Погребная Я.В.: История зарубежной литературы Средних веков. Учебное пособие
Тема 6. Особенности городской литературы. Французские фаблио.

Тема 6.

ОСОБЕННОСТИ ГОРОДСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

ФРАНЦУЗСКИЕ ФАБЛИО.

Рютбёф нам скажет в назиданье;

Кто с деньгами на суд пришел;
Христианином стал осел,
За грех свой щедро заплатив.
Здесь кончу, стих о нем сложив.

«Завещание осла»

ПЛАН

1. Особенности городской литературы Зрелого Средневековья. 2. Фаблио как жанр средневековой французской литературы. 3. История издания и изучения фаблио. 4. Типология фаблио:

а) характер комического;
б) сюжеты и герои фаблио;
в) значение и особенности морали в фаблио

МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ПОДГОТОВКИ

1. Городская культура как особое специфическое явление, принципиально отличное от культуры рыцарской, начинает складываться в Европе в период Зрелого Средневековья, т. е. примерно с XI в., но достигает рассвета в XII-XIII вв, также, как рыцарская. Специфичность городской литературы состоит в том, что она сразу же складывается как явление общеевропейское: городские ярмарки, в которых принимали участие купцы и западного и восточного мира (например, в Брюгге), интенсивная торговля, все более оживляющаяся в период Зрелого Средневековья, ведут к возникновению постоянного культурного обмена. Многие жанры городской литературы, например, особо популярная форма короткого эпического рассказа в стихах, как правило, юмористического или сатирического содержания, воплощается в разных европейских странах в разных жанровых фомах – фаблио во Франции, шванков в Германии, новелино в Италии, во Флоренции – фацеции – анекдоты, героями которых часто выступали известные политические или культурные деятели («О знаменитых людях», «О несчастиях знаменитых людей»)57 , в Англии – баллады на бытовые темы, как правило, комического содержания. Г. Стадников указывает на копмозиционное сходство малых форм эпоса в западноевропейских литературах: «Шванк, фаблио, новеллино содержат один эпизод, получающий свое разрешение в финале и венчающийся моральной сентенцией.»58 . Пасхальная литургическая драма на латыни возникает в Англии, но быстро перенимается во Франции, Италии, Германии, Испании, пришедшая ей на смену политургическая драма параллельно развивается во Франции и в Италии (Sacra Rappresentazione).

– роман – возникает сначала в городской литературе Франции («Роман о Лисе»), но в конце XIII начале XIY веков появляется итальянский сборник «Новеллино», объединивший, так же, как и «Роман о Лисе» городские новеллы, имевшие хождение в городе в период Средневековья; только во фрацузском романе циклизируются отдельные истории, объединенные персонажно (Лис Ренар, Волк Изенгрим, Медведь Брен, Лев Нобль, Петух Шантеклер) и сюжетно («Рассказ веселый про войну, //Что продолжалась сотни лет //(Конца ей и доселе нет.// Ренар и волк ее вели, //И примирить их не могли// Другие звери. Лис прослыл //Отменным плутом…»), а в итальянском новеллино единство историй тематическое. Единство типологических признаков городской литературы проявляется и в общности содержательных признаков: городская литература вырастает из городского быта и отражает ценности, присущие горожанину, причем, не только торговцу и бюргеру, но и городской бедноте: при всей антоганистичности этих слоев городского населения некоторые ценности и устремления у них были общими. Например, в «Романе о Лисе», складывающемся на протяжении XII-XIII вв. и отражающем в своей эволюции изменения в аксиологической системе городского жителя, метаморфозы Лиса Ренара соответствуют направлению эволюции городской системы ценностей. Первоначально Лис Ренар – мелкий рыцарь, но по мере расширения торговли, роста городов, утверждения ценностей нового сословия, Лис постепенно трансформируется в горожанина, который стремится к достижению своей выгоды, к независимости и обогащению и поэтому ценит не столько доблесть и воинскую сноровку, сколько хитроумие и удачливость. Фаблио «О виллане, который тяжбой приобрел себе рай» завершается таким моральным наставлением:

Притча хочет вас научить:
Часто зря страдает тот,
Кто тяжбой свое не берет.
Ведь хитрость правду исказила,

Кривда все пути захватила,
Ловкость стала нужней, чем сила.

Вместе с тем, интересы городского плебса нашли отражение в некоторых эпизодах, когда Лису изменяет удача, когда знаменитого хитреца удается провести, например, синичке, которая выступает аллегорией не преуспевающего торговца или ремесленника, а подмастрья или крестьянина, который страдает от притеснения не только знатных феодалов, но и богатых горожан.

Городская литература моралистична, она стремится к некоторому дидактическому обобщению, моральному наставлению, которым заканчиваются все французские фаблио. Городская литература не создавала картин чистого вымысла, в отличие от литературы рыцарской. Фаблио и фарсы показывали, как одержать верх над сильными мира сего, если не законным путем, то путем хитрости и уловок. Так, пастушку удается обмануть адвоката, прибегнув к его же отроумной уловке, в фарсе «Господин Пателен».

«О сером в яблоках коне» героями выступают представители рыцарского сословия, и счастье влюбленным приносит не рыцарская доблесть или победа в поединке, а счастливая случайность: конь, раньше принадлежавший Гильому, идет через лес знакомой дорогой домой и привозит к воротам бывшего хозяина красавицу-невесту, так же как в фаблио «О буренке, поповской корове» крестьянская коровка, подаренная попу, возвращается с выпаса привычной дорогой в стойло и приводит с собой крепко привязанную поповскую буренку. Это фаблио заканчивается моралью: «Все счастливый случай решает…» Только городская литература показывает, что Фортуна на стороне несправедливо обиженных. Однако некоторые из них уже способны сами постоять за себя и добиться справедливости, причем, не только на этом свете: начитанность в Писании и остроумие виллана открывают перед ним даже ворота в райские кущи («О виллане, который тяжбой приобрел себе рай»).

