ОКТЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
И ЗАРУБЕЖНЫЙ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС
1
Значение Великой Октябрьской социалистической революции и процессов, связанных с нею, для развития мировой литературы исключительно велико. Мы имеем все основания к тому, чтобы утверждать, что ни одно общественное движение за всю мировую историю человечества, ни одна революция не оказывали такого могучего, разностороннего, углубляющегося вместе с поступательным ходом истории воздействия на мировой культурный процесс, и в том числе на мировую литературу, как Октябрьская революция. В свое время и английская буржуазная революция 1640-х годов и тем более французская буржуазная революция 1789 г. способствовали развитию новых процессов в литературе их времени, были событиями, изменившими многое в эстетике XVII, XVIII и XIX вв. Но степень и характер их воздействия на мировую литературу не могут быть сравнимы с той революцией в мире искусства, которая началась в 1917— 1918 гг. и длится, углубляясь и захватывая все новые области, вплоть до наших дней. Сегодня мы можем констатировать, что процесс этого обновления мировой литературы развертывается все шире.
За эти полвека 1 возможным, так как именно партийность, верность идеям Маркса и Ленина позволяют художнику объективно и полно отразить сложнейшие процессы, происходящие в обществе и в сознании человека.
Велико было непосредственное воздействие самих революционных событий на мировую литературу на рубеже 1910—1920 гг. Но со временем воздействие Октябрьской революции делается все глубже и многообразнее, все органичнее и плодотворнее. Если сначала оно сказывалось, кроме русской литературы, в первую очередь на литературах юго-восточного европейского региона, то затем оно способствовало появлению и оформлению революционных течений и групп в литературах Западной Европы и Америки, обнаружилось в литературах Азии. В наше время наряду с мировым признанием советской литературы, рожденной Октябрем и несущей его идеи, прямое или косвенное влияние Октября сказывается не только в развитии литератур в странах социализма, но и в мировой литературе в целом, включая молодые литературы народов, борющихся против колониального ига или против происков неоколониализма.
Идеи Октября воздействуют на развитие мировой литературы и в своем прямом политическом виде, и через многочисленные произведения литературы, рожденные или вдохновляемые ими. Определилась закономерность сосредоточения передовых сил всемирной литературы на стороне социалистической революции. «Открытие и изучение этой закономерности позволяет представить себе весь процесс всемирной литературы... в подлинном свете и понять всю сложность этого процесса и направление его развития»2.
В советской науке и в науке братских социалистических стран кое-что сделано для изучения путей, по которым шло и идет воздействие Октября на мировую литературу, и для того, чтобы выяснить, в каких формах оно сказывается.
Но эта огромная и многосторонняя проблема, с каждым годом все более усложняющаяся в силу возникновения новых исторических факторов, требует пристального и целенаправленного изучения в целом. В этом отношении известной ценностью обладают доклады, представленные на IV съезде славистов, состоявшемся в Москве в 1958 г. Более систематически этот процесс воздействия Октябрьской революции на мировое литературное развитие освещен в специальных разделах трехтомной истории советской литературы, выпущенной ИМЛИ; наконец, специально эта проблема рассматривается в коллективном труде О. Егорова, А. Николюкина и Т. Балашовой «Советская литература за рубежом» (1962). Много работ, вышедших и в СССР, и за рубежом, посвящено отдельным аспектам этой проблемы — воздействию творчества ряда советских писателей на различные литературы мира. Среди этих работ немало трудов, освещающих международное значение Горького и Маяковского.
сделанных в данной области советской наукой и зарубежной филологией. Если в СССР и в странах социалистического лагеря Октябрь 1917 г. вполне обоснованно рассматривается как начало новой эры в эстетическом развитии человечества, как важнейшая дата, которой начинается новый период не только в истории человечества, но и в современном литературном процессе, то буржуазные литературоведы, иной раз даже признавая значение Октября для развития литературы в России, выдвигают другие факторы в качестве решающих для мирового литературного процесса. В этом смысле употреблялся еще до 1939 г. термин «послевоенная литература», с 1939 г.—«литература между двух войн», «литература эпохи войн и революций», наконец, просто «современная литература» (modern literature) без указания дат, но с молчаливым приятием того факта, что начало «современной литературы» датируется все равно концом 1910-х годов.
