природа, сама окружающая действительность.
«Декамерона» не были новы для читателя, Боккаччо черпал сюжеты в городских флорентийских анекдотах (фацециях), историях, услышанных на улицах Неаполя, восточных сказках, городских итальянских новеллах и французских фаблио, в рассказах современников. Обращается Боккаччо к новеллам из «Метаморфоз» Апулея, к «Истории лангобардов» Павла Диакона, к рыцарским поэмам и романам, к сказкам из индийской «Панчататры», уже известной на Ближнем Востоке. Старые сюжеты осмысливаются по-новому; главными героями книги стали новые идеи, система новых нравственно-эстетических оценок поступков человека и окружающей действительности. Новеллы рассказываются не ради нравоучительного примера, а ради самого факта художественно объективного рассмотрения, анализа и оценки жизни и человека.
Боккаччо считал, что его книга должна стать посредником между влюбленными, а тем, кто страдает от неразделенной любви, она должна дать утешение, поэтому подзаголовок книги «Князь Галеотто» указывал на персонажа из артуровских романов, который выступал устроителем свиданий Ланселота и королевы Гиневры. Подзаголовок книги не был придуман Боккаччо, его как второе название книги, имевшей успех, дали «Декамерону» читатели. От подзаголовка Боккаччо отказываться не стал, поскольку считал, что его книга должна не только помочь влюбленным, но и научить человека любить жизнь, став посредником («сводником») между человеком и действительностью. Читатели-флорентийцы, кроме того, помнили, что над страницами раскрытого романа произошло грехопадение Франчески ди Римини и ее возлюбленного Паоло, которых Данте помещает в первый круг Ада (песнь 5) как сладострастников, хотя и выражает самое горячее сочувствие их несчастной судьбе. Вспоминая о книге, которую влюбленные читали вместе, Франческа говорит о ней так: «И книга стала нашим Гелеотом».
Народное название книги, как указывает Р. И. Хлодовский, «намекало на идейных противников Боккаччо, силившихся доказать, что «Декамерон» подрывает устои религии и морали. Возражая лицемерным критикам, Боккаччо говорил, что при желании непристойности можно обнаружить даже в Библии. Он специально оговаривал, что его новеллы не предназначены для погрязших в ханжестве бюргеров и их жен — для тех, «кому надо читать «Отче наш» либо испечь пирог или торт своему духовнику»»54 . Кроме того, контрастное сочетание заголовка и подзаловка книги обнаруживало новые смысловые грани в названии. «Декамерон» или «Десятиднев» вызывал ассоциации с церковными «Гексаморонами», оосбенно популярным среди которых был «Гексаморон» Святого Амвросия Медиоланского, в которых изображалось сотворение Богом мира и человека за шесть дней. Так, Боккаччо показывает, как его «побасенки», рассказанные молодыми людьми, удалившимися из зачумленного города, за десять дней создают новое отношение к жизни и у рассказчиков и у читателей, то есть пересоздают старый мир, открывают его снова для человека, вооруженного новой системой ценностей и новым мировоззрением.
2. Основное содержание «Декамерона» предваряется двумя обрамлениями: авторским обращением к прекрасным читательницам и собственно завязкой – описанием «черной чумы» во Флоренции. На первый план как новый принцип художественного мышления выдвигается индивидуализм: первый слой обрамления «Декамерона» - вступление (предисловие) и послесловие автора, во вступлении автор рассказывает о своей несчастной любви, а в послесловии - о художественных и мировоззренческих принципах. Развивая принципы новой прозы, Боккаччо обосновывает теорию ренессансного реализма, беря за образец искусство живописца, изображающего человека во всей телесной полноте, причем, в качестве образца для подражания Боккаччо выбирает не античного художника, а своего старшего современника – Джотто, выступающего героем 5 новеллы YI дня «Декамерона», тема которого – осторумный ответ. Джотто охарактеризован как художник, который воспроизводил во всей полноте природу – «мать и устроительницу всего сущего». Писатель, подобно живописцу, избражающему человека во всей его телесности, должен изобразить человека во всей полноте его человечности. Таким образом, писатель должен быть правдив, точен и объективен, создавая образ человека – героя своего произведения. Именно эти качества определяют существо нового типа художественного сознания, формирующегося в эпоху Возрождения, ренессансного реализма.
– рассказчиками «Декамерона», которых в науке принято называть «республикой поэтов». Второй слой обрамления в «Декамероне» приходится на завязку и связан с изображением встречи десятерых рассказчиков в церкви Санта Мария Новелла в зачумленной Флоренции. Несмотря на всю реалистичность и точность изображения бедствий чумной эпидемии, Боккаччо придает чуме статус символа, связывая ее с катастрофическим разложением старого мира, построенного на прежних, догуманистических этических нормах. Новая этика, вырабатываемая в книге Боккаччо, должна послужить основой для возрождения порядка и справедливости на основе новых гуманистических принципов. Десять рассказчиков «Декамерона», утверждающих жизнь и жизнерадостность перед лицом смерти и показывающих, как к ним приобщиться, с одной стороны, выступали отражением в литературе гуманистического кружка Треченто, с другой, - моделью идеального человеческого сообщества, составленного из людей особенных, образованных, литературно одаренных, прекрасно воспитанных, - «республикой поэтов». Десять рассказчиков «Декамерона» наделены условно-поэтическими именами, но не лишены индивидуальности: Дионео отличается остроумием и творческой фантазией, поэтому наделен правом рассказывать последним историю, какую ему вздумается, Филострато, имя которого знакомо читателю Боккаччо по его ранним произведениям еще неаполитанского периода на рыцарские сюжеты, назначает темой четвертого дня «Декамерона» несчастную любовь. Впрочем, все женские и мужские образы рассказчиков «Декамерона» знакомы читателю по ранним произведениям Боккаччо. Поэтому их условно поэтические имена, с одной стороны, указывают на литертаурную традицию, с другой, на творчество самого Боккаччо, который уже в ранних произведениях свой собственный жизненный опыт объективировал через персонажей своих произведений. Вот состав «республики поэтов»:
Дамы (возраст от 18 до 28 лет):
1. Пампинея (от итал. Pampinea, «цветущая») — родственница одного из юношей
2. Фьаметта «огонек») — возлюбленная автора, как считается, настоящее имя Мария д’Аквино.