В фаблио «Завещание осла» главный герой – священник , который «О том лишь думал, как бы денег // Для церкви побольше собрать //Да самому богаче стать», в миракле Рютбефа «Чудо о Теофиле» главный герой – церковный управитель, обиженный несправедливым отстранением от должности и готовый продать душу дьяволу. Литургическая драма первоначально разыгрывалась на церковной паперти на классической латыни, в полулитургической драме сохраняются только отдельные латинские реплики. Мистерии – форма литургической драмы, разыгрываемой на городской площади, при участии церковнослужителей. Их сюжетами выступали сцены из Священного Писания, как правило, сотворение мира или изгнание из рая. В сочинении и постановке «школьной драмы», распространенной по всей Европе, принимали участие студенты университетов и духовных семинарий. Интеграция межсословных этических и эстетических ценностей в городской литературе ставила ее в фокус пересечения трех литературных потоков Зрелого Средневековья.

Именно синтетический характер городской литературы приводил к ассимиляции художественных приемов и ценностей, свойственных рыцарской литературе (куртуазной любви) и клерикальной литературе (аллегоризм). Так возникает городской дидактико-аллегорический эпос «Роман о Розе», написанный двумя авторами. Первая часть романа написана около 1230 года рыцарем Гильомом де Лорисом, вторая часть написана через сорок лет горожанином Жаном Клопинелем, которого обычно называют Жан де Мен. Первая часть романа представляет собой изысканную аллегорию на тему куртуазной любви: Роза – аллегория Прекрасной Дамы, в нее влюбляется во сне юноша, который переживает развитие любовного чувства по всем куртуазным канонам. Юноша попадает в чудесный сад, где встречает изображения аллегорических фигур: Ненависти, Жадности, Скупости, Зависти, Печали, Старости. Рассмотрев их, Юноша попадает в сад, где его встречают Праздность, Веселье, Красота, Щедрость, а сам сад принадлежит Наслажденью. Очевидно настенные изображения – антиподы того, что составляет в жизни счастье, а именно – истинной любви. Во творой части романа куртуазная идея и аллегоризм отходят на второй план, появляются новые персонажи – Разум, Природа, Истинное Благородство, противостоящие Лицемерию, усиливаются сатирические настороения. Жан де Мен обличает лицемерие духовенства, подчеркивает равенство всех людей перед природой. Именно законы Природы признаются автором наимудрейшими, а задача искусства состоит в подражании Природе. Вольнодумство Жана де Мена, его выступления против аскетизма, размышления о сущности религии, о превалировании законов естества и разума над аристократическими привилегиями послужили причиной того, что позднейшие исследователи назвали его «Вольтером Средневековья».

Другая специфическая черта городской литературы сотоит в ее жанровом многообразии. Именно в городской литературе репрезентированы все три литературных рода. Причем, городская литература сравнительно с рыцарской предлагает иной вариант развития романного жанра по принципу циклизации сюжетно, персонажно или тематически близких эпических эпизодов, каждый из которых обладает относительной завершенностью и самостоятельностью. Городской театр переживает на протяжении Зрелого Средневековья весьма плодотворную эволюцию: от обмена репликами между двумя полухориям, от ауто сакраментале, выступающих костюмированными иллюстрациями к Священному Писанию, до мираклей, соединяющих народную драму с литургической. В городе постепенно складывается артистическая богема: первые актерские содружества во Франции («беззаботные ребята»), первые и пока достаточно случайные поэтические объединения странствующих поэтов-вагантов, которые происходили из клириков и из студентов и писали, в отличие от остальных городских авторов, на классической латыни. Параллельно к концу Зрелого Средневековья все более жестким становится имущественное расслоение между городской беднотой и зажиточным бюргерством, пользующимся «городским правом» как своей привилегией и только себе во благо. Тогда же и намечается противопоставление народной лирературы основного населения города и бюргеровской, изображающей богобоязненного, рачительного горожанина, ведущего правильный образ жизни и поэтому-то и достигающего материального благополучия и успеха в делах. Разумеется, такое лицемерие не могло пройти мимо свободной городской сатиры: обычные горожане прекрасно знали, что богатство менее всего благочестие имеет своим источником. Тем не менее, назидательные настроения постепенно проникают во все жанры городской литературы. Р. М. Самарин, А. Д. Михайлов завершают анализ городской литературы конца Зрелого Среднековья выводом: «Городская литература на исходе Средневековья все более насыщалась дидактикой и религиозно-покаянными мотивами, одновременно проявляя тенденцию к сближению с литературой придворной. Христианская назидательность становится приметой не только поздних памятников агиографии, всевозможных «зерцал» и «домостроев», но и произведений светской тематики — от фаблио и шванков до аллегорических поэм и наставлений по куртуазии. Не избежал этого и средневековый театр». 59

2. Фаблио́, фабльо́ (от лат. fabula — басня, рассказ) — один из эпических жанров французской городской литературы XII — начала XIV в.. В Германии аналогами фаблио выступают шванки. Фаблио – это небольшая по объему стихотворная новелла (самое длинное фаблио «Трюбер», которое можно рассматривать как объединение нескольких фаблио, насчитывает 3000 строк). Именно объем и манера исполнения (фаблио рассказывались, а не пелись) во многом определяет отличия фаблио от синхронически существующих в средневековой французской литературе жанров форм: от ди60 — рассказов разного содержания, от песен, которые пелись, от лэ — рассказов, близких по сюжетам к рыцарским романам (например, знаменитое лэ «О Жимолости» Марии Французской). Хотя между различными жанрами, особенно в городской литературе, в Средние века существовала тенденция к интеграции, поэтому термины фаблио и лэ часто вытупают как взаимозаменяемые. Преимущественно фаблио создавались жонглерами, но были среди авторов фаблио и клирики. Современные медиевисты насчитывают 140 фаблио, при этом только около 60 из них названы «фаблио» самими авторами. Все эти фаблио были созданы в период между 1159 - 1340 гг., в основном в северных провинциях Франции — Пикардии, Артуа, Фландрии. Фаблио преимущественно анонимны, известны авторы лишь некоторых из них: Рютбеф, Филипп де Бомануар, Анри д’Андели, Гюон-король, Готье Длинный. Сюжет фаблио развивается стремительно, диалоги характеризуются живостью и лаконизмом. Завершается фаблио моралью, которая может носить как констатирующий характер («О буренке, попоской корове»), так и иронически-обобщающий («О виллане, который тяжбой приобрел себе рай»).

