Поиск по материалам сайта
Cлово "ASK"
Входимость: 2. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 54кб.
Часть текста: Torf-Einars goð meinum. (B I 321, 25) "Благородного мужа из всевластного рода Торф-Эйнара – и я прошу истинных милостей для дорогого князя – да хранит Бог от бед". Обращение от первого лица ("и я прошу...") придает этой молитве Арнора оттенок личной просьбы. В "Поминальную драпу о Харальде" (ок. 1067 г.) Арнор также включает молитву о восхваляемом им конунге: Bœnir hefk fyr beini bragna falls við snjallan Girkja vörð ok Garða; gjöf launak svá jöfri. (B I 326,19) "Я возношу молитвы о раздавателе смертей воинов мудрому покровителю Греции и Гардов (= Руси); так я плачу князю за его дар". Свою молитву о душе героя Арнор завершает словами: "Так я плачу князю за его дар". Как уже упоминалось, древние скальды, начиная с Браги, создавали целые произведения в ответ на полученный от конунга дар. Арнор следует этой традиции, однако изменяет ее и "платит" за все благодеяния конунга возносимыми им молитвами. Вероятно, Арнор, как и первые скальды-христиане, не видит противоречия в том, что вера в бессмертие души не вполне согласуется с основной функцией поминальной драпы, сочиняемой с целью обеспечить вечную посмертную славу объекту восхваления. Многочисленные литературные источники, в частности и мифологические песни "Старшей Эдды" (как и древнескандинавские погребальные обряды),...
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: поэзии не известен тот синтез христианской и традиционной поэтики, который был достигнут англосаксонскими стихотворными переложениями Библии, такими, как "Книга Бытия", "Исход", "Юдифь", или произведениями, посвященными новозаветным темам, - "Видение Креста", древнесаксонский "Хелианд". Только в XII в. поэзия скальдов становится средством проповеди новой веры, ее нравственных идеалов и неизбежной дидактики, в разной степени характерной для произведений Эйнара Скуласона, Гамли Каноника и для анонимных католических драп этого периода. В XII в., времени консолидации церкви в Исландии и основания монастырей - центров учености, распространения знания и хранилищ текстов - христианская скальдическая поэзия достигает наибольшего расцвета. В этом веке скальды получают доступ к культуре и литературе Европы, но еще не подавляются европейскими литературными вкусами. Сочиняемая ими поэзия одновременно является и христианской, и скальдической. В это время в поэзию скальдов проникают рассказы о популярных европейских святых. Как уже говорилось, этот период весьма важен для изучения формы драпы, так как сочинения скальдов XII в. представляют собой наиболее ранние хвалебные песни, дошедшие до наших дней как независимые и цельные поэтические произведения, а не отдельные, нередко фрагментарные, строфы, разбросанные по различным прозаическим текстам. Объем этих драп заставляет задуматься о том, какая часть предшествующей поэзии скальдов была для нас безвозвратно утрачена: в неполностью сохранившейся "Драпе о Плациде" (Plácitúdrápa) насчитывается 59 строф, в поэме Эйнара Скуласона "Луч"...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: Глава 1. Панегирическая поэзия. Пункт 2 Оригинал находится на сайте http://www.ulfdalir.com * * * Используемый обоими скальдами мотив "высочайший под небесами" – один из излюбленных топосов панегирической поэзии – сам по себе едва ли мог дать веские основания для предположения о прямом влиянии поэмы Стейна Хердисарсона на сочиненную гораздо позднее "Рекстевью": тот же мотив присутствует в стевах и других драп, сложенных в самое разное время. Между тем, явная семантическая близость двух стевов, подкрепленная общностью всех формальных показателей, включая идентичную структуру stefjamél, делает это предположение весьма правдоподобным. Нельзя при этом не отметить, что в ряде других случаев мы становимся свидетелями еще более очевидного, а подчас и граничащего с плагиатом сходства стевов в драпах, сложенных разными скальдами. Особенно оно заметно тогда, когда, сочиняя песнь в том же размере, скальд откровенно перефразирует стев, созданный его предшественником. Так, никак не может быть простым совпадением использование одних и тех же конечных рифм в стевах сложенных в рунхенде хвалебных песней, которые в разное время были...
