Фольклор южных славян
ГЕРОИЧЕСКИЙ ЭПОС ЮЖНЫХ СЛАВЯН
В статье «Песни разных народов» Н. Г. Чернышевский писал: «Не у всех младенче-ствующих народов есть прекрасная и богатая парадная поэзия. Чем же обусловливается ее расцвет? Энергиею народной жизни. Только там является богатая народная поэзия, где масса народа (нет надобности прибавлять, что слово народ мы здесь принимаем в смысле нации, племени, говорящего одним языком) волновалась самыми сильными и благородными чувствами, где совершались силою народа великие события. Такими периодами жизни были у испанцев войны с маврами, у сербов и греков — войны с турками» (Поли, собр. соч. Т. II. М., 1949. С. 295). Слова Н. Г. Чернышевского в полной мере могут быть отнесены также к болгарам, которые на протяжении веков вели героическую борьбу против турецких завоевателей. Эта борьба оставила неизгладимый след в поэтическом творчестве южнославянских народов. Она нашла свое яркое отражение в юнацких (т. е. богатырских) песнях, посвященных злополучной для болгар и сербов битве на Косовом поле (1389 г.), результатом которой явилось падение болгарского царства (1394 г.) и присоединение большей части Сербии к Турции. Из века в век пели народные певцы о героизме, бесстрашии и любви к родине славянских богатырей (царь Лазарь, Милош Обилии и др.), отдавших свою жизнь за свободу отчизны. Их стойкость в борьбе, их пламенный патриотизм не могли не вдохновлять на борьбу с иноземными поработителями лучших людей Болгарии и Сербии. Из века в век осуждали также народные певцы предателей-феодалов, изменивших на Косовом поле славянскому делу (Вук Бранкович). Н. Г. Чернышевский высоко оценил песни Косовского цикла (две из них, отмеченные великим русским критиком, мы приводим ниже).
С песнями Косовского цикла связан другой обширный южнославянский эпический цикл, героем которого является могучий юнак Кралевич Марко. У Марко (как и у большинства героев Косовского цикла) есть свой исторический прототип. Это «князь, царь или деспот Болгарии», бывший сыном македонского владетеля краля Волкашина (по-сербски — Вукашина). Когда турки надвинулись на Македонию, Марко признал их власть и в Косовской битве принимал участие (как турецкий вассал) на стороне турок. В 1394 г. он погиб во время похода в Валахию. Трудно сказать, чем мог привлечь исторический Марко народных поэтов. Как бы то ни было, Кралевичу Марко суждено было стать наиболее популярным героем южнославянского эпоса. В народных песнях образ Марко приобрел ряд новых черт. К нему было приурочено множество самых разнообразных легенд, зачастую языческого происхождения. Он оказывается то сыном реки Вардара, то сыном какого-либо фантастического существа (вилы, самовилы, змея). Согласно одной из поэтических версий, Марко — крестьянский сын, чудесным образом приобретший богатырскую силу. Ему верно служит шестикрылый конь Шарко, Шарец или Шаркулия. Служба Марко турецкому султану оказывается роковым следствием отцовского проклятия. При этом Марко отнюдь не изображается как покорный вассал повелителя правоверных. Ему ничего не стоит в порыве гнева убить султанова визиря или нагнать страху на самого султана. Дерзкий юношеский задор — отличительная черта характера Марко. Он всегда готов вступиться за обиженного и угнетенного, честного бедняка предпочесть высокомерному феодалу, прийти на помощь людям, изнывающим от произвола иноплеменных насильников. Во всем этом проявляется глубокая народность образа Кралевича Марко, который и в сербских, и в болгарских песнях выступает в качестве борца за справедливость, непримиримого врага турецкого деспотизма и тирании власть имущих.
(так называемые женские песни), обрядовые, овчарские (пастушеские), потешные и др. Особой разновидностью юнацких песен являются гайдуцкие (хайдутские) песни, воспевающие героическую борьбу народных мстителей гайдуков против невыносимого гнета турок и их приспешников. Эта борьба приняла особенно широкий размах с XVI в., когда в период упадка турецкого государства на Балканском полуострове воцарился полный произвол, когда правительственные чиновники и солдаты (янычары) превратились в банду вымогателей и разбойников, посягавших на честь, имущество и самую жизнь местного населения. В связи с этим, начиная с XVI в., гайдучество становится главным содержанием южнославянского, преимущественно болгарского, эпоса. Безыменные поэты воспевают подвиги народных мстителей и мстительниц, их ненависть к поработителям и эксплуататорам, их любовь к угнетенной отчизне.
народных песен (1814—1815), положивший начало более систематическому собиранию и изучению сербской народной поэзии. К середине XIX в. относятся первые более или менее обширные сборники болгарских народных песен. В отличие от эпоса западноевропейских народов, который угас еще в средние века, южнославянский эпос, подобно русским былинам, продолжал оставаться замечательным памятником живого народного творчества. При этом одной из его характерных особенностей является то, что он не подвергся сколько-нибудь заметным воздействиям со стороны церковной идеологии (в отличие, например, от средневекового французского эпоса, испытавшего довольно сильное влияние христианских воззрений). По словам М. Горького, «религиозных мотивов в русском — и вообще в славянском — эпосе вы найдете очень мало. Можно думать, что славянский эпос меньше засорен влиянием церкви, больше сохранил отзвуков языческой древности» (М. Горький. О религиозно-мифологическом моменте в эпосе древних).