Так, даже за этими неясными и субъективными формулами открывается факт, с которым не могут спорить и наиболее реакционные зарубежные филологи: поворотным моментом в развитии мировой литературы оказывается конец 10-х годов, обстановка нараставшего общего кризиса капитализма, гигантской революционной ситуации, ярче всего выразившейся в победе Октябрьской революции. Мистификации и недомолвки буржуазных филологов не могут скрыть этого факта, как не могут они скрыть и последовательно нарастающего воздействия мирового революционного движения на дальнейшее развитие мировой литературы. Только конкретно-исторический подход к этим сложным и новым процессам развития мировой литературы поможет найти верное научное решение для множества вопросов, возникающих перед теми, кто изучает литературу современности.
2
В ходе острой борьбы культура эксплуататорских классов, еще недавно господствовавшая, перестала быть национальной, пришла к гибели и разрушению как в самой России, так и за ее пределами — в различных литературных кругах эмиграции; в то же время элементы социалистической и демократической культуры перестали быть элементами и стали новой национальной культурой, уверенно прокладывающей дорогу новой эстетике, новой литературе, увлекая за собой и тех, кто с самого начала чувствовал себя художником социализма, и тех, кто под влиянием великих исторических событий рвал путы, связывавшие его со старым миром и его искусством, кто хотел быть художником советской современности. Затем в различных национальных вариантах этот процесс развернулся в других странах мира, по-своему проложивших себе путь к социалистическому строю.
Классический пример — книга Дж. Рида «Десять дней, которые потрясли мир». В ней запечатлены не только события революции, но и стремление талантливого писателя разобраться в сущности происходящих процессов, развертывающихся перед его глазами, отразить их неповторимую красоту. Образ молодой Советской Республики возникает как поэтическое обобщение и у И. Бехера в его известном стихотворении, посвященном РСФСР. Как бы ни были далеки от понимания процессов, происходивших на территории бывшей России, А. Франс, Б. Шоу, Г. Уэллс и другие зарубежные писатели, их выступления, требовавшие прекращения интервенции и блокады, и их книги возникали под воздействием самого духа Октябрьской революции.
Влияние Октября на зарубежные литературы уже в те годы было различным. В странах, близких по социальной структуре к старой России, в странах отсталых, но с острыми классовыми противоречиями — в слабых звеньях капитализма,— это влияние сказалось особенно органично. Это касается прежде всего западных и южных славянских стран, в которых авторитет русской литературы как литературы, проповедовавшей передовые социальные и эстетические идеи, был всегда высок, а теперь еще более укрепился. Такими органическими откликами на Великую Октябрьскую социалистическую революцию было появление ряда произведений, славивших ее, и формирование литературных групп, связавших себя с рабочим движением.
писатели были свидетелями и участниками этих событий в нашей стране. Если в те годы не нашлось немецкого Джона Рида — создателя книги, подобной «Десяти дням...», то и свидетельства других писателей говорят об огромном влиянии того, что видели они в России, на их творческий мир. Это было влияние, которое в ряде случаев определило дальнейший путь писателя. Так было, например, с ветераном немецкой революционной литературы XX в. А. Куреллой, который сохранил восторженные воспоминания о присутствии на параде на Красной площади в 1919 г. Заключая свои воспоминания об этом дне, Курелла пишет: «Я повернулся и пошел, навсегда унося с собой только что увиденную картину — зримое воплощение великого мирового события, свидетелем которого было все мое поколение. Еще раз, как уже бывало в мировой истории, ось исторических свершений со скрежетом, грохотом, бесповоротно переместилась — в этом городе, в этой стране... И все, что происходило потом на земле, можно было хорошо рассмотреть только отсюда, правильно понять только с точки зрения социализма».
Закономерно было и то, что в других капиталистических странах — во Франции, Англии, США и т. д.— влияние революции сказалось на позициях старых «мастеров культуры», признавших значение русской революции и объявивших себя ее друзьями.
