Поиск по материалам сайта
Cлово "IRA"
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 140кб.
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: Например, песни первой и второй мировых войн становились популярными благодаря массовому распространению либо через ноты (что подразумевало не только всеобщую грамотность, но и немалое число людей с музыкальным образованием), либо через концертные залы, либо через граммофонные пластинки и радиозаписи. Однако эти песни вряд ли можно назвать "литературой", хотя они и были очень популярны. С другой стороны, никто не будет оспаривать литературные достоинства военных стихов Уилфрида Оуена и Руперта Брука или же таких романов, как "На Западном фронте без перемен", "Молчание моря" и "По ком звонит колокол", хотя они и не стали столь популярны, как песни, то есть не распространялись так же широко и быстро. В средние же века в силу ограниченной грамотности литература отражала заботы и интересы лишь грамотного класса: того класса, который и создает и читает литературу. "Популярный" означало популярность в аристократических кругах - при дворах, в замках. "Литературой" тогда называлось все то, что писал для своих слушателей образованный человек. Существовала еще и литература на латинском языке, предназначенная для...
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Часть текста: русского языка и малом знакомстве нашей публики с Шекспиром, буквальный перевод некоторых Шекспировых фраз положительно невозможен, — мы этим никак не хотим сказать, чтоб он был невозможен и на будущее время. Несколько лишних десятилетий, без сомнения, продвинут дело лучше всяких усилий со стороны переводчиков: в этот период времени русский язык обогатится, установится и приобретет большую гибкость. А. В. Дружинин. Вступление к переводу “Кориолана” (1858) [1] 1 Что должен делать переводчик, который приходит после знаменитых и достойных предшественников — и оказывается перед текстом, к которому наша культура упрямо относится с холодностью, наперекор любым стараниям работавших с этим текстом поэтов и прозаиков? О. Мандельштам писал: “Незнакомство русских читателей с итальянскими поэтами (я разумею Данта, Ариоста и Тасса) тем более поразительно, что не кто иной, как Пушкин, воспринял от итальянцев взрывчатость и неожиданность гармонии...”[2] А русская культура все же к Ариосто равнодушна, невзирая ни на гениальные переводческие наметки Пушкина (“Орланд их имена читает...”), ни на им же написанный аналог Ариостовой поэмы...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: почве поэтических форм. В стихотворном новаторстве и мастерстве Дунбар может быть сравним с Чосером. Повышенное чувство реальной жизни никогда не покидало Дунбара, писал ли он изысканные поэмы придворно-аллегорического стиля или создавал фантастические гротески своих сатир. Благодаря сочности, реалистической убедительности, жизненному правдоподобию созданных им картин творчество его всегда оставалось живым, нестареющим памятником жизни и быта его времени, несмотря на архаический языковый покров, в который оно облечено. Это и дало повод одному из критиков заметить, что Дунбар "имел больше общего с Чосером, чем асе чосерианцы, вместе взятые". В самом деле, большинство подражателей Чосера в XV в. как в Англии, так и в Шотландии видели в авторе "Книги герцогини" и "Птичьего парламента" прежде всего утонченного придворного художника, в совершенстве владевшего искусством аллегории и артистического "преображения" действительности. Дунбар также не пренебрег этой стороной его поэзии; но вопреки всем "чосерианцам" он, подобно своему великому английскому, предшественнику, мог делаться также лукавым, насмешливым, жизнерадостным изобразителем окружающей его жизни и именно в этой сфере, наиболее отвечавшей его дарованию, обрел самого себя. Близость Дунбара к...
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: сердца своего Вы от меня, служителя его; Подругою останьтеся Бертрана. Пусть улетит позорно ястреб мой, Пусть дичь его погонит пред собой, Пусть сокол мой его ощиплет в ссоре, Коль ваша речь уж неприятна мне, Коль я люблю кого на стороне, Коль радость мне вдали от вас не горе! Когда с щитом я еду за спиной, Пускай меня продует ветер злой; Пускай галоп меня в труху истреплет; Пусть конюх мой, напившися вина, Порвет узду, ослабит стремена, Коль речь льстецов напраслины не клеплет! Когда приду к игорному столу, Пускай в игру пуститься не смогу, Пускай при мне играют лишь другие, Пусть кости мне приносят тьму вреда, Коль я влюблен в другую был когда, Коль раньше вас уж ведал о любви я! В руках чужих пусть вас оставлю я, Не отомстив, как олух, за себя; Пускай попутный ветер мне не веет, Пусть во дворце слуга побьет меня; Пусть раньше всех уйду из битвы я, Коль низкий лжец напраслины не сеет!* * Перевод сделан нами В этих строфах Бертран изобразил себя перед нами замечательно полно. В них прекрасно отразились как личность самого певца, так и особенность его поэтических произведений. Из тумана веков резко вырисовывается перед нами его личность: воображению нашему представляется человек пылкий, отважный, умеющий постоять за себя и делом, и словом, а слово его резко, метко и саркастично. Особенности его произведений заключаются в замечательной сжатости речи, образности выражений и ...