Глава 5. Иерархия территорий
Поистине все это пятерично.
Таиттирия упанишада, I, 7
Современная Ирландия исторически делится на четыре крупные области — Ольстер, Коннахт, Леинстер и Мунстер, — причем разделение это уходит своими корнями в глубокую древность. Однако ирландское слово, передающее идею территориальной единицы (провинции, области и т. д. — все современные термины в данном случае будут в равной степени неточны и условны — Перев.) звучит как coiced, т. е. буквально — «пятая часть, пятина», а не «четвертая часть, четверть», как можно было бы ожидать, и выражение «пять пятин Ирландии» в значении «вся страна» хорошо известно каждому кому знаком гэльский язык. То что пятичленное деление страны является исконным, сомнений не вызывает однако в традиции нет единства касательно идентификации пятой «пятины». «Книга захватов Ирландии» приписывает изначальный раздел острова племени Фир Болг. Это племя имело пять братьев предводителей, и они, завоевав остров поделили его между собой — на пять частей. Согласно этому источнику, пятая провинция появляется в результате раздела Мунстера на две части, и вся Ирландия, таким образом, состоит из Коннахта, Ульстера (Ольстера), Лейнстера и двух Мунстеров — Восточного и Западного. Предполагалось, что все пять пятин естественным образом сходятся своими «вершинами» у Камня Раздела на холме Уснеха, который считался центральнои точкой острова.
— букв «центр»). Это мнение широко распространено среди современных ирландцев мало знакомых с исторической литературой, но вовсе не является новым. В одной поэме, приписываемой Маэлю Муре, поэту IX в, рассказывается о восстании вассальных племен Ирландии под предводительством королей четырех областей против верховного короля Тары, в ходе которого Фиаху, король Тары, был убит. После недолгого безвластия в стране была восстановлена законная королевская династия в лице Туатала Техтмара сына Фиаху, который нанес поражение вассальным племенам в каждой из четырех областей — Коннахте, Ульстере, Лейнстере и Мунстере. Согласно ряду других средневековых источников именно Туатал Техтмар выделил в стране центральную область Мит, взяв по части от каждой из уже существующих областей. Дж. Китинг утверждает, что до того, как верховным королем стал Туатал Мит был всего лишь небольшим королевством (tuath) около Уснеха. Однако нам предстоит тщательно изучить и сравнить материалы о пятичастном делении страны, и только после этого мы сможем (или не сможем) согласиться что создание центральной области, без которой ни одна область не могла называться «пятиной» было результатом военного похода во 11 в н. э.
Что мы должны постараться понять в первую очередь так это глубинную суть раздела страны на четыре части, каждая из которых носит название «пятины», и непротиворечивость двух на первый взгляд прямо противоположных традиции (обе они одинаково аутентичны), согласно которым пятая «пятина» помещается либо в центр острова, либо внутрь одной из четырех уже имеющихся «пятин». В средневековом тексте «Установление владении Тары» где рассказывается как в начале христианской эры при вмешательстве некой сверхъестественной силы был узаконен окончательный раздел страны, обе традиции пятичастного деления Ирландии называются подлинными, и нет никаких указаний на то, что автор этого знаменательного текста отдавал себе отчет в их взаимном несоответствии. В тексте повествуется о том, как во время правления Диармайда сына Кербалла (545 — 565) ирландская знать стала роптать, что земельные владения верховного короля слишком велики, и, чтобы определить их размеры, из Мунстера позвали Финтана сына Бохры. Сев на место верховного судьи в Таре, он вспомнил всю историю страны со времен Кессар и сыновей Миля и поведал о странном персонаже по имени Трефуйлнгид Треэохайр, который внезапно появился среди ирландцев в тот день, когда был распят Христос. Это был великолепный, светлый лицом муж гигантского роста, и именно он управлял восходом и закатом солнца. В левой руке он держал каменные таблички, а в правой — ветвь с тремя плодами: яблоками, орехами и майскими желудями Он обратился к ирландцам с вопросом об их старинных преданиях, на что они ответили ему, что у них нет «мудрых знатоков старины». «Будут они у вас от меня, — сказал он, — ибо установлю я связь преданий и старины о владениях Тары и четырех частях Ирландии вокруг нее, ибо я истинно мудрый очевидец, толкующий каждому все неизвестное». И он продолжал «Приведите ко мне теперь по семь самых мудрых, искусных и осмотрительных мужей из каждой части Ирландии, а с ними и ученых людей из самой Т'гры, ибо подобает быть четырем королевствам при делении Тары и ее преданий, дабы каждое могло взятьсвою долю».
Надо отметить, что базовая идея здесь такова: вся Ирландия изначально поделена на четыре части и центр — Лейнстер, Мунстер, Ульстер, Коннахт и Мит. Трефуйлнгид лишь узаконил это деление и удалился, передав ирландцам свой указ и оставив Финтану несколько плодов со своей ветви. Финтан посадил их там, где, как он полагал, они смогут укорениться, и из них выросли пять деревьев — Ясень Торту, Ствол Роса (тис), Дуб Мугна, Ствол Дачи (ясень) и Ясень многолюдного Уснеха. Хотя точное местоположение этих деревьев неизвестно, нет сомнения, что они символизируют идею территориального деления острова — четыре области вокруг центра.