Горький еще в 1909 г. в статье «Разрушение личности» писал о том, что многие выдающиеся писатели уже «приходят к социализму», «громко зовут человека к слиянию с человечеством». Среди этих выдающихся представителей мировой культуры великий русский писатель назвал Г. Уэллса, А. Франса, Э. Верхарна. Но дело здесь не в том или ином имени, а в том, что Горький верно уловил общую тенденцию перехода «мастеров культуры» в лагерь друзей социализма: в течение последующих лет ее можно проследить на творческом пути Р. Роллана и Т. Драйзера, Г. Манна и Б. Шоу и многих других замечательных художников XX в.— подлинных «мастеров культуры».
В этом отношении, как важный отзвук событий Октябрьской революции, глубоко закономерно основание «Кларте», которое приветствовал В. И. Ленин. Это было первое действительно интернациональное объединение писателей разных стран и народов, захваченных в той или иной мере новыми перспективами, которые открыла миру русская революция. Так Октябрьская революция, интернационалистическая по своему существу, вызвала к жизни первое большое объединение писателей, ставившее себе большие международные задачи.
Закономерна и тяга так называемых авангардистов в начале 20-х годов к идеям Октября, сказавшаяся у различных писателей по-разному. Даже ошибаясь в своих поисках нового искусства, «авангардистские» течения в лице лучших своих представителей все же во многих случаях противостояли литературе империалистической реакции и искали сближения с революционными силами. Это помогло в дальнейшем лучшим и наиболее талантливым писателям из их среды найти путь к социалистическому реализму. Общим эстетическим итогом первых лет послеоктябрьского литературного процесса является распространение в масштабе старых литератур Европы и Америки мысли о необходимости создания нового революционного искусства, которое запечатлело бы черты новой эпохи.
В ходе этого процесса в ряде литератур капиталистического мира возникли качественно новые явления революционной литературы, связанные с борьбой рабочего класса, а затем сложилась исторически совершенно новая и небывалая в истории литературы прошлого организация международной революционно-пролетарской литературы, находившая поддержку у советской литературы и активно развернувшая свою деятельность на рубеже 20—30-х годов, в обстановке нарастающего кризиса буржуазного мира. В творчестве этих писателей русская революция и победы социалистического строительства в СССР стали одной из основных тем.
В 20—30-х годах серьезнейшей новой закономерностью мировой литературы, порожденной Октябрьской революцией, было наметившееся впервые в истории резкое разграничение на две зоны культурного и литературного развития, разделение на два мира. В одном из них — уже видоизмененном — развивались бурные процессы рождения и становления новой литературы, возникали произведения социалистического реализма. В другом продолжались процессы, свойственные буржуазной литературе эпохи общего кризиса капитализма. Но как бы ни были разделены эти два мира, возникновение и развитие социалистического реализма не только в СССР, но и в капиталистических странах было тоже одной из закономерностей, порожденных Октябрем.
Сближение «мастеров культуры» с миром социализма, о чем речь шла выше, запечатлено не только в ряде программных произведений, вроде «Прощания с прошлым» Р. Роллана, но и в углублении, обогащении, усилении демократических традиций критического реализма 20—30-х годов. Критический реализм этого времени отличается от критического реализма предыдущих лет новыми чертами — более последовательной критикой капиталистического общества (как это было у Т. Манна), большим историзмом, обращением к героическим характерам, складывающимся в социальной борьбе (Р. Мартен дю Гар, Г. Манн), более отчетливой и глубокой народностью. Эти и многие другие черты объясняются в конечном итоге прямым и косвенным воздействием Октября. Осуществление социалистической революции в СССР и отражение этого в литературе вызвали и сложный процесс в «авангардистских» течениях. Некоторые из них саморазоблачались как течения буржуазные (так было с французским сюрреализмом и дадаизмом). Другие раскалывались, причем лучшие из поэтов и писателей «авангарда» переходили на сторону рабочего класса, воспринимали рождавшуюся эстетику социалистического реализма. Особенно наглядный пример этого процесса дает немецкий экспрессионизм.
Закономерна была и активизация различных течений модернизма как искусства, куда «уходили» многие писатели, испуганные ходом истории и усилением чуждой им борьбы за народную гуманистическую культуру, начатой в те годы «мастерами культуры» и писателями социалистического реализма.
