СЕРБСКИЕ ПЕСНИ
ВУК КЛЕВЕЩЕТ НА МИЛОША
пер. Н. Гальковского
Славу славит сербский князь — царь Лазарь,
Во Крушевце, во городе крепком1.
За столом сидит уж вся господа,
Вся сидит господа с сыновьями:
Старый Юг2 от Лазаря направо,
Рядом с Югом — Юговичей девять;
Слева рядом Вук сидит Бранкович3.
По порядку гости разместились,
На конце же воевода Милош4,
Рядом с ним два сербских воеводы:
С ним Иван Косанчич воевода
И Милан Топлица воевода.
Золотой царь кубок поднимает:
Говорит своей\осподе сербской:
«За кого мне чашу эту выпить?
Выпить чашу за Богдана-Юга;
Если пить за знатность рода, надо
Выпить чашу мне за зятя Вука;
Если ж выпить за родство, то надо
Выпить чашу за шурьев мне милых
Девять братьев Юговичей храбрых;
Если ж пить за красоту, то надо
Выпить за Косанчича Ивана;
Если ж пить за рост, то прежде надо
Выпить чашу за Милан Топлипу;
А когда за храбрость и за удаль,—
Надо выпить чашу за Милоша.
Не хочу я выпить за другого,
За Милош Обилича я выпью.
Будь здоров, и верный, и неверный!
Прежде верный, а теперь неверный!
Завтра ты на Косове изменишь,
Перейдешь к турецкому султану...
Будь здоров и выпей на здоровье.
»
Тут вскочил на легки ноги Милош,
До земли он черной поклонился:
«Честь-хвала тебе,
Наш славный Лазарь!
Честь-хвала тебе и за подарок,
За одно лишь не скажу спасибо...
Видит бог, клянусь своею верой:
Никогда изменником я не был,
Не был им и никогда не буду!
Завтра в битве на Косовом поле
За христову веру я погибну.
А изменник здесь с тобою рядом,
Пьет вино холодное с тобою;
А проклятый это Вук Бранкович!
Завтра утром Видов день настанет5,
Завтра мы на Косовом увцдим,
Кто изменник, кто из нас и верный.
И клянусь я богом всемогущим:
Будет битва на Косовом завтра,
Наступлю ногой ему на горло.
Если ж бог и счастье мне даруют
Вновь в Крушевец здравым возвратиться,
Ухвачу изменника я Вука,
Привяжу его к копью стальному,
Как кудель привязывают к прялке,
И сведу на Косово злодея».
ЦАРЬ ЛАЗАРЬ И ЦАРИЦА МИЛИЦА
пер. И. Гальковского
(Битва на Косовом поле6)
Лазарь-царь садится за вечерю,
Рядом с ним жена его Милица.
Говорит Милица: «Царь наш Лазарь,
Золотая сербская корона!
Милош Обилии.
Стенопись монастыря Хиландара.
Ты уходишь на Косово завтра,
Забираешь воевод и войско;
Никого со мной не оставляешь.
С кем письмо пошлю я на Косово,
От тебя кто принесет мне вестку?
Ты с собой моих уводишь братьев,
Девять братьев — Юговичей девять,
Заклинаю я тебя: оставь мне
Одного хоть брата на утеху».
И царице отвечает Лазарь:
«Так скажи же мне, моя Милица,
Ты кого из братьев пожелаешь
Здесь на белом на дворе оставить?»
«Ты оставь мне Юговича Бошку».
Отвечает ей на это Лазарь:
«Госпожа моя Милица! Завтра
Над землей лишь белый день настанет,
Только в небе солнце засияет,
И как только ворота откроют,—
Выходи ты к городским воротам.
Проходить тут будет наше войско —
На конях с оружием юнаки7
И в руках его святое знамя.
Ты скажи ему, что я позволил
Передать кому захочет знамя
И с тобою дома оставаться».
А как утром утро засияло
И открыли только что ворота,
Отправлялась к воротам Милица,
Становилась в городских воротах.
Вот и войско выступает строем,
На конях, с оружием юнаки,
Перед ними брат царицы Бошко.
Весь его наряд осыпан златом,
Осеняет Юговича знамя —
До седла концы его спадают;
Яблоко на знамени златое,
Крест златой над яблоком сияет,
От креста висят златые кисти,
По плечам раскинулися Бошка.
Бросилась царица, удержала
Шею брата белыми руками,
Говорит ему такие речи;
«Дорогой мой брат, Югович Бошко!
Позволяет царь тебе остаться,
Не идти тебе на бой с дружиной.
Не иди ты на Косово поле;
Передай, кому захочешь, знамя
И со мной в Крушевце оставайся.
Не оставь меня одну, молю я».
Но Милице Бошко отвечает:
«Воротись, сестра, в свой белый терем,
Я домой с тобой не ворочуся,
Знамя я не передам другому,
Если б царь мне дал за то Крушевец,
Чтоб о мне дружина не сказала:
«Посмотрите, вон стоит трус Бошко,
На Косово он идти боится,
Кровь пролить за крест святой до капли,
Положить живот за веру в битве».