3. Филомена (от греч. Filomena, «любительница пения») — псевдоним дамы, в которую Боккаччо был влюблен до Фьямметты. Ей посвящена его поэма «Филострато». Это имя встречается в романах Кретьена де Труа.
4. Емилия (Эмилия) (от лат. Еmilia, «ласковая»). Это имя использовалось Боккаччо в нескольких произведениях («Тезеида», «Амето», «Любовное видение»). Особо отмечается её красота.
5. (Lauretta) отсылает к «Канцоньере» Петрарки. Особо хороша в танце и пении.
6. Неифила (Нейфила) (от греч. Neifile, «новая для любви», «впервые влюбленная»)— любима одним из юношей, скорее всего Памфило. Отличается кротостью нрава.
7. Елиза
Юноши (возраст от 25 лет):
1. Панфило (от греч. Panfilo , «весь любовь; полностью влюбленный») — характер серьезный, рассудительный. Имя неверного любовника, встречающееся в эклогах Боккаччо и в его «Фьямметте».
2. Филострато «раздавленный любовью») — характер чувствительный, меланхоличный. Предположительно влюблен в Филомену. Его имя встречается в названии юношеской поэмы Боккаччо, посвященной трагической любви Троила к Крисеиде.
3. Дионео (Дионей(от итал. Dioneo, «сладострастный», «преданный Венере»), обладает чувственно-веселым характером, оговаривает себе привилегию рассказывать историю последним и уклоняться от темы дня.
М. Л. Андреев в «Примечаниях» к «Декамерону», комментируя состав «республики поэтов», подчеркивает, что набор рассказчиков у Боккаччо создаётся под влиянием средневековой нумерологии и мистицизма: например, предполагают, что 7 дам символизируют четыре натуральных добродетели: Благоразумие, Справедливость, Воздерание и Стойкость, - и три богословские: Веру, Надежду, Любовь; а 3 юношей — три традиционные деления души древними греками (Разум, Гнев и Страсть). Также дам семеро выбраны по числу дней недели, планет, и свободных искусств. «Соединившись (что дает совершенное число - десять), они образуют идеальное общество, построенное на началах разума, добродетели и красоты, сочетающее свободу и порядок (выборность и сменяемость короля или королевы, которые правят слугами, дают тему дня и устанавливают последовательность рассказчиков) и противопоставленное тому социальному хаосу, который царит в охваченном чумой внешнем мире»55.
«Республика поэтов» не может быть полностью отождествлена с авторским «я», это не просто риторическая условность, открывающая множество ипостасей автора. Создавая образы рассказчиков-гуманистов, Боккаччо поднимал ренессансный гуманистический индивидуализм до уровня общественного сознания. «Республика поэтов» - это новое гуманистическое общество, живущее по законам свободы и человечности.
«Республика поэтов» - это первая утопия Ренессанса. Общество рассказчиков «Декамерона» - символ нового общества с новой моралью, в то время как чума - символ старого мира, его разложения. Антитезой зачумленному городу, в котором «ореол, озарявший законы божеские и человеческие, померк», выступает загородное поместье, цветущий сад, который рассказчики сравнивают с раем, устанавливая вновь порядок жизни в виде Конституции «республики поэтов». Причем, описание этого рая на земле, куда попадают из пораженного смертью города рассказчики, современники находили идентичным вилле Пальмиери во Фьезоле, где встречались гуманисты, современники Боккаччо. Антитезой городу, пораженному смертью, выступает природа, как мир красоты и гаромонии, где торжествует жизнь. Такое противопоставление абсолютно закономерно с точки зрения гуманистической философии Боккаччо и его героев: прежнее социальное устройство убийственно, оно губит в человеке все естественное, а, следовательно, и человеческое, и, возвращаясь к природе, человек воспринимает ее естественную мудрость и снова становится человеком. Собственно в эпоху раннего гуманизма человека и определяли как «мыслящее животное».
Таким образом, истории «Декамерона» подаются в обрамлении слова автора, но и второй слой обрамления «Декамерона», содержащий завязку действия, находит разрешение в развязке, изображающей возвращение рассказчиков в то место, где началась история создания «Декамерона». Замкнутая кольцевая композиция «Декамерона» как целостного произведения на уровне отдельных глав, как элементов эпического повествования, организуется по принципу повторения эпизода. Каждый день «Декамерона» обладает относительной самостоятельностью в структуре целого, относительной самостоятельностью обладают и составляющие каждый эпический эпизод деясть историй, каждая в отдельности. Десять дней «Декамерона» образуют десять глав книги, каждая из которых содержит десять эпизодов. При этом все дни «Декамерона» организованы по одной сюжетной схеме: правитель назначает тему, рассказчики повествуют, а в конце дня обсуждают услышанное и объявляют властителя следующего дня. По архитектурному принципу симметрии орнамента, в которой каждый элемент композиции как часть общего рисунка повторяется через определенный пространственный интервал, организовано повествование в «Декамероне», только пространственные промежутки заменены временными. При такой композиционной организации, можно обнаружить такие элементы композиции как завязка, развитие действия, кульминация, развязка в каждом эпически выделенном эпизоде повествования, иными словами у каждого дня «Декамерона» будет кульминационная новелла, будут новеллы, играющие роль завязки и развязки. Однако принцип орнамента как ведущего композиционного приема не отменяет возможности идентификации всех элементов композиции для всей книги в целом.
Рассказчики историй избирают некоторого правителя для каждого дня, который назначает тему для всех историй этого дня «Декамерона», и, начав «Декамерон» в среду, через две недели в среду же и заканчивают, поскольку между рассказыванием историй выпадают по два выходных. В конце каждого дня «Декамерона» рассказчики обмениваются мнениями об услышанном, а после кто-нибудь из дам исполняет канцону. Эти вставные канцоны «Декамерона» демонстрируют тонкое мастерство Боккаччо-поэта, который внес свою лепту в развитие строфы и рифмы, выступив изобретателем октавы. В канцонах, написанных от лица дам, как и во «Фьяметте», Боккаччо предстает тонким психологом, умеющим придать полифоническое звучание в общем-то монологическому лирическому жанру канцоне. Вот например, последняя канцона «Декамерона», завершающая Х день и исполненная Фьяметтой будто в полемике с только рассказанной Дионео историей о кроткой Гризельде. Фьяметта поет о ревности и о неуверенности в своем возлюбленном, поскольку она не превосходит прочих дам:
Но так как спору нет, что женщины другие
Нисколько мне умом не уступают,
Всего ужасного жду для своей любви я,
Боясь, что и себе другие пожелают
Того, кем жизнь похищена моя.