—30-х годов все ярче вырисовывалась роль передовых зарубежных писателей, роль мировой революционной литературы, этого детища Октябрьской революции, форумом которой оказался Первый съезд советских писателей в 1934 г. Закономерности литературного мирового развития на этом съезде были раскрыты в докладе Горького и в выступлениях ряда зарубежных писателей. Одним из важных теоретических выводов съезда было убеждение в том, что социалистический реализм — закономерное явление, складывающееся не только в советской литературе, но и в любой литературе. Именно в 30-х годах появились книги, рассматривавшие закономерность возникновения социалистического реализма в ряде литератур мира; среди них — «Роман и народ» Р. Фокса и статьи о французском социалистическом реализме Л. Арагона, работы немецких критиков о социалистическом реализме. Уже тогда, в 20-х и 30-х годах, в связи с этой закономерностью литературоведы-марксисты обратились к изучению предшественников социалистического реализма в различных литературах мира (работа Ю. И. Данилина об искусстве Парижской Коммуны, работы Ф. П. Шиллера о революционной немецкой поэзии XIX в. и о чартистской поэзии).
Вторая половина 30-х годов, отмеченная упорной борьбой передовых сил человечества против фашизма и против угрозы новой войны, была эпохой появления многих великих книг XX в., родившихся в горниле антифашистской борьбы. Для писателей и поэтов, выступавших против фашизма и нацизма, было вполне закономерным ощущение СССР как самого надежного оплота в битве за будущее, представление о его литературе как детище передового отряда писателей мира. Борьба за республиканскую Испанию и деятельность писателей-антифашистов в эти годы утвердили международную роль СССР как ведущей силы, влияющей не только на события мировой политики, но и на развитие мировой культуры. Исторические события выдвинули перед писателями- антифашистами проблему национального и интернационального начала в подлинном искусстве, что привело к появлению многих прекрасных произведений,— к романам Т. и Г. Маннов, к новым произведениям Л. Арагона и Л. Фейхтвангера, В. Бределя и Э. Хемингуэя.
Методологически очень важно изучить литературу, посвященную войне против фашизма в Испании, для того чтобы понять сущность и достижения того единства передовых писателей мира, какое окрепло в 1936—1939 гг. Широкая, благородная волна интернационализма, охватившая в те годы многочисленные круги писателей, была закономерным проявлением воздействия Октябрьской революции на мировую литературу. Никогда в истории мировой литературы не возникало подобной ситуации, какая сложилась в те годы — годы действия великой коалиции писателей-антифашистов, находивших в СССР подлинную опору в битве против фашизма, а в советской классике видевших пример революционного искусства.
—1945 гг. в лучших своих проявлениях ориентировалась на боевой союз с СССР. Ее участники широко использовали все, что было достигнуто и завоевано общественным и культурным опытом СССР. Слова Арагона: «Пусть примером нам русское мужество служит» были, конечно, не только хвалой подвигам Советской Армии, но и оценкой морали советского человека, в воспитании которого такую роль играла литература, рожденная Октябрем и жившая его заветами.
Вникая внимательно в эволюцию литературы Сопротивления, в ее различные национальные аспекты, видишь, что это была во многих случаях борьба не только против нацизма, но и за социалистическое будущее данной страны, что ярко отразилось на разных уровнях эстетики этой литературы, имеющей общие черты и самобытной в каждом отдельном случае.
3
страны, так и общие для литературы этих стран в целом. Для того чтобы верно понять закономерности этих процессов, преемственно связанных с процессами истории советской литературы, надо как можно шире развернуть комплексные исследования по группе этих литератур в целом и по взаимосвязям их с советской литературой. Здесь действуют два типа взаимосвязанных закономерностей: общие для всего лагеря социализма и особые внутри каждой из стран. Общая закономерность — рождение новой литературы в новом обществе. Но в каждом отдельном случае этот общий процесс усложнен особенностями развития литературы отдельных стран.
Важной целью изучения в этом смысле нам кажется именно выяснение своеобразия закономерностей внутри этих литератур и закономерностей, общих с советской литературой. Немаловажно и то, что в силу определенных причин, пока еще не выясненных, в одних литературах наблюдается особенно активное развитие лирики, в других — драматургии, в третьих — повествовательных жанров. Разумеется, особая активность этих жанров не предполагает отсутствия жанров других, но речь идет именно о преобладании.
