Глава 8. Пять вершин
Уэльс в отличие от Ирландии представляет собой полуостров, часть более крупного острова. Он был оккупирован римлянами, потом завоеван саксами, покорен норманнами и, наконец, уже во времена Тюдоров окончательно присоединен к Англии. Поэтому найти в его устройстве реликты некой идеальной географической модели было бы весьма сложно. Однако мы имеем дело не с чистой географией, а с концептуальной схемой, которая встречалась не только у кельтских народов и могла быть приложена к любойтерритории, рассматриваемой как единое целое. У нас нет достаточно достоверных свидетельств о том, как именно была разделена Британия до римского завоевания, однако известно, что римляне делили ее на «Верхнюю Британию» и «Нижнюю Британию», причем каждая из этих областей делилась еще на четыре провинции, поделенные в свою очередь на пять округов каждая. Слова же Эссекс, Суссекс, Уэссекс и Мидлсекс напоминают о том, что и в мире саксов существовала данная модель.
Легенда о Бруте рассказывает о первом вторжении на остров Британия. Согласно «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского, Брут, выходец из Трои, родился от инцестуальной связи. Мать его умерла при родах, и ему было суждено убить собственного отца. Отправившись в Британию, он встретил по дороге четыре колена потомков других троянских изгнанников, во главе которых стоял некто Кориней, муж доблестный и отважный. Следуя пророчеству, Брут и Коринеи вместе со своими людьми достигли берегов Британии и окончательно обосновались на острове, где жили немногочисленные гиганты. Брут построил себе город в районе современного Лондона и поделил остров между своими людьми. Коринеи выбрал для себя область Корнуолл, «потому что гиганты здесь были в таком изобилии, как ни в одной другой области острова», а когда двадцать четыре года спустя Брут умер, его владения были распределены между тремя его сыновьями: первый взял себе Англию, второй — Уэльс, а третий — Шотландию. Этих трех сыновей Брута можно, пожалуй, сравнить с тремя родами Немеда, причем, продолжая это сравнение, Коринея, сражающегося с гигантами, можно сопоставить с Партолоном, который первым начал войну с фоморами. Гальфрид возводит название Каерлуд, валлийское название Лондона, к имени короля Ллюда, который первым построил стены вокруг этого поселения. Этот же Ллюд, согласно одному из валлийских преданий, измерил всю Британию вдоль и поперек и пришел к выводу, что центральная точка острова находится в Оксфорде.
Миля и восьмерых его сыновей можно сравнить с Кунедой и восемью его сыновьями, которые якобы завоевали Уэльс и осели там в начале V в н. э. Тибион, старший сын Кунеды, как и Донн, старший сын Миля, умер незадолго перед тем, как вся семья переселилась в Уэльс и, но в валлийской истории сын умершего, Мейрион, занял место отца (подобно тому, как Лугайд, сын умершего Ита, тоже занял место своего отца). Кунеда считается основателем династии северного Гвинеда, а его сыновья и внук — основателями династий в других областях северного Уэльса, за исключением сына, чье имя сохранилось в названии Кередигион (Церетикаун), что в графстве Кардиган.
Эремон иЭбер поделили меж собой Ирландию, на севере оказалось два горных хребта, а на юге — только один, и традиция гласит, что Эремон разделил северную часть острова со своим другим братом, Иром, Эбер же безраздельно владел Югом. Отношение севера к югу в пропорции 2:1 упоминается и в еще одной ирландской повести, где рассказывается о нападении отрядов подвластного местного населения на ирландцев. В результате учиненной ими кровавой резни погибло много благородных ирландцев, и лишь трем беременным женщинам удалось бежать от них в Альбан (Шотландию). Там произвели они на свет трех сыновей, которые затем вернулись в Ирландию и отстояли свое право владеть этой страной. Это были предки Конна (эпоним Коннахта), Арайде (Ульстера) и Эогана Мора (Мунстера). Во Второй ветви валлийских эпических сказаний мабиногион содержится рассказ о том, как жители Северного Уэльса учинили в Ирландии аналогичную резню, после чего на всем острове осталось лишь пять беременных женщин. Они также в свою очередь дали жизнь пятерым сыновьям, которые, достигнув зрелого возраста, вступили в брак с матерями друг друга. Отсюда и появились в Ирландии пять родов и соответственно пять областей — «пятин».