«Потом отправились ирландцы сопровождать Финтана к Уснеху, и там распрощались они на вершине холма. И поставил он при них на вершине холма камень с пятью гранями и назначил по одной из них каждой пятине Ирландии, ибо Уснех и Тара в ней, словно две почки у зверя. Потом отметил он меру каждого королевства в Уснехе и, поставив камень, сложил песнь». В ней Финтан определяет величину каждой из этих пяти частей, но называет при этом не четыре области и центр (Мит), а придерживается того раздела, который был совершен еще племенем Фир Болг, а именно — Коннахт, Лейнстер, Ульстер и два Мунстера. «Потом наказал Финтан, что подобает считать пять пятин Ирландии без Тары и Успеха, а тем взять по части от всех других». Таким образом, две альтернативные концепции можно представить следующим образом (а они действительно альтернативны, ведь при их совмещении общее число областей будет шесть, а это противоречило бы самому названию каждой области — «пятина»)
Читатель, без сомнения, уже обратил внимание, что число территориальных областей Ирландии совпадает с числом догойдельских ее завоеваний, описанных в «Книге захватов Ирландии», — их пять. Аутентичность четырех областей, как и четырех основных волн завоеваний, вопросов не вызывает, тогда как разногласия специалистов по поводу допотопной Кессар сопоставимы с некоторой неясностью статуса так называемого «второго Мунстера» как «пятой пятины». Эту аналогию можно продолжить. Если мы исключим Кессар из списка завоевателей, то в конце концов место пятого потока займут сыновья Миля. Так же и с областями — если исключить из их списка второй Мунстер, освободится место для пятой пятины — для «Мита». Данные соотношения можно представить в виде таблицы
|
ПРОВИНЦИИ
|
|
|
Мит
|
|
|
Четыре догойдельских вторжения
|
Четыре основные области
|
2
Но даже если на время оставить в стороне и Кессар, и второй Мунстер, мы можем показать, что и четыре главные области с зоной Мит в их центре, и последовательные волны завоеваний от Партолона до сыновей Миля являют собой стройную иерархическую систему. Когда представители четырех областей, а также люди из угодий Тары собрались вместе, сверхъестественный Трефуйлнгид задал Финглну такой вопрос: «О Финтан, как была ранее поделена Ирландия и что ранее было в ней?» — «Нетрудно сказать, — ответил Финтан — мудрость на Западе, битва на Севере, процветание на Востоке, музыка на Юге и власть в Центре». Тогда Трефуйлнгид попросил его рассказать подробно обо всех атрибутах каждой пятины и центра соответственно. В последующем описании и перечислении присутствуют совпадения и повторы, которые нарушают четкое и лаконичное деление, предложенное Финтаном сначала, однако приведем его полностью, выделяя курсивом элементы, с нашей точки зрения особенно важные.
ЗАПАД (Коннахт)
Мудрость (Fis), основы, учение, союз, суждение, летописи, советы, предания, знание прошедшего, ученость, красота, красноречие, прелесть, скромность, доброта, изобилие, богатство
БИТВА (Cath), распри, дерзость, суровые места, споры, кичливость, бескорыстие, гордость, захваты, нападения, жестокость, войны, сражения.
ВОСТОК (Лейнстер)
ПРОЦВЕТАНИЕ (Blath), припасы, пчелиные ульи, соревнования, боевые подвиги, главы семейств, знать, чудеса, добрый обычай, обходительность, роскошь, изобилие, достоинство, сила, избыток, хозяйство, многоискусность, снаряжение, сокровища, атлас, полотно, шелк, одежды, зеленая крапчатая ткань (?), гостеприимство.
свирепость, искусство поэзии, защита, скромность, законы морали, свита, плодородие.
ЦЕНТР (Mum)
КОРОЛЕВСКАЯ ВЛАСТЬ, слуги, достоинство, превосходство, твердость, установления, поддержка, разрушение, военачальники, колесничие, воины, верховенство, высшая власть, олламы, мед, доброта, ниво, слава, молва, процветание.
что Мифологический цикл (повести о Племенах богини Дану) отмечен волшебством, Цикл Кухулина — героизмом, Цикл же Финна — романтизмом. Остается добавить, что Племена богини Дану впервые появляются в Ирландии именно на горе Конмайкне Рейн в Коннахте и что Маг Туиред, долина Туиред, где происходят основные сражения, также находится в Коннахте. Все сюжеты саг воинственного Цикла Кухулина сосредоточены вокруг Ульстера, тогда как Цикл Финна — повести о простых людях — рассказывает о событиях, происходивших большей частью на Юге острова. Таким образом, три качества, выделенные нами в этих трех циклах, соответственно имеют свои истоки: Мысль — на Западе, Воля — на Севере, Чувство — на Юге.
