Научные публикации Саратовского государственного университета имени Н. Г. Чернышевского, 2000
http://www.sgu.ru/faculties/historical/sc.publication/vseob.hist./stran.com
СМОТРЕТЬ ВПЕРЕД ЗАПРЕЩЕНО?
В четвертом рве восьмого круга Ада, где наказуются прорицатели, Данте-герой поэмы не может спокойно видеть, как ужасно исковеркано человеческое тело, когда голова на вывернутой шее обращена назад. Он сострадает этим людям. Данте-автор явно призывает и читателя сострадать им. Более того, он уверен (или только пишет, что уверен?), что и бог им сочувствует. Он вкладывает в уста своего героя такие слова:
Читатель, – и господь моим рассказом
Тебе урок да преподаст благой, –
Помысли, мог ли я невлажным глазом
Взирать вблизи на образ наш земной,
Так свернутый, что плач очей печальный
Меж ягодиц струился бородой.
Я плакал, опершись на выступ скальный (А., XX, 19-25).
Но тут же устами Вергилия называет такое сочувствие к наказуемым – безумием.
«Ужель твое безумье таково?
……………………………..
Не те ли всех тяжеле виноваты,
Кто ропщет, если судит божество?» (А., XX, 26-30).
За то, что взором слишком вдаль проник (А., XX, 38).
Значит, дело не только в сострадании. Перед нами слегка прикрытый протест против средневекового запрета человеку пытаться проникнуть мыслью в будущее. Очевидно, Данте симпатичен человек, устремленный взглядом в будущее, хотя оное запрещено.
В этих несогласиях, поправках, самовольном отходе от средневековых религиозно-нравственных предписаний, в замене их, по сути дела, гуманистическими вердиктами (выказанными или подразумеваемыми) – главное. Данте, вероятно, еще до того, как взялся за перо, уже оттолкнулся, отплыл от берега нерушимого правоверия, от церковной этики. И это – ведущая тенденция в обнажившемся противоречии.