Наши партнеры

Поиск по материалам сайта
Cлово "TIDE"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Луценко Е. Томас Уайетт. Песни и сонеты
Входимость: 4. Размер: 12кб.
2. Категории средневековой культуры. "Что есть время?"
Входимость: 1. Размер: 122кб.
3. Стороженко Н.И.: Предшественники Шекспира (cтарая орфография). Примечания
Входимость: 1. Размер: 95кб.
4. А.Я. Гуревич: "Время, судьба, миф и история в саге"
Входимость: 1. Размер: 47кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Луценко Е. Томас Уайетт. Песни и сонеты
Входимость: 4. Размер: 12кб.
Часть текста: Томас Уайетт. Песни и сонеты Е. Луценко Томас Уайетт. Песни и сонеты Томас Уайетт. Песни и сонеты / Перевод с английского Г. Кружкова. М.: Время, 2005. 192 с. До 2005 года поэтические тексты сэра Томаса Уайетта, дипломата и придворного Генриха VIII, были известны русскому читателю выборочно. Наибольшую известность получил один из первых сонетов этого поэта-петраркиста, где прекрасная дама предстала в образе лани - над ним работали В. Рогов и Г. Русаков. Т. Уайетт принципиально трансформировал основной мотив Петрарки, у которого белоснежная лань символизировала связь земного с небесным и совершенным. Лань Уайетта возникла в метафоре королевской охоты, невозможной у Петрарки. При этом поэт сопроводил ее куртуазным поклоном в сторону земного владыки - Генриха VIII. Г. Кружков, ставший третьим переводчиком этого сонета, оставил лань белоснежной, очевидно, находясь под большим впечатлением от перевода Петрарки В. Ивановым, нежели от английского текста. Что это - настораживающая неточность или фактическая ошибка? Книга, выпущенная Г. Кружковым в серии “Триумфы”, открывается переводом рондо Уайетта, построенном на топосе любовного плена - одной из самых устойчивых метафор, регулирующих отношения влюбленного поэта и прекрасной дамы в традиции петраркизма. Стихотворение начинается с любовной “атаки”: поэт, хотя и не уверенный в успехе предприятия, посылает в наступление...
2. Категории средневековой культуры. "Что есть время?"
Входимость: 1. Размер: 122кб.
Часть текста: мира от сотворения его к концу, к слиянию времени с вечностью в средние века, для того чтобы стало ясным коренное различие в жизненной ориентации культуры древности и культуры средневекового христианства. Однако такого сопоставления достаточно только для раскрытия важности исследования проблемы времени в историко-культурном плане, но не для уяснения категории времени в средневековом сознании. Ибо последнее знало не одну только иудео-христианскую концепцию времени, но включало в себя целый спектр временных представлений. Для того чтобы в них разобраться, опять-таки необходимо возвратиться к варварской эпохе и посмотреть, каково было тогда восприятие времени. В аграрном обществе время определялось прежде всего природными ритмами. Календарь крестьянина отражал смену времен года и последовательность сельскохозяйственных сезонов. Месяцы у германцев носили названия, указывавшие на земледельческие и иные работы, которые производились в различные сроки: "месяц пара" (июнь), "месяц косьбы" (июль), "месяц посева" (сентябрь), "месяц вина" (октябрь), "месяц молотьбы" (январь), "месяц валежника" (февраль), "месяц трав" (апрель). При Карле Великом была даже предпринята попытка ввести эти названия в официальный календарь. Однако замысел оказался неудачным, так как в разных районах Германии эти названия прилагались к разным месяцам; так, "месяцем пахоты" называли где август, а где март и апрель [1]. У скандинавов май именовали "временем сбора яиц", а также "временем, когда овец и телят запирают в загоне"; июнь - "солнечным месяцем", "временем перехода в летние хижины" (то есть выгона скота на луга), октябрь - "месяцем убоя скота" (это название в...
3. Стороженко Н.И.: Предшественники Шекспира (cтарая орфография). Примечания
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Часть текста: III. 21--22). 3) Grimm, Deutsche Mythologie II. 730--732. О драматическомъ характерѣ славянскихъ обрядовъ, связанныхъ съ чествованіемъ лѣта и изгнаніемъ зимы, см. также статью г. Тихонравова Начало Русскаго Театра въ Лѣтописяхъ Русской Литер. и Древн. т. III. 4) Grimm, D. М. II. 735--736. Freytag, De initiis scenicae poesis apud Germanos p. 13. Berol. 1838. 5) См. статью Маннгардта Das Brucкenspiel въ Zeitschrift für deutsche Mythologie und Sittenkunde, IV Band s. 301--320. Въ той же книгѣ читатель найдетъ нѣсколько любопытныхъ дѣтскихъ игръ, записанныхъ Фейфаликомъ въ разныхъ мѣстностяхъ Моравіи. 6) Чосеръ въ заключительныхъ стансахъ своей поэмы Court of Love такъ описываетъ происходившія въ его время майскія празднества: Fourth goeth al the Court, both most and lest То fetche the flouris fresh and braunch and blome, And namely hauthorn brought both page and grome And then rejoisen in their great delite и т. д. (Chaucer's Works, London 1721, in folio p. 571). Лѣтописецъ Edward Hall сообщаетъ, что къ 1516 въ майскомъ поѣздѣ участвовалъ король Генрихъ VIII съ...
4. А.Я. Гуревич: "Время, судьба, миф и история в саге"
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: традиции, в частности разговорной речи, и то, что в саге, как правило, не виден ее автор, манера рассказа которого не индивидуализирована и который, что особенно существенно, не осознает своего авторства. Вместе с тем, хотя саги первоначально и бытовали в устной передаче, при записи они, вероятно, подверглись известной трансформации; мы их знаем, естественно, только в той окончательной форме, в какой они были записаны, преимущественно в XIII в. Сага отличается исключительно спокойным и объективным стилем повествования, фактичностью изложения. В ней рассказывается только о событиях, о поступках, совершенных исландцами, и о речах, которыми они обменивались, но ничего не говорится об их внутренних переживаниях, – они раскрываются лишь в их деяниях. Ничего не говорится и об отношении повествователя к изображаемому персонажу или действию. Никакой морализации, столь характерной для средневековой литературы, мы в саге не найдем. Саги не знают вымышленных героев, все упоминаемые в них лица жили в Исландии и в других странах в “эпоху саг”. Во всяком случае, исландцы, рассказывавшие, записывавшие и слушавшие или читавшие саги, были совершенно убеждены в подлинности этих персонажей, с которыми их нередко связывали узы родства, как и в истинности всех происшествий, упомянутых в сагах. Категория художественного вымысла или преувеличения абсолютно чужда сознанию создателей саг. Сага возникла в обществе, в котором историческое и художественное повествование не обособились одно от другого как различные жанры. Сага и то и другое, и потому она и не история и не роман. Живость и драматизм повествования в саге не результат продуманной художественной ...