Соотнесение основных функций с территориями проясняет и глубинный смысл центральной эпопеи Ульстерского цикла — «Похищения быка из Куальнге». Сага повествует о распре между двумя знатными областями — Коннахтом и Ульстером, причем во главе первого стоит королева Медб, а во главе второго — король Конхобар и его племянник Кухулин. В качестве первого основного атрибута первой функции проф. Дюмезиль выделил Власть в ее магическом и юридическом аспектах, и, учитывая это, мы можем сделать вывод, что в данной эпопее персонификацией власти является королева Медб. Известно, что первым ее мужем был не кто иной, как сам король Конхобар, и то, что она покинула его вопреки его воле, послужило одной изпричин «Похищения». С другой стороны, формальным поводом к военному походу против Ульстера стало желание Медб заполучить для себя огромного быка. Бык, какизвестно, был символом воинственности и в Риме, и в Индии. Таким образом, «Похищение» само по себе можно рассматривать как пример типичной распри между классами жрецов и воинов, каждый из которых стремится узурпировать функции и привилегии другого. Все это сравнимо с сюжетом Первой битвы при Маг Туиред, где противниками выступают мудрецы (Племена богини) и воины (Фир Болг). Эта битва описана в саге Мифологического цикла, поэтому естественно, что побежденными в ней оказываются воины, которые в свою очередь выходят победителями в распре цикла героического.
самым навечно закрепив за южной частью музыкальное умение. При пятичастном делении острова, о котором мы сейчас говорим, эти два постоянных качества, Процветание и Музыка, разделены и локализуются соответственно в Лейнстере и в Мунстере, т. е. в двух областях южной половины острова, отождествленных здесь с понятиями «Восток» и «Юг». В нашем тексте Процветание соседствует с такими понятиями, как Избыток, Изобилие, Гостеприимство, что в целом позволяет охарактеризовать Лейнстер как область земледелия, область «третьего сословия», причем это находит подтверждение и в текстах. Лайгне Летанглас, отец Лиата, представитель племени Немеда, в тексте, цитированном в гл. IV, описывается как прародитель лейнстерцев (Laigiri). Мы отмечали также, что традиционно свободных земледельцев называли boaire, т е «коровий свободный», а по преданию, в первые века истории Ирландии жители Лейнстера должны были выплачивать верховному королю дань, известную как borama (букв.: «коровий счет»). В некоторых повестях рассказывается о восстаниях лейнстерцев против этой дани, причем в первую очередь здесь следует отметить сагу о Битве при Лун Болг. В ней говорится о том, как молодые лейнстерцы проникли к верховному королю, спрятавшись в корзинах, которыми были нагружены триста подвод, причем в каждую было запряжено по двенадцати быков. Людей прикрыли соломой, поверх которой лежала провизия «Чем заняты сейчас лейнстерцы? — спрашивает верховный король своего соглядатая, специально посланного вперед, чтобы следить за действиями противника. «Они готовят еду для тебя, — отвечает тот, — и, поверь мне, никогда еще не случалось тебе видеть угощения обильней; они варят всех своих свиней, быков и поросят». «Кто идет?» — кричат королевские слуги, видя приближающиеся подводы, на что получают ответ: «Сейчас узнаете. Подданные Лейнстера с грузом провизии для короля Ирландии». Королевские слуги осматривают подводы, но не обнаруживают ничего, кроме провизии. «Вот, еда прибыла, она уже здесь», — кричит соглядатай, когда подводы въезжают на королевский двор. Повозки разгружают, отвязывают от них диких лошадей, чтобы устроить сумятицу, а тем временем лейнстерцы выскакивают из своих укрытии и окружают верховного короля. Итак, лейнстерцы, как мы видим, отождествляют себя с продуктом третьей «функции». Как сказано в индийском сборнике наставлений Шатапатха брахмана, «Царь — тот, кто потребляет пищу, земледельцы же — пища <…> земледельцы — данники другого, пища его <…> Все, чем владеют земледельцы, отчасти собственность знати».
Два знаменитых хозяина-землевладельца на острове — Мак Дато и Да Дерга — имели владения в Лейнстере. В саге «Песни дома Бухета», также имеющей отношение к Лейнстеру, показан сложный, противоречивый, одновременно агрессивный и доброжелательный характер взаимоотношений между королем и земледельцами, «третьим сословием» Бухет, boaire верховного короля, был лейнстерцем, «хозяином, многим любезным», и образцом гостеприимства. В доме у него жила воспитанница — Этне дочь Катаира Мора, короля Ирландии, а двенадцать сыновей Катайра имели обыкновение приходить с друзьями в дом Бухета и подолгу гостить, так что в результате от семи многочисленных стад Бухета осталось лишь семь коров и один бык. Напрасно Бухет отправился искать справедливости к королю Катаиру, в ту пору уже дряхлому старику: тот немог приструнить своих сыновей и посоветовал Бухету покинуть страну. Гогда Бухет вместе с престарелой женой и с молодой воспитанницей Этне поселился в лесной хижине, где они в конце концов были обнаружены Кормаком Мак Артом, будущим королем Ирландии. Кормак посватался к Этне и в качестве выкупа за невесту дал Бухету столько стад, что у того даже не хватило сил перегнать их к себе домой в Лейнстер.
«Вот песня Дома Бухета перед гостями, вот его приветственный клич им:
— Привет вам! Славно вам будет у нас, так пусть же и нам будет хорошо с вами!
Песнь пятидесяти воинов в красных плащах и с оружием, что играли, когда все напивались.
».