Следом едет Юг Богдан могучий,
А за ним семь Юговичей храбрых.
Едут братья, выстроились рядом,
Ни один не глянет на Милицу.
Ожидает бедная царица.
Вот и Воин, брат ее последний,
За собой ведет цареву лошадь,
Золотой покрытую попоной.
Ухватилась за узду Милица,
Шею брата белыми руками
Обнимала, тихо говорила:
«Братец милый, Югович мой Воин:
Посылает царь тебе поклоны,
И тебе царь Лазарь разрешает,
Чтоб коня ты передал другому
И со мною в Крушевце остался.
Не оставь меня одну, молю я».
Так Милице Воин отвечает:
«Воротись, сестра, в свой белый терем!
Царский конь в других руках не будет,
Если б даже знал я, что погибну,
А пойду я на Косово поле».
И поехал от сестры в ворота.
Как Милица это увидала,
Она пала на холодный камень,
Пала наземь замертво Милица.
Вот к воротам Лазарь подъезжает.
Как увидел он свою царицу,
Залился горючими слезами,
Посмотрел направо и налево.
Подозвал слугу он Голубана:
«Голубан, слуга любимый, верный!
С лебедя-коня сойди на землю,
Ты возьми царицу в белы руки,
На руках снеси в высокий терем;
Бог тебе простит, что вместе с нами
Ты не будешь на Косовом биться:
Во дворе ты белом оставайся».
Залился горючими слезами.
С лебедя-коня сошел на землю,
Взял царицу он на белы руки,
На руках отнес ее в светлицу.
Но он сердце удержать не может,
Что не будет на Косовом поле:
Повернул коня он и поехал
В войско сербов на Косово поле.
А как утром утро засияло,
Ворона два черных прилетали,
Прилетали от Косова поля
И на царском тереме уселись,
А на белу башню они пали —
Черный ворон говорил другому:
«Это ль терем Лазаря владыки?
Что же в нем души живой не видно?»
В терему никто это не слышал,
Только лишь царица услыхала,
Из своей светлицы выходила,
«Ради бога, птицы, расскажите,
Вы откуда утром прилетели?
Не летите ль от Косова поля?
Не видали ль там два сильных войска?
Между ними не было ли битвы?
Чье же войско в битве победило?»
Отвечают вороны Милице:
«Слава богу, царица Милица,
Мы сегодня от Косова поля.
Так сошлися сильные два войска,
Рать на рать ударила, сразились.
У обоих их цари погибли.
Кое-что осталося от турок,
А от сербов если и осталось —
Раненые, мертвые остались».
Не успели речь окончить птицы,
Подъезжают тут слуга Милутин:
В левой держит правую он руку,
А на нем семнадцать ран зияют;
Говорит Милутину царица:
«Что ты, болен, мой слуга Милутин?
Уж не выдал ли царя ты в битве?»
Отвечает ей слуга Милутин:
«Помоги мне слезть с коня, царица,
Освежи меня водой студеной
И умой вином больные раны.
Я от тяжких ран изнемогаю».
Помогла Милутину царица,
И водой она его умыла,
И вином ему отерла раны.
Как вернулись к Милутину силы,
Начала расспрашивать Милица:
«Что случилось на Косовом поле?
Где погиб супруг мой, царь наш Лазарь?
Где погиб и Юг-Богдан, отец мой?
Где погибли Юговичей девять?
Где погиб наш воевода Милош?
Где погиб, скажи мне, Вук Бранкович?
»
Отвечает ей слуга Милутин:
«Все они на Косове остались.
Где погиб наш славный князь — царь Лазарь,
Много копий там разбито в щепки,
Там разбито сербских и турецких,
И турецких,— только сербских больше.
Там ломали копья свои сербы,
Защищали государя — князя.
Старый Юг убит в начале битвы,
В первой схватке Юговичей восемь —
Восемь братьев — все убиты вместе.
Брат не выдал брата дорогого.
Храбрый Бошко был убит последним:
Он носился с знаменем по полю,
Разгонял один он силу турок,
Будто сокол голубей гоняет.
Где стояло крови по колени,
Там убит был Банович Страхиня;
Был убит наш воевода Милош
Где немало перебил он турок:
Погубил султана он Мурада
И еще двенадцать тысяч турок.
Бог простит грехи его, а вместе
И его родителей: оставил
О себе он память, долго будут
В песнях петь о Милоше, доколе
Будут сербы и Косово поле.
Что ж сказать о Вуке? Будь он проклят
И с отцом и с матерью своею!
Будь он проклят с родом всем вовеки!
Изменил на Косове он сербам.
И увел с собой двенадцать тысяч
Конной силы, госпожа Милица».
КТО ЛУЧШИЙ ЮНАК?8
пер. Н. Кравцова
В Крушевце было в корчме высокой,
Воеводы пили там, гуляли,
А когда вина они напились,
Кто юнак меж ними будет лучший?