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: второстепенным персонажем Горацио, "преданного друга" Гамлета, "философа-стоика", постановщиками и зрителями воспринимающегося то безобидным шутом, то безобидным же занудой-резонером. Но "Гамлет" - несомненно сложное по своей структуре "многомерное" (а отчасти и "поверенное алгеброй" - см. статью А. Чернова "Формула Шекспира" о золотом сечении) произведение, имеющее четкую структуру, в которой, в частности, отношения персонажей строго структурированы. Образ Горацио как политика (вернее, политикана) и его связь с древней и новой историей Европы подробно разобраны в статье Чернова. Я позволю себе сделать только несколько дополнительных замечаний. Место действия драмы нарочито условно - якобы Дания, однако для англичан и вообще западных европейцев эта страна не дальний свет. А в драме и название конкретного места действия (замок Helsingor, через французское посредство дошедший в Англию в виде Elsinore - и в таком искаженном виде оставшийся в "Гамлете", хотя Шекспир, видимо, знал, как этот портовый городишко звучит по-датски), и имена действующих лиц весьма условны. Ниже в таблице выделены и подчеркнуты реальные для каждого из языков имена, остальные - стилизации. Греческие имена и стилизованные под них Латинские имена и стилизованные под них Итальянские имена и стилизованные под них Древнегерман- ские/скандин. имена Немецкие фамилии Ophelia (дочь Полония) Claudius (король) Horatio (друг семьи) Gertrude (королева) Rosencranz (придворный) Laertes (сын Полония) Lucianus (племянник венского короля Гонзаго) Bernardo (офицер) Hamlet (король и принц) Guildensten (придворный) Polonius (министр) Francisco (солдат) Fortinbras (норвежские король и принц) Cornelius (придворный) Reynaldo (слуга) Osric...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: книг, в том числе собрания сочинений в 2 т. и тома избранного «Путешествие волхвов». Постоянный автор «Континента». Живет в Москве. Ольга СЕДАКОВА Данте: Мудрость Надежды 1 . Qui se’ a noi meridiana face di caritate, e giuso, intra i mortali se’ di speranza fontana vivace 2 . Par. XXXIII, 10–12 Этими словами из последней Песни «Рая», обращенными к Пресв. Богородице (их произносит у Данте св. Бернар Клервосский), мне хочется начать мои сегодняшние — не cлишком долгие, обещаю, — рассуждения о Данте. Образ Богородицы — живого ключа (Живоносного Источника) хорошо знаком Православию; он прямо связан для нас с пасхальными днями (ведь и у Данте, напомню, завершающий момент его странствия, когда звучит этот гимн, приходится на Пасху). Любовь к Богородице как источнику надежды — и порой: последнему источнику, надежде тех, у кого уже нет надежды, — глубочайшая часть русской культуры. Схождение традиций в этой точке совсем не странно: мысль о Богородице — источнике надежды в мире скорби, животворной воде — принадлежит общему христианскому сокровищу. Можно отметить, как необычно и правдиво у Данте этот образ воды, бьющей из земной глубины, — иначе: образ надежды — соединен и сопоставлен с другим образом святости, огнем в...
Входимость: 1. Размер: 140кб.
Часть текста: космос Луиса де Леона Художественный мир стихотворений фрай Луиса построен на оппозициях, восходящих к дуализму Платона и неоплатоников: в нем четко различается положительный полюс и отрицательный полюс, в качестве которых выступают концепты "небо" (cielo) и "земля" (suelo)[19]. Для Луиса де Леона-неоплатоника, небо – это обитель Бога и первопричин всего сущего, земля – смутное отражение небесных идей: …¿Es más que un breve punto el bajo y torpe suelo, comparado con este gran trasunto do vive mejorado lo que será, lo que ha pasado?[20] Не больше ли песчинки малой ничтожная и низкая земля в сравненьи с сим образцом великим, где обитает в совершенстве то, что грядет, то, что уже бывало? "Ясная ночь" Здесь, как мы видим, возникает платонический образ "земли" как "копии, подобия" (trasunto) "небес", где в своем совершенном, идеальном бытии пребывают все вещи мира (эта тема будет более подробно разработана в "Именах Христа"). Земля, которая, согласно птолемеевским представлениям о космосе, являлась центром мира[21], предстает как нечто бесконечно малое по сравнению с космическими высотами. На "мировой вертикали" (Л. М. Баткин) земной мир выглядит лишь "малой...
Входимость: 1. Размер: 66кб.
Часть текста: сердца своего Вы от меня, служителя его; Подругою останьтеся Бертрана. Пусть улетит позорно ястреб мой, Пусть дичь его погонит пред собой, Пусть сокол мой его ощиплет в ссоре, Коль ваша речь уж неприятна мне, Коль я люблю кого на стороне, Коль радость мне вдали от вас не горе! Когда с щитом я еду за спиной, Пускай меня продует ветер злой; Пускай галоп меня в труху истреплет; Пусть конюх мой, напившися вина, Порвет узду, ослабит стремена, Коль речь льстецов напраслины не клеплет! Когда приду к игорному столу, Пускай в игру пуститься не смогу, Пускай при мне играют лишь другие, Пусть кости мне приносят тьму вреда, Коль я влюблен в другую был когда, Коль раньше вас уж ведал о любви я! В руках чужих пусть вас оставлю я, Не отомстив, как олух, за себя; Пускай попутный ветер мне не веет, Пусть во дворце слуга побьет меня; Пусть раньше всех уйду из битвы я, Коль низкий лжец напраслины не сеет! ( Перевод сделан нами) В этих строфах Бертран изобразил себя перед нами замечательно полно. В них прекрасно отразились как личность самого певца, так и особенность его поэтических произведений. Из тумана веков резко вырисовывается...