Если Лейнстер олицетворяет третью функцию, то Мунстеру, соответственно, остается только четвертая, функция Слуги. И знаменательно, что Муг Нуадат («слуга Нуаду») является эпонимом предка правящей группы только для Мунстера, тогда как Лейнстер, занимающий на самом деле юго-восточную часть острова, часто неоправданно относят к северной половине, половине Конна. В родословной королей Мунстера, начинающейся с перечисления персонажей мифологических, за сыном Муг Ламы следует Муг Нейт, а затем Муг Нуадат. Недавно было доказано, что Мугайн, имя праматери мунстерцев, есть женский вариант имени Муг. Если Мунстер и его правители однозначно символизируют Юг, то позиция Лейнстера представляется двойственной, подобно роли Немеда в истории захватов острова и подобно статусу bо-aire, который хоть и является свободным человеком, выступает обычно как «клиент» (cele) правящей знати, т. е. как лицо зависимое, и потому обязан платить аренду (aithech).
Повесть «Изгнание десси» также помогает определить позицию Мунстера в иерархии. Само слово «десси» означает «вассал, слуга», что позволяет провести параллель с ведическими даса и дасью («враги», «демоны» и «рабы»), которые изображались и как враждебные племена, и как демоны. Герой из народа десси убивает сына верховного короля, который увел его племянницу, не спросив на то согласия десси, и ранит самого короля. В результате десси были изгнаны из Маг Брег, жилища верховных королей. Как в свое время Партолон, десси, поднявшие руку на своего короля, оказались вне закона. Скитаясь по югу Ирландии, они на время осели в Лейнстере, но жилье свое им суждено было найти именно в Мунстере, и именно там они претендуют на равную с местным народом свободу. И хотя замечание Макдонелла, что в случае индийских дасью «линия между мифологией и историей проведена недостаточно четко», с полным основанием можно отнести и кирландским десси, повесть показывает, почему десси оказались вассальным народом именно в южной части острова. Присутствуют десси и в Мите, потому что Мит, Центр, — это копия целого.
То, что Мунстер ассоциируется с музыкальными искусствами, также отождествляет его с четвертой функцией. Ведь мы уже отмечали связь ремесленников и музыкантов низших классов в ирландском и других обществах. Среди «людей вокального и инструментального ремесла» в Ирландии лишь арфисты могли достичь статуса свободных, да и то лишь при условии, что они «сопровождают знать». В одной глоссе к Законам несвободные певцы и музыканты называются сroпап. Интересно, что это же слово, сrопап, обыкновенно применяется для описания жужжания мух. В Уэльсе разного рода бродячие певцы объединялись понятием cler, которое также имело значение «мухи». Таким образом, у подножия ирландской социальной лестницынаходились грубые, необразованные шуты-рифмачи, которые толпами бродили по дорогам. Сохранилось описание группы таких бродяг числом девять человек: одетые в черные лохмотья, грязные, нечесаные, они с вечера до утра пели на могиле верховного короля после его погребения. Видом своим они были подобны посланцам ада, и когда явился священник и прогнал их молитвой и святой водою, они устрашающими черными птицами поднялись в воздух. Хотя сочинять поношения дозволялось всем поэтам, поэта-хулителя как такового относили к числу «злых людей и сынов смерти» — безумцев, шутов, изгоев, язычников, шлюх, — которые участвуют в пирах демонов. Сходным образом в Индии бродячие мастеровые приравнивались по статусу к мелким музыкантам и считались воплощением демонов.
«мухам», а их народы — «пчелам». У многих народов, в том числе у индейцев Южной Америки, мухи считаются вместилищами душ умерших, колдунов, демонов, и далеко не все эти поверья восходят к средневековой традиции Вельзевула, повелителя мух и комаров. Ахриман, персидский бог смерти, обычно появлялся в образе мухи, и именно в виде мухи демон смерти поражал тела умерших тленом и разрушением (Говорят, кстати, что Адам, умевший управлять всеми животными, над насекомыми власти не имел). Пять атрибутов королевскои власти в Индии и в Бирме, как можно предположить, включают в себя символы всех четырех каст, дополненные символом королевской власти как таковой: корона (королевская власть), зонтик (знак жречества), скипетр (знак воина), сандали (символ простолюдина), мухобойка (знак раба). Тогда как символы первых трех каст соответствуют их функциям, четвертый есть предмет для их исключения. В отдельных странах этот предмет есть символ ранга (положения)
Оставим теперь на время «четыре четверти» и обратимся к Центру, ключевое понятие которого «Королевская власть». Большая часть атрибутов, которые традиционно приписывались центральной области, кроме, конечно, верховной королевской власти как таковой, уже встречалась в других областях. Центр соединяет в себе главные черты всех функций. Во всем, кроме четвертой функции, это согласуется с самой природой королевской власти — верховной ли центральной или локальной. В своем сопоставительном исследовании королевской власти A. M. Хокарт показывает, что большая часть властителей мира, которые считались божественными, обладала тремя основными качествами: справедливостью, даром победы и способностью приноситьземле плодородие, а людям — здоровье. Король персонифицирует идею справедливости, независимо от того, исполняет он юридические функции или нет; победа также достается ему, пусть даже непосредственная защита королевства от врагов находится в руках другого, и сколь ни далек он от земледелия, плодородие земли также зависит от него. Важнейшее из названных трех качеств — справедливость, остальные качества естественным образом проистекают из нее, от справедливости короля зависят и крепость границ государства, и благополучие его жителей.