И вот, в чем для меня блаженство бытия,
Которым я навек обречена.
Когда б властитель мой внушал мне столько ж веры
Умением любить, как доблестью душевной,
Я ревности не знала б никакой;
Менять предмет любви готовы ежедневно.
Вот это-то и губит мой покой,
И смерти я желаю всей душой.
Какую б женщину я с ним ни повстречала, -
Поэтому всех женщин ради бога
Молю не делать мне обиды этой кровной.
Но если вздумает любая между них
Мне этот вред нанесть, открыв себе дорогу
Иль знаками, и о делах таких
Узнаю я, - пусть мне лишиться глаз моих,
Коль я не сделаю, чтобы она прокляла
Свое безумие на вечны времена.
в строфе образует сквозную рифму. Перекличка стихотворного монолога Фьяметты и поведения Гризельды создает диалогический эффект и открывает перспективу для продолжения спора, начатого персонажами книги, уже в затекстовой реальности.
После десятого дня рассказчики возвращаются в по-прежнему зачумленный город, но теперь они не боятся смерти, в начале IX дня звучат слова: «Их смерть не возьмет, а если они умрут, то благословляя жизнь». Юноши приводят дам в ту же церковь Санта Мария Новелла, где встретили их две недели назад, и расходятся по домам, сами дамы тоже уходят, когда находят нужным.
4. Этика рассказчиков «Декамерона» - это этика самого Боккаччо и его современников-гуманистов. Боккаччо сам появляется среди рассказчиков с так называемой 101-ой новеллой «Декамерона» - новеллой о гусынях в начале IY дня, в которой утверждает естественность плотских желаний и право природы человека на самоосуществление. Этой установкой вызвана реабилитация плоти в «Декамероне»: греховно сопротивляться естеству, а не следовать ему.
Реализм книги Боккаччо заключается не только во внимании к бытовым подробностям, но и в реалистически пластичных образах героев новелл и самих рассказчиков. Гуманистическая мораль перевоплощает героев Боккаччо в гуманистов, начиная с еврея-ростовщика и заканчивая королями, аристократами и духовенством. Этому перевоспитанию посвящены все новеллы I дня, которые определяют отношение рассказчиков и автора к ведущим проблемам времени. Уже в первых трех новеллах I дня: знаменитой истории о святом Чапелетто, о еврее Аврааме, обратившемся в христианство, и знаменитой новелле о трех перстнях, рассказанной Филоменой, подчеркнуто, что вопросы теологические вынесены за рамки повествования в «Декамероне» и героем его становится человек, а местом действия мир материальной действительности, каждодневная посевдневная жизнь человека.
Человек - главный герой «Декамерона». Человек умный, находчивый и мужественный достоин счастья и может достичь его в единоборстве с судьбой. Этой теме посвящены рассказы II дня. Хитроумие героев новелл III дня направлено, главным образом, на достижение любовной удачи, что само по себе закономерно, поскольку любовь в гуманистической системе ценностей Боккаччо раскрепощает все возможности человека, делает его равным самому себе при полной реализации своих талантов. Эротика уравнивает в правах всех членов общества, все они имеют одно и то же естество, равны перед природой. В новеллах IY дня трагедия царственной Гисмонды уравнена с трагедией Симоны, которую нужда «заставляла добывать пропитание собственными руками». Чувственная любовь - непременный атрибут человеческой личности, без нее жизнь не может быть полной. Более того, именно любовь пробуждает в человеке человека.
– показывает, как именно любовь делает человека человеком. Чимоне (буквально эта кличка означает скот) жил как скот вместе с животными, пока не увидел Ифигению, тогда «те совершенства, коими небо наделило его благородную душу, завистливый рок заточил в крохотном уголке его сердца и крепким вервием их привязал, Амур же оказался неизмеримо сильнее рока, и он это вервие распутал и, распутав, порвал» (1-ая новелла V дня). Чимоне, познав любовь, стал человеком, причем, одним из лучших людей своего времени - образованным, смелым и решительным, способным не только любить, но и бороться за свою любовь – путем самосовершенствования: бывший скот Чимоне становится одним из самых обходительных, воспитанных и образованных людей, бывший безграмотный пастух стал книгочеем, поэтом и любомудром, а когда Ифигению похитили пираты, Чимоне проявляет решительность и смелость, присущие его современникам-гуманистам: он снаряжает корабль, бросается в погоню, вступает в схватку и возвращает свою возлюбленную, потом бежит из тюрьмы, похищает возлюбленную прямо со свадебного пира, и, вернувшись на Кипр, женится на ней.
5. Если обратиться к логике расположения новелл «Декамерона», то принцип обрамления прослеживается и в их последовательности: свободная тема новелл I дня находит продолжение в новеллах дня IX. Темы новелл II и III дней созвучны друг другу (преодоление превратностей судьбы, благодаря случайностям или находчивости и упорству), как и темы YII и YIII дней (насмешки жен над мужьями и взаимные шутки мужей и жен). Композиционный центр книги – новеллы Y дня, с одной стороны, находится в оппозиции к IY: новеллы Y дня повествуют о счастливой любви, способной преодолеть все преграды и превратности судьбы, новеллы IY дня, напротив, рассказывают о трагической любви и гибели влюбленных под действием враждебных обстоятельств.
