Литература средних веков и возрождения. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "STUDIER".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 5. Размер: 41кб.

Часть текста: песнях о Трюме и Хюмире, нежели в тех сказках, с которыми сравнивались эддические сюжеты. Религиозный пиетет и профанация "святынь", героическое и комическое часто сочетаются в древнейшем мифологическом эпосе (это сочетание постепенно изживается в пришедших ему на смену классических формах героического эпоса – с одной стороны, религиозной легенды – с другой). Подобная двойственность даже специфична для обрисовки древнейших мифических персонажей типа "культурных героев" и демиургов. Например, уже упоминавшийся выше Ворон – центральная фигура в фольклоре северо-восточных палеазиатов и северо-западных индейцев – добывает огонь, свет, небесные светила, пресную воду, создает людей и животных (кстати, с широким применением хитрости); и, в то же время, отличаясь исключительной жадностью, проделывает бесконечные плутовские трюки с целью обмана других существ, добывания пищи и т. п. Некоторые проделки Ворона представляют пародию на его собственные "высокие" культурные деяния или на шаманские обряды. Аналогичным образом ведут себя и некоторые другие мифологические персонажи в фольклоре американских индейцев, полинезийский Мауи и т. д. Часто в первобытном фольклоре выступает пара "культурных героев" (например, братьев-близнецов) – позитивный и негативный варианты. Один из них создает все ценное и полезное, другой – либо сознательно "добывает" (порождает, изготовляет) всякого рода отрицательные явления (ночь, тьму, смерть и др.), либо неумело подражает своему брату. Отрицательный вариант "культурного героя" является носителем и демонического и комического начала. Он обычно выступает в облике мифологического плута-озорника трикстера, т. е. трюкача). Трикстеры...

Входимость: 4. Размер: 39кб.

Часть текста: Примечания "Научное положение – это такое положение, которое можно опровергнуть, другими словами, – положение, сформулированное так, что ясно, какого рода данные нужны для его опровержения". Мартин Йос Ниже приводятся основные данные о сагах об исландцах и их краткая библиография. В сагах об исландцах рассказывается о людях и событиях первого века после заселения Исландии, т. е. периода примерно с 930 по 1030 г. Неизвестно, как именно сохранились сведения о людях и событиях этой дописьменной эпохи до эпохи, когда саги об исландцах были написаны. Саги эти сохранились в основном в рукописях XIV в. или еще более поздних. Все эти рукописи – списки с несохранившихся рукописей. От более ранней эпохи сохранились только фрагменты саг об исландцах. Эти фрагменты датируются примерно серединой XIII в. Считается установленным, что большинство саг об исландцах было написано на протяжении XIII в., самые ранние – в его начале и наиболее поздние – в начале XIV в. или позднее. ...

Входимость: 3. Размер: 32кб.

Часть текста: на издание: Младшая Эдда / Пер. О. А. Смирницкой, отв. ред. М. И. Стеблин-Каменский. Л.: Наука ("Литературные памятники"), 1970. 2. Именно так трактуют этот кеннинг издатель сохранившегося корпуса скальдической поэзии Финнур Йоунссон (см: Den norsk-islandske Skjaldedigtning. A I-II (Text efter håndskrifterne). В I-II (Rettet text) / Udg. Finnur Jónsson. København, 1912-1915 (Rpt.: København, 1967-1973): В I 22, 1; в дальнейшем все тексты, кроме специально оговоренных случаев, цитируются по этому изданию; римская цифра обозначает том, первая арабская цифра - страницу, вторая арабская цифра - строфу) и Эрнст А. Кок (Kock E. A. Notationes Norroenae: Anteckningar till Edda och skaldediktning. Lund, 1923-1944. § 228). Бьярне Фидьестёль в своем известном исследовании "дружинной" поэзии скальдов, не видя оснований для "вечной" непримиримости конунга к "мужу", собирает и толкует кеннинги этой строфы иначе: œskimeiða, как он считает, следует соединить с galdra - "жаждущее древо заклинаний" = колдун (известно, что Харальд Прекрасноволосый преследовал колдунов) и hjaldrseiðs vébrautar þrima "шум священного пути трески битвы" = битва (см.: Fidjestøl В. Det norrøne fyrstediktet. Øvre Ervik, 1982. S. 74-76). 3. Meissner R. Die Kenningar der Skalden: Ein Beitrag zur skaldischen Poetik. Bonn; Leipzig, 1921. S. 2, 12, 71. 4. Heusler A. Meissner, Die Kenningar der Skalden. [Besprechung (1922)] // Heusler A. Kleine Schriften. Berlin, 1969. Bd. I. S. 296. 5. Говоря о разных способах именования в поэзии, Снорри так характеризует кеннинг: "Третий вид называется кеннингом. Он состоит в том, что мы говорим "Один", либо "Тор", либо кто другой из асов или альвов, а потом прибавляем к именованному название признака другого аса или какого-нибудь его деяния. Тогда все наименование относится к этому...