Конн из Коннахта, Арайде из Ульстера и Эоган Мор из Мунстера изображены как «три свободнорожденных предка Ирландии», и их можно сравнить с «тремя королевскими родами Уэльса», упоминаемыми в рукописях позднего средневековья. Эти «три рода» соотносятся с династиями Гвинеда и Поуиса — на Севере, и Дехеубарта — на Юге. Гиральд Камбрийский приписывает такое деление страны трем сыновьям Родри Маура, жившего в IX в, что также подтверждается данными Законов. В XI в к этим трем династиям присоединяются еще две, что в совокупности дает «пять королевских родов». Как принято считать, родоначальником первого из этих дополнительных «родов» был властелин Гламоргана. О втором, по имени Элистан Глодрид, достоверных исторических сведении нет, известно лишь, что его королевство находилось где-то на востоке Центрального Уэльса — «между реками Уай и Северн». Совпадение пятичастного деления Уэльса и выделения пяти «пятин» в Ирландии вряд ли можно назвать случайным.
Структура средневековых епископатов Уэльса свидетельствует об ином, видимо, более древнем, четырехчастном делении страны Бангор (на северо-западе), Сент-Асаф (на северо-востоке), Лландав (на юго-востоке) и епископат Св. Давида (на юго-западе). В самом центре Уэльса, в точке, где сходятся северо-западная, северо-восточная, юго-западная и юго-восточная области и, соответственно, все четыре епископата, находится гора Пумлумон (в переводе с валлийского — «пять вершин»), на склонах которой берут начало реки Уай и Северн. Подобно знаменитому Камню Раздела, лежащему на вершине холма Уснех в Ирландии и подобно пятивершинной мировой горе древнекитайских преданий, гора Пумлумон символизирует собой идею Целого. К западу от ее вершины лежит область, называемая Первед («серединная»), а старинная кафедральная церковь Лланбадан Фаур, находящаяся в этом приходе, считается центром пятого епископата. К юго-востоку от горы Пумлумон, в пятой области «междуУаем и Северном», лежит район, называемый Гуртеирнион, буквально — «Земля Гуртеирна (Вортигерна)», легендарного правителя Британии времен вторжения саксов. Само его имя, как отмечено д-ром Н. К. Чэдвик, является валлийским эквивалентом ирландского термина ard n («верховный король») и, «возможно, изначально представляло собой не имя собственное, а титул — gwrtheyrn)». И если Пумлумон имеет сходство с Уснехом, то немногие сведения о Гуртейрнионе позволяют сопоставить его с королевской Брегой в Ирландии.
«что исторически правомерно говорить о наличии в Ирландии двух основных диалектов — северного и южного — и что каждый из них (особенно северный), в свою очередь, распадается на два малых диалекта». В Уэльсе лингвисты также выделяют два основных диалекта — северный и южный, причем внутри каждого обнаруживаются черты, свидетельствующие о более тонком разделе между Гвинедом и Поуисом, атакже Гламорганом и Диведом.
