ПРЕДВОЗРОЖДЕНИЕ
Век XIII — время расцвета средневековой городской литературы. Но во второй половине того же XIII в. в культуре и искусстве Италии обнаруживаются тенденции, предвещающие наступление эпохи Возрождения. Пройдет столетие, и в середине XIV в. эта эпоха громко заявит о себе творчеством Франческо Петрарки и Джованни Боккаччо.
Что же касается периода перехода, то его принято называть Предвозрождение, а его главную особенность видят в дальнейшем обмирщении художественной культуры и заметно возросшем интересе к личностному началу в человеке. Но это еще не Возрождение, хотя бы потому что развитие индивидуализма происходит в рамках средневекового религиозного сознания. Не случайно, что в это время столь большое распространение получает мистика. Чело¬век осознает свои силы, но направляет их на постижение Бога. Велик интерес к земным переживаниям, но выступают они в искусстве в одеждах религиозных. Предвозрождение в литературе — это художественное осмысление процесса секуляризации. Это сомнения, раздумья, терзания, вызванные осознанием властного зова нового и столь же острым сознанием невозможности отказаться от авторитета традиций. Предвозрождение готовило возрожденческий антропоцентризм. Но принять или не принять его — всегда оставалось сложной, неразрешимой задачей. Центральное значение в литературе в этот период приобретает поэзия — эта универсальная мудрость, философия в образах. Отсюда и высочайший авторитет поэта; он пророк, за строчками которого скрыты глубочайшие истины.
Пути развития поэтической культуры в XIII—XIV вв. были сложными. В первой трети XIII в. в результате похода северных французов, вдохновленных воинственными призывами папы Иннокентия III, был разгромлен "рассадник ереси" Прованс, а вместе с этим прекратила свою жизнь и его поэтическая школа. Что же касается художественной традиции трубадуров, то она нашла свое продолжение в Сицилии. Здесь, в Палермо, городе, принявшем на недолгий срок от Тулузы эстафету ведущего культурного центра, возникает "Сицилийская школа поэтов".
Сицилийцы не были подражателями трубадуров, традиции провансальцев они развивали творчески, выдвинув из своих рядов таких крупных поэтов, как Гвидо делле Колонне, Акопо да Лентини. Несомненной заслугой этих поэтов было то, что они сделали попытку создать лирику на национальном языке, взяв за основу сицилийский диалект.
Главные герои лирики сицилийцев: Поэт, Дама, Амор; основ¬ная тема: любовь неразделенная, любовь-мука, любовь-страдание. Песни сицилийцев полны жалоб, стонов, слезных излияний. Но несчастная любовь сицилийцев — это метафора их мироощущения. Поэты остро и больно реагируют на общее неблагополучие, они мучительно осознают свое трагическое одиночество в мире: "Мне кажется, что людям я не нужен, цветы другими стали, как будто потускнев". Жизнь столь ужасна, что возникает твердое убеждение: "Лучше смерть однажды, чем вечные страдания".
Жанры, в которых воспевались радости любви, не привлекают внимания сицилийцев. Поэтому в их жанровой палитре нет альбы и пастурелы. На первом месте у них канцона, а рядом с ней сонет, первый образец которого хотя и был создан провансальцами (Данте де Мандано), но своего развитая в той поэтической школе не нашел.
Жизнь сицилийской школы была недолгой: в 50-е гг. XIII в. она прекращает свое существование, а эстафету из ее рук прини¬мают поэты итальянских городов. Теперь на первое место выдвигаются Болонья и Флоренция, на базе поэтической культуры которых рождается "школа нового сладостного стиля" ("стильновизм"). Название это идет от Данте, который писал о "пленительном ладе", "сладостных стихах" поэтов этой школы.
Крупнейшим "стильновизстом" был Гвидо Гвиницелли (1230/40—1274 гг.), по словам Данте, ''благородный, величайший, высокочтимый". Он родился в Болонье, изучал право в местном университете, как противник победившей в городе партии был вы¬нужден удалиться в изгнание, где вскоре умер. Тема стихов Гвини¬целли — Любовь и Благородство: "Любовь и Благородство суть едины". Как человек города и сын Предвозрождения Гвиницелли не связывал благородство с сословной принадлежностью, материальным достатком. Человек ценен сам по себе, его благородство определяется чистотой чувств, святостью любви. Но любовь, о которой пишет Гвиницелли, это не чувство к земной женщине. Это любовь к высшим духовным ценностям. Возлюбленная поэта уподоблена ангелам, деве Марии — заступнице человека на небесах: "Она была подобна созданьям ангельским обители небесной". Ниспосланная поэту любовь — это знак признанности его Богом. Любовь позволяет установить связь между земным и божественным, помогает отгородить человека от несовершенного, преходящего.
родился во Флоренции, он принадлежал к знатному роду, был активным участником политической внутригородской борьбы, был изгнан, затем прощен, вернулся в родной город и вскоре умер. Кавальканти писал о любви, но трактовал эту тему по иному, чем его предшественник. Если Гвиницелли считал, что любовь родится в благородном сердце, то Кавальканти истоки этого чувства находил в памяти человека. Именно из воспоминаний формируется идеал совершенной красоты, причем идея эта захватывает не только чувство человека, но и его интеллект. Сама же любовь не только очищает душу, но и разрушает ее. Как безжалостный лучник, любовь ранит сердце поэта, она убивает того, кто окажется в ее власти: "И я вступил в круг тех, чья злая доля — в слезах тонуть, не видя света дня, и умирать от несказанной боли".
Главное в лирике Кавальканти — то, что говорит он о любви как о глубоко личном, субъективном чувстве. Это любовь, данная конкретному человеку, любовь единственная. В стихах Кавальканти любовь перестала быть литературным мотивом, иносказательной поэтизацией высших духовных устремлений.
Трактовка любви у Гвидо Гвиницелли и Гвидо Кавальканти заметно различна. Но поэтов многое объединяет. Творчество для них — высшее призвание, а поэзия доступна лишь избранным, аристократам духа. Кредо старшего Гвидо: "Кто мудр, не может быть легко доступен". Эту мысль развивал и младший Гвидо: "Иди, кантона, куда тебе захочется. Я тебя украсил так, что тебя всегда будут хвалить все, кто способен разуметь. До остальных тебе нет дела".
Оба Гвидо добивались в своих стихах гармоничности, благозвучности, плавности, музыкальности. Именно эти поэты возделали ту почву, на которой выросло во всей красе древо поэзии великого Данте.