3. Изучение жанра фаблио было начато собирателем древностей, в том числе рукописей, археологом, искусствоведом и писателем графом Кейлюсом де Леви (1692-1765), прочитавшим в 1746 году на заседании Академии надписей и изящной словесности «Мемуар о фаблио», который был опубликован в 1753 году в трудах той же Академии. «Мемуар» Кейлюса демонстирировал знание рукописей фаблио. Именно Кейлюс дал определение жанра - «стихотворение, содержащее живой и изящный рассказ о каком-либо вымышленном событии, небольшое, но обладающее острой интригой, раскрытой достаточно подробно, увлекательное или забавное, цель которого — критикуя, поучать или развлекать». Под влиянием интереса к фаблио, вызванного трудами графа Кейлюса, в 1756 году библиотекарь Этьен Барбазан издает трёхтомный сборник фаблио, в который включает и близкие к фаблио короткие эпические повествовательные жанры. В 1878—1890 годах А. де Монтеглоном и Г. Рейно издается шеститомник, который не потерял своего значения и сегодня. Опираясь именно на этот издание, Ж. Бедье осуществляет фундаментальное исследование фаблио (Bédier J. Les Fabliaux: Etudes de littérature populaire et d'histoire littéraire du Moyen Age. - P., 1893). Бедье определяет жанр фаблио как «веселую историю в стихах», уточняя при этом, что фаблио рассказываются, а не поются, что фаблио – краткий рассказ в стихах, лишенный сентиментальности, даже если он затрагивает любовную тематику. В этом исследовании, касаясь вопроса о генезисе фаблио, Ж. Бедье вступает в полемику с Г. Парисом, утверждающим идею о восточном происхождении фаблио, так как все «бродячие сюжеты» пришли в Европу из Индии. Ж. Бедье высказавает мысль о национальных исторических и художественных корнях фаблио 61, а также предлагает их типологическую характеристику, исходя из их героев и тематики. Герои фаблио, в основном, крестьяне или горожане, а также духовные лица, судьи, хитрый купец, изворотливая жена горожанина или крестьянина.

4. В учебнике «История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение» (М., 1987) фаблио определяются как «небольшие стихотворные рассказы о забавных или нелепых происшествиях из обыденной жизни, долженствующие вызвать смех»62 . Однако классификация типов фаблио предлагается, исходя из формы комического, а не типов действующих в них персонажей. Авторы учебника выделяют три группы фаблио: фаблио-анекдоты, призванные рассмешить и развлечь слушателей, не преследующие обличительных целей (например, «Тытам», в котором комический эффект достигается путем создания нелепых ситуаций и игры слов); фаблио с более сложным сюжетом, прославляющие те качества, которые могут считаться добродетелями горожанина – хитрость, сметливость, расчетливость (например, фаблио «Крестьянин-лекарь», которое легло в основу комедии Мольера «Лекарь поневоле»); сатирические фаблио, разоблачающие пороки разных сословий: плутни судей, лицемерие и алчность духовенства, жадность и чревоугодие зажиточных горожан (например, «Завещание осла», разоблачающее алчность духовенства всех рангов)63 .

«Кречет», с грубоватым юмором изображающее перепетии супружеской измены, или фаблио «О коротком плаще», действие которого происходит при дворе короля Артура, а темой снова выступает супружеская неверность. Такая же тематика свойственна фаблио «О женских косах», «Горожанка из Орлеана». В фаблио «Обере, старая сводня» разоблачается жадность сводни-обманщицы. «Любовные делишки героев описываются в фаблио особенно охотно. Среди участников этих любовных похождений, о которых рассказано увлекательно, откровенно, подчас, даже грубо, едва ли не на первом месте — всевозможные служители церкви. Они рады приволокнуться за доверчивыми хорошенькими горожанками и наставить рога их незадачливым мужьям. И хотя такие шалости далеко не всегда сходят с рук всем этим кюре, капелланам, клирикам, монахам (например, фаблио «Поп в ларе из-под сала»), нередко мораль подобной веселой повестушки констатирует находчивость и сластолюбие распутных женщин, как, например, в фаблио «О том, как виллан возомнил себя мертвым»…»64 Поскольку мораль не заостряет внимания на сластолюбии священнослужителей, очевидно, не оно выступает объектом сатиры и едва ли цель такого фаблио тогда состоит в обличении духовенства. В этом фаблио объектом насмешки выступает скорее глуповатый и легковерный крестьянин, а остроумие и хитрость его жены и ее любовника-капеллана вызывают скорее восхищение, чем осуждение, и мораль фаблио адресована большее доверчивым мужьям и призывает их быть умнее, при этом в морали не выражается никакого негодования по поводу хитроумия жен-обманщиц. В знаменитом фаблио «Лэ об Аристотеле» Анри д’Андели (хотя сам автор определял жанр своего произведения, как лэ, оно в большей степени соответствует жанру фаблио – красноречивый пример недифференцированности малых эпических жанров в городской литературе Средних веков) повествуется о том, как знаменитый философ, известный своим суровым нравом, был легко соблазнен возлюбленной Александра Македонского. Причем, мораль не осуждает философа, а скорее утверждает права любви, которой подвластна судьба человека, пожалуй, именно любовь и выступает той фатальной силой, которая управляет человеческой жизнью:

Тот, в ком рассудка есть частица,
Пускай надеждою не льстится
Сердца влюбленных укротить

Ссылаясь на ее напасти.
Нет над любовью нашей власти, —
Разлука с милой лишь измучит,
И все ж любовь свое получит!