Входимость: 3. Размер: 33кб.

Часть текста: формы эпоса. Часть 4 4 Сравнительный анализ волшебных сказок и эддических сказаний изучаемой группы убеждает нас в том, что перед нами не сказки, а мифы. Перечисленные выше различия – это как раз различия между сказками и мифами. В сказке – установка на вымысел, в мифе – на достоверность; в сказке – индивидуальные судьбы героев (отдельной личности), их беды-злосчастья и счастливое преодоление этих бед; а в мифе – коллективные судьбы богов и людей, "космические" потери и приобретения. Отсюда – и противоположность функций чудесных объектов (в сказке – средство, а в мифе – цель, ибо там эти объекты – важнейшие элементы и инструмента космического миропорядка). И нас не должно смущать то, что главное внимание как будто бы перенесено на отдельные приключения Тора, Одина, Локи, что некоторые из этих приключений носят сказочный характер. Миф, развертываясь в повествование, в мифологический эпос, неизбежно приобретает некоторые сказочные черты, в результате этого иногда затемняется первоначальный смысл, впрочем не до такой степени, чтобы сюжет пришлось...

Входимость: 2. Размер: 62кб.

Часть текста: «варварского») общества и перехода к обществу классовому — феодальному (на континенте XI и XII века были временем начинавшегося расцвета феодализма). Однако по сравнению со многими другими странами средневековой Европы в Норвегии процессы перестройки родового общества в раннеклассовое шли медленнее и с большим запаздыванием. В центре внимания автора «Круга Земного» находятся правители Норвегии. Саги повествуют о походах конунгов внутри страны и за ее пределами, об их отношениях со знатью и с сельскими жителями — бондами, о постепенном объединении страны и её христианизации. Государство, в понимании Снорри как, собственно, и других средневековых историков, персонифицировано особой короля, и от его личных качеств, мужества, решительности и удачи в первую очередь зависят и прочность государства, и благополучие населения. «Круг Земной» содержит огромный материал по истории Норвегии, да и всей Скандинавии. События, происходившие за пределами европейского Севера, известны Снорри гораздо хуже, и, скажем, повествования его о Древней Руси, связанные с пребыванием норвежских конунгов на Руси, или сообщения о походах викингов в Восточную Европу, столь же мало заслуживают доверия, как и рассказы о подвигах норвежцев в Византии, Италии или Англии. Нетрудно видеть, что такого рода рассказы имеют целью преимущественно продемонстрировать доблесть этих конунгов. Отбор сведений о делах в самой Норвегии — существенно иной. Современные источниковедческие исследования выявили в королевских сагах большое количество неточностей, ошибок, анахронизмов, и тем не менее общие контуры развития норвежского государства обрисованы в...

Входимость: 2. Размер: 21кб.