Непосредственно к композиционно выделенным новеллам Y дня примыкают новеллы YI дня, не имеющие ни тематического аналога, ни тематического антипода. Именно на YI день «Декамерона» приходится гармонический центр книги по коэффициенту «золотого сечения». Тема новелл YI дня – остроумный ответ. Причем, среди героев появлются старшие современники Боккаччо – гуманисты: поэт Гвидо Кавальканти, художник Джотто. Новелла о Джотто занимает центральное место – это 5 новелла YI дня, а новелла о Кавальканте знаменует развязку - торжество остроумия, образованности над бюргеровской ограниченностью, и занимает место 9-ой. В новеллах YII и IX дней появлются сквозные персонажи художники Бруно и Буффальмако, которые подшучивают над простодушным Каландрино, то убедив его в собственной беременности, то в похищении собственной свиньи.
Таким образом, девять дней «Декамерона» образуют относительно законченное композиционное единство с содержательно и композиционно выделенным центром, приходящимся на Y и YI дни «Декамерона», в первом показан источник человечности в человеке, во втором - герои–современники, носители этой человечности в ее высшем проявлении словесном, творческом: причем, Джотто смеется как над собеседником, так и над собой, а Кавальканти не сочиняет стихи, а показывает превосходство ума поэта и гуманиста над ограниченным обывательским остроумием. При этом, среди героев YI дня есть и благородная дама и бедный повар, которым осторота ума и красноречие помогли спасти честь и жизнь.
Таким образом, не только любовь, но и владение красноречием, способность правильно выразить в слове свои намерения, мысли или чувства, еще одна черта, обнаруживающая человека в человеке и способствующая пробуждению человечности. Более того, остороумный ответ повара спасает его от гнева хозяина, который сначала имел намерение убить Кибио. Филологическая доминанта, присущая раннему гуманизму, находит выражение в приоритете красноречия, утверждаемого в новеллах YI дня «Декамерона». Итак, девять дней «Декамерона» соединены внутренней тематической перекличкой и замкнуты в кольцо повтором I дня в IX. Но IX день не последний в «Декамероне».
– щедрость и великодушие. Новеллы, составлющие Х день «Декамерона» объединяет принцип показа персонажа в развитии, причем, динамика образа направлена от бесчеловечности, черствости, дурных намерений к преображению, обретению возможности простить, полюбить помиловать другого человека. Основанием для этой динамики были не внешние обстоятельства, а благородный, великодушный поступок, соверешенный другим человеком. Тит и Джизиппо готовы взять на себя вину в убийстве, чтобы спасти друг друга от казни, тронутый таким благородством убийца сам признается в содеянном, но властитель, пораженный их благородстовм, милует свех троих (8 новелла Х дня). Открывается Х день новеллой о невезучем рыцаре, «недолю» которого берется исправить испанский король, щедро наделяющий рыцаря дарами (сам бедняга из двух закрытых сундуков с золотом и с землей, конечно, указал на сундук с землей). Уже первая новелла показывает, что человек может занять место слепой Фортуны и исправить ее несправедливость, наградив достойных. Завершает Х день знаменитая новелла о Гризельде, которая вызвала противоречивую реакцию у слушателей: дамы нашли, что испытания, которым супруг подверг Гризельду, слишком суровы
. Та же мысль прозвучала и заключительных словах рассказчика Дионео, не исключающего возможности другого развития событий, за которое бедную Гризельду едва ли можно было осудить: «Что можно сказать по этому поводу, как не то, что и в бедные хижины спускаются с неба божественные духи, как в царственные покои такие, которые были бы достойнее пасти свиней, чем властвовать над людьми? Кто, кроме Гризельды, мог бы перенести с лицом не только не орошенным слезами, но и веселым, суровые и неслыханные испытания, которым подверг ее Гвальтьери? А ему было бы поделом, если б он напал на женщину, которая, будучи выгнанной из его дома в сорочке, нашла бы кого-нибудь, кто бы так выколотил ей мех, что из этого вышло бы хорошее платье». Но завершала «Декамерон» история о смирении, терпении и добродетели, которые в конце концов были вознаграждены сполна.
6. Гуманистическая философия рассказчиков «Декамерона» и их исключительно «светская этика» получают законченные очертания в новеллах X дня, прославляющих идеалы любви, дружбы, благородства, щедрости, великодушия, которые рождаются не из аскезы, а из признания права природного естества человека на осуществление в каждой личности. Так возникает альтернативная гуманистическая система ценностей, основанная на снисхождении к человеческим слабостям, а не на христианском самоотречении, на признании человеческой индивидуальности, а не на растворении единичного во всеобщем. Эта гуманистическая этика направлена на восстановление гармонии в распадающемся старом мире, наделена правом и возможностью его преобразовать. В эпоху Треченто это преображение человека и мира казалось вполне осуществимым и не столь уж отдаленным, поэтому книгу Боккаччо переполняют юмор и оптимизм.
На русский язык книгу Боккаччо в 1891 году перевел А. Н. Веселовский, он же в статье «Учители Боккаччио» показал источники фабул для новелл «Декамерона», а также дал сопоставительный анализ французских фаблио и новелл Боккаччо. Именно работы А. Н. Веселовского положили начало изучению наследия Боккаччо.
ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АППАРАТ
– тип художественного мышления, который находит выражение в стремлении объективно и точно воссоздать картину действительности и место в ней человека. В современном литературоведении (А. А. Севастьянов, Н. Т. Пахсарьян) ставится под сомнение само существование реализма до реализма как феномена XIX века, поскольку те элементы реализма, которые традиционно выделяют у Боккаччо, Рабле или Шекспира, возникли на иных философских и эстетических основаниях, чем те же элементы художественной системы в реализме XIX века. Тем не менее, термин пока существует и применяется к обозначению тех элементов художественной системы, которые соотносимы с точными и обобщающими подробностями быта и поведения человека в создаваемой художником картине жизни. Причем, для художника реалистического склада творческая доминанта приходится не на необходимость самовыражения, а на необходимость контакта с читателем, изменения состояния действительности путем воздействия на нее созданного им произведения. Собственно именно такие цели ставит перед собой Боккаччо во вступлении к «Декамерону».
ФАЦЕЦИИ - флорентийские анекдоты об обычных горожанах и знаменитых людях. Например, героем многих фацеций был Данте. Нередко фацеции были посвящены остроумному ответу, неожиданному выходу из затруднительного положения, как в новеллах шестого дня «Декамерона», герои которого художники, юристы, живописцы, т. е. гуманисты (это особенно важно, поскольку, по библейской символике, шестой день - день человека), их остроумие способствует разрешению конфликта, путем остроумного ответа герои отстаивают свою честь, спасают жизнь и даже пробуждают человечность и великодушие в своих оппонентах.