В целом ряде фаблио отстаиваются права истинной любви, утверждается возможность обретения счастья теми, кто любит по-настоящему. Причем, героями этих фаблио могут быть как рыцарь («О сером в яблоках коне»), так и представители незнатных сословий, например, терпеливая и мудрая жена купца-гуляки, которая сумела разоблачить алчность любовницы мужа и вернуть себе любовь супруга, доказав, что она – законная жена - любит по-настоящему преданно и бескорыстно («Кошель ума»).

Однако, если добродетель свойственна знатной девице и жене купца в равной степени, также в равной степени и знатные дамы и крестьянки могут быть уличены в измене. Хитроумная крестьянка убеждает своего муженька, что он умер и предается любовным забавам со священником («О том, как виллан возомнил себя мертвым»), а в фаблио «О коротком плаще» в тайных изменах уличены все придворные дамы и даже сама королева. Действие фаблио происходит при дворе короля Артура, некий незнакомец привозит волшебный плащ, который должен оказаться впору только той даме, которая хранит верность возлюбленному. Плащ не подходит королеве Геньевре, примерившей его первой, а затем и всем остальным дамам, кроме одной самой юной, которая только недавно появилась при дворе и поэтому еще не успела изменить своему рыцарю. Неверность королевы, равно как и измена жены виллана не подвергаются осуждению, скорее, вызывает восхищение хитроумие изворотливой женщины («Кречет», «О том, как виллан возомнил себя мертвым»). Думается, что гораздо важнее то обстоятельство, что человеческие слабости свойственны всем от королевы до крестьянки. Характеризуя фаблио «О коротком плаще» Р. М. Самарин и А. Д. Михайлов замечают: «В этом фаблио миросозерцание горожанина и его отношение к миру рыцарства, к царящим там нравам выражены предельно однозначно. Фаблио противопоставили куртуазным жанрам не только свою веселость, не только деловую сметку и простодушную мораль простолюдина, но и свое понимание взаимоотношений между людьми, взаимоотношений, чуждых сословной спеси и основанных на равенстве, прежде всего равенстве в любви»65 .

В фаблио подвергаются осуждению не только духовные лица или аристократы, совершившие неблаговидный поступок. Мораль одна для всех, поэтому осуждению за бесчеловечность, неблагодарность, бессердечие могут быть повергнуты и бедняки. В знаменитом фаблио «Попона, резанная пополам» показано, как бессердечная мать научила сына вести себя жестоко по отношению к тем, кто слаб, беден и нуждается в помощи и сострадании. Мать, приказавшая сыну вынести попону старику-отцу, который в нищете умирает под забором, узнает, что ее ожидает такое же будущее – вторая половина попоны «заботливым» сыном уже припасена для нее, когда она, умирающая, больная, беспомощная и одинокая, придет к сыну в старости. В фаблио утверждаются единые, общечеловеские нормы поведения, единая внесословная система ценностей. Фаблио оценивает человека с точки зрения его человечности, а не его социального статуса.

Фоном действия в фаблио выступает средневековый быт. Действие в фаблио развивается стремительно, диалоги предельно лаконичны и экспрессивны настолько, что фон дейстия редуцируется от эпического описания до драматургической ремарки. Некоторые фаблио были переработаны в фарсы, поскольку именно диалоги выступали в них движущей сюжет силой. Так в фаблио «О сером в яблоках коне» доминирует повествовательное начало, а в фаблио «О коротком плаще» - диалогическое. Но всем фаблио свойственен один общий композиционный элемент – мораль. Фаблио порой наставляет («О буренке, поповской корове» Рютбефа), но чаще констатирует, иронически обобщает те черты, которые присущи современному состоянию действительности: изворотливость, как единственное средство добиться справедливости («О виллане, кторый тяжбой приобрел себе рай») или всеобщую испорченность жен, которым нельзя доверять («О том, как виллан возомнил себя мертвым»). Художественный прием предельного заострения, а порой и гиперболического преувеличения, использутся в фаблио для создания образов героев. Крестянин в фаблио «О буренке, поповской корове» предельно доверчив, крестьянин в фаблио «О виллане, который тяжбой приобрел себе рай» абсолютно уверен в своем праве на место в райских кущах и готов за это место вести спор с самими апостолами, крестьянин в фаблио «О том, как виллан возомнил себя мертвым» предельно легковерен, а его жена, напротив, хитра до изощренности. Если в куртуазной литературе гиперболизировались скорее качества героев (смелость, военная сноровка, сила), то в фаблио гиперболизации подвергаются уже черты характера. Даже если действие фаблио разворачивается в вымышленном мире, знакомом слушателям по рыцарским романам, например, при дворе короля Артура в фаблио «О коротком плаще», автор стремится правдиво передать свою концепию характеров. Обобщая особенности фаблио, Р. М. Самарин и А. Д. Михайлов подчеркивают: «Но неверно было бы видеть в фаблио только сатирико-юмористический бытовой жанр, контрастирующий с куртуазной литературой. Важно заметить и оценить то поучительное дидактическое начало, которое нередко звучит в фаблио. Это не только народная мораль, но и мораль духовных кругов, использующих народную сатиру, даже и направленную против них, для очистки все более падающих нравов церкви. Проникает в фаблио и мораль традиционной дидактической литературы на латинском языке. Теперь она появляется в обличье родного языка и представлена в смешных притчах, что делает дидактику гораздо более действенной и доходчивой. Особенно важно подчеркнуть новые средства характеристики действующих лиц, к которым обращается фаблио. Поразительно скромными средствами там четко обрисовываются типы общества XII—XIII вв., что было чуждо рыцарскому роману. Типологизирующее изображение социальных кругов в фаблио связано с бытовым, реальным фоном действия, разыгрывающегося в деревенской избе, на городской площади, в жалкой деревенской церквушке, в поле. Но также — и в доме богатого горожанина и в рыцарском замке. Пафос фаблио — повседневная жизнь крестьянина и горожанина, его и моральные, семейные и хозяйственные заботы»66.