И решили спьяну воеводы:
Лучший будет воевода Янко,
Самый худший — Королевич Марко.
На решенье Марко не озвался,
Пьет вино в корчме и пьет спокойно;
Выходил потом во двор корчмы он,
Чтоб и Шарца9 напоить червленым.
А как глянул пред собою Марко
В ровно поле около Крушевца,
А там едет великан какой-то,
На юнацком на коне кауром,
И в руках сосну он с корнем держит,
Тень себе он из ветвей устроил.
Как увидел Королевич Марко,
Возвратился в пьяную корчму он
И сказал так воеводам Марко:
«Юнак едет на Крушевском поле,
Сюда едет прямо он в Крушевец,
Как придет — скорее все вставайте,
Чтоб уважить силу и юнацство!»
Воеводы отвечали Марку:
«Не подумаем пред ним вставать мы
Или чашу поднести из чести».
В это время подъезжал Арапин,
На корчму свою опер он елку,
А под ней корчма к земле пригнулась.
Привязал он к воротам гнедого,
И закрыл он за собою двери,
И входил в высокую корчму он.
Все схватились сразу воеводы
И дают Арапу чашу в почесть,
С ними тоже Королевич Марко.
Не вставал лишь Банович Секула,
Не поднес Арапину он чаши.
Удивился этому Арапин
И сказал тогда Секуле с сердцем:
«Курвин сын ты, Банович Секула!
Встать не хочешь ты передо мною
И вином меня честить не хочешь?
Так пойдем померяемся в поле».
Так сказал он, из корчмы он вышел,
А за ним идет Секула молча,
Он вдет, надеется на дядю:
При нужде ему поможет Янко.
Даже глянуть на Арапа страшно!
Как схватил Арап Секулу в руки,
Стиснул он его за бело горло
И ударил о холодный камень.
Крикнул-пискнул Банович Секула,
Раз он крикнул: «Мать моя, беда мне!»
А другой он: «Помогай мне, Янко!»
Рад Иван помочь ему — да страшно.
Говорил ему Кралевич Марко:
«Не помогут тебе мать и дядя,
Разве бог да слабосильный Марко!»
Длинную он саблю вынимает,
А назад как оглянулся Марко,
А все двадцать воевод бежали,
По Крушеву полю рассыпались,
И вернул их еле-еле Марко.
А когда в корчму они вернулись,
Они сели, пить вино начали;
А как снова спор пошел меж ними,—
Кто юнак меж ними будет лучший?
Все сказали: «Королевич Марко!»
МАРКО ПАШЕТ
пер. И. Гальковского
Пьет вино с старухой Евросимой —
Матерью своей — Кралевич Марко.
А как оба подкрепили силы,
«Сын мой милый, Королевич Марко!
Ты оставь поездки и походы,
Ведь от зла добра немного будет,
Да и я, старуха, утомилась
Ты возьми-ка плуг с волами, Марко,
Да паши и горы и долины,
Засевай их белою пшеницей,
Тем и будем мы с тобой кормиться».
Взял он плуг с надежными волами;
Но не пашет горы и долины,
Пашет Марко царскую дорогу.
По дороге едут янычары10
Говорят они с укором Марку:
«Эй ты, Марко, не паши дорогу!» —
«Эй вы, турки, не топчите пашню!» —
«Эй ты, Марко, не паши дорогу!» —
«Эй ты, турки, не топчите пашню!»
Досадили Марку янычары:
Он схватил волов и плуг, и ими
Он побил турецких янычаров.
Взял себе три воза денег Марко
«Вот тебе что выпахал сегодня».
Примечания.
1. Крушевец — главный город Сербии во времена князя Лазаря.
2. Князь Ю г-Богдан — отец княгини Милицы, жены Лазаря.
— правитель старой Сербии. В народных песнях изображается предателем, изменившим своему народу на Косовом поле. Вук старается оклеветать лучшего сербского богатыря Милоша. Князь Лазарь верит наветам Вука.
4. Милош Обилич — приближенный князя Лазаря, выходец из народа (в противоположность знатному аристократу Вуку). Погиб на Косовом поле, убив турецкого султана Мурада.
5. Видов день — день св. Вида— 16 июля; в этот день в 1389 г. произошла битва на Косовом поле.
6. В битве на Косовом. поле сербскую армию возглавлял князь Лазарь. Во главе турецкой рати (в три раза превосходившей силы сербов) стоял султан Мурад. В разгар битвы сербский боярин Милош Обилии проник в лагерь Мурада и убил его. В турецких рядах началось смятение. Однако сыну Мурада Баязвду удалось окружать отряд князя Лазаря. Последний был захвачен в плен и вместе со многими сербскими боярами обезглавлен над трупом Мурада. Стремительный натиск турок и гибель князя Лазаря заставили дрогнуть сербские войска. Битва закончилась победой турок.
7. Юнак — богатырь, герой
9. Шарц — шестикрылый конь Кралевича Марко.
10. Янычары — отборное, особо преданное султану войско.