ФАБУЛА – фактическое содержание произведения, события, действия, состояния персонажей в их причинно-следственной и хронологической последовательности. В этом аспекте фабула отличается от сюжета, который представляет собой события, выстроенные с точки зрения их художественной целесообразности, согласно замыслу и воле автора.
ОКТАВА – строфа из 8 строк, первые шесть из которых связаны перекрестной рифмой, а последние две – смежной. Изобретателем октавы считается Дж. Боккаччо. Развилась в итальянской поэзии 14 в., стала традиционной строфой стихотворного эпоса итальянского и испанского Возрождения («Неистовый Роланд» Л. Ариосто, «Освобожденный Иерусалим» Т. Тассо, «Лузиады» Л. Де Камоэнса). Из русских октав следует назвать «Домик в Коломне» А. С. Пушкина.
УТОПИЯ - в буквальном переводе - место, которого нет; в литературе -проект идеального общественного устройства, основанного на добре, равенстве, справедливости и свободе. В литературе произведение, показывающее идеальное государство в целом через описание, а не через судьбы отдельных героев.
- композиционный прием, представляющий собой рассказ в рассказе; встроенное повествование, иногда система обрамлений может быть более сложной (двойная композиционная рама в «Декамероне» Боккаччо или тройная в «Сороке-воровке» А. И. Герцена).
ИНТЕРПРЕТАЦИЯ - способ истолкования художественного произведения, определяемый личным опытом, ассоциациями читателя-интерпретатора, в современной науке используют иногда термин «прочтение».
РЕМИНИСЦЕНЦИЯ
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ:
Основные:
1. Боккаччо Дж. Декамерон. - М., 1970. (БВЛ).
2. Боккаччо Дж. Малые произведения. - Л., 1975.
3. Боккаччо Дж. Фьяметта. Фьезоланские нимфы. - М., 1968.
УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА:
Основная:
2. Смирнов А. А. Джованни Боккаччо. // Джовании Боккаччо. Фьяметта. Фьезоланские нимфы. – М., 1968.
3. Холодовский Р. И. Декамерон. Поэтика и стиль. - М., 1982.
Дополнительная:
1. Санктис Ф. де История итальянской литературы. В 2 т. – М. 1963. Т. 1.
– М., 1929.
РАБОТА С ИСТОЧНИКАМИ:
Задание 1.
Прочитайте отрывок из ранней небольшой повести Дж. Боккаччо «Фьяметта» (написана в 1343г., опубликована в 1472 г.) и ответьте на вопросы:
1. В чем особенности психологизма Боккаччо?
«Декамерон»?
3. Чем стиль повести отличается от стиля пересказа новелл в Декамероне?
Когда тучи и бури скрывали небо совершенно от глаз, я собирала в свою комнату служанок (если не была занята чем-нибудь другим), рассказывала сама и заставляла рассказывать разные истории, которые чем были неправдоподобнее, как имеют обычай рассказывать эти люди, тем более, казалось, были способны разогнать мою тоску и развеселить меня, так что я при всей своей меланхолии весело смеялась. Если по каким-нибудь законным причинам этого нельзя было, то я разыскивала в разных книгах жалостные истории и, приурочивая их к себе, чувствовала себя менее одинокой и проводила время не так томительно. И не знаю, что было мне отраднее: наблюдать, как идет время, или, будучи занятой другим занятием, увидеть, что оно уже прошло.
Но после того как долгое время занималась я такими и другими занятиями, почти против воли, отлично зная, что это будет тщетно, я шла спать или, вернее, лечь спать. И одна, лежа на кровати в тишине, почти все думая, что За день имела, я вспоминала, повторяя все доводы за и против, хотела думать о другом, но редко это удавалось; все-таки иногда, с усилием отделавшись от них, лежа на том месте, где мой Панфило лежал, и чувствуя будто его запах, была довольна, и про себя его звала; и словно бы он мог меня услышать, просила скорей вернуться.
Потом, воображая, что он вернулся, представляла его со мною, рассказывала, спрашивала, сама вместо него отвечая; случалось, что так на Этом и засыпала; и сон такой бывал часто мне приятней бдения, потому что, будучи продолжительным, как живое мне представлял, что наяву я лишь воображала. Иногда мне снилось, что он вернулся и я брожу с ним в прекраснейших садах, украшенных деревьями, цветами и разными плодами, брожу как прежде, без страха, рука в руку, и он рассказывает свои приключения, и раньше, чем он кончал говорить, я прерываю речь его поцелуем и говорю, как будто вижу наяву: «Как, в самом деле ты вернулся? Конечно, вот я тебя касаюсь!» - и снова его целую. Другой раз снилось мне, что я с ним на морском берегу в веселый праздник, и я сама себя убеждаю, говоря: «Да, я не сплю, я в самом деле его обнимала». Ах, как было горько, когда сон проходил! Я носила в себе те картины, что без труда во сне мне представлялись, и хотя была в печали, весь следующий день ходила, радуясь в надежде, что скоро ночь вернется и мне вернет во сне то, чего наяву я лишена. И хотя случалось, что сны мне были так приятны, но не дано мне было их видеть без горькой примеси, потому что бывали ночи, когда я видела его в рубище, всего в пятнах, бледного, дрожащего, как изгнанник, кричащего мне: «На помощь!» Иногда мне казалось, что мне говорят о его смерти, и я его видела перед собою мертвым или в другом печальном образе, и никогда сон не мог преобороть моей скорби. Внезапно проснувшись и видя, что это не более как пустой сон, я почти благодарила бога за это сновиденье; но продолжала оставаться смущенной, боясь, что сны мои изображают если не всю действительность, то часть ее. Всегда бывала этим расстроена, хотя слышала от других и сама знала, что все сны - призрачны и лживы; не имея от него сведений, я усердно старалась всеми путями их иметь. Так проводила, ожидая, я дни и ночи. Когда приблизился срок назначенного возвращенья, я решила, что полезней будет веселиться, чтобы красота моя, несколько стертая скорбью, опять вернулась, и, подурневши, я бы не отвратила его от себя при его приезде. Сделать это было тем легче, что привыкши к страданьям, я их переносила с меньшею тягостью, а близкая надежда на обещанное возвращенье, наполняла меня все дни непривычною радостью. Прервав немного развлечения вследствие мрачного времени, с его переменой снова я к ним вернулась, как только замкнутая в тяжелую горечь душа начала предаваться увеселениям, как я снова сделалась прекрасною, как никогда. И как рыцарь к будущей битве готовит нужное ему вооружение, так я улучшала дорогие наряды и драгоценные уборы, чтобы быть блистательнее к его приезду, который я тщетно ждала в обманчивой надежде.