2
В «Четырех ветвях мабиноги» доминируют три группы персонажей, две — с Севера страны и одна — с Юга, хотя в одном из эпизодов появляется и четвертая группа — а именно Тейрнон и его жена, живущие на юго-востоке. Дети Дон — мудрецы, обладающие сверхъестественными знаниями и умениями, валлийский эквивалент Племени богини Дану, — живут в Гвинеде. Дети Лира, которые фигурируют во Второй ветви мабиноги, единственной, где присутствует дух воинской доблести, присущей Ульстерскому циклу, также живут в Гвинеде, однако данные современной топонимики соотносят их, скорее, с Поуисом, где происходит и действие большинства героических поэм Лливарха Хена. В тексте «Мабиногион», особенно там, где речь идет о северных родах, повествуется о бурных страстях и трагических смертях, о вечном счастье и безвременной гибели. Что касается южного рода Уэльса, рода Пуилла, то мы встречаемся с рассказами о покорности, сдержанности и терпеливом упорстве, противостоянии тайным силам Аннувна, Иного мира, с одной стороны, и враждебным искусникам — с другой. Сын Пуйлла, Придери, обнаружив, что его одурачил Гвидион сын Дон, идет войной на Гвинед и, подобно Мугу и Эберу в Ирландии, терпит поражение и гибнет.
имя Артура фигурирует в рассказах о местах, связанных с районом Буелта (Билта) и Эркинга (Эрхенфилд), в нынешнем графстве Херефорд. В ранней валлийской поэме «Добыча Аннувна» он прямо ассоциируется с правителями Диведа, а в повести о Кулухе и Олуэн его огромные охотничьи угодья находятся в Южном Уэльсе. Таким образом, установить точную «географию» легенд об Артуре так же трудно, каки сказать, где располагался королевский дом и двор знаменитого Финна.
Подобно Мунстеру, Дивед в той или иной форме смыкается с Иным миром, что, в частности, отражают рассказы о некоем мистическом королевстве либо непосредственно внутри его границ, либо где-то неподалеку. В Первой ветви мабиноги правитель Диведа Пуйлл во время охоты одного за другим теряет всех своих спутников и сталкивается лицом к лицу с Арауном, королем Аннувна, хотя и не узнает его. По просьбе Арауна они меняются обликами сроком на год и один день, королевство Аннувн становится для Пуйлла неожиданным открытием, при том что до Диведа, видимо, рукой подать. После этого Пуйлл получает титул Властителя Аннувна, и между правителями завязывается крепкая дружба, предполагающая обмен дарами; в частности, из Аннувна Пуйлл получает чудесных свиней. В других повестях Придери сын Пуйлла предстает как свинопас своего приемного отца Пендарана Диведа и как один из трех знаменитых свинопасов острова Британия. В одной ирландской повести видение, явленное некоему свинопасу, чудесным образом предвещает приход Конала Корка в Кашел и его воцарение в Мунстере. Свинопас получил свободу для себя лично и для своих детей, он же провозгласил короля, и тот одарил его одеждой со своего плеча. Родичи этого свинопаса (Мускрайге), которые первыми оказали Коналу гостеприимство, тоже получили свободу. Короче говоря, мы опять сталкиваемся со своеобразным противоречием: с одной стороны, свиньи принадлежат по сути своей к Иному миру, пасти их — занятие презренное, подстать лишь рабу, но при этом наследник Диведа — свинопас, а в Мунстере свинопасы — свободные люди, тесно связанные с королевской властью. Противоречивость Диведа проявляется и в другом, ведь не только его простодушный правитель, известный как Властитель Аннувна, но и Манауидан, соотносимый с богом Мананнаном, «внешним» верховным королем Туата Де Дананн, изображается «простым, нечванливым владыкой», который занимается охотой и сельским хозяйством и с удовольствием овладевает ремеслами.
«Мабиногион» назван «последним пристанищем в пути» тех семерых, что пережили кровавую битвув Ирландии и отправились на родину, чтобы похоронить голову Брана. Надо ли говорить, что этот валлийский остров вызывает в памяти знаменитый ирландский «Дом Донна» — остров смерти. У побережья Диведа расположена также чудесная страна, называемая Плант Рис Дувн, что, вероятно, является искажением древневаллийского Plant yr Is-ddwfn или Plant Rhi Is-dwfn (букв:. «Дети короля Иного мира»). Там обитает волшебное племя, которое способно сделать невидимой свою землю, за исключением одной тропы, на земле Диведа
3
Говоря о разделе Уэльса на три области — Гвинед, Поуис и южную область — между сыновьями Родри Маура, Гиральд Камбрийский отмечает, что Юг был отдан Каделлу «с благословения всех людей и всех его братьев. И хотя область эта была намного большей по размеру, она, тем не менее, считалась наихудшей», поскольку местное дворянство (uchelwyr), «многочисленное в этой области», имело обычай восставать против своих господ. Ассоциация бунта с югом явно не чисто ирландская особенность. При каждом королевском дворе в Северном Уэльсе было пять должностных лиц, из которых пятый был официальным судьей, а в Южном — только по четыре с множеством судей, а именно собственников земель. Множество собственников земель свидетельствует о демократической третьей функции.