Все сказанное в полной мере применимо как к верховному королю Ирландии, так и к королям подчиненных ему областей. Так, именно благодаря справедливому правлению и суждению короля Кормака Мак Арта, коровы носили телят в своем чреве только три месяца, с каждой борозды собирали по мешку зерна, реки изобиловали лососем, а чтобы собрать все молоко, которое за день давала корова, просто не хватало посуды в доме. Как отмечает проф. Майлз Диллон, в «Правилах для королей» особый упор делался на так называемую «власть Справедливости», которая была предпосылкой успешного правления. В древнейшем из этих текстов говорится
Справедливость правителя правит великими народами.
Справедливость правителя вершит правосудие и дарует изобилие.
Справедливость правителя делает небо ясным во всякое время года,
Весна — сухой и ветреной.
— теплым и омытым потоками дождя,
Осень обильна росами и урожаем.
Портит людей, иссушает плоды земли».
Подобные свидетельства вообще не редкость в ирландских текстах, а в пророческих стихах валлийской «Черной книги Кармартена» говорится о годах, что последуют за «лживыми королями и скудными урожаями». Вера в то, что от справедливости или несправедливости правителя зависит благополучие страны в целом, была необычайно велика; в одной старой саге рассказывается, что, когда правитель вынес несправедливый приговор, часть палат Тары «рухнула в бездну», где и осталась «до скончания веков». Как и в других странах, несправедливость, ведущая к катастрофе, не исчерпывается одной только ложью и неправедным судом. Незаконное наследование и неправедно, не по закону заключенный брак чреваты такими же последствиями. Так, во времена правления узурпатора Кайрбре Кайтханна вызревало лишь одно зерно во всем колосе и один лишь желудь на целом дубе, в реках перевелась рыба, коровы не давали молока. В результате женитьбы Конна Кетхатаха на греховной и порочной Бекуме «не стало в Ирландии ни зерна, ни молока». И напротив, «истинная справедливость праведного правителя может, как известно, лишить целое войско врагов их силы, она же дает людям молоко, а земле — плоды и злаки».
«от противного» в требованиях, которые предъявляет к мужу королева Медб. Он не должен «ведать зависти, страха и скупости». Ведь зависть губительна для судьи точно также, как страх для воина, а скупость для земледельца. Чем выше статус, тем более строги нормы, которым личность должна следовать, и необходимо отметить, что самый тяжкий грех каждого класса — уступить слабости, присущей нижеследующему классу. Так, подлость простительна для раба, но уже для земледельца она недопустима, мирному земледельцу вполне может быть знаком страх, недопустимый и позорный для воина, чувство зависти, как мы уже видели, простительно для воина, так как может подтолкнуть его к доблести, но оно же способно подорвать беспристрастность, необходимую судье. Король должен обладать всеми добродетелями вместе взятыми и не знать при этомни одной из слабостей. С подобной доктриной мы встречаемся и в древней Индии. Правонарушители, относящиеся к высшей касте, подлежат более суровому наказанию, чем правонарушители из более низкой касты, и потому именно раб, а не царь оказывается гораздо более свободен в своих поступках, праведных или неправедных. На этой отличительной черте королевской власти мы остановимся и вернемся к вопросу о том, почему же в атрибутах центральной области представлены сразу все «функции».
«Установление владений Тары» упоминается и в диншенхас. Однако закрепление определенных функций за определенными областями сложилось не в средневековье, а гораздо раньше. Они очерчены уже в поэме, приписываемой поэту IX в Маэлю Муре:
Эремон взял себе Север
Как надел для своего рода,
С его древним знанием, с его богатством,
С его крепостями и войском,
Гордым, исполненным силы,
С его стремлением к битве,
Таков был порядок раздела,
Юг, исполненный жизни, но не стойкий,
С его яркостью и величием,
С жизнелюбием его и стойкостью,
Сопоставительный анализ показывает, что данная система глубоко архаична. Так, в одном древнеиндийском руководстве для правителей подробно описано устройство идеальной царской крепости. В центре крепости находится обиталище богов и «дом почитаемой жидкости» (подобно покою в Таре, где пускают по кругу медовую чашу), место царя при этом — на северной стороне от центра. Вокруграсполагаются четверти, предназначенные для четырех каст: жречество — на севере, военная аристократия — на востоке, земледельцы — на юге и рабы/слуги — на западе. Этот порядок, подчиняющийся движению часовой стрелки, совпадает с ирландской системой, с той разницей, что в Ирландии жрецы (ученость) располагаются на западе, а в Индии они занимают северную четверть. Данные, которыми мы располагаем, не дают возможности как-то интерпретировать это различие. Куда важнее любых расхождений в деталях тот факт, что и в Индии, и в Ирландии взаиморасположение социальных классов соотнесено с направлениями компаса.