за восемь дней до назначенного срока я говорила:
«Панфило соскучился по мне в разлуке и видя, что приближается срок, готовится к обратному пути, и, может быть, оставя старого отца, уже находится в дороге». - Как сладко мне было так рассуждать! Как часто непроизвольно обращалась я к этим мыслям, думая, как лучше встретить его. Увы! сколько раз я говорила: «Когда он вернется, я зацелую его так, что он не сможет сказать ни одного слова, чтобы я не прервала его поцелуем; сторицей выплачу ему те поцелуи, которыми он покрывал мое помертвелое лицо при отъезде».
Боялась только, что если первая встреча будет при посторонних, я не вы- держу и брошусь его целовать. Но об этом позаботилось небо самым неприятным для меня образом. Кто бы ни входил в мою комнату, я думала всякий раз, что приходят возвестить мне приезд Панфило. Я прислушивалась ко всем разговорам, думая услышать весть о приезде Панфило. Непрестанно я вскакивала с места и бежала к окну под разными предлогами, на самом деле от неразумной мысли, что, может быть, Панфило уже вернулся и идет ко мне. И потом, видя свою ошибку; возвращалась почти в смущенье. Пользуясь тем, что он должен что-то привезти моему мужу, я часто узнавала и посылала узнавать, не приехал ли он и когда его ждут. Но никакого утешительного ответа я не получала, как будто он никогда и не должен был вернуться, что он и сделал.
Дж. Боккаччо. Фьяметта. Фьезоланские нимфы. – М. 1968. С. 83-87.
Задание 2.
«Культура. Литература» из монографии А. М. Гуковского «Итальянское Возрождение. Период коммун и революционных потрясений (1320-1380 гг.)» и ответьте на вопросы:
1. Как исследователь трактует дидактическую задачу «Декамерона»?
3. Какие еще новеллы, кроме двух приведенных исследователем, отвечают той же тенденции?
Но кроме единства стиля и единства социальных симпатий, сборник разнохарактерных новелл объединяет и, может быть, еще более важное и исторически симптоматическое, единство его идеологической установки. В предисловии Боккаччио говорит о том, что дамы, которым он посвящает свой труд, смогут извлечь из него «равным образом и развлечение... и полезные поучения, в результате которых смогут узнать, чего следует избегать и чему следовать». Общий характер и общий смысл этих поучений сам Боккаччио нигде не излагает; внешне он затемнен тем, что некоторые новеллы, особенно «аристократические» новеллы последнего дня, идут вразрез с ним, проповедуя моральные идеалы уходящего в прошлое средневековья; но несмотря на все это, идеологическое содержание подавляющего большинства новелл, оставляемое ими общее впечатление, позволяют с полной несомненностью установить, чему стремится научить своих дам автор «Декамерона». ….
«Декамерона» с исчерпывающей яркостью проявляется в знаменитой, приводимой большинством исследователей, новелле восьмой, пятого дня, о Настаджио дельи Онести. Новелла эта, как показал уже Веселовский, построена на чисто средневековом сюжете о страданиях в чистилище двух греховных любовников, осужденных на то, что он, благородный рыцарь, должен подвергать ее кровавой казни, преследуя обнаженную на своем боевом коне. Как Данте своих Паоло и Франческу, так и итальянский рассказчик— моралист XIII века, передающий эту историю,— решительно осуждают несчастных, но греховных, несущих справедливую кару за свою преступную страсть любовников. Совсем иной смысл получает тот же сюжет в знаменитой новелле «Декамерона». В ней богатый равеннец Настаджио дельи Онести страстно любит знатную девушку из рода Траверсари, которая упорно не хочет ответить ему взаимностью. В горе юноша отправляется в одну из своих пригородных вилл и здесь, бродя по лесу, встречает обнаженную девушку, спасающуюся от преследующего ее всадника. Остановленный Настаджио всадник рассказывает ему, что он осужден после смерти мучить свою, также умершую, возлюбленную за то, что она не ответила взаимностью на его горячую любовь, в результате чего он лишил себя жизни. Настаджио потрясен, но затем решает использовать виденное в своих личных целях, приглашает в это место свою жестокую возлюбленную и добивается своего.
что она не поддавалась ей. Вместо осуждения любви с точки зрения религиозной морали, мы находим здесь открытое восхваление ее с точки зрения земных радостей человека.
Ту же тенденцию, и притом с неменьшей ясностью, можно обнаружить в седьмой новелле второго дня, рассказывающей об Алатиель, дочери султана Вавилонии, которую отец посылает как невесту к королю Гарбо. По дороге Алатиель переживает ряд приключений и, вольно или невольно, но чаще вольно, сходится с множеством мужчин. В конце концов она все-таки попадает к своему знатному жениху, который радостно принимает ее как девственницу, празднует свадьбу и счастливо живет с ней много лет. Мораль длинной новеллы кратка и выразительна: «И поэтому говорят,—гласит она,—-от поцелуев уста не стираются, но, как луна, обновляются».
«Декамерон» с его несколько идеализированными, но яркими и выпуклыми описаниями реальной жизни, с его занимательностью и с откровенной и убедительной проповедью земных радостей, был, вне всякого сомнения, крупнейшим, единственным действительно замечательным произведением Боккаччио, успех и слава его были велики как у современников,так и у близких и далеких потомков.