Мир социалистических литератур не отгорожен непроходимой стеной от литературы капиталистических стран. Взаимовлияния здесь есть, они неизбежны. Но надо специально осветить проблему отношения между двумя литературными зонами современности.
Превосходство социалистического реализма сказалось не только в выдвижении ряда крупных его представителей (Маяковский, Шолохов, Брехт, Арагон в 50-х годах) в число явлений международного ряда, но и в тех моральных победах, которые были одержаны искусством социалистического реализма (включая кино) на различных форумах и конгрессах последних лет. Так было, в частности, на форуме КОМЭС в Ленинграде в 1963 г.3, на котором принципиальная позиция ряда делегаций социалистических стран, и в первую очередь делегации СССР (речи Л. Леонова и К. Симонова), вынудили защитников модернизма, абстракционизма, экзистенциализма отказаться от атаки на реалистическое искусство, и в частности на традиции реалистического романа. Характерной при этом была позиция английской делегации (Голдинг, Э. Уилсон), заявившей о своей поддержке тех выступлений делегатов социалистических стран, которые защищали традиции реалистической литературы и гуманистическую концепцию современного искусства. Проблемы социалистического реализма были в центре дискуссий на IV и V конгрессах славистов в 1958 и 1963 гг.
4
уже не о двух культурах, объективно существующих в каждой национальной культуре, а об осознанном бытии, организации и специфике передовой литературы, служащей социалистическим идеям, противостоящей в странах капитализма различным типам литературы буржуазной. Вся история прогрессивных течений в литературах капиталистических стран связана с перипетиями общественных битв нашего времени, начиная от этапа, возвещенного 1917 г., и кончая сегодняшним днем. В этом процессе для нас особенно интересны типология усвоения советской литературы в этих странах, формы восприятия творческого опыта наших писателей. Применительно к этим странам особенно важно, отказавшись от остатков догматизма, верно понять и объяснить соотношения литературы критического реализма и творчества некоторых писателей-модернистов с литературой социалистического реализма.
Одной из важнейших закономерностей, порожденных Октябрьской революцией и усиленных общественным движением последних десятилетий, является сближение критического и социалистического реализма, при том, однако, что в принципе между ними сохраняется различие. На примере многих писателей современности можно увидеть, как на них сказывается воздействие отдельных произведений социалистического реализма. Этот процесс, совершающийся в современных, иных исторических условиях, тем не менее напоминает процесс перехода старших «мастеров культуры» на сторону нового мира в 30-х годах.
Примеров перехода в прошлом от реализма критического к социалистическому можно найти немало. В советской литературе одним из особенно значительных писателей, проделавших этот путь, был А. Толстой. Сходна творческая дорога замечательного реалиста-романиста А. Цвейга, который от критического реализма, воплощенного в его первом романе из серии «Большая война белых людей» — «Дело унтера Гриши»,— ценой длительного и сложного развития пришел к эстетике социалистического реализма, присущей его последним романам из этой серии, и особенно роману «Затишье». Своей дорогой пришел к эстетике социалистического реализма М. Садовяну в романе «Митря Кокор», создав первое реалистическое произведение об изменениях, происходивших в румынской деревне в первые годы народной власти в этой стране.
Конечно, не случайно все названные писатели — а число их можно было бы увеличить — осуществляли этот переход в работе над произведениями, отражающими исторический процесс на переломе, в революционную или предреволюционную эпоху жизни своих стран: А. Толстой — в романе о революции или в романе о бурной реформаторской эпохе Петра I; А. Цвейг — в романе о мировой войне, которая закончилась гигантским революционным взрывом; М. Садовяну — тоже в романе о мировой войне (второй) и о революционных преобразованиях, изменивших общественный облик его родины. Вероятно— и это тоже закономерность— сложный процесс овладения новым методом особенно интенсивно протекал в работе над художественными произведениями, по- священными так или иначе эпохам великих перемен.