В одной недатированной поэме, опубликованной Археологическим обществом Уэльса, даны характеристики разных районов Уэльса. Обрисованная картина довольно расплывчата, однако следует отметить, что к характеристикам Гвинеда относятся хвастливые речи, скромные (?) люди и большие замыслы, а к характеристикам Англси — высокородные мудрые люди и святые реликвии. В Поуисе, как говорится далее, живут храбрые мужи, которые без колебания вступают в битву, они же гостеприимно встречают поэтов. В Гламоргане обитают мужи добрые, жены величавые, и много там скупцов и богачей. Что касается Диведа, то его население названо рабским. Кстати говоря, устав, который в начале XVI в. определял подготовку, поведение и привилегии поэтов, был, как принято считать, составлен Грифидом ап Кинаном, предком королевского рода Гвинеда. С другой стороны, в поэме XII в., рассказывающей о привилегиях людей Поуиса, подчеркивается их аристократизм и воинская доблесть. Сами же привилегии давали освобождение от некоторых обязанностей перед королем, как, например, от предоставления лесных угодий для королевской охоты и от содержания придворных дам во время путешествий короля по стране, с другой стороны, привилегии обеспечивали людям Поуиса право первыми вступать в битву, быть в авангарде войска и оборонять тыл в случае отступления. Традиционные качества, связанные с Гламорганом, — это щедрость, учтивость и веселье.
женщине, вступавшей в брак самостоятельно, был гарантирован свадебный выкуп (от мужа), точь-в-точь как и невесте, которую выдавали замуж родичи; на Севере же, если не было достигнуто особого соглашения, она могла претендовать лишь на трех волов. Кроме того, на Юге при отсутствии наследников мужского пола дочь могла наследовать все отцовское состояние, тогда как в поэме о привилегиях Поуиса однозначно сказано, что «право брата обеспечивает ему его долю, права сестры в Поуисе нет». Это свидетельство позволяет предположить, что в некотором смысле южную половину Уэльса можно рассматривать как женскую половину, что вполне отвечает и ирландской традиции. Как мы видели, Мунстер ассоциируется в первую очередь с фоморами и богинями. Матрилинейная система родства и наследования имущества характерна, в частности, для народа пиктов, который в ирландских текстах называется «круитне» (cruithne) и впервые появился на юго-востоке острова как союзник лейнстерцев. Им было дозволено осесть в Лейнстере, потому что они умели лечить смертельно раненных воинов, помещая их во рвы, наполненные молоком. В одном из ранних текстов рассказывается, что они украли у сыновей Миля их жен, однако, по иным источникам, жен дал им сам Эремон, поставив условием, что наследование у них пойдет теперь по женской линии или и по женской, и по мужской — версии расходятся. После этого народ круитне был навеки изгнан из Ирландии.