Итак, выявленные выше корреляции между племенами, функциями и областями можно представить в виде следующей схемы
|
Племя
|
|
|
Область
|
|
|
|
Класс
|
|
|
Сыновья Миля
|
—
|
Мит
|
|
|
Племена
|
|
|
|
|
богини
|
|
|
|
|
Дану
|
I
|
Жрецы
|
Коннахт
|
|
II
|
Воины
|
||
|
Немед
|
III
|
Земледельцы
|
Лейнстер
|
|
IV
|
Рабы/слуги
|
||
|
Кессар
|
—
|
Аборигены
|
Второй
|
мы полагаем, что наличие прямой аналогии между тем, что можно назвать «центральной пятиной» и «дополнительной пятиной», с одной стороны, и вторжениями Кессар и сыновей Миля, с другой, заставляет говорить об обеих традициях всерьез. Соотнесение центральной, королевской области с сыновьями Миля, прародителями верховных королей Ирландии, достаточно оправданно, а если искать на карте Ирландии область, соответствующую допотопной Кессар, которую мы отождествили с хаосом, предшествовавшим возникновению каст, то для этого не нашлось бы лучшего места, чем дальняя область короля «слуг/рабов». Сказанное вынуждает нас обратить особое внимание на Мунстер в целом и особенно — на западную его часть.
Говоря о первых пяти волнах завоевателей, мы отмечали, что если племена Немеда, Фир Болг и Туата Де Дананн обладают некой общностью, то Партолон и Кессар оказываются как бы искусственно отделены от них мором и потопом. Подобным же образом Мунстер как историческая область стоит особняком по отношению к другим областям. Принято считать что короли Мунстера не признавали верховную власть короля Тары вплоть до 10 в. Мунстер, таким образом, был относительно автономен и обладал собственной иерархией повторяющей сложную систему королевства сюзерена. Как и вся Ирландия, он был поделен не только надвое, но и на пять частей. Север, Юг Восток Запад и Центр. Темайр Луахра в Мунстере — единственная известная Темайр, помимо Темайр Бреги (Тары) более того, в двух повестях о пяти братьях, соперничавших из за власти над Ирландией, королем, чье имя было открыто, оказывается в одном случае Ньяль, предок О’Нейлов, которые в течение нескольких столетии предъявляли свои права на верховную власть в Таре, а в другом — Лугайд Лайгде, предок мунстерского рода Эранн. В тексте на основании которого мы делаем наши выводы атрибуты Мунстера почти столь же всеобъемлющи сколь и атрибуты центральной области они включают знание, мудрость, ученость, поэтическое искусство, боевое искусство, плодородие и проч., равно как и атрибуты присущие четвертой функции. Таким образом, Мунстер оказывается целым миром.
Изолированность и самодостаточность Мунстера сочетаются, однако, с особой его многоаспектной ролью в космологии более широкого плана. Во-первых, именно Мунстер ассоциируется со смертью. Напомним, что Дом Лонна и страна мертвых расположены у побережья Западного Мунстера и что в саге повествующей о возвращении Кайльте из страны мертвых, откуда он приходит на время, чтобы подтвердить установление, совершенное Монганом в Ульстере; говорится, что впервые он появился в Корко Ливне, опять таки в Западном Мунстере. «Домом Донна» называют иногда и сам Мунстер, и его королевский род. Э. Макнил отмечает, что пять шестых всех огамических надгробий найденных в Ирландии сосредоточены в трех юго-западных графствах — Уотерфорде, Корке и Керри — а особенно многочисленны эти памятники именно в районе Корко Дивне. Напомним что среди племен, заселявших Ирландию, только племена Кессар и Партолона, связанные с Мунстером полностью исчезли с лица земли.
Во-вторых, Мунстер — это область традиционно населенная женскими мифическими персонажами. Тaк, «сид Муман» («сид Мунстера») известен еще и под названием «сид Белых Женщин». Сам остров Ирландия называется иногда «страной Ану», тогда как легендарная Ану, описанная в «Глоссарии» Кормака как «мать богов Ирландии», увековечена в названии двух холмов — «Сосцы Ану» которые находятся в районе Килларни в Мунстере. Именем Эблиу, сестры бога Луга и жены Финтана сына Бохры («Океана») названа другая местность в Мунстере. Холм Кнок Аине в Мунстере получил свое название от имени Аине, жены либо дочери Маннанана сына Лира и внучки Донна из Уснеха. Этот холм, как и холмы. Сосцы Ану традиционно считался владением сидов. Каллях или Старуха из Бере, извсстна не только в Ирландии, но и в Шотландии, где о ней говорится что «она является самой значительной фигурой гэльскои мифологии». Горы, озера и острова обязаны ей своим существованием, а каменные вымостки — каирны — считаются камнями выпавшими из ее передника. Именем Бере назван также полуостров в Западном Мунстере, а всредневековой рукописи «Желтяя книга Лекина» есть замечанис о том что родом «Каллях» была из Корко Дивнегде всегда обитали подобные старухи «и где всегда они будуч жить». «Почему зовется она Старухой из Бере. Вот почему: было у нее пятьдесят воспитанииков в Бере. А еще прожила она свою юность семь раз, так что было у нее много мужей и каждый проживал с ней свой век до глубокои старости, и поэтому внуки и правнуки ее столь многочисленны, что насчитываются целыми родами».