в драму. В фаблио утверждались новые ценности, обусловленные правом героя на равенство с другими людьми, независимо от сословного и имущественного ранга, право каждого человека на любовь и счастье, пусть иногда в грубовато-комической форме, а иногда с элементами плутовства и обмана. Тем не менее, выраженное в фаблио стремление измерять все человеческие поступки одной меркой, ценить во всех людях одни и те же качества сообщало ему особый статус в литературе Средних веков, делая фаблио предшественниками новеллы Возрождения. Абсолютно закономерно и логично сюжеты некоторых фаблио были переработаны в новеллы «Декамерона» Дж. Боккаччо.

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АППАРАТ

ФАБЛИО - (название произошло от латинского «фабула» в силу первоначального отождествления любой смешной, забавной истории с басней, уже известной под этим старинным латинским названием) представляли собою небольшие (до 250—400 строк, редко больше) рассказы в стихах, преимущественно восьмисложных, с парной рифмой, обладавших простым и ясным сюжетом и небольшим количеством действующих лиц. 67

ШВАНКИ — весёлая идея) — эпический жанр немецкой городской средневековой литературы, аналогичный французскому фаблио, небольшой комический рассказ в стихах, а позднее в прозе, часто сатирического и назидательного характера.

ФАЦЕЦИЯ – (от лат. facetia – шутка, острота) эпический жанр городской литературы в Италии, получивший распространение в литературе Возрождения, Объектом насмешки или сатирического разблачения в фацециях в основном выступают знать и духовенство. Распространению фацеций способствовал сборник итальянца Поджо Браччолини (XY в.). Написанный по-латыни, сборник фацеций был переведён на европейские языки, в том числе в XYI в. на польский, а в 1679 г. с польского на русский.

НОВЕЛЛА - (итал. novella — новость) — эпический жанр, характеризующийся лаконизмом, остросюжетностью и неожиданностью развязки. «Новелино» (Il novellino) - сборник коротких рассказов исторического, частью анекдотичного содержания, появившейся не раннее 1281 г..

- (лат. moralis — касающийся нравов) сентенция, обобщающего характера, редко назидательная, чаще иронически-рекомендательная, констатирующая, которой завершается повествование в фаблио.

СОТИ - (франц. sotie, от sot — глупый) жанр светской драмы во французской городской литературе, сформировавшийся на основе средневековых пародийно-шутовских представлений, которые создавались и разыгрывались любительскими театральными обществами, из которых наиболее известны «Беззаботные ребята» (Париж).

ФАРС - вид народного театра, получивший распространение в большинстве западноевропейских стран в XIY-XYI вв.. Легкие развлекательные сценки, разыгрываемые актерами-масками, действующими в рамках постоянных характеров, ведут свое начало из народных обрядов и игр. В период становления христианства этот вид зрелищ сохранялся в представлениях странствующих актеров.

- (от греч. mysterion – таинство, тайна), жанр литургичекой драмы XIY-XYI вв.. Содержание мистерии составляли сюжеты Библии и Евангелия, перемежавшихся с бытовыми интермедиями и комическими номерами. Обычно мистерии показывались во время общих городских праздников.

МИРАКЛЬ - (фр. miracle, от лат. miraculum — чудо) — средневековая полулитургическая драма, сюжетом которой было житие святого или чудо Богородицы. В миракле присутствовали элементы как религиозной, так и народной драмы.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Основная:

1. Фаблио: Старофранцузские новеллы /Пер. со старофр. С. Вышеславцевой и В. Дынник. М., 1971. Переизд. – 2004.

Дополнительная:

1. Жак де Безье, трувер Фландрии. О трех рыцарях и о рубахе: Повесть тринадцатого века / Пер. со старофр. И. Эренбург. Текст, обложку, заставки рисовал и резал на досках Иван Лебедев. М.: Зерна, 1916.

Основная:

1. Даркевич В. П. Народная культура Средневековья: светская праздничная жизнь в искусстве IX-XYI вв.. – М., 2006. 2. Михайлов А. Д. Старофранцузская городская повесть фаблио и вопросы специфики средневековой пародии и сатиры. — М.: Наука, 1986. Переизд.: М., 2006. 3. Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики. - СПб., 2002, с. 409-411.

Дополнительная:

1. Мелетинский Е. М. Проблемы сравнительного изучения средневековых литератур (Запад/Восток) // Работа размещена на сайте: «Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика» //irex. ff.

Задание 1.

Прочитайте франмент из предисловия В. Дынник – переводчицы и следователя фаблио к сборнику «Фаблио: Старофранцузские новеллы» (М., 2004) и ответьте на вопросы:

1. Кем были авторы фаблио? Чем выделяются среди прочих фаблио, созданные Рютбефом? Что вы знаете об этом средневековом поэте?
2. Каков генезис фаблио? Откуда были почерпнуты их сюжеты? В чем исследовательница согласна с Г. Парисом, а в чем с ним полемизирует?

— вельможи, церковники, почты. Так, автором знаменитого рассказа «0б Аристотеле» (настолько популярного в средневековой Франции, что изображением одной из его комических сцен украшен даже портал Лионского собора) был руанский соборный каноник Анри д'Андели,— высокий духовный сан не мешал ему заниматься литературным творчеством, отдавать дань причудливой и тонкой шутке, остроумному и смелому вымыслу. Писали фаблио и Роберт II, владетельный граф Гинский, и знатный сеньор Филипп де Бомануар. Несколько фаблио (в том числе очень распространенное в старой Франции «Завещание осла») сложил Рютбёф,— быть может, самый оригинальный порт ХIII века. Получив на какое-то время поддержку то одного, то другого покровителя (среди которых были король Людовик IX, королева Изабелла, король Наваррский Тибо, граф Пуатье), Рютбёф, этот неуемный бродяга, игрок в кости и завсегдатай кабачков, снова и снова пускался в путь и добывал себе средства на пропитание и очередные кутежи, читая свои стихи в замках и на ярмарках, на городских площадях или в каком-нибудь купеческом доме, где играли свадьбу. Создатель злых сатир и берущих за душу лирических стихотворений, автор очень смелого по своему философскому содержанию драматического произведения — «Действа о Теофиле», Рютбёф может считаться предшественником лучшего французского поэта XV столетия — Франсуа Вийона. Нередко оставаясь, по собственному признанию, «без одежды, без пищи, без крова», разделяя с жонглерами их кочевую жизнь, Рютбёф приобщался и к их повествовательному искусству, глубоко народному и по форме, и по внутренней сути. Каковы бы ни были социальное положение, жизненный обиход и культурный облик авторов фаблио, эти обстоятельства отражались порою лишь па частных особенностях создаваемых ими произведений, но не затрагивали их жанровой природы: тои здесь задавался городской литературой, и прежде всего массовым искусством жонглеров.