друиды почти не упоминаются. Наивысшее положение занимал «первый поэт» (pencerdd), который, выиграв состязание за это почетное место, становился ровней знатнейшим из королевских придворных. Видимо, звание pencerdd соответствовало рангу «оллама» — главы ирландских филидов. Ступенькой ниже стоял придворный поэт (bardd teulu), входивший в группу из двадцати четырех придворных, обыкновенно сопровождавших короля. Когда «придворный поэт» получал это звание, король торжественно вручал ему арфу, с которой тот не должен был расставаться никогда. «Придворный поэт» пел для уходящего в поход войска, а перед самой битвой исполнял перед воинами поэму «Королевство Британия». Кроме того, в текстах Законов встречается термин cerddorion, который, видимо, обозначал еще один класс поэтов, подчиненных «первому поэту». Еще в Законах упоминаются так называемые croesaniaid, видимо занимавшие самое низкое положение в рамках класса поэтов. В средневековых трактатах о поэтическом искусстве встречаются несколько видоизмененные термины, обозначающие, вероятно, те же ранги prydydd («поэт»), teuluwr («поэт при дворе или при войске»), clerwr («странствующий поэт, менестрель»). Поэту из teuluwr предписывались три обязанности: радовать благородных мужей, иметь чистые помыслы и уметь учтиво выразить просьбу. Все это невольно напоминает о праздничной музыке в Доме Бухета в Лейнстере. «Придворный поэт» писал и любовные стихи и был учеником «первого поэта», которому, однако, следовало избегать беспорядочного искусства поэта третьего ранга, clerwr (IV функция), ибо искусство «первого поэта» и «странствующего поэта» «противостоят одно другому». По мере стирания высших функций поэтов-мастеров их искусство свелось большей частью к сочинению хвалебных гимнов. Когда законы и пророки уходят в прошлое, псалмы остаются.
В начале XVII столетия в Ирландии один из южных поэтов бросил вызов традиционному первенству Севера, что привело к долгим и широкомасштабным поэтическим диспутам между половиной Конна и половиной Муга. В конце следующего века аналогичные споры возникают и в Уэльсе, причем большую роль в этом, конечно, сыграли и подделки Иоло Моргануга. В контексте рассмотренной нами четырехчастной структуры утверждение Моргануга, что центром бардического искусства был именно Гламорган, представляется достаточно оправданным, при условии, что за «бардом» всегда было закреплено третье место в иерархии ученых людей. Следует добавить, что и сам Йоло Моргануг утверждал, что его родина богата «приятной и сладостной домашней поэзией» (сапи teuluaidd), т е поэзией бардов.
Дихотомия, проявляющаяся в противопоставлении Севера и Юга, заметна и в устройстве в Уэльсе королевских палат. Все здание делилось на две половины, а перегородку называли словом corf, которым обозначали также «лес накрутом берегу реки», а такой лес зачастую служил границей между верхней и нижней частью территориальных единиц. Король, его наследник, судья, первый поэт и иные вельможи сидели в верхней части палаты; глава личной охраны короля и его люди, а также придворный поэт занимали нижнюю половину. Когда король желал услышать песнь, первый поэт вставал и исполнял в верхней части палаты две песни — божественную и королевскую, а затем придворный поэт, сидевший в нижней части палаты, исполнял свою песнь. Придворный поэт пел и в покоях королевы, но эту песнь должно было исполнять тихим голосом. Соотношение песней как 2:1 едва ли требует особых комментариев, равно как и ассоциация барда с королевой и войском. Следует вспомнить и еще об одном должностном лице при королевском дворе Уэльса, а именно о maer biswail (букв:. «навозный чиновник»). Этот человек отвечал за королевские земли, а стало быть, под его началом находились крестьяне, и он обеспечивал своевременную вспашку, сев и т. д. Подчиняясь сенешалю и ведая снабжением двора, он, тем не менее, принадлежал к классу крестьян; в верхней, королевской, половине к нему почтения не испытывали.
4
«тронного холма» (gorsedd), который находился не в самом Арберте, а за его пределами. Кто бы ни сел на этом холме, непременно либо видел чудесное видение, либо терпел раны и побои. Именно с этого холма Пуйлл впервые увидел Рианнон на ее волшебной белой кобыле. Там же сидел и Придери, когда на Дивед были насланы злые чары, там Манауидан едва не убил сверхъестественную воровку «мышь», что помогло ему освободить страну от чар и вернуть потерянную жену и сына.