— это первомир, место, где находится начало всех начал. Именно в Мунстере на западном его побережье, высаживались многие легендарные завоеватели. Среди этих мест надо в первую очередь отметить Дун на Барк в Корко Дивне, где впервые ступила на землю Ирландии Кессар. Под именем Банбы эта первоженщина дожила до того дня, когда встретилась с сыновьями Миля на Слиав Мис («Горе Мис»), и произошло это опять таки в Корко Дивне. Тул Туинде, где Финтан сумел пережить потоп тоже находится в Западном Мунстере, согласно разделу острова совершенному племенем Фир Болг. На маленьком островке у западного побережья Мунстера жил и мудрец Муг Рут, который якобы пережил девять королевских правлений. По-ирландски sen означает «старый» и не случайно персонажи саг носящие такие имена как Сен Сенганн, Росенн Сенгарман, Сенлэх, Сенан, Сенфьякаил Сенах, оказываются уроженцами Мунстера. Кроме того, эрины, по мнению многих историков были исконным племенем, которое обитало на острове еще до прибытия туда гойделов. В отличие от других племен потомство аборигенов восходит не к сыновьям Миля, а к загадочному Лугайду сыну Ита убитому, согласно преданию, Племенами богини Дану. Имя эринов традиционно связано с названием острова (Eru) и об их присутствии говорят топонимы во многих частях страны, однако Sen Erainn «Древность Эриу» относится к Мунстеру.
Говорить о Мунстере как о стране, где царит хаос, обитает смерть и всем правят по преимуществу женские персонажи, наделенные во многом архаическими чертами, — значит подчеркнуть лишь некоторые из его особенностей. Мунстер еще и страна неожиданностей в чем на собственном опыте убедился король Федлимид, когда в Западном Мунстере ему пришлось со своими людьми пробираться сквозь снежный буран к дому некоего Гулиде. Этот Гулиде, человек алчный и склочный, был известен тем, что с необычайной легкостью обращался с просьбами к другим, сам же отнюдь не был «скор на подношения». Когда король и его люди измученные сражением со снежным бураном приблизились к дому Гулиде, тот послал к воротам одну из своих трех дочерей, которых звали Муха, Грохот и Вопль, — в надежде что ей удастся убедить нежданных гостей проити мимо. Действительно, смышленая девушка тут же дала королю понять, что в этом бедном доме не придется рассчитывать на хлебосольный прием, ведь старые запасы провизии уже съедены, а новые еще не припасены, женщины в доме сплошь на сносях, коровы бесплодны, всюду снуют бойкие мыши, и даже скамьи, что ставят вокруг столов для пира, все до единой сгнили. Однако после этого предисловия девушка все же взяла короля за руку и повела в дом. Он оставался там три дня и три ночи, и никогда ни раньше, ни потом не случалось ему пробовать «белой еды» (т. е. молочных продуктов) вкуснее, чем в доме Гулиде.
Парадоксальность Мунстера проявляется самыми разными способами. Если королевская власть в Мунстере «подобна мухе», то сам народ «подобен пчелам», пчелы же, согласно кельтским верованиям, обладают тайной мудроетью, и труд их был благословлен в самом раю. Населяющие Мунстер сверхъестественные существа имеют двойственную природу, как Кессар, женщина изгой одновременно королева Банба, а женолюб Финтан одновременно мудрец, переживший века и эпохи. Муг Нуадат, король «слуга», известен также под именем Эоган Великий (Эоган Мор). Точно так же Мугаин королева Мунстера известна одновременно под именем королевы Мор Великой королевы. В ирландских легендах рассказывается, как короли отправлялись на ее поиски. Её дворец находился в Западном Мунстере возле Корко Дивне и в народе до сих говорят, что когда светит солнце, значит «Мор на троне». Финтан меняет свои обличья, а Старуха из Бере много раз переживала пору юности. Сходные превращения описываются и в одной из повестей о фиане, где пришелец из Иного мира открывает судьбу Финна. Этот пришелец носил имя Кронанах (имя его подсказывает, что он из сида Фемун, что в Мунстере) и предстал он перед фениями в устрашающем виде — огромный черный, страшный. Он достал две дудочки и так заиграл на них, что все кто «терпел боль и муки, будь то мужи, страдающие от ран, или жены, мучающиеся родами, все погрузились в сладкий сон при звуках этой прекрасной музыки». И далее. «Когда на этого страшного человека упали лучи солнца, он чудесным образом преобразился — не страшным он казался теперь фениям, а прекрасным и царственным, и лицо его было исполнено очарованием юности».
Мы говорили, что Музыка соотносится в первую очередь с Югом и с низшим классом свободных «земледельцев», однако это лишь одна сторона картины. И в архаических текстах, и народных сказках прекрасная музыка выступает как один из главных атрибутов Иного мира. Ее звуки нередко знаменуют приближение чего-то сверхъестественного, с ее помощью люди из сидов наводят на земных мужчин и женщин свои «чары». Подобно тому как в повести о сыновьях Миля ученость Севера противопоставляется музыке Юга, «Ригведа» свидетельствует о фундаментальной оппозиции брахманы — гандхарвы (гандхарвы — это существа, живущие в неком потустороннем мире, и словом гандхарвы нередко называют людей-музыкантов. В Шатапатхабрахмане Речь и Пение (Rik и Saman) приравниваются к Земле и Небу соответственно, а в Китае подобным же образом сопоставляются «правильное поведение» (Li) и музыка. «Музыка < > исходит из небесного порядка, а правильное поведение <...> из земного порядка. < > От музыки зарождаются вещи и сути их, но лишь правильное поведение может сообщить им окончательную форму». Повсюду бытует поверье, что слова обладают созидательной силой; они символизируют явленный мир. Музыка же приводит нас в гармонию с неявленным, и потому «понимание музыки есть постижение тайного источника сил».