А сюжеты фаблио были самого разнообразного происхождения — античного, греко-римского, и восточного, религиозного и фольклорного. С середины XIX века существует теория восточного происхождения фаблио, которая связывает их с индийской, персидской или арабской традицией. Зачинателем этой «восточной» теории был немецкий исследователь Теодор Бенфей, знаток и издатель древнеиндийских текстов, возводивший к индийским источникам сказочное творчество народов всего мира. Его последователь — французский ученый Гастон Парис разработал «восточную» теорию в применении к фаблио, действительно обнаружив между ними и восточными памятниками целый ряд сюжетных параллелей. Проникновение восточных сюжетов во французскую литературу XII — XIII веков, вообще говоря, было вполне закономерно. Ему способствовал и рост международной торговли, и, особенно, крестовые походы, в которых принимали участие крупные феодалы-завоеватели, оскудевшие рыцари-авантюристы, крестьяне, искавшие лучшей доли. Культурное влияние Востока становится в это время весьма заметным. Многие сюжеты фаблио могли быть занесены во Францию или в письменном виде, или в пересказах крестоносцев. Однако более детальные исследования показали, что значительная часть этих сюжетов издавна существовала на французской почве,— церковные проповедники не раз предостерегали свою паству от слушанья неблагочестивых побасенок, называя их по-латыни fabellae ignobilium, то есть повестушками простонародья. Но те же церковники не брезговали включать подобного рода рассказы в свои проповеди и душеспасительные сборники, стремясь сделать более привлекательными и доходчивыми религиозно-нравственные поучения. Встречаются среди них и короткие восточные рассказы, переведенные на латинский язык, а затем и на французский. Фольклорные сюжеты и сюжеты книжного происхождения существовали в старой Франции нередко бок о бок, что должно было способствовать живому, органическому усвоению французским фольклором и рассказчиками фаблио пришлого восточного материала, так же как материала греко-римского.

В. Дынник. У истоков французской новеллы // Фаблио. Старофранцузские новеллы. – М., 2004. С. 5-7.

Задание 2.

Прочитайте фрагмент из статьи Е. М. Мелетинского «Проблемы сравненительного изучения средневековых литератур (Запад/Восток)» и ответьте на вопросы:


2. Как вы понимаете термин «универсальный комизм»?
3. Почему фаблио можно сблизить с анекдотом?
4. Почему исследователь характеризует фаблио и шванки как предновеллы?
5. Как видоизменил фаблио, перерабатывая их в новеллы, Боккаччо?

«предновелла», кроме рыцарских лэ, представлена более демократическим жанром фаблио и шванков (отчасти и ренардического эпоса), отдаленно сопоставимых, как сказано выше, с китайскими хуабэнями и в меньшей мере с отдельными сюжетами из «1001 ночи». Число мотивов восточного происхождения или, во всяком случае, общих «бродячих мотивов» здесь очень велико, но это не снижает своеобразия ранних форм европейской новеллы. Как повествовательный жанр фаблио и шванки, так же как их восточные аналоги и в отличие от волшебной сказки, ориентированы на удивительное, на необычные ситуации, недоразумения, совпадения, разоблачения. В отличие от двух-трех эпизодных хуабэней, они, как правило, ограничиваются одним событием, весьма динамичным. В фаблио и шванках ослабляются столь характерные для индийской, отчасти и китайской традиций дидактические элементы (косвенно связанные с буддизмом и индуизмом), и это несмотря на то, что в формировании фаблио и шванков активное участие принадлежит проповедническим «примерам»; моралистические концовки приобретают теперь в значительной степени орнаментальную функцию. Заметим, что в итальянском «Новеллино» и испанском «Графе Луканоре» Хуана Мануэля традиция морализирующих «примеров» чувствуется гораздо сильнее. В последнем случае, возможно, сказывается и влияние восточной дидактической литературы. В фаблио и шванках отсутствуют фантастические мотивы и преобладает анекдотически-комическая стихия, в основном в виде универсального комизма (чем дальше на Восток, тем комический элемент слабее, юмор по-настоящему вторгается в китайскую новеллу XVII века в творчестве знаменитого Пу Сунлина).

Хотя новеллистическое творчество во всем мире восходит к фольклорным истокам, близость к фольклорной бытовой сказке в фаблио и шванках гораздо отчетливее, чем у восточных аналогов. Плуты и глупцы действуют в предновеллистической и новеллистической традиции повсюду, но в западных образцах наиболее четко просвечивает специфичная для анекдота ось ум (хитрость)-глупость, пафос одурачивания простаков хитрецами - плутами и шутами. Плутовская стихия здесь решительно переплетена с эротической, поскольку измены жен или, наоборот, наказание любовников осуществляются с помощью плутовских трюков. При этом эротика лишена той компенсаторной функции, с которой она часто выступает в китайской новелле (неземная красавица или лиса утешает бедного студента), а иногда - и в арабской.