Особая научная задача встает перед историками литературы, когда они обращаются к молодым литературам Азии и Африки, переживающим стадию своего становления. Толчком к их развитию были в конечном итоге события Октябрьской революции, хотя их самостоятельная история началась в ходе второй мировой войны, переросшей впоследствии в антифашистскую войну, или вскоре после нее. Чаще всего в этих литературах нет значительных примеров прямого воздействия Октября и советской литературы. Но при более внимательном их изучении оказывается, что вся атмосфера, в которой они развиваются, да и характер их эволюции пропитаны той сложной диалектикой литературного развития XX в., которая определена последствиями Октября, дальнейшим развитием принципов Октябрьской революции в СССР и в других странах.
5
традиции, сложность и глубина творческой индивидуальности писателя социалистического реализма еще недостаточно освещены и осознаны нашей наукой о литературе. Серьезными недостатками ее являются некоторая примитивность анализа художественных средств изучаемого писателя или произведения, известная описательность или декларативность наших работ. Между тем и в мире художественных средств действуют закономерности, определяемые общими закономерностями мирового литературного процесса. При изучении литературы современности надо преодолеть отставание в этой области и обратиться к тем закономерностям, которые присущи форме современных художественных произведений.
Что означают, например, умирание рифмованного стиха в поэзии некоторых капиталистических стран и все более частая его замена так называемым свободным стихом, который у современных поэтов зачастую и стихом не является, в отличие от таких его мастеров, как Уитмен или Сен-Жон Перс ?4 Что означает битва за современный роман, идущая под разными названиями во Франции? И почему вместе с тем так широко и плодотворно развивается эпический жанр в литературе стран социализма? Мы остро нуждаемся в целой серии работ, которая была бы посвящена научному и последовательному анализу специфики стиля и других художественных средств современных больших писателей. Без этого нам трудно говорить об индивидуальной творческой личности писателя социалистического реализма и о многих художественных особенностях социалистического реализма. Шире надо анализировать другие искусства, в первую очередь изобразительные, для объяснения художественных особенностей литературного произведения. Опыты, блестяще удавшиеся члену-корреспонденту Д. С. Лихачеву 5, на материале древнерусского искусства и литературы, должны быть освоены для изучения современной литературы. Только изучив эти проблемы, мы сможем нанести поражение неоформализму, оживающему в последние годы не только в США, но и в странах социалистического лагеря, и даже в самом Советском Союзе.
Борьба за реализм, идущая в наши дни под разными лозунгами в разных литературах мира,— это тоже закономерность, порожденная Октябрем. Поставив вопрос о служении искусства народу, Октябрьская революция тем самым обрекла на гибель искусство, от народа далекое, порожденное кризисом капитализма. В свою очередь, сторонники такого искусства делают все, чтобы скомпрометировать реалистическое искусство во всех его видах и традициях. Вполне понятно, что споры о реализме так или иначе используются для нападок на социалистический реализм. Именно в этих спорах был уже доказан тот факт, что социалистический реализм — не измышление советских теоретиков, а органически возникающий в той или иной литературе метод со своими национальными особенностями. Для того чтобы защитить социалистический реализм от его противников справа и слева, передовая литературно-критическая мысль сделала пока немного, а это важнейшая задача, стоящая перед нашей наукой.
зарождение, становление и современное бытие искусства социалистического реализма во всем его богатстве и многообразии. Существование социалистического реализма в масштабах мировой литературы и успехи, завоеванные под его знаменем,— одно из главных следствий Октябрьской революции в мировой литературе.
Но социалистический реализм развивается в сложных взаимоотношениях с реализмом критическим, а в определенных условиях —если говорить о странах капитализма — с модернизмом. Поэтому только в связи со всем комплексом явлений современного литературного процесса можно в полной мере определить сущность современного социалистического реализма и его значение для культурного развития человечества. В решении этой сложной задачи особенно важно дальнейшее изучение взаимосвязи и взаимовлияния социалистического реализма и реализма критического.
В силу воздействия литературы социалистического реализма и близких к нему других форм на искусство наших дней, за последнее десятилетие заметно активизировалась борьба против него, которую ведут защитники антиреалистических направлений в литературе и профессиональные представители буржуазной литературной критики и литературоведения. Их атака на социалистический реализм и на современное прогрессивное искусство, на традиции критического реализма XIX — XX вв. является частью антикоммунистической кампании, ведущейся в мировых масштабах. Один из важнейших видов этой атаки — попытка дискредитировать советское искусство и искусство стран социализма, а также передовое искусство в странах капиталистического мира. Поэтому особое политическое значение приобретает необходимость всестороннего изучения этой кампании, необходимость повседневной борьбы против ее инициаторов.