же тексты называют королем Мунстера либо одного, либо другого. Потомство Эохайда прослеживается до Ита сына Брегона, но о нем самом нам известно мало. Эохайд был одноглаз, и в других областях по этой причине никак не стал бы королем. Фоморская одноглазость ставит его в один ряд с первобытными Финтаном и Партолоном, со «слугой-великаном» Мугом Нуадатом и колдуном Наром, чье имя означает «стыд», свинопасом у Бодба из знаменитого сида в Мунстере, а также тремя братьями, которые ограбили в Мунстере самого Финна и имена которых означали «Дурной Знак», «Вред» и «Недостаток», а отцом их был человек из Племени богини Дану, по имени Уар, что означает «Жестокость». Все трое изображались обычно в виде «страшных уродов <…> хромых <...> фальшивых, из племени необычайной злобы, родом из некой каменистой долины, что далеко в Нижнем мире». «Ядом напоено их оружие, и одежда напоена ядом, и руки их, и ноги, и все, чего они касались, ядовито». Конечно, одноглазые персонажи в сагах не обязательно связаны с Мунстером, однако они характеризуют именно мунстерскую традицию.
— Курои. В одном из текстов он изображается как гигантский пастух или крестьянин (bachlach), сравнимый с теми великанами — повелителями животных, которые ведут рыцарей короля Артура к вратам Иного мира. В другом тексте Курои называется «властелином мира». Его чудесная крепость в холмах Слиав Мис, в Корко Дивне, напоминает вертящиеся космические дворцы азиатских преданий. «В каком бы месте земли ни находился сам Курои, крепость его с наступлением ночи начинала вертеться быстрее, чем мельничный жернов, ибо такова была сила заклятия, которое наложил он на свое жилище. Так было оно устроено, что после захода солнца никто не мог даже отыскать вход в него». Сам же Курои был не только колдуном, но и мастером изменять собственную внешность, по крайней мере, он мог представать то в одном, то в другом обличье. Так, на пиру в доме Конхобара, когда он неожиданно появляется среди присутствующих, он выглядит как столп ярко светящегося пламени, а шум его шагов слышится как завывание ветра и стон метели. Будучи королем Темайр Луахры, Курои, вместе с территорией, которой он управляет, казалось бы, должен входить в состав Ирландии и подчиняться верховному королю, однако на деле это не совсем так. С того дня, как он взял в руки оружие — а было ему тогда семь лет, — и до самой смерти он не обагрил свой меч кровью в Ирландии, и даже пища Ирландии не коснулась его губ. Обращаться к нему принято так: «О ты, пересекший течение моря». В этом Курои имеет много общего с древнеиндийским божеством Пушаном, который представлен иногда как бог касты шудр. Пушан предстает также как пастух и покровитель скота, в руке он держит стрекало для управления быками. Поскольку у него нет зубов, он не может есть обычную твердую пищу, а питается особой жидкой кашей. С другой стороны, именно он раздает богам еду и вместе с богом Сомой является хранителем живых существ. Он — покровитель всего этого мира, и он же — патрон фокусников и магов. Рожденный на дальних путях неба и земли, он видит всех тварей как на ладони, и он же оказывается проводником в мир Иной. Он способствует регулярной смене дня и ночи, и один из его постоянных эпитетов — «яркий, сверкающий», порой он сам отождествляется с солнцем.
В ирландских текстах Курои Мак Даре выполняет различные функции. Он то помогает Кухулину в сражении, то выступает как его противник, то испытывает Кухулина, то соперничает с ним, то оказывается его жертвой. Нам уже случалось говорить о знаменитом споре, когда Курои предлагал собравшимся уладам отрубить ему голову, этот же мотив возникает затем в среднеанглийской поэме о Гавейне и Зеленом Рыцаре. А К. Кумарасвами интерпретировал эту тему в свете древнеиндийских параллелей и видел в громадном пастухе Космического Мужа или Мирового Великана, отождествляемого отчасти с Варуной, Праджапати и Атманом — высшими божествами — «в их жертвенных аспектах как источнике, из которого происходят все вещи». Все сказанное подводит нас к окончательной формулировке парадокса четвертой «функции». Персонифицированная в слугах, рабах и изгоях, эта функция — низшая в иерархии, но как символ жертвы она соответствует высшим богам. Поделенный на две части, Мунстер одной своей половиной символизирует грубых рабов, а другой — Иной мир. Поэтому как единое целое он неизбежно преисполнен противоречий. Не случайно в одном из древнейших правовых трактатов его король называется «учителем (ollam) над королями». После того как Племена богини Дану ушли в сиды, оставив дневной мир сыновьям Миля, они избрали своим королем Бодба из сида Мунстера. Их правителей наставляет Маннанан сын Лира, бог моря, но не верховный король Ирландии — король Тары. В сфере оккультного Мунстер и силы, стоящие за ним, занимают главенствующее положение. Там «последние» суть «первые».