Повествовательная литература новеллистического типа в средние века всюду является более или менее «низовой», занимает в иерархии средневековых жанров одно из низших мест, это в меньшей мере относится к китайской танской новелле или к французским лэ. «Низовой» характер фаблио и шванков подчеркнут особенно отчетливо. Пристрастие к натуралистическим подробностям характерно для них так же, как бытовой фон, демократические персонажи и т. п. Все это четко ставит фаблио и шванки на противоположный полюс по сравнению с рыцарским романом с его идеализирующими тенденциями и фантастикой. На Востоке не было подобного четкого противопоставления в рамках повествовательного рода, поскольку ни в арабских странах, ни в Китае не было «аристократического» куртуазного романа, а приключенческие героические повести сами были достаточно «демократичны». Жанровая зрелость европейской «предновеллы» - меньшая, чем в арабской и китайской литературе (вопреки более решительному отделению от сказки и фантастики; см. выше). Здесь социальные маски господствуют над проявлением индивидуального начала, действие имеет исключительно внешний характер, характерна ситуативность и т. д. В Европе классическая новелла была создана на заре эпохи Возрождения, прежде всего в «Декамероне» Боккаччо, за счет стилистической риторизации новеллы, синтеза жанровых истоков, соединения комического и возвышенного, преодоления ситуативности, частичной интерполяризации действия, увязывания действия с индивидуальными свойствами героев, что ведет к драматизации.

Мелетинский Е. М. Проблемы сравнительного изучения средневековых литератур (Запад/Восток) // Работа размещена на сайте: «Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика» //irex. ff. //http://www.ruthenia.ru/folklore/meletinsky18.htm

Задание 3.

«О том, как виллан возомнил себя мертвым» в переводе Софьи Вышеславцевой и ответьте на вопросы:

1. Проанализируйте композицию фаблио, идентифицируйте ее основные элементы. В чем состоит своеобразие экспозиции? Можно ли отождествить ее с прологом?
2. Укажите, в чем состоит сходство композиции фаблио с композицией новеллы.
3. В чем состоит необычность морали фаблио?
4. К какой группе фаблио можно, по вашему мнению, отнести нижеприведенное. Ответ аргументируйте.


ВОЗОМНИЛ СЕБЯ МЕРТВЫМ

Рассказ услышите на диво -
И презанятный и правдивый.

В Байоле жил один мужик;

Он на земле своей трудился.
Проголодавшись, воротился
Пораньше как-то он домой.
Виллан был неказист собой -

Жена, совсем забыв о муже, -
Несладко жить с таким мужланом! -
Водила шашни с капелланом
И сговорилась с ним тайком,

Всё приготовила она:
Из бочки налила вина,

И на столе стоял пирог,

Как вдруг, усталостью разбитый,

Она к калитке выбегает
Принять любовника в объятья,


И вот, со зла, жена виллана
Решила подшутить над ним,
Постылым муженьком своим.

Как бледен ты! - она сказала. -
Как тощ!.. Один скелет остался!
- Я до смерти проголодался, -


Ты еле жив, мой друг! Ей-ей,
Ты помираешь… Ляг скорей!

Покинет муж меня… увы!..

Последние теряешь силы -

- Жена! Ты надо мной смеешься?!
Так, подобру да поздорову,


- Скажу я правду, не таясь:
Смерть к сердцу твоему подкралась,
Недолго жить тебе осталось,

- Ну, коль и впрямь так худо мне,
Клади меня на одр тогда!
И вот, не ведая стыда


Она соломы постлала
И в саван мужа облекла.

Глаза и рот ему закрыв,

- Скончался муж… Беда какая!

А мне как жить одной? Убьет
Тоска сердечная меня!


Ну, а жена к дружку бежит
(Проказлива она и лжива!),
Рассказывает торопливо

Забава дерзкая по нраву
Пришлась попу! И вот вдвоем
Спешат они к виллану в дом,


Давай отходную читать,
Она же - в голос причитать:

Что даже плакала, плутовка!

А поп молитвы сократил -

Бабенкой овладеть спеша,
Ее схватил он и увлек


И оба, не смутясь нимало,
Любовью занялись постыдной.
Виллану всё отлично видно:

Ее глазам запрета нет!
Он, как охотник из засады,
В любовника вперяет взгляды


Сын грязной шлюхи! Прочь ступайте!
Не будь я мертвым, так и знайте,

Так бы отделал, так избил,

- Сие возможно, - поп сказал, -

И не дерзнул прийти сюда!
А раз теперь лежите вы


Извольте же глаза закрыть,
Усопшему смотреть зазорно! -
Виллан закрыл глаза покорно

Тут поп-паскудник утолил
Без опасенья и оглядки.
Пускаться не хочу в догадки,


Что верить женщине столь слепо -
И безрассудно и нелепо.

Прочитайте статью Р. Шора «Фаблио» из «Литературной энциклопедии» (1929-1939) и определите, чтобы бы вы оставили в статье без изменений, а что исправили бы и как.

[старофранцузское fableaux, fabliaux — множественное число от fablel — «побасенка»; форма fabliaux является диалектизмом] — короткая стихотворная повесть, обычно комического или сатирического содержания, возникающая и культивируемая в среде «третьего сословия» средневековой Франции с конца XII в. и вытесняемая в XIV в. другими повествовательными (dit, см.) и драматическими (фарс, см.) жанрами; общее число сохранившихся Ф. XII—XV вв. свыше полутораста, значительная часть их анонимна, часть же упоминает в качестве своих авторов — жонглеров и поэтов городского сословия (так несколько Ф. принадлежит знаменитому Рютбефу, см.).