6
Литература, идущая вперед под знаменем Октября, литература стран социализма и передовая литература, борющаяся за свои права в капиталистических странах,— подлинно новая литература, современная в самом полном смысле этого слова, пронизанная чувством исторической перспективы, ибо она служит мировому освободительному движению; представители этой мировой литературы социализма, связанные со своими читателями теснее, чем когда бы то ни было раньше, добивались и добиваются значительных успехов в силу верного решения проблемы новаторства. В борьбе с формалистическим решением этой проблемы, особенно характерным для эпигонов так называемого авангардизма и для писателей-модернистов, художники социалистического реализма видят в своем новаторстве не только искусство, которое правдиво, в духе конкретного историзма изображает действительность. Они опираются на все лучшее, что есть в национальных и международных традициях мировой литературы.
Великолепный образец этого новаторства дает не только советская литература, но и литературы других народов. Так, например, теория и практика новаторства социалистического реализма раскрыты в стихах И. Бехера и в его теоретических работах, в поэмах и теоретических высказываниях П. Неруды, Ж. Амаду, в произведениях Л. Арагона 40—50-х годов. Будучи активными борцами в живой действительности нашего времени и ей посвящая свои произведения, писатели социалистического реализма — наследники всего лучшего, что создано человечеством в его многовековом художественном развитии. Их произведения, вдохновляющиеся идеями интернационализма, вместе с тем глубоко национальны, противостоят как безнациональной, космополитической литературе империалистической реакции, так и тем ее произведениям, которые направлены на разжигание национальной и расовой розни.
реализма подлинно национальное значение. Роман Арагона «Страстная неделя» стал произведением национальной французской литературы,— он, а не образцы «нового романа». С полным основанием литература ГДР, в которой успешно развивается социалистический реализм, определяется учеными этой страны как социалистическая национальная литература. Общепризнанным классиком драматургии XX в. является Б. Брехт — один из классиков социалистического реализма, а не кто-нибудь из представителей зарубежной драматургии наших дней.
7
Подводя итог, следует подчеркнуть, что ярче всего воздействие Октябрьской революции на мировую литературу сказалось в самой важной ее проблеме — в изображении человека.
Передовые писатели XX столетия, и среди них прежде всего писатели социалистического реализма, смогли показать во весь рост своего современника, человека, борющегося с оружием в руках за свою свободу и свободу других народов, человека, увлеченного созидательным трудом, человека, воздвигающего светлое здание нового общества. Этот подлинный герой передовой современной литературы стал носителем лучших традиций боевого, активного гуманизма, во многих случаях—воплощением того коммунистического идеала, о котором говорил Карл Маркс.
От «Человека» А. М. Горького до «Человека» Э. Межелайтиса и дальше, к будущим новым поэтическим образам человека, лежит путь социалистического реализма, единственного метода, который способен дать исчерпывающе полное, объективное и подлинно художественное изображение человека, живущего в наше суровое и прекрасное время. Героические характеры, созданные искусством социалистического реализма, противостоят в литературе современности не только неполноценным и патологическим персонажам модернизма и глубоко эгоистическому человеку экзистенциалистической литературы, но и роботам, гангстерам, шпионам и суперменам литературы империалистической реакции.
Образы подлинных героев нашего времени, созданные искусством социалистического реализма, цельнее, глубже, человечнее, чем образы героев критического реализма,— людей, измученных поисками правды, мятущихся, углубленных в свои противоречия. Человек, выпрямленный Октябрем, уверенно глядящий вперед и готовый нести ответственность за будущее,— вот важнейшее эстетическое достижение литературы, вдохновленной идеями Великой Октябрь ской социалистической революции.
1967
— Ред.
2. Анисимов И. И. Новая литературная эпоха//Знамя. 1959. № 8. С. 202.
3. Имеется в виду международная писательская встреча, посвященная проблемам романа. Устроителем ее было Европейское сообщество писателей.— Ред.
4. Псевдоним французского поэта Алексиса Леже (1887—1976).— Ред.
—действительный член АН СССР.— Ред.