VI.
Шекспиръ-актеръ.
О первыхъ 5--7 годахъ пребывания Шекспира въ Лондонѣ, именно до 1592 г., нѣтъ сколько нибудь точныхъ свѣдѣний, хотя, конечно, нѣтъ никакого сомнѣния относительно того, что онъ сразу-же пристроился къ театральному дѣлу. Английский театръ переживалъ въ концѣ XVI вѣка эпоху поразительно-быстраго и блестящаго расцвѣта. Этотъ расцвѣтъ соотвѣтствуетъ общему подъему бившей ключемъ национальной жизни того времени. Богатое удачами царствование Елизаветы высоко подняло национальное сознание Англии, самое блестящее удовлетворение которому -- истребление испанской "Непобѣдимой Армады" -- относится какъ разъ къ первымъ годамъ лондонской жизни Шекспира. Одного такого события, освободившаго угнетенныя сердца отъ грозной и, казалось, неустранимой страшной опасности было достаточно, чтобы поднять и безъ того жизнерадостное настроение шумной и веселой столицы, уже тогда вмѣщавшей огромное по тому времени количество 300. 000 жителей. Нравъ самой Елизаветы, веселая жизнь которой находится въ такомъ маломъ соотвѣтствии съ напыщеннымъ прославлениемъ въ одахъ, драмахъ и т. д. ея непреклонной "дѣвственности", тоже, конечно, много содѣйствовалъ общей погонѣ за наслаждениемъ. Елизавета "сама жила и давала жить другимъ". Въ почти лихорадочной жаждѣ развлечений, которой одолѣваемая, но еще не побѣжденная суровымъ пуританствомъ Англия предавалась теперь, театръ занималъ, конечно, одно изъ первыхъ мѣстъ. Еще недавно актеры стояли на самой послѣдней ступени общественной лѣстницы, приравнивались къ нищимъ и бродягамъ и были почти внѣ закона. Теперь они, правда, тоже должны были становиться подъ патронатъ какого-нибудь очень знатнаго вельможи и считаться его слугами (Servants), но это-то и гарантировало имъ безопасность и благоденствие. Вмѣсто наскоро-сколоченныхъ подмостковъ или крошечной, перевозимой на колесахъ сцены, появляются постоянныя театральныя здания и число этихъ театровъ растетъ въ поражающей прогрессии. Въ 1576 г. былъ построенъ первый постоянный лондонский театръ, въ первые годы лондонской жизни Шекспира ихъ было уже не менѣе 3, a затѣмъ число все росло и въ первой четверти XVII вѣка дошло до 19-ти; цифра при 300. 000 населении огромная даже для нашего времени.
Самые театры, однако, весьма мало соотвѣтствуютъ позднѣйшимъ понятиямъ и примитивностью ихъ устройства объясняется многое во внѣшнихъ особенностяхъ и архитектоникѣ шекспировскихъ пьесъ. Не было тогда ни декораций, ни костюмовъ, не было женщинъ-исполнительницъ и женския роли игрались молодыми актерами. Отсюда та легкость, съ которою Шекспиръ перебрасываетъ мѣсто дѣйствия изъ Рима въ Египетъ, изъ Египта въ Грецию, изъ Англии во Францию и т. д., или заставляетъ летать по воздуху эльфовъ и вѣдьмъ; та активная роль, которую играетъ y Шекспира многоголовая по смыслу его пьесъ толпа, наконецъ, безпрерывное введение на сцену знаменитыхъ и, конечно, кровопролитныхъ битвъ, съ тысячами участниковъ. Для инсценирования всей этой ставящей въ такое затруднение современныхъ режиссеровъ сложной обстановки, въ то время ровно ничего не требовалось: достаточно было либо словеснаго заявления актера, либо дощечки съ соотвѣтствующею надписью, и воображение зрителя все дополняло.
въ талантѣ самымъ выдающимся дѣятелямъ позднѣйшей английской сцены.
ѣленностью, но неясность тутъ только относительно подробностей, a въ общемъ, какъ мы сейчасъ увидимъ, онъ быстро занялъ виднѣйшее положение въ театральномъ мирѣ. По одному преданию, Шекспиръ началъ съ того, что присматривалъ за лошадьми посѣтителей театра -- въ то время каретъ еще не было и болѣе состоятельные люди приѣзжали верхомъ. По другому, вполнѣ правдоподобному, преданию онъ былъ чѣмъ-то вродѣ помощника суфлера, вызывая очередныхъ актеровъ.
Но несомнѣнно, что Шекспиръ очень быстро послѣ приѣзда въ Лондонъ сталъ настоящимъ актеромъ, потому что уже въ 1592 году брошюра Четля (см. дальше), говорить о немъ, какъ о "прекрасномъ представителѣ театральной профессии". Въ сохранившихся спискахъ актеровъ имя Шекспира поминается всегда изъ первыхъ, a издатели собрания его сочинений (1623) -- Кондель и Юмингъ, товарищи его по сценѣ, говорятъ о немъ, какъ объ отличномъ актерѣ, принимавшемъ участие во всѣхъ написанныхъ имъ драмахъ. Какия, однако, роли онъ исполнялъ -- точныхъ указаний нѣтъ. Но, видимо, великий драматургъ принадлежалъ, какъ исполнитель только къ числу театральныхъ "полезностей", такъ какъ въ сохранившихся преданияхъ объ его актерской дѣятельности называются только роли второстепенныя -- духа убитаго короля въ "Гамлетѣ", старика Адама въ "Какъ вамъ это нравится" и какой-то королевской роли, которую онъ игралъ въ присутствии Елизаветы.
Но Шекспиръ во всякомъ случаѣ очень близко принималъ къ сердцу актерские интересы не только потому, что самъ всю сознательную часть жизни провелъ въ театральной обстановкѣ, a и потому -- что придавалъ театру весьма важное общественно-моральное значение. Если въ 111-мъ сонетѣ, онъ, намекая на свое актерское звание, говоритъ о немъ съ большою горечью, какъ о чемъ-то такомъ, что покрыло его имя позоромъ, то эта горечь, очевидно, есть выражение того негодования, съ которымъ Шекспиръ относился къ исчезавшему, но еще не исчезнувшему вполнѣ пренебрежению высшихъ классовъ къ сценическимъ дѣятелямъ. Въ самомъ центральномъ изъ великихъ его произведений -- "Гамлетѣ" -- любимѣйший его герой -- самъ Гамлетъ съ такимъ энтузиазмомъ говоритъ о театрѣ, какъ объ учреждении, въ которомъ "отражается вся природа" и въ которомъ "добро, зло, время и люди должны видѣть себя, какъ въ зеркалѣ", что несомнѣнно устами Гамлета авторъ здѣсь высказалъ самыя завѣтныя собственныя свои мысли.
ѣчь Гамлета къ актерамъ является также первостепеннымъ источникомъ для характеристики взглядовъ Шекспира на сценическое искусство. Поразительно здѣсь, что въ вѣкъ изощреннѣйшей изысканности онъ настойчиво предостерегаетъ актера отъ того, "чтобы не переступать за границу естественнаго", потому что "все, что изысканно, противорѣчитъ намѣрению театра, цѣль котораго была, есть и будетъ -- отражать въ себѣ природу". Великий реалистъ гнѣвно ополчается на актеровъ, которые "разрываютъ страсть въ клочки, чтобы гремѣть въ ушахъ райка, который не смыслитъ ничего, кромѣ неизъяснимой нѣмой пантомимы и крика. Такого актера я въ состоянии бы высѣчь за его крикъ и натяжку".