— этих fabellae ignobilium («побасенки незнатного люда»), как их называют латинские писания современников — определяет как общую их направленность, так и характер их художественного метода. Под обликом чисто развлекательного жанра — conte pour rire, как его называет Бедье, — Ф. направляет свое сатирическое жало против представителей господствующих сословий. Особенной ненавистью проникнуто в них изображение духовенства — этого величайшего паразита средневековья: в десятках Ф. с наслаждением рисуются смешные, глупые, постыдные положения, в которые попадает тупой, жадный и распутный поп («О Буренке, поповской корове», «О попе, читавшем страстную седмицу», «О попе, попавшем в ларь», «О распятом попе», «О раскрашенном попе» и т. д. и т. д.); даже бродячие сюжеты часто получают в Ф. антиклерикальную окраску («О попе, которого носят»). Иногда сатира Ф. захватывает глубже, превращаясь из антиклерикальной в антирелигиозную, рисуя в комических чертах не только попов и монахов, но и святых и самого господа-бога («О бедном торговце», «О виллане, который тяжбой добился рая», «О св. Петре и жонглере»). Более сдержанно и осторожно осмеивает Ф. представителей второго сословия — рыцаря и помещика («О старушке, подмазавшей рыцаря», «О виллановой оплеухе», «О рыцаре с алым платьем» и т. д.); к этой группе Ф. примыкает ряд пародий на куртуазный роман, повесть (лэ), подвергающий беспощадному осмеянию самые устои рыцарства — его мораль, его куртуазию, его идеальных героев («О плохо сшитом плаще», «О цапле», «Об избитой тропе» и др., сюда же примыкают и пародии на лэ, как «Лэ о распутстве», «Лэ об Иньауресе» и др.).

Но, разумеется, Ф. отражает и внутренние противоречия в среде «третьего сословия». Есть значительная часть Ф., возникших, очевидно, в среде горожан, которые непрочь — наряду с попом и рыцарем — посмеяться и над мужиком — над его тупостью, нерасторопностью, простоватой хитростью («О старосте в меховой шапке», «Виллан-лекарь» и др.); бесспорно, в городской же среде сложились и многочисленные Ф., в ярких образах излагающие весь кодекс мещанской морали и осмеивающие того буржуа, к-рый вздумает — неравным ли браком, излишней ли доверчивостью — нарушить этот неписанный, но твердый закон (ср., с одной стороны, дидактические Ф. типа «Разрезанная попона», с другой — сатирические Ф. типа «Горожанка из Орлеана»). Но есть и несколько Ф., отражающих настроения крестьянской массы с ее глухой, но лютой ненавистью против сосущих ее кровь попов, помещиков, чиновников, купцов и кулацкой верхушки; таков, напр., Ф. «О Констане-деревенском», в к-ром старый бродячий сюжет о хитрости женщин превращается в страстный протест против угнетателей, — Ф., в к-ром, по справедливому замечанию Бедье, слышатся отдаленные отзвуки жакерии.

Остро воспринимавшейся действенной тематике Ф. соответствует действенность их стиля. Стиль Ф. почти не знает описания, как он не знает и долгих анализов переживаний героя, столь характерных для куртуазной литературы; изложение сжато, часто драматизируется благодаря преобладанию диалога и сведе́нию повествования к коротким, почти сценическим ремаркам, определяющим ситуацию и жесты участников диалога. Комизм Ф. сравнительно редко строится на игре словом, обычно он глубоко пронизывает все построение Ф., их образы и ситуации; ощущение комического вызывается у авторов и слушателей Ф. не только гротескным искажением образов (ср. введение в качестве комических фигур горбунов, слепцов и т. п.), но — и это чаще всего — бурлескным нагромождением описаний драк, обжорства и низших физиологических актов; в известной части Ф. комизм спускается до уровня порнографии. Однако Ф. не чужды и более утонченные формы комического — иронические переломы действия и концовки, сатирическая трактовка характеров; основные образы героев Ф. — жадный, трусливый, развратный поп, чванный, грубый рыцарь, пронырливый купчина, простоватый или себе на уме виллан, блудливая, лукавая, изворотливая жена — надолго сохраняют свою действенность, переходя в прозаическую новеллу (см.) и драматизируясь в фарсе (см.). Простоте стиля Ф. соответствует простой разговорный язык, бедный метафорами, но зато богатый фигурами, повышающими его эмоциональную насыщенность — восклицаниями, обращениями, пропусками, переходом от косвенной речи к прямой. Эмоциональность, действенность изложения усиливаются еще живым участием рассказчика, перебивающего изложение своими соображениями по поводу описываемого им и часто начинающего и заканчивающего повесть поучительными выводами.

– М., 1939. С. 637-640.

1. Какие художественные элементы в композиции и сюжете фаблио могут быть продуцированы в новеллу, а какие в драму? 2. Определите, какие из новелл «Декамерона» Дж. Боккаччо относятся к известным вам фаблио. На примере одной из таких новелл, покажите, что изменил в фаблио ренессансный автор?

Примечания.

57. Вторую жизнь жанр фацеции получает в эпоху Возрождения. Поджо Браччолини собирает и обрабатывает флоренцийские анекдоты в сборнике «Фацеции» (XY в.), следуя традиции, в качестве героев фацеций он выводит знаменитых и прославленных людей – Данте, Леонардо да Винчи и др.

«Средние века и Возрождение»: http://svr-lit.niv.ru/

59. Самарин Р. М., Михайлов А. Д. Пути развития городской литературы конца XIII– начала XIY вв. // История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. Т. 2. — 1984. — С. 583—586.

60. Ди – в средневековой французской литературе короткий стиховторный рассказ дидактического содержания на любую тему, безсловно, в жанровом отношении близкий фаблио

61. В работе датского исследователя Пера Нюкрога (1957) предлагается интерпретация жанра фаблио как аристократически-куртуазного.

«История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение»/М. П. Алексеев, В. М. Жирмунский, С. С. Мокульский, А. А. Смирнов - М., 1987. С. 110.

«История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение»/М. П. Алексеев, В. М. Жирмунский, С. С. Мокульский, А. А. Смирнов - М., 1987. С. 110-113.

64. Самарин Р. М., Михайлов А. Д. Фаблио, шванки, сатирические стихотворения //История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. Т. 2. — 1984. — С. 573—578. С. 575.

65. Самарин Р. М., Михайлов А. Д. Фаблио, шванки, сатирические стихотворения //История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. Т. 2. — 1984. — С. 573—578. С. 576-577.

— М.: Наука, 1983—1994. Т. 2. — 1984. — С. 573—578. С. 576-577.

67. Самарин Р. М., Михайлов А. Д. Фаблио, шванки, сатирические стихотворения //История всемирной литературы: В 8 томах / АН СССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1983—1994. Т. 2. — 1984. — С. 573—578. С. 573.