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: или “Гамлет”, которого мы не читали. XI. Одинокий Горацио и голлый Гамлет. XI. ОДИНОКИЙ ГОРАЦИО И ГОЛЫЙ ГАМЛЕТ Сцена 6. Моряки приносят Горацио письмо. Здесь Шекспир устами Горацио-героя предлагает читателю простую загадку. Горацио, вдруг прервав прозу на две строки ямба, говорит: Не знаю, кто бы мог на целом свете Прислать мне вдруг привет, как не принц Гамлет. Неужели он так одинок на этом свете? Но дело скорее всего не в этом, а в том, что автор Шекспир дает понять вставкой стихов: к этой информации нужно относиться по меньшей мере с сомнением. Тем более, что моряк, доставивший письмо Горацио, не ошибся адресом, но не назвал имени отправителя: “it came from th'Embassador that was bound for England , if your name be Horatio , as I am let to know it is.” (о но передано Послом, который был отправлен в Англию, если ваше имя Горацио, как я был извещен ). И нет никаких подтверждений, что письмо написал тот Гамлет, которого мы с вами знаем. В самом письме говорится: 2986-8 Horatio , when thou shalt haue ouer-lookt this, giue these fellowes some meanes to the King, they haue Letters for him: ( Горацио, когда ты взглянешь на это, обеспечь этим парням доступ к королю, у них...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: Торд, пытается выйти за пределы элементарной скальдической структуры. Названия не сохранившихся сочинений Торда – "Висы о Дневном Луче" (Daggeislavísur: Daggeisla – прозвище жены Бьёрна Тордис) и Бьёр-на – "Висы о Светоче Острова" (Eykyndilsvísur, Eykyndil – прозвище возлюбленной Бьёрна Оддню) заставляют думать, что это могли быть не отдельные висы (lausavísur), асвязные циклы строф, не объединенных стевом. Самое приблизительное представление об их содержании можно получить, сопоставив их с уже упоминавшейся песнью, название которой построено по идентичной модели – "Висы о Чернобровой" (Kolbrúnarvísur) Тормода Скальда Чернобровой, означенной в "Саге о побратимах" как lófkvæði – "хвалебная песнь". Вероятное отсутствие хулы, следующее из такого обозначения (ср. также "lóf" – хвала, как называет мансёнг Оттара Черного Астрид), позволяет считать, что оскорбительность этих сочинений заключалась в самом факте их направленности на определенную женщину и ожидавшейся от них действенности. Предположения, подсказанные прозаическими контекстами, применимы к единственному дошедшему до нас циклу стихов, сохранившемуся в "Саге о Кормаке". Первые десять вис Кормака о Стейнгерд могли бы быть названы по образцу предшествующих "Висами о Стейнгерд" (Steingerðarvísur): Nú varðk mér í mínu, (menreið) jötuns leiði, (réttumk risti) snótar ramma óst fyr skömmu; þeir munu fœtr at fári fald-Gerðar mér verða, (allsekkiveitk ella) optarr an nú (svarra). (B I 70, 1) "Сейчас возникла сильная любовь в моем ветре жены ётуна (= духе), ноги носительницы ожерелья (= женщины) только что показались из-за порога. Эти ноги Герд повязки (=...
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Часть текста: lagar skíðum. (B I 20, 1) "Князь решил на пустоши битвы трески в сражение заклинания непримиримый к жаждущему древу (= мужу) всегда священного пути вступить; до того как возвышающегося солнца Грипнира шума укрепитель (= муж) повел великолепный в битву верхового жеребца моря лыжи (= корабли)". Синтаксическая организация этой начальной строфы "Драпы шума битвы", принадлежащей скальду Торбьёрну Хорнклови (конец IX в.) и разбираемой в предшествующих главах с точки зрения поэтического языка и стиха, относительно проста. В ней отсутствуют те замысловатые переплетения предложений, которые снискали стихам, сочиненным главным скальдическим размером – дротткветтом, славу самых непонятных во всей средневековой западноевропейской словесности. Вместе с тем порядок слов даже в этой висе, каждая полустрофа которой занята всего одним предложением, далек от естественного, а синтаксические связи между членами предложений отнюдь не самоочевидны. Так, в первом четверостишии (хельминге) приведенной строфы главное предложение: Hilmir réð heyja þrimu á heiði "Князь решил вступить в битву на пустоши" переплетено с атрибутивным оборотом: еу óðr við hjaldrseiðs vébrautar galdra œskimeiða "всегда непримиримый к ...