Часть текста: триста лет до введения письменности в Скандинавии. Тем не менее у нас есть все основания полагать, что в отличие от бытовавших в том же обществе анонимных эпических песней поэзия скальдов не подвергалась пересочинению во время исполнения, оставаясь неизменной в процессе передачи в устной традиции. Этому способствовала, с одной стороны, жесткость ее стихотворной формы, фиксирующей текст, с другой – признание за ее творцами авторского права (1). Поэзия скальдов, и генезис, и расцвет которой приходятся на дописьменную эпоху, представляет собой исключительно благоприятный материал для исследования ранних этапов развития словесности. Между тем, ее изучение десятилетиями сводилось к лингвистическим толкованиям подлежащих расшифровке текстов, что едва ли удивительно: скальдические стихи крайне трудны для понимания. Однако и собственно исследования обычно не учитывают исторического своеобразия поэзии скальдов и, как правило, касаются лишь частных формальных особенностей ее языка и стиха или анализируют отдельные скальдические жанры. В результате, несмотря на то что в ходе многолетних эмпирических наблюдений был накоплен немалый материал, он в течение долгого времени не подвергался обобщающему осмыслению. Последнее стало возможным благодаря эволюционно-типологической концепции авторства, впервые сформулированной в трудах М. И. Стеблин-Каменского, в частности в его неопубликованной докторской диссертации "Поэзия скальдов" (1947 г.), ...

Входимость: 2. Размер: 34кб.

Часть текста: бессмертия, по аналогии с мифом о Вишну, явившемся к асурам за похищенной Сомой в обличье богини Лакшми. Похищение и возвращение вместо добывания у первоначального хранителя, как мы знаем, широко распространено в мифологии и фольклоре и не может рассматриваться как уникальное совпадение; сватовство во враждебной среде еще шире встречается в фольклоре самых различных народов и связано с экзогамическими запретами. Остается появление бога в женском обличье с целью обмана демонов – мотив, в котором проще всего видеть отражение свадебного обычая мнимых невест. Выше мы отмечали, что тот же обычаи лежит отчасти и в основе сказки о подмененной жене. Поэтому нет достаточных оснований для гипотезы о том, что молот в "Песне о Трюме" вытеснил мед. Аксель Ольрик сопоставил "Песнь о Трюме" с рядом сказок прибалтийских финнов о том, как громовник вернул себе похищенный у него громовый инструмент 43 . В саамской традиции в плен взят сам громовник, а слуга выручает его. В финской и эстонской – громовой инструмент похищен у спящего громовника его сыном или чертом. В эстонском варианте иногда похититель превращается в блоху, чтоб заставить громовника отвлечься и тем облегчить похищение (эта деталь напоминает сюжет похищения Локи ожерелья Фрейи). Громовник возвращает себе громовую волынку с помощью рыбака, который ловит в сети черта, когда тот ворует рыбу. Другой эстонский вариант: громовник является под видом простого парня на свадьбу чертова сына и там берет свою волынку, играет, вызывая этим дождь. Исследователь отметил сходство "рыболовных" мотивов этой сказки с "Песней о Хюмире". По его мнению, роль Локи в "Песне о Трюме" (так же как и Тьяльви в других сказаниях о Торе) соответствует ритуально-мифической роли слуги громовника. Такую фигуру А. Ольрик обнаружил на шаманских бубнах саамов рядом с фигурой громовника...

Входимость: 2. Размер: 51кб.

Часть текста: литература. А что же такое «Круг Земной» на самом деле? Необходимо прежде всего учесть следующее. В сознании средневекового исландца не было деления на рассказ о прошлом, отвечающий требованиям, которые предъявляются к истории как науке, и рассказ о прошлом, отвечающий требованиям, которые предъявляются к художественной литературе. Рассказ о прошлом был, поэтому, так сказать, «праисторией». Пытаться ответить на вопрос, что такое «Круг Земной», в терминах таких понятий как «история» и «исторический роман», например — толковать его как нечто среднее между ними, или нечто, совмещающее в себе то и другое, — это значит приписывать средневековому исландцу то, что было совершенно чуждо его сознанию. Праистория — это нечто резко отличное как от истории, так и от исторического романа, а в известном смысле даже противоположное им. Праистория отличается от истории прежде всего тем, что задача, которую она себе ставила, была несравненно больше той, которую может ставить себе история. Праистория претендовала на то, что она правда, а не вымысел, но вместе с тем стремилась к тому, чтобы воссоздать прошлое как живую и полнокровную действительность. Так, хотя автор «Круга Земного» несомненно осознавал свой рассказ о прошлом как вполне правдивый, он изображал события прошлого как действия и слова конкретных людей, т. е. как живую действительность, которую можно наблюдать совершенно так же, как человек может...