М. А. Гуковский. Итальянское Возрождение. Период коммун и революционных потрясений (1320-1380 гг.). § 3. Культура. Литература // Электронная версия на сайте: «Средние века и Возрождение»: http://svr-lit.niv.ru/
Прочитайте фрагмент из статьи А. А. Смирнова «Джовании Боккаччо» и ответьте на вопросы:
1. Как обрамление соотносится с принципом «рассказывания ради рассказывания»?
2. Как Боккаччо изменяет структуру новеллы с точки зрения соотношения основного повествования и морали?
«Декамерона»?
«Декамероне» комизм и романтика?
В своей книге Боккаччо впервые ввел новый композиционный мотив -рассказывание ради рассказывания. До «Декамерона» этот прием бы применен им в «Филоколо» (13 любовных вопросов) и в «Амето» (любовные рассказы семи нимф). При таком построении рассказчики отдельных новелл являются участниками основной, обрамляющей новеллы.
Обрамляющей новеллой «Декамерона» является описание флорентийской чумы 1348 г. Мрачный, трагический колорит этого описания эффектно контрастирует с веселым, жизнерадостным настроением всего сборника. Таким образом, новеллы «Декамерона» рассказываются в обстановке «пира во время чумы». Академик А. Н. Веселовский замечает по этому поводу: «Боккаччо схватил живую психологически верную черту - страсть к жизни у порога смерти».
«Декамерона» сопровождают свои новеллы моральными сентенциями, вытекающими из их рассказа. Так, 8-я новелла X дня должна показать силу истинной дружбы, 5-я новелла I дня должна иллюстрировать значение быстрого и удачного ответа и т. д. Однако обычно у Боккаччо мораль вытекает из новеллы не логически, а психологически и часто является только поводом и приемом.
Поразительное богатство идей, сюжетов, образов, ситуаций, присущее «Декамерону», находит отражение также в его стиле, во всей той сумме средств и приемов, которая говорит о важном этапе в развитии именно художественной итальянской прозы. Новеллы Боккаччо отличаются на редкость богатым и красочным языком. Боккаччо создал в них стиль итальянской прозы, которая до него была бессвязна, наивна, необработанна. Он первый подверг ее литературной отделке, ориентируясь на опыт античных авторов. Стремление приблизить итальянскую прозу по ее построению к латинской привело Боккаччо к некоторой монотонности речи, контрастирующей с живостью и актуальностью ее содержания. Однако эта гуманистическая манера, наметившаяся еще во «Фьямметте», в «Декамероне» пока не застыла, как у его подражателей. Когда сюжет захватывал Боккаччо, он переходил на разговорный флорентийский язык, которым владел в совершенстве. Таким живым народным языком говорят у Боккаччо в первую очередь комические персонажи. Тогда диалог становится быстрым, динамичным и усеивается меткими народными словечками, поговорками, каламбурами; последние вводятся чаще всего для маскировки эротических ситуаций. Большинство эротических новелл Боккаччо построено на таких каламбурах.
«Декамерона» своеобразная романтическая струя. Мы находим такую романтику уже в обрамляющей новелле, построенной на остром контрасте жизни и смерти. Романтичны также трагические новеллы с присущим им прославлением сильных страстей, побеждающих смерть. Наконец, романтичны новеллы, повествующие о путешествиях по дальним странам и опасным морям, о тех приключениях странствующих купцов-мореплавателей…
Боккаччо весьма искусно сочетает обе отмеченные стилистические тенденции - бытовизм и романтику, комизм обыденной жизни и трагизм сильных страстей. Разрабатывая традиционные сюжеты, он обогащает их множеством личных наблюдений и впечатлений, углубляет идеи и чувства своих персонажей, стремится передать впечатления живой жизни, схватить в каждом предмете или образе наиболее характерные, живые черты. В этом, главным образом, и заключается его реализм, выражающий типичное для Ренессанса любование жизнью, «открытие мира и человека». Этот реализм проявляется и в описаниях природы и внешней обстановки действия, и в живых портретах действующих лиц, и в психологических мотивировках действий персонажей.
– М., 1968. // Электронная версия статьи размещена на сайте http://www.lib.ru.
Задание 4.
Прочитайте франмент статьи М. Л. Андреева, Р. И. Хлодовского «Новелла и новеллисты» и ответьте на вопросы:
«Декамерону» в среде гуманистов?
«Декамерогна», вырвав из контекста, переводили на новую гуманистическую латынь? Кто создает новую итальянскую прозу?
3. С кем собственно полемизирует Леонардо Бруни, предлагая новое прочтение новеллы о Гисмонде и Гвискардо?
4. Чем путь, предложенный Бруни, оказался плодотворен для итальянской новеллы Зрелого и Позднего Возрождения? Для ответа на вопрос обратитесь к новелле «История двух влюбленных» (10-ые г. XYI в.) Луиджи да Порто (1485-1529).
Гуманисты относились к «Декамерону» более чем двойственно. Ощущая высокие эстетические достоинства книги Боккаччо, сознавая ее идеологическую революционность, они тем не менее считали язык и стиль народной прозы «Декамерона» недостаточно ренессансными. Традицию здесь, как, впрочем, во всех областях гуманистической культуры Возрождения, заложил Франческо Петрарка. Похвалив описание чумы и введенную в текст «Декамерона» полемику с противниками новой прозы, Петрарка, видимо, все-таки как следует не понял художественной необходимости обрамления и потому не только вычленил из декамероновского единства новеллу о Гризельде, тем самым превратив ее в самостоятельный, обособленный от рамы рассказ, но и счел нужным перевести завершающую «Декамерон» новеллу на латинский язык, придав ей еще большую риторическую приподнятость и приведя ее стиль в соответствие с ренессансным декорумом собственной повествовательной прозы, и прежде всего своих писем.
«Декамерона» отдельные, идейно наиболее значительные новеллы и тоже переводили их на язык и стиль только что возрожденной гуманистической латыни. … Создавая повествовательную прозу Возрождения, гуманисты Кватроченто не развивали стилевую традицию «Декамерона», а полемизировали с нею, заменяя восходящие к средневековым риторикам поэтические курсусы Боккаччо несравненно менее жизненными, но зато более классическими периодами Цицерона.