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: его части вербальному сопровождению: отсутствующего обвиняют в трусости и женоподобии трижды – начертанными рунами, устным заклятием и всем тем, что называется níðstong (ср. obscenitatis apparatus у Саксона Грамматика (28)). В тексте заклятия тот, в ком "дух кобылы, а не человека", называется "нидингом" – словом, производным от "нид", но охватывающим более широкую семантическую область. Судя по сагам, употребление слова "нидинг" всегда связано с выражением моральной оценки. Нидинг – это человек, заслуживающий презрения вне зависимости от того, рассматривалось ли совершенное им постыдное действие как преступление в юридическом смысле слова. Так, тот, кто предал своего благодетеля, считался "величайшим нидингом" (allmikill níðingr (29)); человек, вероломно погубивший своего сородича, чтобы заполучить его жену, назывался "большой нидинг" (níðingr mikill (30)). "Всем людям нидинг" (hvers manns níðingr) – говорили о том, кто или не мог отомстить (в "Саге о Ньяле" Хильдигунн подстрекает Флоси на месть, угрожая, что он станет hvers manns níðingr (31)), или не осмеливался принять вызов на бой (в "Саге об Эгиле" Эгиль вызывает на бой Берганунда: "Ты будешь всем людям нидинг, если не посмеешь явиться" – þú verðr hvers manns níðingr ef þú þorir eigi (32)). Древний шведский языческий закон гласил, что человек, который был оскорблен и вызвал своего обидчика, должен "выкрикнуть три крика нидинга" (33), если последний не явился лично. В шведском законе XIII в. (Hednalag) описан сходный ритуал, согласно которому, в ответ на слова "ты не похож на мужчину и не мужчина по духу", оскорбленный должен был сказать: "Я такой же мужчина, как и ты", а потом вызвать противника на бой. Затем в законе говорится, что...
Входимость: 1. Размер: 35кб.
Часть текста: Каменные идолы, слепые и глухие, которым несчастные люди поклоняются, лишая себя вечной жизни, да разобьет их Христос, Сын Бога Живого. Древнеисландский перевод "Жития Святого Лаврентия" (Пер. М. И. Стеблин-Каменского) Поэзия XI в. отражает растущее влияние новой веры в Исландии. Особенно ярко борьба христианства с язычеством проявляется в поэзии Халльфреда Трудного Скальда (ум. 1007 г.), который по праву считался одним из величайших поэтов своего времени. Снорри относил Халльфреда к höfuðskáld – "главным скальдам" – тем, кто блестяще владел скальдическим мастерством и превосходно знал необходимые для этого мифологические и героические сказания. Висы Халльфреда свидетельствуют о внутренней борьбе личности, пытающейся освободиться от языческих верований и всем сердцем принять новую веру. Для Халльфреда, как и для любого скальда, это, вероятно, было тем более трудно, что элементы скальдического мастерства в значительной степени основывались на языческой мифологии, а своим поэтическим вдохновением всякий скальд был обязан Одину. Метафорически говоря, Халльфред, как и все скальды, испил мед поэзии – напиток Одина (Óðíns mjöðr, Óðíns ægir, Yggs full). Эта главная для скальдической поэзии метафора – "мед поэзии" предполагает, что все творчество скальдов наследует мифы языческого прошлого. Халльфред был в юности скальдом хладирского ярла Хакона Сигурдарсона (ум. 995 г.) и сочинил в его честь "Драпу о Хаконе" (Hákonardrápa, ок. 990 г.), из которой сохранилось по крайней мере 36 строк, образующих девять...
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: противостояния Аполлона и Купидона Е.В. Халтрин-Халтурина. Антология поэтических форм в “Старой Аркадии” Филипа Сидни:под знаком противостояния Аполлона и Купидона Опубликовано: Халтрин-Халтурина Е.В. Антология поэтических форм в “Старой Аркадии” Филипа Сидни // Стих и проза в европейских литературах Средних веков и Возрождения / Отв. ред. Л.В. Евдокимова; Ин-т мировой литературы им. А.М. Горького.– М.: Наука, 2006.– С. 117-136.– 1,5 п.л. Обещая в письме, датированном 18 октября 1580 г., брату Роберту прислать рукопись своей “затейливой книжки, Бог даст, к февралю”[1], Филип Сидни имел в виду первый вариант пасторального романа, известного в истории литературы как “Старая Аркадия”. Роман этот создавался для семейного развлечения, и главным его адресатом была младшая сестра поэта Мэри Пемброук. Вышедшее из-под пера Сидни прозиметрическое произведение состояло из пяти книг-действий, чередующихся с четырьмя группами пастушеских эклог, которые более поздние исследователи творчества Сидни называют интермедиями. Действуя в соответствии с принципами, высказанными в “Защите поэзии”, согласно которым функция литературы не только развлекательная, но и дидактическая, Сидни ставит в своем романе вопросы...