холме, — видениях Мира, Смерти и Ада. Поэт засыпает и видит толпу людей, которых принимает было за цыган или ведьм, однако, присмотревшись, замечает их красоту, узнает среди них усопших родичей и понимает, что перед ним феи (tylwyth teg). Они танцуют на холме свой танец, а потом подхватывают поэта и несут его над морем и островами, пока наконец не прилетают к прекрасному замку. В этом замке они пытаются заставить поэта сложить хулительную песнь на его собственного короля. Спасает поэта лишь вмешательство ангела, который открывает ему, что это были «дети Аннувна». Согласно народным верованиям, холмы, на которых любят собираться для своих игр феи, находились в Уэльсе обычно неподалеку от кладбищ или даже внутри кладбищенской ограды. Вершина холма была выровнена, а вокруг площадки, где происходили игры и танцы, устраивались из торфа сиденья для зрителей. Это напоминает упрощенный вариант корнуоллских plen an gwary (букв:. «место игры»), которые описаны как «единственные сохранившиеся в Британии средневековые театры». Ирландское слово оепасb («собрание») часто толкуется как theatrum, а валлийское gorsedd, означающее одновременно «собрание», «двор» и «тронный холм», порой имеет эквивалентом theatre. Таким образом, мы видим, что понятия «собрание», «холм» и «театр» в кельтской традиции часто тесно связаны и даже идентичны.
В ирландских сагах на холмах, находящихся неподалеку от королевского дома, происходят игры и ритуальные состязания, равно как и чудесные видения, не относящиеся к земному бытию, а проведение собраний на таких холмах и курганах — в ирландской истории дело обычное. Можно предположить, что у каждой локальной общины было подобное место для традиционных собраний, однако в саге «Установление владений Тары» такие собрания отнесены к Мунстеру, а «тронный холм», воспетый в валлийской традиции, расположен в Диведе. Более того, великана Курои, пастуха и правителя Мунстера, сопоставляли с великаном-пастухом из артуровского цикла: он сидит на холме и направляет героя в зачарованный замок, где его храбрость будет подвергнута испытанию. В мабиноги «Дама Источника» эти функции исполняет огромный, черный, уродливый лесник, одноногий и одноглазый, по его приказу лесные звери, «бесчисленные, как звезды на небе», собираются и разбегаются прочь. И в кельтской, и в скандинавской традиции человек, сидящий на холме, оказывается обычно пастухом или королем (или и тем и другим сразу), тогда как многие волшебные повести о фиане начинаются с того, что Финн восседает на холме среди своих охотничьих угодий, а его товарищи выслеживают в лесу зверя.
Как и «тронный холм», находящийся вне королевскогодвора, «светлица» (grianan) расположена за пределами пиршественного зала и имеет ряд черт, которые позволяют сопоставить ее с «внешней пятиной». В некоторых контекстах «светлица» — женская половина королевского дома. Именно из «светлицы» Брикрен, который всегда стоит в стороне от ссор, им же самим затеянных, наблюдает за происходящим в зале, откуда его изгнали, хотя он-то его и построил. Брикрена и Курои, видимо, уместно сравнить с Локи и Утгарда Локи, соответственно, в традиции исландской. Утгарда Локи — великан и властелин окраинного мира, и его поведение по отношению к Тору, богу-герою, во многом сходно с поведением Курои по отношению к Кухулину. Локи, безнравственный обманщик, сеятель ссор и раздоров, принадлежит к богам и все же не входит в их круг. Напрасно пытаются они прогнать его из пиршественного зала, а впоследствии он находит себе убежище в горе, где строит для себя покой, откуда может видеть весь мир во всех направлениях. Не случайно, что в Ульстерском цикле Брикрен и Голл названы сыновьями Карбада (т. е. имеютодин и тот же патроним), в сагах Цикла Финна Конан Маэль, сеятель ссор и раздоров, и Голл, убийца Финна, оба являются сыновьями Морны. Точно так же не случайно, что Кей, злоязычный сенешаль из повестей артуровского цикла, прислуживает при королевском столе, т. е. занимается устройством пиров.