В некоторых случаях полемика с «Декамероном» велась гуманистами также и на почве народного языка и затрагивала основополагающие структурные принципы художественной организации книги Боккаччо. В данном случае наиболее показателен опыт Леонардо Бруни. Не удовлетворившись переводом на гуманистическую латынь первой новеллы четвертого дня, Бруни сочинил новеллу о царе Селевке (1438). Новелла эта имела обрамление, и объект литературной полемики был в ней прямо назван. Бруни изобразил собравшуюся на одной из загородных флорентийских вилл молодую аристократическую компанию, в которой читается рассказ о Гимонде и Гвискардо. Прослушав знаменитую декамероновскую новеллу, компания решает, что обрисованный в ней драматический конфликт мог бы получить более человеческое разрешение. В доказательство один из молодых людей рассказывает популярную в гуманистической среде историю о Селевке и его сыне, демонстративно резко противопоставляя трагической жестокости салернского принца гуманное великодушие эллинисического царя. Новелла Бруни предполагала возможность нравственного перевоспитания средневекового общества в духе новой, обособленной от церкви общечеловеческой морали. По словам знаменитого флорентийского гуманиста, он перекроил декамероновскую фабулу, дабы доказать, «сколь намного древние греки превосходили человечностью и благородством души современных нам итальянцев».
Принципиально новым в новелле Леонардо Бруни было, однако, не усиление гуманистической назидательности, а создание конструктивных предпосылок иллюзии сказа. Использованный Бруни композиционный прием разламывал декамероновские рамы, утверждая принципиально новую мотивировку более открытого новеллистического повествования. Именно этот прием окажется в дальнейшем наиболее продуктивным и получит широкое распространение в ренессансной новеллистике XYI в., прежде всего в художественной прозе Маттео Банделло.
М. Л. Андреев, Р. И. Хлодовский. Итальянская литература Зрелого и Познего Возрождения. – М., 1988. С. 145-147.
«Декамерона», мы не коснулись его творчества после «Декамерона». Взгляды Боккаччо на его главное творение значительно изменились в последние годы жизни писателя, после 1353 года. Вообще принято выделять три периода в творчестве Боккаччо (согласно А. А. Смирнову): неопалитанский до 1340; флорентийский до 1353 г.. и поздний период, связанный с научным изысканиями и переживанием душевного кризиса. В этот период Боккаччо переживает рецедив аскетических настроений и даже критикует себя за вольности, допущенные в его ранних произведениях и «Декамероне». Душевный кризис нашел выражение в произведении «Корбаччо, или Лабиринт любви» (1354-1355), в котором Боккаччо представляет любовь неразумным низким вожделением. Прежние гуманистичекие настроения проявляются в научных изысканиях Боккаччо, в частности, в «Генеалогии богов». А. Ф. Лосев, опираясь на исследования А. Н. Веселовского, предлагает анализ этого произведения.
Но «Декамерон» уже жил самостоятельной жизнью. Первое печатное издание «Декамерона» появляется в 1470 году, и произведение Боккаччо становится с тех пор одним из самых публикуемых. Между тем, в 1559 году «Декамерон» попадает в Индекс запрещенных книг, издается только в 1582 году со значительными купюрами.
Теперь прочитайте фрагмент из главы монографии «Эстетика Ренессанса» А. Ф. Лосева «Подготовка ренессанса в 14 веке» Гл. 3 «Некоторые литературные данные. Петрарка и Боккаччо» и ответьте на вопросы:
2. Почему, как утверждает А. Ф. Лосев, Боккаччо выступает одним из основателей свободной светской поэтики?
«Генеалогии богов»). …
Поэзия, согласно Боккаччо, стоит на одной ступени с физикой, изучающей законы природы, с богословием; она занимается высшими вопросами; обитая в небе, в божественных советах, она увлекает немногих к вожделению вечной славы, внушает возвышенные помыслы, подсказывает дивные образы и изящные речи; поэзия сходит на землю в обществе священных муз и поселяется в бедной хижине поэта, который вечно стремится скорее к возвышенному, чем к бренному, к постоянному, нежели к преходящему. Поэзия – страстное стремление найти и выразить найденное словом, побуждение, исходящее от бога и свойственное немногим. У Боккаччо есть также рассуждения о поэзии-богословии – идея, высказанная еще Петраркой, да и не им первым, разработанная Боккаччо в деталях и поддерживаемая у него рядом примеров. Постоянно сопоставляет Боккаччо поэзию и философию. И ту и другую часто упрекают в темноте, и над сочинениями философскими, как и поэтическими, нужно потрудиться: ведь и в Священном писании есть темные места, но, по слову того же Писания, святыню не бросают псам, перед свиньями не мечут бисера. Боккаччо всячески осуждает поэтов низменных и комических, но если справедливо подвергаются нападкам отдельные поэты, то само искусство поэзии стоит вне осуждения. Поэзия подражает природе, и что может быть почтеннее, как не старание воспроизвести через искусство то, что природа творит своими силами?
А. Ф. Лосев. Эстетика Ренессанса. Гл. 3. – М., 1978 или электронная версия на сайте: Библиотека Гумер //http://www.gumer.info/bibliotek_Buks.
ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
«Вступлении» свои новеллы «побасенками»?
«Декамероне»?
3. Найдите, применив коээфициент «золотого сечения», гармонический центр «Декамерона», и проанализируйте его значение.
Примечания.
51. Г. К. Косиков. Средние века и Ренессанс. Теоретические проблемы. //Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000. – М., 2001. С. 29.
– М., 1985. Т. 3. Литература Италии. // Электронная версия на сайте: «Средние века и Возрождение»: http://svr-lit.niv.ru/
53. А. К. Дживелегов. Боккаччо // Литература Италии на сайте «Средние века и Возрождение»: http://svr-lit.niv.ru/
54. Р. И. Хлодовский. Джованни Боккаччо и новеллисты XIY века // История всемирной литературы в 8 т. – М., 1985. Т. 3. Литература Италии. // Электронная версия на сайте: «Средние века и Возрождение»: http://svr-lit.niv.ru/
55. М. Л. Андреев. Джовании Боккаччо «Декамерон» . Примечания // Джованни Боккаччо. Декамерон //fiction. book.