Входимость: 2. Размер: 82кб.

Часть текста: поэзия на закате скальдической традиции: XIII-XIV века ... но иногда людям казалось, что они не чувствуют никакого благоухания, даже стоя у самого гроба. А бывало, что из стоявших на равном расстоянии от гроба одни чувствовали благоухание, а другие - нет, как часто бывает с самыми великолепными мощами. "Сага о Торлаке" (Пер. М. И. Стеблин-Каменского) В XIII в. - времени записи классических саг почти не сочиняется сколько-нибудь значительных скальдических произведений. Кроме Снорри Стурлусона и его племянников Олава и Стурлы Тордарсона, этот век ознаменован лишь творчеством Гуннлауга Лейвссона (Gunnlaugr Leifsson), который умер в 1218 г., т. е. в самом начале изучаемого периода. Основной труд Гуннлауга "Пророчество Мерлина" (Merlinússpá) заключается в переводе "Истории бриттов" Гальфрида Монмутского эддическим размером форнюрдислаг и языком одной из самых знаменитых песней "Старшей Эдды" - "Прорицание вёльвы", что, несмотря на все богатство используемых кеннингов, помещает его вдали от основных течений скальдической поэзии. В том же веке другим эддическим размером - льодахаттом сочинена анонимная поэма "Речи Хугсвинна" (Hugsvinnsmál, где hugsvinnr значит "мудрый умом"), излагающая латинское дидактическое произведение II-III вв. "Disticha (или Dicta) Catonis" - сборник двустиший, в которых отец наставляет своего сына. Хотя латинский оригинал отражает языческую мораль и мировоззрение, исландский перевод, достаточно вольный, безусловно, принадлежит христианину. Тем не менее образный строй и поэтический язык этого произведения восходят к тому же источнику, что и ее размер, - песням "Старшей Эдды", из которых ей наиболее близки "Речи Высокого". Скорее всего, эти поэмы связывают отношения преемственности - "Речи Высокого" более архаичны...

Входимость: 1. Размер: 73кб.

Часть текста: о чем рассказывалось в мифе, принималось за реальные факты, то неизвестно, и почему возникали мифы, что было их предпосылкой в сознании людей и т. д. Но если для тех, среди кого миф возникал и бытовал, то, о чем рассказывалось в нем, было реальностью, если, следовательно, для них персонажи мифа или события, о которых в нем говорилось, были такими же реальными, как существа или события объективной действительности, то тогда существа или события, о которых рассказывалось, не могли, очевидно, "значить" что-то, т. е. быть условными обозначениями, знаками или символами чего-то. Ведь не может, например, существо, воспринимаемое как реально существующее, в то же время восприниматься как существующее только в качестве обозначения, знака или символа чего-то, т. е. как что-то придуманное. Так, не может живой человек быть аллегорией справедливости, художественным воплощением идеи долга, символом чувства ответственности и т. п. Вернее, он может стать всем этим только как персонаж художественного произведения. Но тогда он – продукт художественного творчества, осознаваемый как таковой, а не живой человек. Тем не менее до сих пор изучение мифов сплошь и рядом сводится к попыткам установить, что тот или иной миф "значит", т. е. к толкованиям мифических персонажей или мифических событий как условных обозначений,...

Поиск по материалам сайтаCлово "STUDIER"

Поиск по материалам сайта
Cлово "STUDIER"